Темнота окружала меня со всех сторон. Плотная, непроглядная. Потом над головой что-то щелкнуло, и широкий луч высветил на полу передо мной круг, в центре которого сидел на табурете мальчишка лет пятнадцати. Обычный такой мальчишка: белобрысая шевелюра, рваные джинсы, кроссовки, черная футболка с какими-то иероглифами.

— Привет, — улыбнулся он мне. — Я — Мэйтин.

И не холодно ему в футболке-то? Все-таки зима на дворе.

— Привет, — поздоровалась я в ответ. — Марина. Я за Графом.

— Здесь таких нет.

— Граф — это кот.

Сволочь мохнатая! Все планы на вечер испоганил. Я пиццу заказала, сериал любимый включила, а ко мне в дверь — соседка с "благой" вестью: "Маришенька, там котик твой на крышу вылез, плачет бедненький". Снова чердачный люк открытым оставили, вот он и вылез. А обратную дорогу найти, видать, не судьба. Пришлось одеваться, брать пригоршню сухого корма для приманки и лезть на чердак.

— Это не чердак, — заявил белобрысый.

— Что же тогда? — спросила я, отмечая, что для чердака тут и правда слишком просторно и чисто.

— Терминал. Буферный отсек между мирами.

— А, это у вас игра такая?

— Вся наша жизнь — игра, — развел руками мальчишка.

Странный. Я барышня далеко не хрупкая и не робкая, малолетки, даже когда они толпой у подъезда трутся, меня не пугают, но с этим точно что-то не так.

Пойду-ка я лучше отсюда.

— Куда? — полюбопытствовал пацан.

— Домой, — не отводя от него взгляда, я попятилась, но уже на втором шаге уперлась спиной в стену.

— Не получится, — покачал головой белобрысый. — Проход в ту сторону заблокирован.

— Слушай, это не смешно! — я мелкими шажочками продвигалась вдоль стенки в надежде наткнуться на дверь. — Выпусти меня отсюда… как тебя там…

— Мэйтин, я же сказал.

— Мэй… Что за чушь? Нет такого имени. Я…

— Сама его придумала, — закончил за меня мальчишка.

Придумала, да. Несколько лет назад решила книжку написать — фэнтези, женское романтическое. И был там такой…

— Вечно юный бог Мэйтин, — он спрыгнул с табурета и церемонно раскланялся.

— Бог? — зачем-то уточнила я. — Ты?

— Разве не похож? Ты имя как сочиняла? "Мэй" — май на английском. "Тин" — подросток. Майский подросток. Ну, вот так как-то получилось.

Я медленно сползла по стене.

Ладно, кто-то, зная о моем увлечении фэнтези, мог влезть в мой компьютер, найти старые файлы и организовать розыгрыш с терминалом между мирами. Чердак расчистить, соседку подговорить, Графа на крышу выпихнуть. Но кто мог знать, как я придумывала имена для героев? А Мэйтин и не герой — просто упоминался как…

— Верховное божество Трайса, — важно кивнул подросток. Майский. — У тебя там, кстати, то "Трайс", то "Трейс", но я решил, что будет "Трайс". И без путаницы с названиями проблем хватает.

Не знаю, какие у него проблемы, а вот у меня — серьезные. Минимум — шизофрения.

— А максимум? — поинтересовалось божество.

Мне надоело, что он отвечает на мои мысли, и я начала рассуждать вслух:

— Максимум — предсмертный бред. Я выбралась на чердак, потом на крышу, оступилась и полетела вниз. И лежу я сейчас с разбитым черепом и предсмертно брежу.

— Богатая у тебя фантазия, — похвалил Мэйтин. — Что же ты, с такой фантазией, книгу не закончила?

— Наскучило, — призналась я.

— Отлично, — нахмурился оживший плод моего воображения. — История мира застряла в одной точке из-за того, что кому-то наскучило ее писать!

Он меня в чем-то обвиняет, что ли?

— Обвиняю. Мы в ответе за тех, кого сочинили, или как?

— За тех, кого приручили, — поправила я механически.

— А те, кого сочинили, пусть погибают, да? — белобрысое божество подскочило ко мне, подхватило под мышки и подняло с пола, на котором я уже освоилась и собиралась просидеть до приезда скорой. — Нет уж, автор вы наш дорогой, так не пойдет!

