* * *

— … не кочегары мы не плотники… — доносился из наушников приятный баритон, воспевающий высотников-монтажников, поэтому покачивая в такт музыке ногой, я даже изредка подпевал.

Внизу медленно проплывали поля, впереди отчётливо виднелся город, который недавно был оставлен советскими войсками. Минут шесть назад я встретил сборную солянку из окруженцев, кроме пограничников там даже трое моряков было, и раздал им последние припасы. Что там пару ящиков тушёнки, шесть цинков с патронами, двенадцать пачек галет, полмешка сухарей и пол-ящика гранат на сорок бойцов и командиров? Но они обрадовались как дети, у них кроме оружия вообще ничего не было, да и от новых знаний они не отказались, тем более я постоянно пополнял свои запасы. Вон, три часа назад самолёт разведчик сбил, так у меня теперь три новых специальности в памяти амулетов имеется, пилот, штурман-наблюдатель и стрелок радист. Я уже разобрался чему учить окруженцев и даже подобрал, можно сказать создал несколько амулетов обучения. Обучение проходит в три этапа, немецкому языку обучаю всех, как и умению водить и ремонтировать автомашины, дальше уже по специальностям, простым бойцам знания пехоты или мотопехоты, сержантам знания унтеров, командирам знаний офицеров от ротного и выше. Пока всё шло без боев, конечно, меня бывало встречали горячим приветом, выпуская оставшиеся патроны, но в принципе встречи проходили нормально и мы расставались довольные друг другом, так было и с последней группой. Она сегодня была не первой и отнюдь не последней. Шестой она сегодня была, именно поэтому я и отдал им крохи, что у меня оставались.

Сейчас я отправлялся в Минск, на его склады и в лагеря военнопленных. А что, я уже десятка три освободил, усыплял охрану, а дальше парни сами действовали. Правда, к ним я уже не спускался спасителем, только оставлял у казармы охраны ящики с оружием и боеприпасами, там же и продовольствие. Оставлял немного, по двадцать ручных пулемётов, боеприпасы к ним, и продовольствия, чтобы можно было кормить пятьсот человек неделю. Дальше пускай сами. И пленные бежали, ещё как бежали, добивая яростно охрану. Та всё равно ничего не могла сделать, будучи парализованной. Потом забирали что можно, и уходили, кто в леса, если они были, кто в степи. По моим прикидкам сейчас по тылам немцев гуляло порядка ста тысяч освобожденных мной военнопленных. Вот и в Минские был такой лагерь, большой, тысяч двадцать там охраняется и медленно вывозится. Условия там жуткие, пленные мрут как мухи. Так что сделаем два дела, и их освободим и склады приберём.

Об этих Минских лагерях я узнал от одного из офицеров, что отвечал за содержание военнопленных, от него же получил и координаты большей части лагерей в Белоруссии, вот мимоходом их и освобождал.

Да уж, пять дней прошло с момента моего путешествия по Польше, а до сих пор вспомнить приятно. Нет, тех девчат я не тронул, слишком чистые и девственные были их души. С возрастом я ошибся, им было по семнадцать лет и, судя по ауре полковника немейской армии, что шёл рядом, это был их отец. Но напряжение нужно было спросить, и я отправился на охоту. Летал над городом и смотрел на женщин, вернее на их ауры. Это ведь оттенок души, сразу понятно кто-есть кто. Моё внимание привлекала дама лет двадцати семи, что шла с гордо поднятой головой и надменно поджатыми губами, однако её аура буквально полыхала от желания и я понял, что она идёт на встречу к мужчине. Дальше было просто, бросил в неё специализированное плетение, которое било по самым чувственным местам, и та остановилась, оглядываясь с явным желанием кого-нибудь изнасиловать. Улочка была тихая, специально её выбрал, рядом заросли кустарника и виднелись закопчённые стены какого-то сгоревшего дома. В общем, на глаза женщине попался только я, и та направилась ко мне, убыстряя шаг, чтобы схватить и не дать мне убежать. Ага, так прям и собрался. В общем, она затащила меня в кусты, где и произошло взаимное соитие длившееся порядка шести часов. Ещё непонятно кто кого изнасиловал, но старались перебороть друг друга оба. В общем, ничья получилась.

