Часть 2. «Свобода» на троих
Глава 1

Я всегда любила гидро-процедуры. Полежать в большой ванной, понежится в окружении хлопьев ароматной пены, музыку послушать или самой чего-нибудь помурлыкать под тихое журчание воды из крана. Петь я тоже любила с детства, и песни писать начала лет с шести. Потом были уроки игры на гитаре, разные творческие кружки… так и металась между музыкой и ИЗО, даже не пытаясь претендовать на лавры в хореографии. В этой сфере талантов у нас блистала Маринка. Самая красивая, грациозная, обаятельная и очаровательная сестренка на свете.

Сегодня она, несмотря на восьмой месяц беременности, планировала устроить мне незабываемый вечер в каком-то недавно открывшемся клубе, делами которого заправлял один из ее многочисленных знакомых. Я всегда знала, что быть фотомоделью трудно, но перспективно, ибо полезных контактов у некоторых из них гораздо больше, чем у бизнесменов, типа нашего папы. Марина как раз относилась к таким. Коммуникабельная, энергичная, веселая — ее знали многие, и она, в свою очередь, знала их. Распрощавшись с сестрой на пороге родительской квартиры, мы договорились встретиться в десять вечера по указанному ей адресу. Встретиться всей компанией. Хотя я, если честно, предпочла бы погулять с Мари вдвоем.

С момента как наша странная компания очутилась возле церкви, прошла неделя. Июль радовал умеренным теплом, родственники — пониманием и заботой, а иномирные элементы… вот они как раз не очень-то и радовали, скорее, озадачивали и временами нервировали. После феерично сорванной свадьбы господа маги закатили в ресторане не менее фееричное представление в стиле фокусников-иллюзионистов, выступающих в компании ученого кота, ворона-мутанта и робота-птеродактиля. Признаю, получилось здорово!

Моя злость на недавнюю выходку «друзей-неформалов» таяла пропорционально рассуждениям отца на тему того, что отдавать свою девочку в дом, где ее при первом же удобном случае окрестят Сатаной и на костер отправят — он не согласен. Однако подобные мысли не помешали ему справиться о здоровье Ника и его спятившей мамаши, отправить ей цветы в больницу, куда женщину положили с диагнозом «нервный срыв», и пригласить главу их семейства с сыном и дочкой на… короче, на ужин в честь того, что всех их от жизненной ошибки спас случай.

За случай и пили. Все! Даже Марина пару глотков шампанского сделала. И уж не знаю, что там в будущем ожидает отцовский совместный бизнес с несостоявшейся родней, но… отношения он точно сохранит с ними если не дружеские, то как минимум нейтральные. В этом весь папа. Дипломат с отличным чувством юмора и деловой хваткой. Умудрился позор превратить в праздник, никого при этом не оскорбив. Впрочем, истинные виновники сорванного венчания ему активно помогали развлекать приглашенный народ. За что я их почти простила. Ведь, если говорить честно, замуж за Ника мне не хотелось, а отказаться от церемонии не могла из-за родителей. Зато теперь и отказываться не пришлось, все как бы само собой случилось.

В отличие от сестры, я свое интересное положение не афишировала, да и не берегла особо, потому пила шампанское не глотками, а фужерами, прекрасно зная, что меня довезут до дома в любом состоянии и уложат в родную кровать. Потом еще, помню, танцевала медленный танец с папой, с приехавшим под конец ужина экс-женихом, с Маринкиным мужем и даже с Ырли (хотя с ней танец был быстрый). Ну, и пряталась по углам от черта блондинистого, который обещал показать, как именно надо двигаться, когда играет медляк. Сэн же оккупировала мама, которая видела в нем, как минимум, интересного мужчину, и как максимум — русского Коперфильда. Папа не ревновал, папа у меня вообще не из ревнивых, к тому же он всегда говорил, что с кем бы Ядвига не флиртовала днем, ночью спать она будет в его, папиной постели.

Одним словом, свадьба прошла весело! Но особенно «весело» мне было проснуться не в своей кровати и… не одной. На этот раз на большой тахте разместились все иномирцы, не считая киприна и Кааса, кот, как вы поняли, присутствовал. И вот там-то мне хорошо так проехались по мозгам на тему безответственного поведения, расписав во всех красках, какую угрозу для меня представляют окружающие и… какую я для них. Оказывается, защитный купол для пьяной сони эти герои ставили втроем, и поддерживали его последние часа два, ибо тьма… моя разгулявшаяся голодная тьма во всю «облизывалась» на гостей, оставшихся ночевать в нашем загородном доме. Хотя, по словам Сэн, большую часть из них он бы с удовольствием мне скормил, если б это не грозило неприятностями для моих родных.

Выслушав их, я сначала расстроилась, а потом разозлилась. Могли бы от похмелья избавить и разбудить, а не сидеть тут и изображать из себя мучеников на каторжных магических работах. То, что сейлин требуется кормить, мы обсудили еще после купания в Неронге, так что их претензии я отклонила, обняла Тааса, завалилась обратно на подушку и, осмотрев присутствующих, мило поинтересовалась, кто сегодня будет моим «ужином»? Так прошел наш первый день на Земле.