Вблизи он уже не казался обыкновенным мальчишкой. Переместившийся за ним луч света позволил рассмотреть лицо, может, и не красивое, но какое-то нереально правильное; рисунок-орнамент из тонких белых шрамов, тянувшийся от левого виска к подбородку и серебряные искорки в белоснежных волосах. Глаза вечно юного бога непрерывно меняли цвет. За несколько секунд, что мы молча глядели друг на друга, они успели побыть и голубыми, и карими, и — эталон фэнтези — фиалковыми. Точно помню, что ничего подобного я не писала. Я вообще о нем не писала, если на то пошло, только имя придумала, чтобы в моем мире был какой-никакой религиозный культ.

— Если ты не уделила внимания внешности персонажа, это не значит, что он должен оставаться безликим, — высказал мне Мэйтин. — А я к тому же бог!

— Хорошо, — смирилась я. — И чего ты от меня хочешь, бог?

— Чтобы ты закончила историю. Тогда Трайс будет жить.

— Но я не писала историю Трайса. Я писала о девушке, которая учится в магической академии… Популярная тема, кстати. Просто девушка. Учится, гуляет с друзьями, влюбляется…

— В ректора, — хмыкнул бог. — Тоже популярная тема?

— Ты не поверишь.

— Уже поверил. А теперь и ты поверь: твоя "просто девушка" оказалась центральной фигурой мироздания, и пока ее история не будет закончена, история Трайса не может продолжаться.

— В смысле — закончена? — озадачилась я. — Мне что, ее жизнь вплоть до похорон расписывать?

— Зачем? Только до того места, где должна была закончиться книга. Героиня разгадывает все тайны, заканчивает академию и выходит замуж за любимого мужчину. Если планировала писать вторую часть — забудь.

С запозданием — с этого следовало начинать — я ущипнула себя за запястье и громко ойкнула.

— Это не сон, — подтвердил Мэйтин. — И не бред. Санитары за тобой не приедут.

— А кто приедет?

— Никто не приедет. История должна быть закончена.

— Понятно. Так я это… пойду?

— Куда? — прищурился бог.

— Книжку дописывать.

— Это уже не поможет. Чтобы закончить историю, ты должна стать ее частью.

— Как? — словосочетание "попасть в историю" ассоциировалось у меня исключительно с неприятностями.

— Ты закончишь историю, — требовательно выговорил Мэйтин, приблизившись ко мне вплотную. Роста мы были примерно одинакового, наши глаза оказались на одном уровне, и я на мгновение утонула в разноцветных переливах. — Или навсегда застрянешь в терминале. Я же сказал, путь в твой мир закрыт.

— С-совсем? — выдавила я.

— Совсем, но не навсегда. Спасешь мой мир, сможешь вернуться в свой.

Приехали. Я — спасительница мира? Боже, пусть это будет все-таки шизофрения!

— И не мечтай, — ответствовал боже. Приосанился и с пафосом вопросил:- Готова ты исполнить свое предназначение?

Я собиралась отнекиваться и сопротивляться до последнего, но вдруг подумала: а что я, собственно, теряю? Пусть я не из тех, кого нынче называют сильными независимыми женщинами, а подразумевают: "одиночка за тридцать, живет с котом"… То есть, да, мне тридцать два, и кот есть, но у меня совсем другая история, и тот, кто ее знает, никогда не будет доставать меня вопросами вроде "Когда ты уже выйдешь замуж и родишь ребенка?". Но эта встреча в темноте — самое интересное, что случилось со мной в последние годы. Даже если это сумасшествие — очень уж симптомы занимательные. А если нет — какой у меня выбор? Остаться в пустом терминале с одной табуреткой и фонарем под потолком?

— Табурет я заберу, — предупредил Мэйтин. — И свет выключу: энергию переходов нужно экономить.

— Тогда готова… Ой! У меня же тоже свет в квартире включен! И телевизор! А кот на крыше…

— Если сделаешь все правильно, вернешься в свой мир и в свою жизнь в тот же момент, на котором попала в терминал, — успокоил бог. Правда, неуверенное "если" вместо четкого "когда" немного настораживало.