Особо моральными страданиями я от свершённого не страдал, во-первых захотелось, во-вторых, та была слаба на предок и хоть удивилась своему резкому желанию, но не противилась и сбросила благодаря мне сексуальное напряжение, причём не только своё, но и моё. Та после бурного секса, который длился с лёгкими передышками, первой пришла в себя, сообщила мне свой адрес, потребовав, чтобы я навестил её сегодня ночью и, одевшись, поправив деловой костюм, в котором была, гордая удалилась дальше. Держать она себя умела, и походка такая, что глаз не оторвать, да и в постели просто чудо, с этим я не ошибся. Правда сейчас походка была не очень уверенная, подкашивающаяся.

В себя я пришёл только через полчаса, бормоча адрес, чтобы не забыть, собрался, использовал амулет с «малым исцелением» залечив глубокие множественные царапины на спине, и запрыгнув на носилки, полетел к складам. Нашего бурного веселья никто не заметил и не обнаружил, хотя мы оба особо и не понижали голоса, я наложил нужные заклинания тишины и отвода глаза. Да мы бы могли расположиться прямо на улице, а не в глубине кустарника у одной из стен, никто бы не заметил и ничего не понял.

Польского я естественно не знал, и адрес просто запомнил на слух, панечка его очень чётко продиктовала, так что нужно было найти того кто поделится со мной знаниями местной речи и можно заняться наконец делами. Такой мне встретился буквально через пятьсот метров, это был пожилой мужчина профессорской наружности и одетый соответственно. Парализовав и накинув на него плетение «невидимости» затащил на носилки и полетел к складам, надевая на голову донора артефакт скачивания памяти. Через пару минут я был где нужно и у меня на руках имелся требуемый амулет. От тела, кстати, он жив и через несколько часов придёт в себя, я избавлялся у складов. Их сворачивание заняло у меня порядка сорока минут. Я сперва все их облетел, не обращая внимания на снующих туда-сюда немцев, наложил на все необходимые плетения, установил полные энергией камни-накопители, некоторые склады требовали по два из-за большого размера. Потом разом отдал приказ на сворачивание и немцы вдруг обнаруживали, что находятся на огромном пустыре с большим количеством котлованов на том месте, где находились эти склады. В трёх местах котлованы были особенно большими, это тех местах, где склады были двухэтажными, с подвалами.

Конечно же всё не так просто было. С камнями тоже, не было у меня столько маны чтобы их все наполнить, по две трети, пока не оставил в своём собственном природном накопителе всего пять процентов маны, но и этого хватило. К тому же на некоторых складах были люди и мне, прежде чем забрать строения, требовалось от них избавиться, именно это я и сделал, парализовал и выбросил со складов, убивать у меня их времени не было. Гладя на забитый эшелонами железнодорожный узел, я только горестно вздыхал, жаба душила всё это оставлять у немцев.

Об этом я думал, когда сворачивал склады, об этом подумал когда очнулся от обучения польскому языку, об этом думал всю ночь, развлекаясь с панечкой и её замужней сестрой, благо мужа до утра можно не ждать. Именно панечка помогла мне найти решение, во время определённого процесса я подумал о длинном и глубоком туннеле. А что если сделать хранилище прототипа баула? То есть не такое маленькое, где вмещается всего кубов десять груза, а огромное пространственное помещение и свернуть его? Правда накопителей на это уйдёт…

Утром, оставив обеих затраханных до предела дам в спальне, высосали они полностью, даже к магии пришлось прибегнуть чтобы не опозорить род мужской, я быстро оделся и, поднявшись на крышу, забравшись на носилки, те терпеливо дожидались меня на крыше дома, полетели обратно на Украину, занимаясь своими делами, то есть, пополняя свой источник маной, заодно обдумывал как совместить несколько абсолютно несовместимых плетений в одно и как заставить всё это работать.

Идея пришла чуть позже, отчего я снизился, как раз роща внизу была и, устроившись на крохотной полянке, стал доставать из пространственной сумки с моими личными вещами заготовки, камни-накопители и плести плетения. Пришлось один из своих баулов пожертвовать на благое дело.

Конечно же получившейся артефакт был уродцем и особо не смотрелся, Древние маги Тории плевались бы увидев его, но главное он работал, был функционален и делал то, что я хотел. Мне пришлось совместить деревянный ящик из-под патронов с баулом, заставить их совместно работать плетениями. На всё это ушло шестнадцать больших каменей, которые я медленно наполнял маной.