Следующим утром (хотя скорее уж днем) я проснулась на удивление бодрая, свежая и полная энтузиазма. Решила даже вывести этих дикарей на экскурсию по нашему славному городу на Неве. Ырли, узрев мою синюю иномарку, залезать в нее категорически отказалась, и была оставлена дома. А точнее, в джакузи, приглянувшемся ей куда больше гостевой спальни. Таким образом, на улицах Питера мы оказались втроем, ибо Тааса Сэн приставил приглядывать за моэрой, которой сильно полюбился мартини, а излишняя «веселость» синеглазки после его распития не проходила даже с учетом применения чар. Хотя в результате нашей вылазки в город я тоже жаждала выпить чего-нибудь покрепче.

Вы когда-нибудь ходили по улицам в сопровождении двух весьма интересных мужчин? Нет? И не советую. Некоторые особо наглые дамочки меня банально не замечали, когда едва ли не висли на Кир-Кули, предлагая ему: купить журнал, испытать пробник одеколона или просто встретиться вечером. Сэн же своей невозмутимой физиономией толпу поклонниц не собирал, зато ловил восторженные вздохи за спиной и перешептывание на тему вампиров. Признаться, я сама бы повздыхала, не знай, что это за фрукт и с чем его едят.

За часы, проведенные в моем мире, зеленоглазый маг изменился. Во-первых, прическа. Не зря я застала его утром с одним из модных журналов, пачку которых в наш загородный дом притащила Маринка еще лет эдак пять назад. Впрочем, новый имидж сильнейшегоотнюдь не выглядел несовременным. Короткая стрижка с довольно длинной челкой, падающей на глаза. Белоснежная рубашка с изумрудными запонками, черный костюм с идеальными стрелками на брюках и двубортным пиджаком, остроносые туфли из мягкой кожи и… никаких галстуков! Когда вот ЭТО вышло к машине, я, признаться, так и села… за руль. Кир же с прошлого дня особо не изменился, разве что куртку на жилет сменил. Где эти господа добывали себе одежду — я не спрашивала. Иллюзионисты ж, оно и понятно. Но в бутик все-таки решила их завести, мысленно прикидывая, хватит ли у меня денег на карточке, если иномирные визитеры решат прикупить себе новый гардероб.

Наивное я существо! Зачем покупать, когда можно взять просто так? Я чуть не поседела, пока бегала по застывшему торговому залу то за одним, то за другим магом и пыталась втолковать им, что нас если не посадят, то штрафанут за воровство средь бела дня, ибо камеры — не люди, они уж точно все запишут. Не записали. Они просто вырубились по техническим (на этот раз оно так называлось, угу) причинам. Да и брать мои спутники в этом магазине ничего особо не стали. Не потому, что к моим уговорам прислушались, просто не впечатлились ассортиментом. И только за пару кварталов от проклятого бутика я узнала, что кое-кто все-таки разжился чужим добром в застывшем во времени зале. Три дорогих портмоне, один паспорт и чьи-то права — это то, что успел стянуть аше-ар у несчастных покупателей, пока они зависали во временной петле Сэн, как киноактеры в поставленном на паузу фильме.

Вернуть краденное было равносильно признанию собственной вины. Да и не хотел страж изображать из себя раскаявшегося карманника. Куда больше он жаждал забраться в какой-нибудь тихий уголок и изучить, как следует, добычу. Сильнейший, вопреки моим ожиданиям, блондина поддержал, сказав, что им надо адаптироваться в этом мире, а значит документы, деньги и прочее — необходимый материал для исследований. На предложение воспользоваться тем, что есть у меня, ответил, что не желает рисковать, ибо вышеупомянутые исследования… они не всегда безопасны.

После таково вот похода по магазинам мое желание показать им Питер и его достопримечательности исчезло само собой. Похищение музейных экспонатов в мои планы не входило, а в их — вполне могло бы войти. Купив по дороге перекусить, я почти вежливо попросила обоих сесть на заднее сидение машины и, прокатив их по наименее забитым в этот час улицам северной столицы, свернула в сторону нашего загородного поселка.

Дома же обнаружилась идеалистическая картина: Марина, Чингачгук, Таас и Ырли в окружении все тех же проклятых журналов и… целой кучи сестринских шмоток, которые она носила до беременности. Языковой барьер этим двум модницам, похоже, совершенно не мешал. Они прекрасно общались жестами и картинками… на глянцевых страницах. А коты сидели и мрачно изучали друг друга. И вот в этот момент мое и без того убитое настроение окончательно испортилось. В окружении этих ярких, по-своему красивых, сильных и состоявшихся людей и нелюдей я чувствовала себя самой посредственной мышью, какую только можно было представить.

Так прошел наш второй день на Земле. Зато ночью я оторвалась на Кир-Кули, осушив его почти досуха. А Сэн, традиционно присутствующий на «ночных кормежках» не дал аше-ару отыграться на мне в постели. Проснулась я в одиннадцать утра одна в своей спальне, при этом ощущала большой сытой кляксой, размазанной по подушкам. Сначала даже испугалась, что теперь мое тело выглядит как теневой осьминог, потом поняла, что ошиблась и… испугалась снова. На этот раз за самочувствие аше-ара. Вскочила и, натягивая на ходу халат, босиком бросилась в его комнату.

Дверь оказалась не запертой и, легко толкнув ее, я влетела в гостевую спальню, где временно прописался сей белобрысый господин. Выглядела наверняка смешно — растрепанная, встревоженная, с заспанными глазами и в совершенно непрезентабельном кособоком «кимоно», которое едва успела запахнуть перед порогом. Мой открывшийся рот к общему виду лишь добавлял идиотизма. Я так и застыла посреди комнаты, обалдело глядя на стража.

