Глава 2
Мы сбрасывали русских «партизан»

Уже во втором квартале 1941 г. немцы начали заброску шпионов и диверсантов в приграничные районы Советского Союза. В основном они формировались из бывших жителей Западной Польши, а также Прибалтийских стран, которые ранее сбежали на территорию Третьего рейха и согласились сотрудничать с германской разведкой. Чтобы понять, как она получила в свои руки этот контингент, следует немного вспомнить о событиях полуторалетней давности.

14 сентября 1939 г., через две недели после нападения Германии на Польшу, на передовицах газеты «Правда» появилась статья «О внутренних причинах военного поражения Польши». Из коей выяснилось, что Польское государство в основе своей гнилое и разобщенное. А все потому, что поляки, живущие преимущественно на западе страны, не предоставили востоку, населенному в основном украинцами и белорусами, автономии, равноправия, не сделали украинский язык вторым государственным и т. п.

Выход статьи был не случайным. К этому времени советское руководство осознало, что судьба Польши фактически предрешена, и само готовилось ввести войска в восточную часть страны. В связи с этим требовалось срочно создать нужное общественное мнение.

«Казалось бы, что правящие круги Польши должны были наладить с такими крупными национальными меньшинствами нормальные отношения, обеспечить за ними национальные права, дать им хотя бы административную автономию, если не политическую автономию, дать национальные школы, культурные учреждения и т. п. Ибо ясно, что без обеспечения таких или подобных им национальных прав для национальных меньшинств невозможно сохранить многонациональное государство, невозможно обеспечить его внутреннее единство и жизнеспособность», – сообщала «Правда», которая, по словам Сталина, «никогда не врет».

Ну а в продолжение сказанного в 5 часов утра 17 сентября советские войска перешли границу Польши, дабы «освободить» братские народы. «12 часов 30 минут. Смолкли песни. Тишина. Все собрались слушать речь по радио товарища Молотова. Лица напряжены. В сердце западает каждое слово и рождает на щеках яркий румянец. Взгляд наполняется радостью. Как все просто и величественно! Все понятно. Товарищ Молотов сообщает о вступлении советских войск на территорию Польши для освобождения братьев-украинцев и братьев-белорусов», – писала газета «Горьковская коммуна».

На всех предприятиях, во всех колхозах и деревнях страны сразу же прошли митинги, на которых трудящиеся горячо одобряли «мудрое решение» советского правительства. Так, бригадир В. Синицын из колхоза Арзамасского района Горьковской области бегом побежал в сельсовет, куда подвозили свежие газеты. А заполучив пару номеров, сразу помчался на лошади в поле к звеньям, убирающим картофель. «Товарищи! Наши войска вошли в Польшу!» – радостно кричал он прямо на скаку. А в обеденный перерыв все колхозники собрались на коллективную читку. «Ну и правильно! А то ишь какие гады эти паны, столько лет над украинцами измывались», – доносилось из толпы.

В следующие дни советские граждане с волнением слушали радио и буквально давились в очередях за свежими газетами, в которых публиковались сводки с фронта. Последние состояли в основном из четырех частей.

В первую очередь сообщалось о невыразимой радости и счастье, которые испытывают жители Польши во время прихода советских войск: «Какими словами передать восторг и радость крестьян Западной Украины, встречающих наши части! Взрослые и дети обнимают и целуют бойцов и командиров, и каждый крестьянин хочет оказать какую-нибудь помощь Красной армии. Близ Ровно, когда командир танка тов. Геращенко поблагодарил крестьян за помощь, крестьянин Марчан обнял его и крепко поцеловал…»

Во-вторых, сообщалось о бесконечной поддержке войны колхозниками и рабочими, которые, пользуясь случаем, еще и давали обязательства перевыполнять план и бороться со всякого рода враждебными элементами: «Члены сельхозартели им. Войкова заявили, что они не потерпят в своих рядах людей, занимающихся спекуляцией».

Попутно пропаганда подчеркивала, что все это не просто освободительный поход, а самая настоящая война: «Три часа шел ожесточенный бой с поляками за разъезд Житочное. И вот командир роты коммунист А.И. Сорокин крикнул: «Вперед! За Сталина!» Блеснули десятки штыков, громкое «Ура!» разнеслось над лесом. В результате стремительной атаки польские солдаты разбежались…»

Ну и еще одним, так сказать, трендом стали «фронтовые» поездки 1-го секретаря ЦК Компартии Украины Никиты Хрущева. «Товарищ Хрущев посетил города Дрогобыч, Борислав… Товарищ Хрущев посетил нефтеперегонный завод и договорился с рабочими о том, как быстрее восстановить производство… Товарищ Хрущев побеседовал с крестьянами о трудной жизни при польских панах… Везде беседы товарища Хрущева с населением заканчивались приветственными лозунгами и радостными возгласами ликующего населения…»