А работало всё так. Баул с виду был как баул, однако он теперь мог увеличиваться до размера высотки и принимать в себя около двадцати эшелонов, вместе с рельсами. Конечно же баул был из материи и даже при увеличение рельсы на неё не закрепишь, волнами пойдут, поэтому мне и пришлось устанавливать внутри ящик, который теперь был связан с баулом и также увеличивался и уменьшался и именно в этом ящике я и собирался хранить эшелоны. Запутано да? Объясню проще. Увеличиваю в размерах баул и ящик что внутри него, в открывшийся зев загоняю эшелон, предварительно положив там рельсы, пока не заполняю весь ящик эшелонами, после уменьшения, баулом хоть в футбол можно играть, грузу и ящику что внутри него ничего не будет, они это не почувствуют. Классно я придумал? Надо побольше таких баулов наделать, мне теперь и склады не нужны, можно всё из хранилищ, что находятся под открытым небом всё в такие баулы погрузить, по примерным прикидкам в один баул уместиться около десяти открытых складов, сказка, а не баул. Но это всё была теория, требовались практические исследования.

Они прошли удачно, с некоторыми косяками, о которых не подумал, но удачно. Взлетев над рощей, я полетел к ближайшей железной дороге. Положив баул на полотно, я развернул его в большой приёмник, тот теперь был размером с гору и начал снимать рельсы и крепить их внутри, шестнадцать километров снял и сделал двадцать два тупика до противоположной стенки. Тут как раз вдали появились дымы и я обрадовал. Обрадовался повторно, потому что это из Румынии шёл топливный эшелон. Быстро избавившись от машинистов и сопровождения, я загнал его в баул-хранилище и сразу понял свою первую ошибку. Топку надо гасить. Выгнал, погасил, проветрил и загнал снова. Так пока я летел на Украину и перемещался между разными железными дорогами, то прибрал шестнадцать эшелонов, ещё шесть уже на самой Украине.

Конечно, всё это было не так просто, и это я не про экспроприацию, тут вообще без проблем, просто все шестнадцать накопителей баула во время процедур кражи, разворачивание-сворачивание, теряли очень много энергии и мне приходилось постоянно их подзаряжать, а силовые линии тут были слабые, мне их не хватало. Мне только один раз у границы попалась нормальная магическая струна, и я зарядил все накопители, и даже успел сделать ещё два таких баула-хранилища.

Потом использовав украденные у фермеров амбары, и мои баулы, заполнив их имуществом с баз хранения на Украине, я перебрался в Белоруссию, где работаю вот уже третьи сутки. Ах да, десятидневный срок моего бодрствования вышел пару дней назад, и мне пришлось поспать, на что ушло двадцать два часа тридцать семь минут, но проснулся я бодрым и выспавшимся. После чего снова наложил на себя это заклинание и приступил к разграблению тылов Вермахта уже в Белорусских лесах и что уж греха таить особо нагло в городах и на железнодорожных узлах. Да у меня одних артиллерийских боеприпасов столько… столько… Много в общем, очень много.

Сливки за эти два дня я снял, сутки, отведённые на отдых не считаются, так что в принципе можно закругляться. Но тут мне пришла одна очень интересная идея, и я решил, что отправляться в Союз пока рано. Что если пообщаться с немцами, причём не простыми, а с их идейным руководителем? Именно об этом я и думал, направляясь к Минску, приберу последние жирные склады, часть правда сгорела в боях за город, но много осталось, ну и пленных освобожу по привычке, а там уже можно и в Берлин отправляться. Идея мне всё больше и больше нравилась.

Примерно так всё и вышло, я прибрал немногочисленные, но уже используемые немцами склады. Парализовал охрану в трёх лагерях и выпустил пленных, которые моментально разбежались по городу. Часть спряталась у местных жителей, часть пошла на прорыв в сторону фронта. Так же я освободил военнопленных из шести лагерей, что находились в пригороде. Общее количество освобождённых в Минске и окрестностях, на мой взгляд, перевалило за пятьдесят тысяч. Солидная цифра. Правда, в этот раз я не помогал, не подготовился заранее. Так что уходили пленные только с оружием, что захватили у парализованной охраны. Кстати, охрану перебили до последнего человека во всех лагерях. Тревога была поднята, но вышедшие роты из казарм тоже были мной облучены и пополнили вооружение беглецов. Но это уже их дело, что мог я сделал, поэтому с удобством устроившись на носилках, полетел на предельной скорости в сторону Германии.