Черные шелковые простыни прекрасно оттеняли смуглую кожу, распущенные белоснежные волосы ярко контрастировали с подушками цвета ночи, а тонкое одеяло прикрывало лишь бедра и левую ногу мужчины. Прекрасно сложенного и весьма привлекательного мужчины! На гладкой груди висела целая связка серебристых цепочек с кулонами разной формы, в ушах мерцали многочисленные металлические кольца, а в руке мужчина держал хрустальный бокал… вино в который подливала дочь маминой подруги, оставшаяся погостить у нас с другими гостями из числа молодежи. Кажется, ее звали Ирина. Ирка Стопкина, точно! И была она, как и ее (да и моя тоже) мама, большой любительницей богемных тусовок.

— Ты что-то хотела, сестричка? — очаровательно улыбнулся мне этот… не лис, а кот, причем мартовский. И ведь назвал так, чтоб сразу на место поставить, не иначе.

Я закрыла рот, медленно развернулась и направилась к двери.

— Айка? — окликнул Кир.

Так же медленно развернулась обратно, подошла к девушке, халатик на которой тоже сидел небрежно, но, не в пример моему, был коротким, сексуальным, да и полураспахнут явно в процессе тщательной подготовки перед зеркалом, а не надет кое-как во время пробежки по коридору.

— Ира, так? — сказала, глядя на нее. В ответ девица наморщила свой аккуратно припудренный носик, лениво махнула нарощенными в салоне ресницами и недовольно протянула:

— Ирэна. Ирэна Дмитриевна.

Вот это конкретное уточнение меня забесило, пожалуй, больше, чем сама сцена. Какая-то малолетка, едва ли старше меня по возрасту, будет в моем доме сидеть в постели моего… моего братца крови и еще требовать чтоб я к ней по отчеству обращалась?!

— Значит так, Ир-р-рэна Дмитриевна, — не хотела рычать, оно само вырвалось. — За тобой там мама приехала, просила позвать.

— Мама? — глаза ее расширились, но лишь на миг. Видать, родительницу эта гламурная хищница не особо-то и стеснялась. — Скажи, скоро спущусь, — и, обольстительно улыбнувшись, долила вино аше-ару.

Я посмотрела на него, поняла что кому-то тут явно весело и, протянув руку, попросила:

— Дай-ка глотнуть, братец, перед рабочим днем девочки на побегушках хоть горло промочу.

Пальцы «случайно» дрогнули, бокал накренился и… Темно-красное на черном видно не было, а вот на смуглой коже его груди винные разводы смотрелись весьма симпатично. Ирку, чьи тщательно накрашенные глазки хищно сверкнули при виде данной картины, я буквально вытолкала за дверь. Ибо если б она начала избавлять этого кобеля от вина посредством своих губ и языка, я б ее просто прибила. И не потому, что жалко. Хотя да, есть немного. Просто… противно как-то. Ведь это мой дом, мой, типа, друг… и какая-то обнаглевшая вкрай кошелка, трущаяся возле него на моих же глазах, меня не устраивала.

— А теперь ты, — прислонившись спиной к закрытой двери, сказала стражу: — Совсем невмоготу стало, да?

— Ну, ты меня ночами заводишь, а к телу не подпускаешь… — неспешно вытираясь углом простыни, начал Кир-Кули.

— И не подпущу! — прошипела со зла. — Если хочешь развлекаться, флаг в руки. Но… не здесь. Понятно, братец?

— Более чем, — и он начал вставать. Черный шелк с тихим шуршанием заскользил по загорелой коже, обнажая… — Где тут можно ополоснуться? — спросил он, прекрасно зная расположение комнат.

Но я уже не слышала, я была на полпути в свою комнату. А на следующий день проклятый страж и не менее проклятый сильнейший поставили нас с Ырли перед фактом, что сторожить меня они будут по очереди: в то время как один останется в доме, второй отправиться на знакомство с новым неизведанным миром. Не сложно догадаться, что первым гулять ушел аше-ар. Обещание он сдержал и больше ни одну особь женского пола в моем присутствии к себе близко не подпускал, но… эти самые особи обрывали мне телефон, вызванивая няшку-сипатяшку Кир-Куля. Услышав пару раз, как просклоняли этого бабника, я даже злиться перестала, устав икать от гомерического хохота. И зачем только научила блондина пользоваться мобильником?! Так же и помереть можно… от смеха.

Хотя удар меня и правда в тот день едва не хватил, но виной тому был не аше-ар, а Сэн. Выйдя во двор и обнаружив свою разобранную по частям машину, я чуть сознания не лишилась прямо на улице. Однако мне мягко так намекнули, чтоб шла домой гостей развлекать и не путалась под ногами во время сборки, а то могут ведь и лишние детали остаться. Пришлось уйти. Ну, не устраивать же скандал, когда на кону судьба моей железной ласточки? Да и с народом, действительно, что-то надо было делать — слишком много молодых и активных тут задержалось после несостоявшейся свадьбы.

Родители и те, кто постарше, разъехались по домам в тот же вечер, а вот любителей потусоваться на халяву уже третий день не выгнать было. Типа дом большой, еды навалом, из холла и сада отличные танцполы получаются — чем не местно для отдыха? И поначалу мне это даже нравилось, так как в такой компании я меньше насчет иномирцев грузилась, но после того, как обнаружила госпожу Стопкину в спальне Кира — желание разогнать всех левых постояльцев стало почти невыносимым. И, что странно, даже разъезжаясь по своим квартирам ночью, народ радостно возвращался сюда с утра для продолжения банкета. Причем мое присутствие на этом самом «банкете» уже давно не требовалось.

