Глава 31
— Бет, срочно ко мне!
Первую половину следующего дня я как и накануне провела с леди Пенелопой и уже собиралась уходить, когда в кабинет наставницы влетел Грин, прорычал сквозь зубы это «Срочно!» и выскочил, громко хлопнув дверью.
Леди Райс неодобрительно покачала головой:
— Не позволяйте ему вас использовать, Элизабет. Помните, вы — не его подчиненная.
Я-то помнила. Но когда человек врывается вот так и вид при этом имеет не лучший, волосы растрепаны, глаза горят, румянец нездоровый, нельзя это игнорировать. Да и любопытно опять же, что там у него произошло.
Грин ждал меня в коридоре. Топтался у своей двери, словно не решался войти в собственный кабинет.
— Что-то случилось? — спросила я, не рискуя подходить к нему слишком близко.
В последнее время я немного притерпелась, научилась не так остро реагировать на исходящий от него негатив, но это все равно было неприятно. Лишь в присутствии единорога можно было забыть все страхи. Но единороги не разгуливают по коридорам лечебницы.
— Я все объясню, — доктор бегло огляделся. — Но не здесь. Входите.
В кабинете заведующего у открытого секретера сидела Белинда Лемон и что-то писала. Когда мы вошли, рыжая обернулась, предварительно нацепив очаровательнейшую из улыбок, но, увидев меня, тут же скисла. Она не заходила ко мне с того дня, как Грин утвердил меня на должность мыши. Видимо, взревновала, решив, что я слишком много времени провожу с ее распрекрасным доктором.
— Я попросил мисс Аштон нам помочь, — скороговоркой отчитался перед ней целитель и быстрым шагом двинулся к двери в смежную комнату.
Проследовав за ним, я едва не присвистнула от изумления, но вовремя вспомнила, что приличным девушкам не подобает выражать эмоции подобным образом. Если у других докторов, во всяком случае у леди Райс и мистера Кленси, к рабочим кабинетам примыкали маленькие комнатки для отдыха, у Грина была оборудованная по всем правилам лаборатория. В углу, правда, стояла кушетка, но вряд ли она предназначалась для сна — скорее, для осмотра пациентов. Где этот человек отдыхает? В смысле, он отдыхает вообще?
— Да входите уже! — раздосадованный тем, что я слишком долго топчусь на пороге, Грин втащил меня в комнату и захлопнул дверь. Выдохнул тяжело. Махнул на стоявший под окном стул, что, очевидно, следовало расценивать как предложение присесть, а сам отошел к противоположной стене. — Помещение полностью звукоизолировано, можно говорить свободно.
— Что происходит? — занервничала я, узнав о таких мерах безопасности.
— Ничего, — он затравленно зыркнул на дверь. — Просто сказал, к сведению… Бет, мне нужна ваша помощь.
— В чем?
— Вы… Присядьте, пожалуйста. Ничего страшного или опасного, правда, но… Помните, мы вчера брали образцы?
Я кивнула: до смерти теперь это не забуду.
— А до этого я выписывал рецепты из книг в библиотеке лорда Эрентвилля, помните?
Снова кивнула.
— В общем, я приготовил один препарат… снадобье… руководствуясь теми рецептами. Ночью опробовал его на мышах… настоящих мышах, они у меня там… — Грин махнул в сторону стола, на котором стояла и впрямь похожая на домик для грызунов конструкция из стекла и металла. Но за прозрачными перегородками не наблюдалось никакого движения.
— Эксперимент не удался? — я мысленно посочувствовала мышкам.
— Почему? — удивился доктор. Нервно пригладил растрепанные волосы, провел рукой по лицу, сегодня какому-то особенно помятому — оно и понятно, если всю ночь опыты на грызунах ставил. — Все прошло… хорошо прошло. Мыши живы, здоровы… Немного истощены, но это — закономерный итог. Поспят, поедят… Не верите — сами посмотрите.
Повторного приглашения не потребовалось. Я тут же оказалась у стеклянного домика и заглянула внутрь… и поежилась, когда Грин приблизился и встал у меня за спиной.
