Глава 20
После конца света

Все, кто был вокруг, затихли, ясно почувствовав, как покачнулись пол и стены. Музыка стала громче, но без толку: казалось, весь сектор гудит и вибрирует.

Ким метнулся к консулу:

– Остановите это!

– Невозможно! – Эдо пришлось перекрикивать возгласы, которые понеслись из толпы. – Процедура запущена, теперь всем управляет автоматика!

Впору было признать справедливость упреков господина Макарова в адрес безголовых придурков, конструирующих то, что нельзя выключить.

– Тогда валим! – Для человека, чей череп едва не проломили буквально на днях, Ерик на удивление резво подскочил к телу Темного, подхватил его дев и высвободил нож Рут.

– Куда? Там конец… – Ким скорее прочитал это по губам Эдо, нежели услышал: вокруг царил уже полный хаос, и отдельные звуки тонули в нем.

Вибрация усилилась: древний механизм запускался тяжело, с надсадным скрипом и леденящим душу металлическим воем, который вдруг донесся откуда-то из недр земли. Ему вторил многоголосый вопль ужаса.

– Разберемся куда! – рявкнул дикарь, – Ваше дело – двери открыть!

– Они не откроются, я же сказал, автоматика…

Ким видел, что многие ничего не предпринимали и просто стояли, прижимая к себе детей, в центре зала, среди опрокинутых искусственных деревьев. По галереям бежали те, кто спешил укрыться в жилых ячейках. Но были и другие, кто решился покинуть сектор – и обнаружил, что выход заблокирован.

С потолка что-то посыпалось, какой-то крепеж: обшивка галерей начала отлетать, на пол упали несколько крупных пластпанелей. Приказ на старости лет съезжать с насиженного места тринадцатому сектору по нутру не пришелся, и он противился, как мог. Скрежет из-за стен доносился просто душераздирающий.

– Запасные выходы?! – проорал Индра прямо в ухо Эдо.

– Нет! Полная автономия, никаких связей с внешним…

– Ваш чип! – Киму пришлось грубовато дернуть Киру за хвост шали: она с детским восторгом наблюдала за происходящим, словно смотрела захватывающую киноновинку. – У вас ведь тоже высший уровень доступа, один из трех тех самых!

– А? Да… Я могу попробовать, но, мне кажется, тут Эдо не врет: открывать сейчас эти двери изнутри – все равно, что кому-то из стиральной машины пытаться выбраться наружу, когда она…

Рут с налету вцепилась матери в локоть и поволокла к выходу, с другой стороны Киру подхватил Индра.

Ерик с оружием на изготовку умудрился их даже обогнать.

– Ким…

Киму показалось, что Эдо очень хочется удержать его, но он больше не собирался тратить время на разговоры и без лишних слов повернулся к старшему анализатору спиной.

Кто бы мог подумать, что консул настолько сильно хочет, чтобы он остался…

От удара Киму на минутку сделалось очень нехорошо, он упал на колено, потряс головой, обернулся. Эдо был ни при чем: огромный кусок пластика спикировал откуда-то сверху и на излете тюкнул его ребром в основание черепа. Он оперся ладонью об пол и тотчас ощутил толчки: вот-вот, уже совсем скоро, они начнут опускаться.

Ким оттолкнул подоспевшего Эдо и самостоятельно поднялся на ноги: от этого акта самоутверждения в ушах зазвенело просто жуть как.

– Вы же погибнете там…

– Мне кажется, я прошу не слишком много, господин консул, – речь пока получалась не вполне внятной: – Просто завязывайте причинять мне добро.

Глянув вперед, Ким увидел, как у дверей размахивает левом Ерик, расчищая дорогу госпоже Вайс, как Рут пропихивает ее сквозь толпу к выходу. Вдруг общую какофонию разорвал невыносимо мерзкий, пронзительный ритмичный писк: он доносился, кажется, отовсюду сразу.

И пол поехал вниз.