Мэйтин вытянул руку за границу света, вытащил из пустоты толстый фолиант в кожаной обложке с неразборчивым тиснением и протянул мне.

— Что это? — спросила я, принимая тяжеленный талмуд.

— Магическая книга. Читай.

— Всё?!

— Нет, конечно. Хватит первой страницы.

С трудом удерживая книгу в руках, я открыла ее и пробежала глазами начальные строчки. Снова подумалось, что все это — хитроумный розыгрыш.

— Вслух, — велел Мэйтин.

— Меня зовут Элизабет Аштон. Для своих — просто Элси. Уже третий год я учусь в магической академии на отделении боевой магии…

Какой ужас! Никогда еще мне не было так стыдно, как сейчас, когда я зачитывала вслух свое бездарное сочинение.

Но страдать пришлось недолго. Я и первую страницу закончить не успела, как свет вокруг нас с Мэйтином погас, книга выпала из рук, а в следующий миг я поняла, что лежу с закрытыми глазами на чем-то мягком.

— Просыпайся! — меня резко встряхнули за плечи.

Не открывая глаз, я вздохнула: все-таки сон. Даже обидно…

— Просыпайся! — не умолкал над ухом женский голос. — Ну, просыпайся же, Элси!

Не сон.

Открыв глаза, я увидела склонившуюся надо мной девушку. Пухленькая, невысокая, с чуть вздернутым носиком, ореховыми глазами и копной вьющихся каштановых волос она идеально подходила под описание, которое я дала соседке своей героини — Маргарите. И полагаю, ею и была. Хотя надежда на то, что все это бред и галлюцинации, еще не совсем меня оставила.

— Наконец-то! — обрадовалась девушка. — Я уже собиралась звать некромантов.

— Мэг? — прошептала я неуверенно.

— Что? — отозвалась целительница.

Здорово я придумала — поселить героиню в одной комнате с целительницей. Вот сейчас хватит меня удар, будет, кому откачивать.

Я медленно подняла руку и поднесла к лицу. Рука была чужая: тоненькая, изящная, с нежной кожей, длинными пальчиками и острыми розовыми ноготками. Но росла определенно из меня.

— Элси, что с тобой? — забеспокоилась Мэг. — Ты как себя чувствуешь?

— Хреново, — ответила я чужим, хриплым спросонья голосом.

— Как? — не поняла автоматически выданного словечка коренная уроженка Трайса.

— Плохо.

— Сейчас будет еще хуже, — вздохнула Маргарита. — Тебя…

— Ректор вызывает, — закончила я, подражая Мэйтину.

— Откуда ты знаешь?

Откуда-откуда… Оттуда!

Как раз на этом моменте я и забросила книжку.

— Элси? — соседка все еще ждала ответа.

— Потом, — отмахнулась я.

Чужими руками ощупала свои-чужие волосы, и почти не удивилась тому, что вместо короткой стрижки у меня длинная, растрепавшаяся за ночь коса. Светло-русая — цвет совпадал с тем, что был у меня в реальности.

Откинув одеяло, поднялась с кровати. Я стала на несколько сантиметров выше, пол был дальше, чем обычно, и из-за этого, а еще от граничащего с паникой волнения у меня закружилась голова. К горлу подкатила тошнота. Ноги — длинные и стройные, конечно же, — дрожали. Грудь под легкой батистовой сорочкой тяжело вздымалась. А вздыматься там, к слову, было чему.

Бегло оглядев комнату, я нашла в углу большое овальное зеркало и направилась к нему, уже зная, что увижу. Прекрасное юное лицо, фарфоровая кожа, высокие скулы, тонкие брови, аккуратный носик, полные коралловые губы и огромные сапфировые глаза — разве не так должна выглядеть героиня любовного романа, у которой к тому же отметились в родословной эльфы?

Однако отражение превзошло все ожидания.

Зато стало ясно, что мутит меня не только от волнения.

— Мэг, — простонала я, зажмурившись, — что вы… мы вчера пили?

— Всё.

В предыдущей главе девчонки с прорицательского факультета устроили небольшой спонтанный сабантуй. Если бы знала, чем все обернется, не писала бы этот эпизод. Вообще книгу не писала бы, если б знала!