— В углу за перегородкой, видите? Объект «А», самка. Пришлось отсадить ее. Нейтрализатор подействовал, но… мало ли… Объект «Б»… самец вон там, зарылся в опилки…
— Они точно спят? — спросила я обеспокоенно.
— Да, они… Тот препарат, что я изготовил, он… стимулирует влечение к особи противоположного пола. Приворотное зелье, говоря понятным языком. Наружного применения. Наносится на шерсть… или кожу… объекта «А», то есть, женской особи… смешивается с естественным запахом тела… В общем, как я и сказал, эксперимент прошел успешно. Мыши… ну… они же животные, их не сдерживают моральные нормы…
— Через три недели ждете прибавления? — усмехнулась я. — Доктор, я уже совершеннолетняя, к тому же — будущая целительница. Некоторые темы меня не смущают, не волнуйтесь.
— Я и не вол… не волнуюсь…
— Вам бы поспать, — посоветовала я с сочувствием. — Небось до утра наблюдали, как ваши «объекты»… размножаются?
— Нет, не совсем, я… Я говорил, что мне нужна ваша помощь?
— Да. Но так и не объяснили, в чем.
— Я решил повторить эксперимент… на людях…
— Ой, нет! — я проворно отскочила от жилища утомленных бурной ночью мышей и, соответственно, от Грина. — И не мечтайте. На себе я подобные опыты ставить не позволю!
— И не думал. На вас. Нужно убедиться, что препарат действует, поэтому… на себе…
— Что?! — жаль, комната была не настолько велика, чтобы мне отодвинуться от него еще дальше. Я взялась на всякий случай за дверную ручку и с опаской принюхалась: — Знаете, по-моему, не действует. Во всяком случае, на меня.
Целитель вымученно улыбнулся:
— Вы меня не слушали. Препарат наносится на женскую особь. А я… объект «Б». Оцениваю свои ощущения, длительность и… глубину полученного эффекта… Как иначе понять, действует средство или нет?
Действительно — иначе никак.
— И кто же у вас объект «А»? — поинтересовалась я, хотя тут тоже было без вариантов.
— М-м… мисс Лемон, — со странным выражением лица выдавил Грин. — Я попросил ее помочь мне… привести в порядок документацию. И незаметно… Вот, — он вынул из кармана и поставил рядом с мышиным домиком маленький флакончик, — незаметно капнул несколько капель… на голову…
Он постучал себя ладонью по макушке. А надо бы кулаком. И по лбу.
Экспериментатор, блин! Николаус Миновици местного разлива!
— Сколько уже длится ваш эксперимент? — спросила я.
Доктор вынул карманные часы, щелкнул крышкой.
— Два часа и… семнадцать минут…
— Проходит успешно, судя по вашему виду, — не удержалась я от едкого замечания.
— Д-да, вполне… очень, я сказал бы… Люди — не мыши, и я знаю… знаю, чем спровоцировано мое… э-э… моя…
— Тяга к размножению, — подсказала я.
— Нет! — запротестовал экспериментатор. — Это… не так действует на людей… не только так. Влечение… иного толка. И я же понимаю… К тому же начальные данные объекта… мисс Лемон… Она не вызывала у меня никакого интереса… до того как… До того, как я понял, какая она невероятная, потрясающая, ошеломительная и я жить не могу без нее! Уф… — Грин схватился за голову. — Вот так оно… так и работает. Разумом я понимаю… но разум слаб, а магия единорога…
— Только не говорите, из чего вы сварили свое зелье, — предупредила я. — И знать не хочу. Лучше объясните, что вам нужно от меня.
— От вас? — он нахмурился, будто забыл, для чего вообще меня звал. — От вас… Да. Мне хотелось бы… установить, насколько долго длится эффект, но… Вы же понимаете, что я не могу никому об этом рассказать? Это как-то… непрофессионально… не совсем профессионально. А вы… мы же вместе изучаем единорога?
— Ближе к делу, доктор, — поторопила я.