Люди у двери разом вскрикнули – через миг движение остановилось. «Потому что смазывать надо, мать вашу, механизмы…» – остервенело подумал Ким, бросаясь к друзьям. Он увидел, как маленькая Кира возносится на руках у Индры и тянется через головы…

Толчок. И опять остановка. Но метра на полтора они уже переместились.

Индра устоял, поднял Киру еще раз – и случилось чудо: дверь таки открылась! Но только внутренняя, дверь самого сектора. «Слишком большое смещение», – понял Ким. Толпа отделяла его от дверей и от Ино, орать так громко, как требовалось, он никогда бы не сумел; но все это теперь было решаемо.

«Индра, створки рассинхронизированы. Кира поэтому не открыла внешнюю дверь».

«И что теперь?»

Ким пытался сосредоточиться: он механик, он все сейчас сообразит… Голова кружилась отвратительно, он рассеянно ощупал шею – ну да, так и есть, течет. Да и вообще, устал он сегодня.

«Заклинить чем-то внутреннюю, чтоб мы больше не двигались. И, это… Раз там автоматика, человеком не заклинивай».

«Понял».

Ким увидел, как Индра озирается, кричит что-то соседям, как поверх голов передают тяжелую кадку из-под пальмы. Не хотелось огорчать его сообщением, что, если разорван контакт между внутренними и внешними створками, открыть дверь можно только извне.

И тут произошло второе чудо. Наружные двери неожиданно тоже разъехались.

К сводящему с ума писку прибавилась сирена: сектор был разгерметизирован. Первой Рут пропихнула в проем Киру, потом повалили все остальные, и стало уже трудно что-то разобрать; к тому же на глаза наплывал серый туман, мешавший видеть толком.

«…блин, Ким, где тебя там…»

Ким был вынужден снова опуститься на колено, чтобы не потерять равновесие, и все-таки улыбнулся: кажется, их полку прибыло. С Ериком эфир никогда больше не будет пустым, это точно. Он постарался настроиться на волну дикаря:

«Я на подходе, друг. Не тормози, тикай отсюда».

«ФИГА ЖЕ СЕБЕ!!!» – ну вот, и дикарю теперь открыты широкие горизонты невербального общения.

Сирена надрывалась, люди торопились пролезть в узкую щель между дверьми; Ким опустился на второе колено и сел, дожидаясь, пока толпа схлынет, и посмотрел назад, в центр зала. Те, кто решил остаться, глядели на них в каком-то оцепенении – и с ужасом. Потрепанный Страуструп растерянно мялся в сторонке, Штайнер зачем-то охлопывал карманы трясущимися руками. Эдо Ким не видел, пока не бросил взгляд на балкон: консул стоял там один, крепко держась обеими руками за поручни, и смотрел – но не на него.

Ким проследил за его взглядом и увидел пятерку быстро шагающих и очень целеустремленных на вид анализаторов, которые собирались, по-видимому, освободить дверь. Нет, не анализаторов.

«Интересно, они все там такие резвые, как Влас? – вяло подумал он, выпрямляясь, – И на черта же понадобилось Эдо тащить с собой этих… А, ну да. Вместо силовиков, конечно».

Первых двух нейтрализовать было почти легко: они внезапно засомневались, зачем шли, и встали. Третий оттолкнул их с дороги, но и его удалось остановить мыслью о том, как ему не хочется во все это ввязываться. Остались двое, уже с парализаторами в руках, и оба в считаных шагах от него.

Ким по-прежнему стоял на коленях, только наклонил голову. Он обладал идеальным оружием: он был снайпером и невидимкой одновременно. Он просто пропустил этих двоих мимо, а потом нашел глазами двух первых и постарался переключить на новую цель.

В этот момент он впервые ясно понял, как права была Кира. Даже один он был угрозой, которая могла бы развалить изнутри любую систему, любое общество. Двое из «дельты» еще минуту назад собирались отбросить людей от двери и дать ей закрыться. А теперь были твердо убеждены, что должны обработать парализаторами двух обогнавших их товарищей, а потом и себя самих – что и проделали в точности.