— М-мэйтин… За что?

— Не время молиться, — Маргарита сунула мне в руку стакан. — Пей.

Я послушно опрокинула в себя цветом походившую на чай жидкость и скривилась. Как можно было забыть про антипохмельный эликсир Мэг? Сама же придумала. Гадость редкая. Но действенная. Во рту еще ощущалась терпкая горечь, а тошнота и дрожь в коленках исчезли без следа.

Повторный взгляд в зеркало показал, что все не так уж плохо. Черные круги под глазами — размазанная тушь. Отливающие перламутром зеленые пятна на щеках — осыпавшиеся тени. Глаза, как и положено, сапфировые, скулы высокие, а все остальное можно смыть…

Но как?! Как, скажите мне, такое возможно?

Читала я книги, в которых герои с бодуна попадают в другой мир, но чтобы ничего крепче кофе не пить и очнуться в уже похмельном теле?

— Мне пора, а ты не вздумай снова завалиться в постель! — строго наказала целительница. — Милорд ректор не любит ждать.

Едва она вышла за дверь, я рухнула на кровать.

Боже, сделай, чтобы это закончилось!

— Не сделаю.

Мэйтин! Вот кто во всем виноват! Убью гаденыша майского!

Не найдя под рукой ничего тяжелого, я схватила подушку и кинулась на устроившегося на подоконнике бога.

— Ты что удумала, смертная? — с любопытством спросил он, в тот же миг оказавшись у меня за спиной.

— А ты что удумал, недоросль?!

Я развернулась, не отказываясь от первоначальных намерений, но Мэйтин уже переместился на шкаф.

— План я сразу объяснил, — напомнил оттуда. — Ты согласилась.

— Я? Да разве я знала? Да если бы…

Нет, ну кто в здравом уме предположил бы, что так получится? Любопытно было, необычно… Но чтобы так? И что мне теперь делать, а? Что?

Разве что усесться на пол и разрыдаться.

— Вот этого нам не надо, — решил верховный бог Трайса. Соскочил на пол, вырвал из моих рук подушку и стукнул меня ею по голове. — Ну? Как себя чувствуешь?

— Я…

Задумалась. Бросила взгляд на зеркало.

А как должна себя чувствовать женщина, в один миг сбросившая десяток лет и столько же килограммов? Нет, толстой я никогда не была и внешность моя меня устраивала, но с Элизабет я и в юности не сравнилась бы. Ненадолго занять ее место может быть даже интересно.

Что же ты сделал со мной, Мэйтин?

— Сэкономил тебе время и нервы. Ты осознала реальность происходящего и смирилась с неизбежным. Без моего вмешательства у тебя ушло бы на это не менее двух недель.

— Знаешь, как это называется? — спросила я майского мальчика, которого уже раздумала убивать. — Рояль. Ничем не обоснованная подачка герою.

— Если бы ты такое написала, был бы рояль, — не согласился он. — А в моем случае — божье чудо. Чувствуешь разницу?

Появление в сюжете бога-чудотворца, такого себе Deus ex machina, — рояль из роялей, известный еще с античных времен, но я не стала этого говорить.

— Ты же помнишь, что я слышу твои мысли? — усмехнулся Мэйтин.

Угу.

— А то, что милорд ректор не любит ждать?

И это, к сожалению, тоже.

— Кстати. Почему он "милорд"? — поинтересовался бог, пока я нервно теребила косу, пытаясь понять, что мне теперь делать. — Это ведь обращение, а не титул в твоем мире.

— Это — как миледи в "Трех мушкетерах". Ее все так называли — миледи. Вот я и решила, что ректор у меня будет милорд.

Милорд Оливер Дин'эрт Райхон, маг высшей категории, профессор темных материй, лучший в академиях специалист по проклятиям. При всех регалиях еще достаточно молод и невероятно хорош собой. Мужчина-мечта.

Но к встрече с мечтой я была не готова: от встречи со сказкой еще не отошла.

— Мэйтин, — я с мольбой уставилась на юное божество:- Можешь сотворить еще одно чудо и разрулить эту ситуацию без меня?