— Подстрахуйте меня. Посидите со мной… с нами… Во избежание непредвиденных осложнений… Если что… позовете на помощь…
Угу. Так и сделаю. Если в какой-то момент Грин потеряет контроль и забудет о том, что его чувства к Белинде вызваны чудодейственным средством из даже-не-хочу-думать-чего, придется спасать. Самого Грина от ответной страсти рыжей.
— Вы же понимаете, какая это глупость? — попыталась воззвать к остаткам его разума. — Ладно бы лекарство или та же мазь от прыщей… Но приворотное зелье? Вы же не станете его продавать? Это подпадает под статью о незаконном воздействии. Зачем тогда?
— Затем, что лекарство я сделать не могу! — целитель со злостью стукнул кулаком по стене. — Не могу, понимаете?
Узнаю душку Грина.
— Как долго вы намерены страдать? — поинтересовалась я. Пропустить обед — не проблема, но опаздывать к Оливеру не хотелось.
— Не дольше часа. Думаю… будет достаточно…
— Хорошо. Посижу с вами. На всякий случай. Но учтите, доктор, завтра вам будет очень стыдно.
Чтобы оправдать мое присутствие в кабинете, Грин (объект «Б») объявил Белинде (объект «А»), что попросил меня переписать конспекты лекций, которые он должен читать в следующем месяце на целительском. На деле же усадил меня за телефонным столиком, откуда хорошо просматривался весь кабинет, и велел «по возможности фиксировать свои наблюдения», что я и делала с превеликим удовольствием.
«13:05
Начало наблюдений.
Объект „Б“, мужская особь на начальной стадии небритости и нервного истощения, на своем рабочем месте. Делает вид, что заполняет листы назначений. При этом использует справочник лекарственных средств. Справочник толстый, по виду новый. Предположительно — подарок. Некоторые страницы склеились, и объект „Б“ вынужден разделять их. Это свидетельствует о том, что после выхода из типографии книгу даже не пролистывали, то есть, ранее для назначения лечения объект „Б“ ею не пользовался. Данный факт говорит о высокой квалификации объекта „Б“, его хорошей памяти и о том, что в настоящее время он занимается ерундой (зачеркнуто) тем, что изображает абсолютную занятость, а сам тайком пялится на объект „А“.
Объект „А“, рыжая женская особь, на расстоянии примерно четырех ярдов от объекта „Б“. Честно разбирает документы, ревизию которых в последний раз проводили, видимо… никогда. Старательно сортирует бумаги по степени важности, заносит каждую в реестр. С интервалом в две-три минуты вздыхает и бросает томные (зачеркнуто) взгляды на объект „Б“. Если объект „Б“ не успевает спрятаться за справочником, объект „А“ ему улыбается. После этого объект „Б“ прячется надолго.
13:15
У объекта „Б“ нервный тик.
Объект „А“ думает, что он ей подмигивает. Пытается смущаться.
13:25
Объект „А“ инициировал диалог…»
На этом моменте я несколько напряглась.
Женская особь, наморщив лобик, с минуту рассматривала какие-то бланки, после чего встала и направилась к столу заведующего.
— Простите, доктор Грин, не могу понять, что делать с этими инструкциями.
— С какими инструкциями, мил… мисс Лемон?
Милая мисс Лемон опасно приблизилась к объекту «Б». Положила перед ним документы.
— Вот это — министерская инструкция по использованию дезинфицирующих средств, утвержденная в январе прошлого года, — Белинда нагнулась над столом, тыча пальчиком в один из листов. Хорошо, что форменные больничные платья не предполагали глубокого декольте и застегивались под горло. Иначе эксперимент тут же перешел бы в активную фазу, и у меня не было бы ни единого шанса вмешаться. — А вот — исправленная инструкция, утвержденная в августе. Она, по сути, отменяет и заменяет январскую. Но есть еще приказ от десятого октября о внесении изменений в инструкцию по использованию дезинфицирующих средств… но почему-то в январскую, которая отменена, но тут значится как действующая…
Грин невидящим взглядом уставился на лежащие перед ним бумажки. Видимо, все-таки старался сконцентрироваться, и ему это удалось. Правда, внимание доктора сосредоточилось не на министерских бланках, а на нежной ручке объекта «А», придерживавшей злосчастные инструкции.