То есть, это он проделал это. Даже не вставая. Пальцем не шевельнув.

Единственное – голова теперь просто разламывалась.

Ким зажмурился и потер глаза ладонями. А открыв, понял, что рановато зазнался. Похоже, категорически чуждые идеи приживались плохо: третий из пятерки пришел в себя и вернулся на прежний курс.

Шансов остановить его другим способом у Кима не оставалось. Третий не ждал удара, но едва ли пошатнулся, а вот сам он через секунду полетел на пол. Заставил себя подняться, нагнал противника, тотчас получил с локтя в живот и снова упал, цепляясь за его одежду. Третьему надоело: прямо перед лицом Кима возник парализатор, он отпрянул, и вдруг врага откинуло назад.

Индра налетел, как монорельс на полном ходу: он бил руками, ногами и даже, кажется, головой. Он был не особенно быстрым, но совершенно неукротимым, и противник смешался, пропустил боковой в челюсть и поплыл. Через секунду третий лежал в отключке, а Ино резко обернулся:

– Хочешь геройствовать в одиночку – думай потише.

В этот момент со стороны дверей послышался протяжный скрежет и тут же – хор взволнованных голосов.

«Шевелитесь, этот горшок расплющит вот-вот!»

Последние беглецы с ковчега стремительно протискивались в щель и лезли наверх. И правда, надо было шевелиться – но как же ему чертовски плохо, и ничего не хочется… Схватив за руку Ино, Ким кое-как поднялся и заковылял к двери. Они были последними; Индра скользнул в проем, подтянулся и через миг уже протягивал ему руку сверху.

Ким кинул последний взгляд назад. Совсем рядом жалась к застывшим на месте родителям совершенно несчастная зелено-полосатая девушка, в которой он вдруг узнал Лену.

– Эй! – Голос плохо слушался: – Точно, не хочешь с нами? Фитоморфам там рай.

Лена неожиданно разревелась и потянула родителей кдвери.

– Живее, ты там!!! – отпихнув Индру, заорала в щель Рут. Ее голос перекрыла новая волна скрежета, и Ким ясно увидел, как кадка сжимается под давлением; он молча дернул Лену к себе, подсадил. Послышалось шипение: Рут не особенно ласково ухватила девушку за запястья и вытянула наверх. Ее родителей подхватили и подняли Ерик с Индрой.

Прежде чем их руки успели освободиться, злополучная кадка издала предсмертный скрип и плоским блином выскочила из зазора.

Ким выпрыгнул вверх и вперед, но недостаточно далеко: его локти ударились о край пола, но многотонные створки уже касались ребер, и…

Ерик потом с восхищением говорил, что никогда не видел, чтобы человек так быстро двигался. Ким осознал только, и то через секунду, что его очень резко и не очень приятно провезло по пластику.

А через две Сенна выпустил его руки.

– Не люблю, когда в мои проекты кто-то вмешивается, – ровным тоном проговорил псикодер. – Кроме меня самого, конечно.

Ким длинно и шумно выдохнул.

– Это вы открыли дверь снаружи, – пробормотал он, осторожно укладывая затылок на пластик. Голова гудела как медная труба. – Чей же все-таки чип у вас на карте, господин псикодер?

– Сам догадаешься, – отрезал Сенна, прислоняясь к стене. – И не жди, что я расскажу тебе, каким образом я его получил.

Ким приподнял голову. Оказалось, что тамбур битком набит: они с Ериком и Индрой, Рут, псикодер, да еще трое перепуганных насмерть фитоморфов. Дверям на этой стороне мешал закрыться ствол все той же пальмы, и в проеме Ким видел, как медленно едет вниз сплошная бетонная стена тринадцатого сектора. Он выдохнул, расслабился и опустил голову обратно, любуясь ровными швами в потолке.