— Думаешь, если бы мог, тащил бы тебя сюда? Я — бог, а не автор.

Так сказал, что впору загордиться. Только я-то знаю, какой из меня автор.

— Как это вообще работает? В смысле, я написала — и получился мир?

— Ты написала, и получился мир, — пожал плечами бог.

— А как я сюда попала?

— Через терминал же, — удивился он вопросу.

— А язык? Я понимаю местный язык, я с Мэг говорила. Это при перемещении как-то автоматически настраивается?

"Ну и чушь ты сейчас сморозила", — читалось на божественном челе.

— Ты на каком языке книгу писала? — закатил он глаза. — Что еще тебе должно было настроиться? Субтитры? Все, хватит вопросов! Ректор заждался уже. Умывайся, причесывайся, а я наряд тебе подберу. Как-никак на встречу с мужчиной своей мечты идёшь.

— Её мечты! Её! Я — не Элси.

— Неужели? — притворно удивился Мэйтин. — А так похожа. В ванную, бегом!

Прежде, чем выполнить приказ, я осмотрелась: раз уж придется тут задержаться, нужно хотя бы местность изучить.

При написании книги я не заостряла внимания на интерьерах, но, несмотря на это, а может быть, именно благодаря тому, что я не написала ничего лишнего, комната у Элси и Мэг получилась уютная. Не слишком большая, но и не тесная. Два высоких окна, в простенке — книжный шкаф, у противоположной стены рядом с входной дверью — большой платяной. Две кровати, письменный стол, пара стульев, туалетный столик, зеркало, с которым мы уже познакомились, — много ли нужно двум студенткам? И ванная, конечно. Туда вела небольшая дверца в углу.

Взглянув в висящее над раковиной зеркало, я, и правда, почувствовала себя героиней. Только не фантастического романа, а бородатого анекдота.

— Я тебя не знаю, но я тебя умою, — пообещала отражению.

Умытая Элси понравилась мне больше и уже не казалась такой чужой. Выяснилось, что мы даже похожи. Как сестры. Только Элси — красивая сестра, а я — та, которой на ее фоне не осталось ничего, кроме как быть умной. Но, судя по тому, где я оказалась, и с этим не сложилось.

Однако рефлексировать я себе не позволила. Стянула сорочку, ополоснулась холодной водой и растерлась полотенцем, чтобы взбодриться перед свершениями.

Хорошо, что я снабдила общежитие академии водопроводом и канализацией. Да и условную эпоху выбрала не слишком древнюю — примерно вторая половина девятнадцатого века, если равняться на историю родного мира. Только подкорректировала отношение к гигиене и установила гендерное равенство. Вполне комфортный должен был получиться мирок.

Правда, в последнем, вернувшись в комнату и увидев приготовленные вещи, я несколько усомнилась.

— Что это?! — длинные и широкие панталоны вселяли ужас.

— У тебя это называлось "историческая достоверность костюма", — напомнил Мэйтин. — Тут еще лиф, корсет, нижняя юбка и чулки. От кринолинов и турнюров ты сразу отказалась.

— Слава богу.

— Слава мне, — согласился белобрысый.

— А может — ну его? Есть же эльфийские платья, — вспомнила я. — У Элси их аж три, одно она надевала на осенний бал.

— Эльфийские — это которые "красиво облегают высокую грудь и соблазнительные бедра"?

— Они самые. Их носят без корсета.

— Их носят вообще без белья, — осклабился Мэйтин. — Чтобы облегало лучше. И когда ты в таком платье, все вокруг знают, что на тебе ничего больше нет.

— Я подобного не писала!

— А логику включить? Представь, как ты будешь выглядеть, если наденешь наряд из "легкой струящейся ткани" поверх вот этого, — он помахал панталонами.

— Может, эльфы уже изобрели стринги? — предположила я.

— Этого ты тоже не писала. Так что исходим из имеющейся информации.

Прокол. Но все же странно: какие-то вещи, о которых я не писала, прекрасно себе существуют, а каких-то, как не было, так и нет.

— Если есть определенные предпосылки к возникновению чего-либо, оно появится, — разъяснил Мэйтин. — Если нет — то нет. Например, ты не расписывала географию мира, но она сформировалась сама собой. Как и общая демографическая картина. Это же естественно, что академия — не единственное населенное место на планете.