Забавно, но среди этих гостей-бумерангов был и Ник. Он как-то даже изменился после того, как на «семейном совете» единодушно решили забить на идею с нашим бракосочетанием. Проще стал, веселее, и уже не напоминал того расчетливого и целеустремленного мэна из другого государства. Просто парень… умный, симпатичный, в меру общительный и не в меру обаятельный. И я бы, наверное, даже загрустила, что такой кадр не достался мне в мужья, но… Николас, как выяснилось за эти дни, относился ко мне как к младшей сестренке: по-доброму, но без сексуального подтекста, так что ловить там было, мягко говоря, нечего.

И все же повальное восприятие моей скромной персоны исключительно в качестве сестры слегка задевало, давая очередную почву для роста неуверенности в себе. Радовала только Маринка с ее безграничным энтузиазмом, и Ырли с магически-усовершенствованной методикой изучения местного языка. Кстати: первыми словами, которые она запомнила, были: шик, гламур и креатив. Сказывалось влияние моей сестрички. Она тоже навещала нас регулярно и задерживалась подолгу, говоря, что дома сидеть ей скучно, а у нас тут веселуха, мол. Эх… мне бы ее взгляд на вещи.

Последней каплей для моего и так безграничного терпения оказались две смазливые близняшки, которых я застала в обществе Сэн. Вернее на Сэн… в его комнате, на его кровати. И вроде обе были одеты (если короткие шортики и топы под грудь можно назвать одеждой), но настроение мне эти цыпочки подпортили. Рявкнув что-то типа «Да вы сговорились, что ли?» я вышла за дверь, пообещав себе больше никогда не вламываться в гостевые спальни без стука, дабы поберечь свои нервы. Хотя в ванну к Ырли все-таки постучала, опасаясь, что и там пара-тройка водолазов клад в джакузи ищет, но моэра оказалась верна своему мартини.

Короче, этот день я провела в качестве маленькой хозяйки большого дома, которая очень жаждет тишины и спокойствия. Народ расходился долго, нехотя и все грозился вернуться. Сильнейший дособирал мое авто к вечеру, как раз перед возвращением Кир-Кули. Он явился в черной косухе, черном же шлеме и на черном байке… который ночью тоже разобрал Сэн.

На следующей день роль моей «няньки» играл аше-ар. Ырли благополучно дремала в джакузи, новоявленный автомеханик гулял неизвестно где, левые гости отсутствовали, как класс, и даже Марина, обещавшая приехать пораньше, задерживалась. Зато был один белый лис, который с раннего утра оккупировал мою спальню. Будто ему своей мало! И ведь добился всего, чего хотел, зараза блондинистая! И крестиком мы вышивали, и чем карты от койтов отличаются выясняли, и даже Интернет осваивали. Вернее, я, лежа на животе поперек кровати, тыкала то в экран ноута, то на клавиши, и голосом терпеливого учителя объясняла этотму неслуху, как поисковиками пользоваться. То, что меня откровенно дурят, поняла к концу первого часа своих заунывных лекций. Огрела гада подушкой и ушла готовить обед. Когда вернулась с подносом, застала аше-ара за просмотром мультиков про Кота Саймона*. Белый белого нашел, одним словом. Так ржал страж последний раз, пожалуй, только на пустоши, когда меня встретил. И вот ведь… нехороший тип, увидев входящую в комнату меня, поманил к себе, усадил рядом и, обняв одной рукой за плечи, второй указал на экран.

— На тебя похож, айка, — сделал мне сомнительный комплимент Кир-Кули.

— Сейчас яичницу на голову надену, — в том же тоне отозвалась я и взяла с подноса тарелку.

Естественно для драк продуктами питания дело у нас не дошло. Мы вообще очень мирно провели этот день, если не сказать плодотворно. Я освоила пару игр в их койты, он — три раза оставил меня в «дураках». Мне удалось созвониться с некоторыми знакомыми и приятно поболтать, ему сквозь зубовой скрежет пришлось долго объяснять своим поклонницам, что приставка «Кули» не склоняется. А потом мы вместе смотрели мультики. Разные, прикольные и не очень. И все бы ничего, если б роясь на просторах Интернета в поисках очередной интересной анимации, аше-ар не наткнулся на хентай. К счастью, от совместного просмотра вышеупомянутого жанра в полумраке моей спальни, меня спас вернувшийся с прогулки Сэн. Этот, в отличие от стража, приехал на машине. Вернее, его привезли… из казино… с выигрышем и доставкой на дом!

Нового дня я боялась особенно. Потому что на следующий день в город собралась отправиться Ырли. И заявленное сопровождение в виде моей дорогой сестрички меня почему-то ничуть не успокаивало. Кто б знал, что они так сойдутся за несколько дней? Или во всем виновато моэрино мартини и Маринкина страсть к моде? Но, к счастью, опасения мои не оправдались, и прогулка девушек прошла вполне спокойно, разве что в шкафах шмоток прибавилось.

Потом заезжали родители, мы к родителям, Ник к нам, мы с Ырли и Сэн на хвосте к Маринке, потом снова к нам… Все куда-то ходили, возвращались, что-то притаскивали, уносили, изучали, разбирали, создавали и ломали… и почему-то в этом событийном хаосе я чувствовала себя в своей тарелке. «Динозавры» явно отрывались, уверовав в то, что мой мир вполне безопасен для меня. Моэра приобщалась к местной моде, а я наблюдала и тихо радовалась, что дома. Если б еще не проклятый хентай, который каким-то дивным способом включался каждый раз, когда мы с Кир-Кули оставались наедине.