И тут же заорал, вскакивая:

– Прочь отсюда, живо!!! – Кинувшись к противоположной двери, Ким торопливо открыл ее и бешено замахал рукой: – На выход, на выход! Сейчас он доедет до дна, и…

Индра с Сенной отреагировали быстрее всех: несчастных фитоморфов буквально вышвырнули из тамбура. В это же мгновение стены потряс мощный толчок: сектор-убежище прибыл на свое новое место под землей.

Через миг на то место, где только что стоял Ерик, с чудовищным грохотом опустилась сплошная свинцовая перегородка. Следом сверху стали падать вторая, третья; дикарь схватил в охапку Лену и вместе с ней вылетел за дверь; одна Рут отчего-то застряла, и Ким увидел в ее глазах ужас: последняя перегородка зажала длинный подол ее юбки.

Метнувшись к девушке, Ким ухватил юбку за две полы и одним сильным рывком превратил в пиратский флаг; освобожденная Рут вскочила на ноги и тут же изо всей силы толкнула его обеими руками в грудь. Они вместе повалились за дверь – и последняя рухнувшая перегородка запечатала тамбур глухой трехметровой стеной.

Вероятно, последний удар затылком о пол – это было уже слишком для его горемычной головы, потому что Ким вдруг начал тихонько смеяться. Рут, лежавшая сверху, приподнялась, упираясь в него локтями, и подозрительно посмотрела на него.

– Прости, Рут, – выдавил Ким кое-как: смех буквально распирал его. – Если честно… я с самого начала подумал, что твой разрез на это просто напрашивается, – он еле успел перехватить девушку за запястья: – Эй, ну ты что?.. Да тебе так лучше, честно! Рут, прекрати немедленно…

– Э, слышьте? Мы, по ходу, снова всех сделали! Фиг его, правда, знает как, – поскольку Ким был занят, Ерик наградил дружеским тычком Лениного отца, чьи полосы с расстройства все ярче наливались зеленью. – Не благодари, папаша, нам такое как два пальца.

– Абсолютно, – подтвердил Индра. – Когда господа отдыхающие належатся на этом комфортабельном полу, мы продолжим нашу развлекательную программу.

Ким не помнил, чтобы в Форуме когда-то бывало так темно, а ведь он теперь стал самым ярко освещенным местом Города. Мак долго ворчал, скрипел и костерил слабосильность запасных генераторов, но в конце концов как-то перекинул сюда максимум осветительной мощности. Слыша, как он гоняет Ильнура по основам схемотехники, Ким заподозрил, что господин старший механик в глубине души едва ли не рад грянувшему апокалипсису.

Теперь в не пустовавшем ни минуты Форуме всегда было тесно: люди собирались вокруг Полякова, который, само собой, занял место главного, делились новостями или просто коротали время в компании, стараясь не думать о будущем, когда для запасных генераторов кончится топливо. Если верить Маку, будущее было близко.

Многие перебирались сюда насовсем и ночевали прямо на полу, чтобы быть в курсе всех новостей. Забавно было наблюдать, как Иван пакует для Алекс неохватный рюкзак на случай, если Форум возьмут и перекинут в одно прекрасное утро в соседнюю галактику. Хирш был в опале: он считал потенциал межмировых кротовых нор переоцененным.

– Любопытно, – заметил Индра. Они втроем сидели на отшибе, на краю того, что раньше было сценой, а теперь стало чем-то вроде лагеря переселенцев. Разговоров в лагере до сих пор только и было, что о тринадцатом секторе. – Все в точности знают, что и как сделал Эдо. А ведь никто никому и ничего об этом не говорил.

– Ну… я говорил, – признался Ким, – С вашей помощью. Тогда, под балконом, помнишь?

– Не, друг, че-то ты путаешь, – Ерик любовно полировал лезвие ножа тряпочкой. – Молчал ты там. Встал, как олень, и ни гу-гу.

Индра только покосился на Кима, задрав бровь.

– Тут дело вот в чем, – начал тот, – Я сам раньше думал, что у меня это так и получается: я могу «прочитать» человека, а потом уговорить, играя на том, что я о нем узнал. Но Сенна считал, что «чтение» – только цветочки, какая-нибудь третья ступень. А если так, то что могло быть первой?