— Хочешь сказать, предпосылок для появления нормального белья не было? — пробурчала я.

— На все нужно время. Лет этак через сто додумаются до привычных тебе фасонов.

Так долго я ждать не собиралась и, велев богу-тинэйджеру отвернуться, а лучше исчезнуть на время, принялась облачаться в исторически достоверный костюм.

Благодаря сайтам, посвященным истории моды, на которые я частенько заглядывала, взявшись писать роман, процесс одевания был мне в теории знаком. На практике же определить где у панталон зад, а где перед, а после завязать все тесемки так, чтобы ничего не давило, но и не болталось, оказалось заданием не из легких. О корсете вообще молчу. К тому же дело существенно усложняло то, что, всякий раз глядя в зеркало, я непроизвольно шарахалась в сторону, увидев место привычного изображения незнакомую девицу.

Зато у меня появилось время обдумать, куда меня занесло и что теперь делать.

В том, что все это не сон и не бред, после удара подушкой — в смысле, чуда божьего — я уже не сомневалась. Но энтузиазм первых минут просветления иссяк еще до того, как я взялась за выполнение задания под кодовым названием "Одеть Элси".

Легко сказать — закончи историю. А как это сделать, если сама не представляешь, чем она должна закончиться? Писала я по наитию, план был лишь примерный и только в части развития любовной линии: они встречаются, влюбляются, объясняются, женятся. Так себе план, мягко говоря, но детективная линия, которую я ввела, чтобы разбавить романтику, и такого не имела. Таинственное исчезновение нескольких студентов, зловещие знаки — разгадка всему этому должна была появиться ближе к финалу, уже после объяснения, но до свадьбы. На роль главного злодея в равной степени претендовали эльфийские послы, уволенный профессор некромантии, демонолог, недавно назначенный на должность главы факультета, и красавица Камилла Сол-Дариен, читавшая основы магии у начальных курсов. Мотивы были у всех. Точнее, их можно было найти при желании. Например, эльфы хотели использовать кровь юных магов в ритуале, который навсегда избавил бы мир от людского племени и вернул мировое господство длинноухим. Некромант желал отомстить за несправедливое смещение. Демонолог вступил в заговор с демонами и намеревался открыть им проход на Трайс. А Камилла Сол-Дариен — бывшая пассия милорда Райхона, ректора академии и любимого мужчины моей Элизабет, и входила в круг подозреваемых независимо от наличия мотивов и алиби. Если бы пришлось заканчивать книгу традиционным способом, сидя за компом с чашечкой кофе, я бы поставила именно на нее, чтобы одним махом избавиться и от злодейки, и от соперницы. Но теперь не поручусь, что Камилла имеет какое-либо отношение к исчезновениям. Мэйтин должен был бы знать, кто истинный виновник, но после фразы "Я — бог, а не автор" я не слишком на это надеялась.

Плохо без плана.

Но что говорить, если я даже название своему творению подобрать не смогла. Был один вариант, но он содержал спойлер, и я от него отказалась. Думала, потом само придумается, как и развязка.

Наверное, нельзя так, но я же не настоящий писатель.

Идея написать книгу появилась у меня после развода. Это событие, само по себе не особо трагичное, завершало череду обрушившихся на меня в тот год бед и стало последней каплей, переполнившей чашу моего душевного равновесия. Я понимала, что должна хоть ненадолго отстраниться от реальности, чтобы не сойти с ума. Поездка в Тибет была мне не по карману, длительный запой грозил потерей работы и последующими проблемами со здоровьем, а в эффективности посещения психолога я разуверилась после третьего сеанса. Тогда-то я задумалась о романе. Ничего серьезного — простенькая историйка в жанре популярного романтического фэнтези. Героиня, у которой нет моих проблем, зато есть все остальное: красота, молодость, магический дар, верные друзья, а главное — любимый мужчина, сильный, надежный, готовый в любую минуту каменной стеной вырасти между нею и враждебным миром.

— Точно!

Просунув голову в горловину платья, я хлопнула себя по лбу.