Шальная неделя пролетела, а «иллюзионистов» по-прежнему не просили выехать из нашего загородного дома. И я даже не сомневалась, что эти фокусники очаровали (в смысле, зачаровали) моих маму и папу, оттого и такая лояльность со стороны родных к долгосрочному проживанию непонятных мужиков и иностранки Параши на их территории. Ведь даже за честь младшей дочери не побеспокоились… в такой-то сомнительной компании. Все воспринималось, как в порядке вещей. Магия, не иначе! Впрочем, я была не в накладе.

Сегодняшнее утро мы тоже провели в обществе родных. Отмечали мой девятнадцатый день рождения. Потом я с целым пакетом подарков и эскортом из трех иномирцев поехала за город, чтобы подготовиться к вечеру. Чем, собственно, и занималась теперь.

Понежившись в теплой ванной без каких-либо «гидромассажей», не зависящих от кнопки «вкл/выкл», как в шарту Кир-Кули, вылезла на кафельный пол, вытерлась и, закутавшись в длинный махровый халат, уставилась на себя в зеркало. Отражение радовало и беспокоило одновременно Мокрые волосы, идеальная, хоть и бледная, кожа лица и… словно серебристые линзы на глазах. Так я и объясняла любопытным странный мерцающий эффект своих радужек, а сама и правда подумывала о покупке линз… серых. Ведь можно же было темный цвет губ замаскировать плотным слоем помады, значит, и с глазами вопрос решаем.

И все же привычка — вторая натура: рука сама потянулась к стоящим на стеклянной полке баночкам с всевозможными кремами известной французской марки. Праздник же… мой… хотелось выглядеть идеально. Вот только хватать что-то, не глядя — плохое качество. И стеклянный флакон, разлетевшийся на мелкие осколки у моих ног, наглядно это доказал. Назад я шагнула по инерции и тут же зашипела от боли. Алые капли на темном полу были почти незаметны, но… они там точно были! А буквально через пару секунд дверь в ванную открылась.

— Что случилось? — спросил с порога страж.

Я посмотрела на него, на дверь, снова на него… и с доброй долей иронии поинтересовалась:

— А замки в этом доме для красоты, значит, поставлены?

Но шутку мою не оценили. Блондин вообще выглядел странно: спокойный, если не сказать отстраненный, без тени улыбки на смуглом лице, но с очень цепким, пристальным взглядом льдисто-голубых глаз. Не ярких, как небо в ясный день, а именно ледяных. Мужчина молча подошел, поднял меня на руки, отнес обратно к ванной, посадил на ее край и, присев на корточки, начал изучать пораненную ногу. Только вот боли я больше не ощущала, да и какая боль, когда тут… страж в стража снова превратился, окончательно выпав из образа беззаботного молодого парня.

— Кир, ты чего? — наблюдая за его действиями, пробормотала растерянно. — Просто царапина же. Ты…

Уголок его рта чуть дернулся, в глазах сверкнул острыми гранями проклятый лед. Повернув кран, он смочил ладонь и осторожно стер кровавый след на моей ступне… такой миниатюрной на фоне его ладони. Царапины там не было.

— Ничего себе, но… как? — я только сейчас поняла, что не дышала, пока он все это проделывал. И даже знать не хочу, что тому было причиной: повышенное любопытство или… что-то еще.

— Эо-связь, айка, — аше-ар улыбнулся шире и, мне показалось, что взгляд его потеплел. — Я же говорил, что тебе, как слабому в паре, постепенно передадутся черты сильного. Не думал только, что так скоро, — и снова погладил ступню, чуть задержавшись на кончиках невольно поджатых пальцев.

— Классно, да! — я убрала ногу и немного нервно улыбнулась. — Надо будет провести эксперимент как-нибудь, — добавила, вставая. — А сейчас иди, ладно? Обещаю больше не шуметь.

— Меня не шум привлек, а твоя боль.

— Даже так? Интересно. Обсудим потом, но сейчас… Мне надо привести себя в порядок, платье потом выбрать и… и много еще чего, вот. Пол подмести, например.

— Платье в моей комнате, принцесса, это подарок, — выпрямившись во весь свой не малый рост, сообщил страж, — а вот туфли сама к нему подбирай, я в ваших пыточных конструкциях не разбираюсь, — он развернулся и направился к по-прежнему открытой двери, затормозил, взявшись за ручку и, не оборачиваясь, махнул рукой, словно сметая пыль со стола. В следующий миг разлитый лосьон вместе с осколками собрались в одну сверкающую кучку у стены.

— С-спасибо, — прошептала я, глядя на такое удобное проявление магии.

— И волосы не суши, — донеслось уже из коридора. Судя по всему, у кого-то на сегодня был запланирован сеанс творческого общения с любимой куклой. Что ж… я не возражала. Ну, а кто в нормальном уме возражал бы против услуг талантливого стилиста на дому? Ему в удовольствие, а мне… мне тоже. Если он, конечно, не станет заниматься моими волосами под хентай.

Зная вкусы сестры, я ожидала увидеть какое-нибудь культурно-гламурное заведение, где разодетые в пух и прах посетители фланируют по шикарному залу с разноцветными коктейлями в руках, покуривают кальян, томно развалившись на мягких диванчиках, и слушают джаз. Поэтому вывеска «Drunk bat» над черным провалом входа в приземистое одноэтажное строение действительно стала сюрпризом.