Момент, когда Грин вцепился в эту самую ручку, я, моргнув, пропустила.
— Белинда, радость моя… — завладев ладонью рыжей, доктор потянул ее к себе, то ли к груди прижать, то ли покрыть страстными поцелуями, но, честь ему и хвала, сумел обуздать внезапные желания. Лишь погладил осторожно и вернул на столешницу к немалому разочарованию ошалевшей от начала фразы девицы. — А оставьте-ка обе. И приказ… Хорошо, дор… аг-гая? Кх-кх…
«…после чего пытался путем телекинетического воздействия налить воды из графина в стакан
13:30
Объект „Б“ собирал с пола осколки и порезал руку. Объект „А“ кинулась на помощь, но была остановлена словами: „Не волнуйтесь, милая, всего лишь царапина“. Затем объект „Б“ вышел в соседнее помещение.
Объект „А“ смотрит на меня так, словно это я во всем виновата.
13:32
Объект „Б“ вернулся. Перевязал руку. Учитывая, что его способности позволяют ему мгновенно залечить неглубокий порез (а порез, как я заметила, был неглубок), полагаю, что он намеренно оставил данный источник боли, чтобы отвлечься от объекта „А“. Таким образом нарушена чистота эксперимента, если только это не было сделано для того, чтобы проверить действие испытуемого препарата при наличии неких отвлекающих факторов.
13:40
Отвлекающие факторы на действие препарата не влияют: объект „Б“ отложил справочник и глазеет на объект „А“ открыто. Во взгляде явно просматривается желание приступить к процессу размножения. Мое присутствие его не смущает.
Объект „А“ — дура (зачеркнуто) не понимает полного значения посылаемых ей объектом „Б“ невербальных призывов. Старательно стесняется и чаще смотрит на меня, чем на объект „Б“.
13:43
Возможно, объект „А“ не такая и дура. По-прежнему смотрит на меня. Кажется, думает о том, как выпроводить меня из кабинета, но без согласия объекта „Б“ не решается.
13:45
Думает, нельзя ли меня убить.
Как намекнуть ей, что нельзя?
13:47
Объект „Б“ поднялся из-за стола…»
Часа еще не прошло, но, сдается мне, пора заканчивать этот эксперимент. Препарат работает, что и требовалось доказать, дальше можно ограничиться теоретическими изысканиями или продолжать радовать мышей.
— Доктор Грин, — бросилась я наперерез целителю, медленно, но уверенно шагавшему к своей цели, — можно вас на минуточку?
— Н-нет…
Затуманенный взгляд, реакции заторможенные, пот на висках, вены на шее вздулись — теперь я знаю, как выглядят классические мученики науки.
— Мне нужно с вами поговорить, — произнесла я с нажимом.
Бесполезно.
Сначала объект «Б» пытался меня обойти, но наткнувшись на меня во второй раз, решил попросту отодвинуть с дороги.
Зря.
— Простите, доктор, это для вашего же блага.
— Что? — очнулся на миг он.
— Это.
Я с силой сжала его пальцы. Влажные и холодные, они норовили выскользнуть из захвата, но мне удалось вывернуть кисть, как показывал недавно Саймон и, собой прикрывая Грина от рыжей, подтолкнуть его в сторону смежной комнаты.
— Это не займет много времени, — обещала я громко, чтобы мой голос перекрыл недовольное бурчание.
Кое-как впихнула мужчину в мини-лабораторию и закрыла за собой дверь.
— Что вы… себе позволяете… э-м…
М-да, похоже, он уже и имени моего не помнит.
— Зачем вы… это… а?
Учащенное сердцебиение, дыхание неровное, затрудненное, речь бессвязная. Вот что с людьми любовь делает! И собственная дурь помноженная на самоуверенность.