У меня не было плана, когда я писала книгу, но сейчас он у меня есть! Шикарный во всех отношениях план, состоящий всего из одного пункта: "Оливер Дин'эрт Райхон".

Я собиралась еще несколько глав помучить его недомолвками и полудетскими выходками Элизабет, вносившими в сюжет элементы юмора, но теперь придется ускорить развитие событий. Объяснение состоится раньше, и после этого милорд ректор просто обязан будет разобраться с тем, что творится во вверенном ему учебном заведении и защитить возлюбленную от неведомого злоумышленника.

— Звучит оптимистично, — одобрил появившийся в комнате Мэйтин. — Думаешь, получится?

— А как же иначе?

Два года красавчик Оливер не обращал на Элси внимания (эти годы уместились у меня в два абзаца), но в начале третьего курса, на осеннем балу…

— Куда Элизабет пошла в эльфийском наряде и без панталон, — вставил язвительный бог.

— Зато имела огромный успех!

Потерянные годы понадобились мне, чтобы сделать героиню старше и, насколько возможно, опытнее. Роман между преподавателем и юной первокурсницей отдает извращениями. А так все нормально: ей двадцать, ему около сорока. Она — хрупкая блондинка, он — жгучий брюнет атлетического сложения. Она немного легкомысленна, он рассудителен и сдержан. По всем параметрам — прекрасная пара.

— Хм, — Мэйтин задумчиво потер подбородок. — Если так рассуждать, идеальная пара для меня — это Гшин.

— Кто?

— Гшин. Мать демонов.

Не помню я такой в своей книжке.

— О ней ты тоже не писала, — поморщился мальчишка, сейчас совершенно не похожий на божество. — Но практически у во всех религиях у бога есть антипод. У меня это Гшин.

— А почему вы с ней — идеальная пара?

— Как почему? Я — юный, стройный блондин, а она — жирная старуха с клочками тьмы вместо волос.

— Иди ты! — махнула я на шутника. — Только с мысли сбиваешь.

Перед встречей с мужчиной ее мечты, я хотела припомнить все события, начиная с первой главы. Но можно и со второй, в которой описывался тот бал. А первая была вводной, знакомящей читателей с Элизабет и ее друзьями: целительницей Маргаритой, прорицательницей Сибил, магом-оборотнем Норвудом и эльфом Грайнвиллем, о котором, кроме того, что он эльф, я впоследствии так ничего и не написала, и сама теперь не знала, на каком факультете он учится. Но это и не важно. Главное, начинается именно во второй главе. Элси без панталон… Тьфу ты! Элси в эльфийском платье, всячески подчеркивающем ее фигуру, идет на бал. Там она тайком наблюдает за милордом Райхоном и размышляет, попутно сообщая читателям, какой ректор красавец, как она бледнеет и краснеет, когда он входит в аудиторию, и как учащенно бьется ее сердце при звуках его голоса. Когда объявляют танец-загадку (в зале выключают свет, и никто не видит, кого выбрал в партнеры) Элизабет идет на хитрость: задействует заклинание ночного зрения, находит Оливера, танцует с ним, а затем целует в губы и убегает от мужчины, прежде чем свет зажжется.

В третьей главе Элси обдумывала свой поступок, вздыхала и грустно отвечала, что все хорошо, когда Мэгги спрашивала, что случилось. На практикуме по темным материям, который проводил Оливер, она нечаянно наслала на него проклятье, проявившееся в виде отросшего у ректора хвоста.

В четвертой — отбывала наказание в книжном хранилище, где подслушала разговор одного из преподавателей с архивариусом. Они говорили о пропавшем студенте-второкурснике. В пятой главе выяснилось, что приятели этого второкурсника уверены, что он бросил учебу и вернулся домой, и Элизабет с друзьями заподозрили неладное. В шестой, после того как Оливер отчитал Элси за маленькое недоразумение на уроке алхимии, она увидела на стене главного корпуса кровавую надпись, но та исчезла, прежде чем девушка успела ее прочесть.

— С техникой чтения у нее не очень? — насмешливо осведомился Мэйтин.

— Надпись была на древнем языке! — вступилась я за героиню.

— На каком именно? — заинтересовался бог.

— Не придумала еще.