В общем, всюду, и тут и там, посланец Сталина товарищ Хрущев в первых рядах освобождал Польшу… Между тем значительная часть населения вовсе не горела желанием вставать под советские знамена и бежала на запад. Тем более демаркация границы еще не была проведена, поэтому в течение всей осени, да и в последующие месяцы многие украинцы и белорусы «эмигрировали» в Западную Польшу, считая, что лучше «быть под немцами», чем «под Советами». Позднее, когда в состав СССР перешли Литва, Эстония и Латвия, многие жители этих стран также бежали в Третий рейх. Собственно, из этого контингента в основном и формировались шпионы и диверсанты первой волны.

Перед диверсантами ставились задачи: создавать склады оружия, подготавливать площадки для парашютных десантов, осуществлять целеуказания для бомбардировщиков при налетах на важные объекты. Ну и совершать взрывы, поджоги, перерезать линии связи и отравлять источники воды. При этом агентам не давалось четких указаний по поводу обратного возвращения. Мол, дожидайтесь прихода немецких войск и обращайтесь к командованию ближайших частей.

В мае 1941 г. в приграничных районах было зафиксировано множество поджогов леса, складов и торфоразработок. Только в Таурагском районе Литовской ССР сгорело около 400 га леса, а в Тракайском – 200 га. На тушение пожаров были брошены пограничники, воинские части и местные жители. С 18 по 22 июня только на минском направлении органы НКВД задержали и обезвредили 211 членов диверсионных групп и одиночных шпионов. Хотя эти данные надо воспринимать с долей скепсиса, ибо органы могли под горячую руку арестовать и совершенно непричастных личностей.

«В распоряжение штаба немецких армий направлялись многочисленные группы из коренного населения – русских, поляков, украинцев, грузин, финнов, эстонцев и т. п., – писал в своем отчете шеф абвера Канарис 4 июля. – Каждая группа насчитывала 25 (и более) человек. Во главе этих групп стояли немецкие офицеры. Группы использовали трофейное советское обмундирование, военные грузовики и мотоциклы. Они должны были просачиваться в тыл противника на глубину 50–300 километров перед фронтом наступающих немецких армий, с тем чтобы сообщать по радио результаты своих наблюдений, обращая особое внимание на сбор сведений о русских резервах, о состоянии железных и прочих дорог, а также о всех мероприятиях, проводимых противником».

Помимо агентурных групп, в тыл Красной армии забрасывались агенты-одиночки, действовавшие под видом беженцев, выходящих из окружения бойцов, солдат, отставших от своих частей.

22 июня транспортными самолетами была осуществлена массовая высадка бойцов полка zbV800 «Бранденбург» в тылу советских войск. Совместно с группами из Абвера-II они совершали диверсии, захватывали военные и секретные материалы, перерезали линии связи. В первый же день войны диверсанты перерезали сотни метров проводов на линиях связи штаба 4-й армии со штабом Белорусского военного округа и Брестской крепостью. В некоторых районах Бреста было выведено из строя электроосвещение, испорчен водопровод, произведена авария на электростанции в Кобрино. Впрочем, все это было не только дело рук «бранденбуржцев» и абверовцев. Им активно помогали местные жители, еще недавно «радостно приветствовавшие» освободителей от «польского гнета».

Если в первый период своего существования подразделение «Бранденбург» комплектовалось преимущественно из немцев, хорошо владевших иностранными языками, то потом его все больше стали пополнять добровольцы из военнопленных англичан, французов и других стран. В 1941 г. в полк попало много поляков, украинцев и белорусов, бежавших из занятых советскими войсками западных районов Польши и Прибалтики. Перед заброской на советскую территорию бойцы переодевались в советскую армейскую форму, форму НКВД, милиции и железнодорожников.

В ночь на 22 июня группа под командованием лейтенанта Каттвица была выброшена с самолета в 20 км от границы в районе моста через реку Бобр. Диверсантам удалось захватить объект неповрежденным и удерживать его до подхода немецких танков. 25 июня 35 «бранденбуржцев» были выброшены возле станции Богданово для захвата и удержания двух мостов на перегоне Лида – Молодечно. Самолет получил повреждения от зенитного огня и был вынужден выбросить группу раньше времени с высоты 50 м. Тем не менее диверсантам удалось перебить охрану мостов и захватить их. При этом десантники не предполагали, что рядом находится несколько советских танков и рота пехоты, которые попытались отбить переправы. В ходе завязавшегося боя 5 диверсантов во главе с командиром группы лейтенантом Лексом погибли, 15 получили ранения. Тем не менее бойцы смогли продержаться больше суток, пока к ним не прорвались немецкие мотоциклисты.