— Доктор, вы помните, что находитесь под действием приворота?
Грин не ответил, только засопел еще громче. Прижал к груди сжатую в кулак перевязанную руку, и я непроизвольно выставила блок, подумав, что он собирается меня ударить. Но нет, этот… объект «Б», от слова «болван», что-то прятал в кулаке.
— Что у вас там? — гаркнула я грозно. — Быстро показывайте!
— Н-не… кольцо…
— Что?!
— Кольцо, — выпалил Грин, которого, кажется, понемногу отпускало. — Я… собираюсь сделать мисс Лемон пр… предложение… а вы…
Предложение? Ничего себе приворот! Или это объект такой попался, с гипертрофированным чувством ответственности?
— Какое кольцо, доктор? — я сдержалась, чтобы не покрутить пальцем у виска.
— В-вот, — он разжал ладонь.
— Вы серьезно? — обалдела я. — Это… канцелярская скрепка? Вы ее только что под столом скрутили?
Еще и что-то наподобие цветочка умудрился навертеть. Талантище!
— Это — кольцо! — оскорбился мужчина. — Если Б-белинда примет… примет мое предложение, мы… поженимся сегодня же…
Угу. И счастью ее не будет предела. Еще несколько часов, или сколько там действует это навозное снадобье. А потом что? Развод? Слезы, сопли, разочарование и затяжная депрессия? Белинда Лемон ничем этого не заслужила.
А вот Грин за свои бестолковые эксперименты заслуживал хорошей выволочки.
— Вы меня не остановите! — ринулся он к двери.
— Да ну? Сами напросились, доктор.
Удар стал для него неожиданностью. Слишком слабый, чтобы отправить в нокаут, но достаточно сильный, чтобы мужчина пошатнулся и отступил назад, а я цыкнула от боли, растирая сбитые костяшки…
— Уфф… — Грин тяжело выдохнул и осторожно ощупал челюсть. — Отличный хук правой…
— Теперь джеб левой и апперкот? — я угрожающе показала ему кулак.
— Спасибо, не надо… в другой раз, может быть…
Он попятился, нашарил стул и сел. Сжал руками виски.
— Все еще планируете жениться? — поинтересовалась я осторожно.
— Возможно… как-нибудь потом… Можно мне воды?
— Нет, — отказала я жестко, прикинув, что пока я буду ходить за водой, он успеет реализовать свои матримониальные планы. — Сначала закончим ваш дурацкий эксперимент.
— Да, хорошо… заканчивайте…
— Как? Хотите, чтобы я выставила рыжую из кабинета, а там на ней кто-нибудь другой женится?
— Кто? — озадачился Грин. Соображал он все еще туго.
— Нейтрализатор, — напомнила я. — Вы говорили, что он у вас есть.
— Да?
— Да! Возьмите себя в руки! Ученый, называется! Экспериментатор недоделанный! Вы хоть представляете себе, что было бы, если бы вы не додумались позвать меня?
— Нет, — он медленно покачал головой. — Но я же… додумался, да?
— Да! Вы — гений! А теперь говорите, где нейтрализатор, а то я вас так отделаю, что мало не покажется!
— Бет… — Слава богу! Вспомнил, как меня зовут! — А вы… вы представляете, что я мог с вами сделать, если бы… не сдержался?
Не закрывая глаз, я ясно увидела перед собой сплюснутую металлическую бочку и тяжело сглотнула ставшую вязкой слюну. Голова налилась свинцом, а ноги напротив стали ватными.
— Простите, — тихо прошептал Грин. — Я… повел себя глупо и… Нейтрализатор в пробирке на столе. Бесцветная жидкость без запаха… синяя крышка… он подписан.
Кое-как совладав со страхом и вызванной им панической слабостью, я нашла нужную емкость.
— Что делать?
— Несколько капель на волосы… незаметно… или как вам удобно…
— Как мне удобно, — решила я.
Вышла в кабинет, прикрыв за собой дверь.