– Умение привносить в чье-то сознание новое содержимое, – медленно проговорил Ино. – Скажем, «запись»?

– Скажем, – согласился Ким. – И вот как раз говорить для этого не требуется. Просто я поздно понял.

– А они не секут, что ты им что-то привнес? – Ерик мотнул головой в сторону пристроившейся неподалеку компании очевидцев, которая пошла уже на третий круг, сравнивая разные версии происшедшего.

Ким пожал плечами:

– Я их не убеждал, они сами решили, кто – оставаться, кто – уходить. Я просто передал то, что знаю: зачем всех собрали в тринадцатом. Будут считать, что сами догадались, – всем же и лучше.

– Да уж… И с чего это «Дельта» так тобой заинтересовалась? – Ино покачал головой. – Разве может что-то быть безопаснее для общества, чем парнишка, способный незаметно вложить людям в головы что угодно?

– Не мной, а нами, – поправил Ким, – Сенна и это понял. Он стер свои записи о том, что втроем мы сильнее, но, видно, Темный уже успел в них покопаться.

– Откуда он только взялся, твой добрый фей Сенна? – Индра приподнялся, вытягивая шею. – И чем мы обязаны его заботам?

– Есть у меня мыслишка, откуда он взялся, – небрежно заявил Ерик, любуясь лезвием на тусклом свету, и, когда Ким с Ино вопросительно взглянули на него, поднял брови с напускным удивлением: – Да ну, народ, сами еще не доперли? – Дикарь лихо сложил нож одним пальцем, а затем указал им же на потолок, – Оттуда он. Сирианец, въезжаете? Не, ну реально же странный, так ведь?

Ким постарался самым серьезным образом взвесить эту гипотезу, но Ино больше интересовала другая:

– Что, если и это не первая ступень, а еще только вторая?

– Ну все в твоих руках. Когда дойдешь до первой – скажешь нам, что там.

Индра пробормотал «посмотрим, посмотрим…» и неожиданно соскочил с края сцены. Ким тоже привстал, увидел консула Полякова с дочерью и не удержался от вздоха. Лиз и впрямь выглядела как принцесса: светловолосая, тоненькая, хрупкая – самая красивая девушка Города…

«Думать забудь, Каверин. Убью», – спина Индры уже стремительно удалялась, но посыл был вполне отчетливый.

– Местная мисс Вселенная? – внезапно раздалось у них над головами. – Тебе бинокль принести?

Ким еще раз тихонько вздохнул.

«Ерик, ты не мог бы уйти, пожалуйста?»

– О, Рут! – Дикарь вскинул руку в приветствии, – Я как раз твою игрушечку до ума доводил. За оружием-то вообще следить нужно, но вы же, тетки, в таких вещах ни ухом ни…

«Ерик, свали».

– Где нам, – серьезно покивала Рут. – У тебя шов на штанах расходится, кстати. И знаешь, в каком месте?

– Ой-ой-ой, а кто там у нас вообще без штанов недавно…

Ким вскочил и поскорее развернул Рут за плечо:

– Хочу показать тебе кое-что. Пойдем?

Большинство дверей Города были открыты и заклинены для верности: Мак заявил, что лучше не дожидаться, пока электричество кончится, и кого-нибудь где-нибудь замурует. Они с Рут вышли из Форума и зашагали по сумрачным коридорам. В аварийном освещении улицы выглядели таинственно и – с некоторой натяжкой – даже романтично.

Монорельс больше не ходил. Медиапанели на стенах стали просто темными окнами. Мультиботы, постепенно разряжаясь, прятались в свои ниши и застывали там: питания на базах тоже не было. Ким подумал, что этих маленьких проныр ему будет недоставать.

Но на рыночной площади жизнь по-прежнему теплилась. И еще как: в больших металлических бочках что-то горело настоящим, живым огнем, собирая вокруг ватаги мелких ребятишек. Торговцы прилаживали над чадящими языками свои решетки, и жареной едой здесь пахло почти как раньше.