Интерьер вполне соответствовал и названию, и фасаду. Огромное помещение с конусообразными колоннами очень напоминало пещеру. В глубине темного зала располагалась небольшая декорированная в готическом стиле сцена, на которой играли живую музыку. Перед ней была небольшая площадка для танцев, слева от нее — барная стойка с разнообразными напитками, а справа — арочный проход в подсобные помещения.

Грубые, словно вытесанные из камня столики и лавки отделялись друг от друга свешивающимися с потолка шторами-паутинами. Эти своеобразные ширмы были сплетены из тонких светящихся трубочек и украшены весьма натуральными с виду пауками. Такие же занавесы отрезали от общего зала расположенные по периметру ниши.

Народу было полно. Причем, весьма разномастного. Заметив среди неформалов и любителей джинсы нескольких барышень в юбках, я немного приободрилась, одернула подол короткого серебристого платья и набрала номер Маринки, которая должна была нас встретить. Получив указания, обернулась к своему иномирному сопровождению. Сэн и Ырли оказались на месте. Ну, почти. Если моэра просто увлеченно таращилась по сторонам, то гай Светлоликий, сделав пару шагов в сторону, с интересом изучал ближайшую паутину. А вот Кир-Кули исчез.

Пропавший братец обнаружился в центре зала, где с крайне озадаченным видом разглядывал огромную летучую мышь. Эта гигантская тварь из папье-маше, болтающаяся под потолком, вид имела действительно пьяный. Съехавшиеся к носу глазки-пуговки и свесившийся из разинутой пасти язык производили неизгладимое впечатление. Но… не настолько же, чтобы стоять столбом перед мохнатой кособокой мордой!

— У вас такое летает? — задумчиво поинтересовался Кир, когда я приблизилась к нему.

Внимательней глянув на клубный символ, я, наконец, осознала причину столь пристального внимания аше-ара. Это творение декораторов выглядело явной карикатурой на киприна, который сидел на заднем дворе нашего дома и тоннами жрал привозимую из города морковку.

— Летает! — отозвался неслышно подошедший Сэн. — только размером несколько помельче, так что я бы на твоем месте не стал нетопырей в качестве транспортного средство рассматривать.

— А мартини тут есть? — вклинилась со своим вопросом Ырли.

— Есть! — охотно ответила ей нарисовавшаяся рядом официантка, она была в мини-юбке из латекса и с острыми черными ушками на голове. Обведя нас всех крайне любопытным взглядом, девица предложила: — Столик на четверых?

Я смерила эту стреляющую глазками бэтгерл не самым добрым взглядом и почти вежливо ответила: «Нет, спасибо, у нас заказано», затем подхватила мужчин под руки и потащила к нише с номером, который назвала мне по телефону Маринка. Сестра обнаружилась за очень интересным занятием: она зажигала свечи. Ровно девятнадцать штук плавало в большой стеклянной чаше с водой, покрытой розовыми лепестками.

— Я это задувать не стану, — было первое, что сказала, узрев столь оригинальную вариацию праздничного «торта». — И есть… пить то есть — тоже.

Сестра рассмеялась, моэра тоже, остальные вряд ли поняли шутку, потому отделались слабыми улыбками. Вскоре нам принесли три сорта пива, несколько блюд с морепродуктами и большая бутылка мартини специально для Параши. Все было оплачено заранее Маринкой (а может и за счет заведения, раз ее приятель тут главный) и теперь можно было просто наслаждаться вкусной едой, мелодичной музыкой и… созерцанием симпатичных парней в зале. Я не специально, честно. Просто, видать, пиво в голову ударило и захотелось банального флирта. Легкого, не принуждающего, а значит, не с теми, кто сидел за нашим столом.

Маринка танцевать не могла из-за своего положения, зато Ырли после пары бокалов любимого напитка вполне дошла уже до нужной кондиции, и потому охотно пошла со мной в зал. Чтобы на других посмотреть и себя показать особых хореографических талантов не требуется. Чувство ритма, хорошее настроение и незатейливые движения под приятную музыку вполне подходили для этой цели.

Вот только не совсем трезвая «Мальвина» незатейливо танцевать не умела. Эта чрезмерно пластичная зараза изгибалась и извивалась вокруг меня, привлекая к нам куда больше внимания, чем я планировала. Пришлось подыгрывать. Вообще, танцевать в людных местах я не сильно любила. Всякий раз казалось, что за не слишком грациозными движениями, посмеиваясь, наблюдают все, кому не лень. Но оказалось, что с моэрой, демонстрирующей чудеса акробатики, взглядов можно не бояться. Пристальное внимание досталось ей, а мне возможность свободно подвигаться в такт музыке и рассмотреть толпу, в которой мелькали вполне симпатичные лица.

А одно конкретное лицо так и вообще откровенно меня изучало. Симпатичный парень лет двадцати пяти подмигнул, поймав мой взгляд, и широко улыбнулся. Темноволосый, высокий, в серых джинсах и черной футболке с черепом. Прикольный и милый, а еще обычный, понятный, земной. Я улыбнулась в ответ и снова закружилась, увлекаемая своей напарницей.

После пары песен решила вернуться в нашу нишу и выпить чего-нибудь от жажды и для куража. Да и нехорошо было надолго оставлять иномирцев одних, вдруг заскучают? Возле столика обнаружились две «бетгерлы» с меню наперевес и еще одна, старательно протирающая стол, буквально лежала на нем своей внушительной грудью. Маринка, потягивая безалкогольный коктейль, только посмеивалась над этой картиной, а меня внезапно охватило возмущение. Схватив стакан, глотнула пива и решительно зашагала обратно на танцпол. Но была перехвачена на полпути круглым дядечкой неопределенного возраста.