— И уже не придумаешь. Все произошло, как произошло. Трое студентов пропали. Декан факультета прорицания месяц не приходит в сознание после того, как пыталась определить их местонахождение. Кровавые буквы на неизвестном языке появляются то там, то тут. В восточной оранжерее белые розы стали черными, а попугай смотрителя твердит одно слово: "Берегись!". Смотритель на грани, вот-вот свернет бедной птице шею.

— Оливер с этим разберется. Сейчас Элси его как вдохновит!

— Тебя не смущает, что Элси — это в данный момент ты? — полюбопытствовал Мэйтин.

— Ни капельки. Я — взрослая женщина, и пара поцелуев с незнакомым мужчиной карму мне не испортят.

А если мужчина окажется таким, каким я его себе представляла, я готова не только на поцелуи. И мне плевать, что подумает обо мне божок-желторотик.

— Ничего не подумаю, — хмыкнул он. — И не забывай, что внешность обманчива. Я старше, чем этот мир.

— Я тебя придумала, — напомнила я.

— Ты придумала меня уже старшим, чем этот мир, — легко парировал белобрысый.

Не помню, чтобы писала, что вечно юный бог Мэйтин обладает специфическим чувством юмора и не может удержаться от подначек.

— Богу без чувства юмора нельзя, — вздохнул он. — Свихнуться можно с вами, смертными. Вот что ты ищешь в шкафу уже пять минут?

— Проход в Нарнию, — буркнула я. — Пальто я ищу, за окном зима, между прочим! А тут только платья.

— За дверь выгляни, — посоветовал бог.

Оказалось, у комнаты имелась маленькая прихожая, где висела на вешалке верхняя одежда, а на обувной полке стояла обувь для улицы.

— Какие из этих вещей мои… то есть, Элси? — растерялась я. — И вообще…

Черт! Почему я сразу об этом не подумала? Как я буду изображать Элси, если ничего тут не знаю? К ректору собралась — а куда идти? А занятия? Я ведь не расписывала в книге учебную программу. А друзья? А…

Нет, все пропало, шеф, все пропало!

— Без паники, — приказал Мэйтин. — Ты сейчас в теле Элси. Ее память, как и ее способности, включая магические, полностью к твоим услугам. Просто я поставил маленькую защиту на первых порах. Хотел сначала предупредить тебя о возможных побочных эффектах от слияния личностей.

— Слияния? — слово мне не понравилось. — То есть, я буду уже не я, а какой-то гибрид? Марина-Элизабет? Элизабет-Марина? Элсирина? Марибет?

— Марибет мне нравится, — беспечно заявил бог. — Но ты останешься собой. Ты же автор. А Элси — героиня, вторичная сущность. Но она может давать знать о себе. Появятся, к примеру, новые слова в лексиконе, новые вкусовые пристрастия, какие-то мысли, тебе не свойственные. Но ты — это ты, и "приветы" от Элси, если не станут частью твоей натуры, будут становиться все реже и реже, и со временем пропадут.

— Со временем? — насторожилась я, хоть и понимала, что сделанного уже не отменить. — На сколько ты меня сюда забросил?

— До окончания истории. Так что в твоих интересах разобраться с ней поскорее. А пока готовься к еще одному божьему чуду.

Я ожидала, что он снова чем-нибудь меня стукнет, но Мэйтин как стоял, сунув руки в карманы джинсов, так и остался стоять.

— Чувствуешь что-нибудь? — спросил, выждав недолго.

— Чувствую, — кивнула я неуверенно. — Есть хочу. У меня пицца дома, только доставили, а я тут с тобой!

— И все?

— Вроде бы да.

Прислушалась к себе на предмет странных желаний — ничего.

Огляделась.

— О! Мое пальто! — узнала сразу же.

Слияние произошло, но я ничего не ощутила, только знала теперь откуда-то, что пальто мое, и вот эти сапожки — тоже, а жуткий полосатый шарф, питоном свисающий с вешалки — подарок Мэгги от бабушки. Подруга никогда его не надевает, но и выкинуть не разрешает.

Как-то все слишком просто с этим Deus ex machina.

— Я делаю все, что в моей власти, чтобы облегчить тебе задачу, — сказал deus. — Но моя власть не безгранична.