– Интересно, что с ними будет? – вслух подумал Ким. Ему вдруг пришла в голову непривычная мысль: – В смысле, деньги… Денег же не станет без электричества.

– Извертятся. Шоколад уже в десять раз дороже прежнего толкают. Рекламу слышал – «Первая конфета после конца света»? – Рут посмотрела на него. – Так что ты хотел показать?

Тут бы надо было сознаться, что это был только предлог, чтобы отвязаться от Ерика, потому что намеков тот не понимает – ни вербальных, ни вообще. Но тут Рут сама пришла ему на выручку:

– Смотри-ка, это не тот ваш тип беломраморный? Вон кекс покупает.

Сенна, похоже, решил заблаговременно вооружиться против наихудшего варианта возможного будущего. Подойдя поближе, Ким увидел, что псикодер держит на сгибе локтя довольно объемистый пакет. Из пакета заметно тянуло ванилью.

– Снаряжаетесь в поход?

– В некотором роде. Обратно в Коллектор, – Сенна неспешно двинулся к гейту, и Ким с Рут зашагали рядом.

– Разве с ними еще есть сообщение?

– Синтетов вынудили задействовать автономные системы, а источниками питания по нашим временам не разбрасываются. В ближайшее время Коллектор окажется в гораздо более выигрышном, чем Город, положении. И господин Поляков проявил житейскую мудрость, решив наладить с Петером худой мир, чтобы иметь возможность хотя бы кого-то эвакуировать при необходимости.

– Петер согласился?

– Я же сказал, что еду туда, – заметил Сенна. – Петера не назовешь податливым, но разглядеть практическую пользу в умеренных проявлениях гуманизма он способен. Конечно, если бы горожане вдруг осознали, что у них под боком находится второй ковчег, и снарядили крестоносцев с девами отвоевывать его обратно… Но ведь в Городе сейчас другие настроения, не так ли?

Ким безмятежно встретил взгляд псикодера, но Рут переспросила:

– Какие настроения?

Сенна притормозил и поднял глаза к потолку, словно припоминая:

– Господин Макаров уже почти убедил старшего техника Руденко, что он в состоянии не только демонтировать ветряки и солнечные батареи, но и склепать из них на новом месте систему с вполне приличным КПД. Агрономы требуют сотню квадратных метров прозрачного полипласта, а еще – чтобы им разобрали крышу на верхнем этаже. Консула Полякова категорически не устраивает все, но он тем не менее приказал поставить на ход все имеющиеся в распоряжении машины. А госпожа Вайс проповедует всем и каждому, что звери – такие же полноправные владельцы планеты, как и люди, и потому грешно убивать их без крайней необходимости.

Псикодер снова тронулся с места, перечисляя на ходу:

– Главный генератор сломан. Три консула сбежали с единственным надежным источником энергии. Нет света, пищевые цеха стоят, чистая вода на исходе, – Сенна покачал головой. – Вы осознаете, какая паника должна сейчас владеть Городом? Насколько я разбираюсь в человеческой натуре, люди просто обязаны крушить общественное имущество, мародерствовать, напиваться вдрызг, а чуть позднее начать формировать небольшие агрессивно настроенные группы. Видите вы что-нибудь подобное?

Ким посмотрел вокруг. Он увидел только одну, на вид не слишком агрессивную группу: женщины собрались в кружок на площади и осваивали премудрости ручного шитья. В центре сидела его старая знакомая, Сугар; а недавно ему повстречались и несколько универсалов снизу.

– Похоже, что-то заставило их верить, что жизнь продолжается, – заключила Рут. – Что бы вы там ни думали об их натуре.

– Что-то, да, – согласился Сенна. – Или кто-то. Сами они никогда бы не додумались, что и на развалинах Города, и на Открытой земле вполне можно жить.