— Зоя? Зоя Андреевна Панфилова? Рад! Очень рад, Мариша столько о вас рассказывала… — под этот нескончаемый монолог, в который я не могла вставить ни слова, ибо не давали, меня мягко утянули за сцену, где и озвучили самый главный сюрприз сестрички! Вот ведь… Прибью заразу, как только выпутаюсь из пухлых лапок господина управляющего.

Петь на людях я тоже не любила. Но… пришлось. А все потому, что кое-кто уже договорился и мое выступление у них, видите ли, в программу было внесено. Свет на сцене по моей просьбе приглушили, микрофон отодвинули подальше от края и даже стул, типа тех, что стояли у барной стойки, принесли. И вот стояла я на ступенях и думала, а почему, собственно, и нет? Веселая, злая, готовая на авантюры… день рождения у меня или что?! Я спою, Ырли спляшет, народ порадуется… быть может.

Планы своей предприимчивой сестрички я все-таки нарушила, ибо петь начала совсем не то, что она заказывала. Собственный репертуар сейчас не котировался, хотелось чего-то говорящего, и я обратилась к творчеству любимых музыкантов. Эта песня была не для Марины, нет… она просто очень хорошо отражала мое восприятие тех двоих, что сидели в расположенной недалеко от сцены нише и, дегустируя пиво, с интересом смотрели на меня.

Вспышка света, первый аккорд… а потом понеслось. И в какой-то момент не стало ни зала, ни чужих лиц… только музыка и голос… мой собственный и отчего-то чужой.

Где-то с четвертой строчки мне подыграли музыканты. И припев мы пели уже вдвоем с солистом:

И снова взгляд на нишу, на знакомые лица… Марина, Сэн, Ырли с ними и две официантки рядом… а вот Кир-Кули за столом уже не было. Отчего-то стало грустно, и второй куплет я начала с кривой улыбкой на губах:

А на куплете опять вернулась веселая злость и драйв, мне снова стало хорошо:

Кажется, народ аплодировал, кто-то даже подал мне руку, помогая спуститься со сцены. И только подняв глаза, я увидела этого кого-то. Тот самый темноволосый парень, что был в толпе.

— Здорово поешь, — похвалил он и галантно поцеловал мое запястье. — Может, еще чего сбацаешь?

— Нет уж, увольте.

— Зачем же на вы? Я, вроде, не старый, — улыбнулся парень. — По крайней мере, точно не старше твоих… — он помедлил и последнее слово произнес с явным вопросом: — друзей?

— Родственников! — поправила я, почти не соврав, и подумала, что, пожалуй, суммарный возраст всех посетителей клуба вряд ли сможет соперничать с почтенными летами хотя бы одного представителя моей новой «родни». Брюнет просиял и представился:

— Славик! — «и имя нормальное, а не какая-то несклоняемая фигня», — пронеслось в моей не совсем трезвой голове. Со сцены грянуло протяжное соло, предвещая популярный медляк. — Потанцуем?

Я милостиво кивнула и положила руки на плечи славного парня Славика. Мы закружились на месте среди таких же беззаботных парочек. Я улыбалась скалящемуся с футболки черепу и чувствовала себя по-настоящему счастливой. Не айкой, не сейлин, а самой обычной девушкой. Молодой, привлекательной, в объятиях симпатичного кавалера. Чего еще можно желать в девятнадцать лет? Один танец сменился другим, Слава пытался что-то рассказывать, но из-за громкой музыки я его практически не слышала. Наконец, он предложил взять по бутылочке пива и выйти из зала, чтобы и воздухом подышать, и пообщаться. Предложение протеста не вызвало. Во-первых, на улице было светло, во-вторых у входа в клуб караулила охрана, а в-третьих, новый знакомый внушал доверие.

Вот только далеко уйти не удалось. На нашем пути очень некстати появилась долговязая фигура Сэн. Я мгновенно вскипела, ожидая услышать нотацию, но Светлоликий, вежливо улыбнувшись, сказал, что Марина ждет меня, чтобы попрощаться перед уходом. Отправив Славу за напитками, я вернулась в нашу нишу.

Прощальные поцелуи и указания, быть умницей и оторваться по полной, много времени не заняли. Все-таки для сестры, в ее состоянии, слишком уж поздний и активный отдых был явно утомителен. Препоручив Маринку заботам заехавшего за ней мужа, я отправилась навстречу своему шансу на отрыв. Славик обнаружился там, где и ожидалось. Вот только вместо запланированного пива меня ожидал какой-то экзотический коктейль ядовито-голубого цвета. И, естественно, ни на какой свежий воздух мы уже не пошли.

Место солиста заняла томная блондинка в вечернем платье и при первых же звуках ее хрипловатого голоса я, ухватив парня за руку, потащила танцевать. Есть песни, которые, как дорогое вино, с годами только лучше становятся… особенно на фоне некоторых современных шедевров.

— All that I have is all that you've given to me

Did you never worry that I'd come to depend on you, — мурлыкала певица, а руки Славы на моей талии казались все горячее и уже не были такими церемонно-осторожными, как раньше. С каждым движением моя спина под его ладонями прогибалась, а расстояние между нами уменьшалось, пока не сошло на нет. Меня охватило странное чувство сродни эйфории. Казалось, что я не переминаюсь с ноги на ногу на твердом полу, а парю в невесомости. Музыка была тому виной, странный напиток или близость парня — история умалчивала.

