Глава 7

Их возвращения ждали. Свои – понятно, но ещё и добрый десяток разновеликих чинов от вышестоящего командования. И понеслось. Вместо того чтобы дать личному составу возможность помыться и отдохнуть, пришедших с задачи сразу же, после сдачи оружия и боеприпасов, рассадили в штабной палатке. Начались расспросы.

– Почему раненый был без бронежилета?

Вопрос буквально шокировал.

И хотя, казалось бы, при чем здесь ранения в пах, в ногу и бронежилет, непонимание вызывало совсем другое: как совместить этот элемент индивидуальной защиты и действия в разведке? Все, кто мало-мальски разбирался в специфике разведывательных действий, в недоумении чесали голову.

– Командующий группировкой отдал четкое указание, – дородный «чин» протёр ладонью выступивший на лысине пот, – при любых передвижениях вне пункта временной дислокации форма одежды – бронежилет, каска.

– Но в разведке… – Майер обескураженно развёл руками, – мы должны быть… – Он хотел сказать «мобильными и незаметными», но всё тот же полковник не дал договорить:

– А с тебя мы ещё спросим! Все отчеты по данному происшествию, – он так и сказал – «происшествию», – у меня на столе к семнадцати ноль-ноль, – после чего махнул рукой своей свите и, не прощаясь, вышел из штабной палатки. Ни разбора действий группы, ни чего прочего.

– Товарищи офицеры, – запоздало спохватился комбат, и его потуги прошли незамеченными.

– Пехотная хрень! – буркнул под нос кто-то из присутствующих.

Корнухов зыркнул по лицам, но нарушителя субординации определить не смог.

– Садись! – скомандовал он.

– Товарищ подполковник, – подал голос майор Кречетов, – может, отпустим людей? Помоются, отдохнут. Тогда разбор и проведём.

– Я надолго не задержу. – Комбат выглядел усталым – комиссия пребывала в отряде ещё с вечера. – Вы все поняли, на боевом выходе обязательная экипировка – бронежилет и каска.

– Товарищ полковник, какая разведка в бронежилетах? Они с ума сходят, это понятно, но вы?

– Это не обсуждается. – Секундная пауза, в течение которой комбат лениво гонял витавшую над столешницей муху. – На строевой смотр все выходят в соответствии с указаниями, а там дальше как хотите, хоть на головах ходите. Командир группы пусть сам принимает решение.

– Понятно, всю ответственность на группника, – подумали все, но вслух эту мысль произнес один опальный Майер.

– Иди в бронежилете, и не будет тебе никакой ответственности. – Ротный почему-то решил поддержать комбата.

– Да понятно, понятно. – Старший лейтенант решил не спорить.

– Раз понятно, тогда молчи.

Комбат не слукавил – разбор боестолкновения продолжался действительно недолго. Решив, что узнал достаточно, Корнухов поднялся из-за стола и негромко скомандовал:

– Личный состав свободен. Командиры групп – отчёты. Время готовности вы слышали. У вас на час меньше. Работайте.

Отдав указания, он вышел. Личный состав удалился. Командиры групп остались готовить отчётные документы.

Новость о том, что теперь уж точно на боевые задачи придётся ходить в брониках, мгновенно облетела весь полевой лагерь. Каких только «ласковых» эпитетов не удостоились вышестоящие «стратеги». «Космонавты», «лунтики» – самое безобидное. И тому, что у начальства мысли витают где-то в космосе, тут же нашлось зримое подтверждение – на консервах с плавленым сыром крупными буквами оказалось напечатано «Одобрено космонавтами». И всё было бы смешно, если бы не было так грустно. Непонимание специфики работы спецназа со стороны высшего командования граничило с маразмом.

За столом, накрытым старшиной по случаю возвращения, тоже не обошлось без обсуждения данной темы.

– Дурдом, – негодовал Майер, – вообще мозгов нет. Неужели непонятно – бронежилет в пешей разведке обуза?!

– Идиоты! – поддакнул Масляков.

– Леша, им главное прокукарекать, – в свою очередь, высказался Ефимов. – Тут как в компьютерной игре. Бронежилет – плюс десять защиты, но минус десять боеприпасы, минус девять скрытности и бесшумности, минус восемь скорости, по минус семь – выносливости и ловкости. Итого, бронежилет – это сплошные минусы без явных плюсов.

– Логично, – вслух согласился Масляков и, перегнувшись через стол, черпанул своей здоровенной (сиротской) ложкой порцию салатика.

– Эй-е-е-е, ты такими темпами за минуту весь салат перетаскаешь! – притворно возмутился Виктор Юрьевич. – Другим хоть немного оставь!

– В большой семье клювом не щелкают! – беззаботно усмехнулся Виталик, сыпанул салат себе в миску и потянулся к сковороде с жареным мясом. Но старшина Брежнев оказался проворнее. Схватив посудину, отвёл её в сторону.

– Безобразие!

– В большой семье… сам же сказал. – Старшина довольно заулыбался.

– Я пошутил, – тут же пошёл на попятную Масляков, и смилостивившийся Брежнев вернул посудину обратно на стол.

– Жри, чего уж там…

Застолье продолжилось.

На следующий день выяснилось – гроза, обещанная начальством Майеру, миновала. К утру поступили донесения о понесённых противником значительных потерях, и командование снисходительно пообещало наградить наиболее отличившихся. Пообещало и тут же забыло о своём обещании.