Рут недоуменно нахмурилась:

– И как, по-вашему, кто-то мог…

Ким поспешно перебил ее:

– Что вы подразумевали под вашим проектом? Касательно нас троих.

– О… – Сенна перевел взгляд с Рут на него. – Ну, знаешь, у каждого свое хобби. Как теория сигналов у госпожи Вайс. Не ври девушке.

– Что? Подождите, при чем тут… Какое хобби?

Остановившись у гейта, Сенна ответил, подумав:

– Теория эволюции, например. Тебе ведь знакомо удовольствие наблюдать за естественными природными явлениями. А люди… То, что способно изменяться в силу собственной природы, – лакомство для созерцательного ума, особенно вкусное, если дать процессу свободу. Наш бедный шоумен заблуждался с самого начала: настоящий бог не вмешивается.

– Для созерцательного ума – вы сами не слишком ли часто вмешивались?

– Факт наблюдения всегда влияет на объект наблюдения, и я не тешусь надеждой, что на меня законы Вселенной не распространяются, – с лицемерным смирением произнес Сенна и добавил: – Возможно, вы трое еще меня порадуете.

Псикодер развернулся и направился к дверям. Ким поглядел, как он уходит, а потом окликнул:

– Господин Сенна! – Псикодер притормозил, но не повернул головы. – Знаете, есть мнение, что вы не синтет. А сирианец.

Сенна посмотрел на Рут через плечо:

– Его голове досталось сильнее, чем я думал. Лучше держи его за руку – на всякий случай.

Псикодер скрылся за дверями. Оставив Кима наедине с бредовым подозрением, что в самый последний момент Сенна ему подмигнул.

Рут стояла на месте и задумчиво смотрела на гейт: одни из немногих дверей Города, которые еще не стояли нараспашку.

– Что ты теперь будешь делать? В смысле я-то считала Киру никудышной мамашей, но твой отец только что вообще на сто лет свалил, – такая формулировка против воли заставила Кима улыбнуться. – Так что ты вроде как сам себе хозяин?

– Я когда-то думал сбежать на Открытую землю, – помолчав, поделился он, – Боялся, что не пройду определение и останусь в Городе без профессии.

– Да, – сочувственно кивнула Рут, – Вот как раз сейчас – страшно представить, что бы с тобой случилось, не будь у тебя профессии.

Ким рассмеялся и неуверенно взглянул на девушку. К сожалению, сегодня хвост был на месте и в полной боеготовности, но он все же решился:

– Что ты подумаешь, если я скажу, что небо там, снаружи, – это самое красивое, что я видел в жизни? То есть самое-самое. Вообще.

Рут изогнула одну бровь:

– А что я могу подумать? Так ведь и есть. Самое красивое в мире.

Ким с облегчением выдохнул, заглянул ей в глаза… Черт, свобода воли. Нельзя. Черт!

Ну незаметненько? Только слегка подтолкнуть.

– А я знаю, что ты умеешь, – медленно протянула Рут, не отводя взгляда. – Ты ведь не делаешь этого сейчас, правда?

– Нет, конечно же, вовсе… – Киму стало жарко. – Что… знаешь? Откуда?

– Кира сказала. Предупредила, что, если в твоем присутствии у меня появятся иррациональные и не поддающиеся логическому анализу побуждения, следует зажмуриться и что-нибудь проинтегрировать, – угольночерные глаза Рут по-прежнему не отрывались от него.

– И, э-э, что, у тебя какие-то… в смысле, ну, появлялись…

Рут его поцеловала. За то короткое мгновение, что он еще сохранял эту способность, Ким успел подумать: «Лучше, чем самая…»

Через несколько минут, слегка отстранившись, девушка уточнила:

– Так я правильно понимаю, что ты собрался на Открытую землю и зовешь меня с собой?

Еще секунду назад Ким не собирался делать вообще ничего, кроме того, что делал на тот момент. Но…

«Круто! Я с вами!»

«Ну нет, друзья мои, уж это как-нибудь без меня».

Земля была открыта и ждала их.