Белинда еще сидела у секретера, но о документах позабыла напрочь. Смотрела со смесью непонимания и тревоги, как я приближаюсь к ней. Что-то хотела спросить, но не успела.
Подойдя достаточно близко, я сделала вид, что споткнулась. Выставила вперед руку с открытой пробиркой и, не отмеряя, выплеснула нейтрализатор на рыжие кудри. Естественно, она поняла, что я сделала это намеренно, но ни на что другое фантазии у меня уже не хватало.
— Ты что! — девушка вскочила, схватилась за голову, размазала жидкость по волосам. — Ты… ты…
— Я нечаянно, — вздохнула я устало. — Извини.
Вернулась к телефонному столику.
«14:00
Эксперимент закончен при моем непосредственном участии».
— Мисс Лемон, благодарю за помощь, дальше я сам разберусь, — голос Грина, когда доктор вышел из соседней комнаты, звучал уже достаточно ровно, но длинные предложения все еще требовали от него усилий. — Можете быть свободны.
— Но…
— Вы свободны. Спасибо.
Как она выходила, я не видела — закрыла глаза. Хотелось надеяться, что после этого эпизода фанатичная страсть Белинды поутихнет, но… для нее ведь ничего страшного, по сути, не произошло. Кроме того, что я облила ее водой…
— Бет, я…
— Как вы себя чувствуете? — спросила я, не открывая глаз.
— Дерьмово.
Все же посмотрела на него. Кивнула:
— Выглядите так же.
— Спасибо.
— Нейтрализатор действует так быстро? Раз — и все, прошла любовь?
— Не совсем, — Грин покачал головой. Поглядел на дверь, за которой не так давно скрылась рыжая. — Но я же… не мышь…
— Угу. Мышь тут я. Будете теперь страдать?
— Нет. Пойду к доктору Кленси. Посмотрю на котят. Мерзость редкая, должна быстро избавить от остатков… романтического настроения. Пойдете со мной?
— Я? Ну уж нет! Я почти час наблюдала, как вы пускаете слюни на Белинду Лемон. Так что мерзости мне на сегодня довольно.
— Понимаю, — криво усмехнулся мужчина. — А я схожу… ненадолго…
Он вышел, не попрощавшись. Возможно, рассчитывал, вернувшись, еще застать меня в своем кабинете, но я не собиралась задерживаться. Меня ждал Оливер.
А в соседней комнате стоял рядом со стеклянным мышиным домиком флакончик, и пары капель его содержимого хватило бы для того, чтобы к утру сделать меня леди Райхон. Соблазн был слишком велик.
И я поддалась ему. Всего на несколько секунд, которых хватило, чтобы войти в лабораторию, протянуть руку и…
Нет, это не решение. Смотреть на Грина под действием приворота действительно было гадко. И пусть Оливер не будет ничего знать и не станет сопротивляться силе снадобья, его не замучит одышка, а слова и поступки будут казаться естественными даже ему… Но нет, я этого не сделаю.
Рядом с флаконом лежал блокнот Грина, тот самый, в котором он делал заметки во время наших визитов к единорогу. Я пролистнула его чисто механически, чтобы отвлечься, и не поверила своим глазам: кроме сделанных мелким беглым почерком записей в блокноте были рисунки. Такие же беглые, скорее наброски, но их автор определенно обладал художественным талантом. Несколько зарисовок единорога в разных ракурсах. Отдельно — голова: большие умные глаза, витой рог, длинная грива. Эльф… Возможно, лорд Эрентвилль, рисунок шрамов передан не слишком четко. Через две странички записей — леди Каролайн: изящная головка, печальный взгляд. Снова единорог. Единорог и дева. Хм… Шея у девы длинновата, словно природа наградила ее лишними позвонками, руки слишком тонкие, преувеличенно изящные, улыбка сонная какая-то… Но в целом сходство есть.
Я захлопнула блокнот, с сожалением поглядела в последний раз на флакончик и вышла из лаборатории, а затем и из кабинета.
К Оливеру. И не нужны мне никакие зелья.