Поддавшись настроению песни, так удачно вторящему моему собственному, я прижалась щекой к черепу на футболке. Мои пальцы без какой-либо осознанной команды со стороны рассудка перебирали пряди волос на затылке партнера. В толпе мелькнула фигурка Ырли, извивавшейся в компании двух бугаев. А слева я краем глаза заметила Сэн, что-то обсуждавшего с барменом. Но все они меня сейчас мало волновали. Мне было хорошо. Губы Славика скользнули по моему виску и он что-то прошептал. Я не расслышала, но все равно согласно кивнула.

Помню, был темный коридор, низкий потолок, запах готовящейся еды и бледное пятно света из-под прикрытой парнем двери с надписью «посторонним вход воспрещен». Я шла сюда, словно в тумане, и лишь ощутив прикосновение холодной стены к спине, поняла, что мы вовсе не на улице, где светло и безопасно. Дернулась, было, чтобы вернуться в зал, но меня не пустили. Славик крепко сжал плечи и, склоняясь к моему лицу, зашептал что-то вроде: «тихо, девочка, тихо, расслабься», а потом начал целовать. В голове странно шумело, лицо вспыхнуло, а чужой рот продолжал оставлять влажные следы на моих щеках, подбородке… губах. Неприятно! Его рука спустилась с плеча ниже, сжала грудь, спустилась на бедро и, зацепив край короткого платья, потянула ткань вверх. Я дернулась, хотела возмутиться, но мне зажали рот довольно грубым поцелуем и…

— Хочешь, я тебя четвертую? — с энтузиазмом истинного маньяка проговорили рядом, когда тяжесть навалившегося тела внезапно исчезла. — Ну, или просто отрежу что-нибудь… жизненно важное.

Я медленно подняла подозрительно тяжелую голову и попыталась сфокусировать взгляд на говорившем. Было плохо, противно и почему-то жарко. Все-таки пиво с коктейлями не мешают, и зачем только выпила? Как я вообще во все это вляпалась? Развлечься хотела, пофлиртовать с кем-то нормальным, кто доверие вызывает, ну-ну… Идиотка!

Растянувшийся вдоль стены Славик доверия у меня больше не вызывал. Только горечь, обиду и… тошноту. Было ощущение, что я испачкалась обо что-то липкое и грязное. Хотелось немедленно отлепиться от проклятой стены и уйти, но неповоротливое тело отказывалось подчиняться. Без поддержки мужских рук я чувствовала себя очень неустойчиво. Пол вдруг качнулся, вслед за ним качнулась и я, попыталась схватиться руками за воздух и медленно поползла вниз по стене. Раздался глухой звук, словно тюк с одеждой кто-то бросил, и чужие ладони подхватили меня под мышки и поставили вертикально.

— Нагулялась, принцесса? — спросил Кир-Кули, а потом вновь повернулся к Славе, чтобы совсем другим тоном поинтересоваться: — Так что выбираешь, Казанова? — слегка попинав парня ногой, спросил он и… достал из внутреннего кармана косухи нож.

— Да ладно, приятель, она же не монашка… она сама хотела… мы просто целовались… мы… давай замнем, а? — запинаясь, бормотал мой недавний соблазнитель и потихоньку отползал к спасительной двери. Его разбитые в кровь губы нервно дергались, а округлившиеся глаза испуганно блестели в темноте… Ух ты! У меня появилась не только регенерация, но и ночное зрение, что ли?!

— Замять — это не ко мне, — сокрушенно покачал головой аше-ар. — Я запинать могу, забить, зарезать… — Тело в противовес глазам продолжало бастовать, и я, как только страж ослабил хватку, снова начала съезжать вниз. — Да что же ты такая неустойчивая, а, принцесс-с-са? — зашипел блондин, вновь прижимая меня к стене. — Ну, ничего, скоро отойдешь уже. Потерпи немного.

Пока он возился со мной, у Славика второе дыхание открылось. Ибо вскакивал и удирал он с такой скоростью, что у меня в глазах зарябило. Но, столкнувшись с резко открывшейся дверью, снова рухнул.

— В мума его или пусть пока так побегает? — поинтересовался стоящий на пороге Сэн. В руке он держал высокий бокал с таким же коктейлем, как недавно был у меня. А я посмотрела на одного иномирца, потом на второго, и вдруг четко и ясно поняла, что больше не хочу иметь ничего общего с понятными и земными парнями. То есть вообще. Но и этих двоих благодарить за спасение моей девичьей чести тоже почему-то не хотелось.

Сэн подошел ближе, вздернул парня за шкирку и скомандовал:

— Рот открой.

Славик замычал протестующее, но, тем не менее, коктейль выпил. Светлоликий разжал пальцы, брезгливо тряхнул кистью и посмотрел на часы на запястье, презентованные господину иллюзионисту моим папой.

— И дальше что? — сказал Кир.

— Секунд через пять должно подействовать, — отозвался Сэн. — Я увеличил дозу раз в десять. Ему понравится.

— Ой, а что у вас тут такое интересное? — в дверном проеме появилась и синеглазая любительница мартини. — Я тоже хочу… участвовать! — радостно заявила она, покосившись на жертву так, будто прикидывала, с чего начнет свежевание его тушки.

— Забирай, — с барского плеча разрешил ей сильнейший. — Он скоро станет мягким и податливым, как тряпичная кукла. А еще легко-возбудимым. Проиграйся, Прасковья, так и быть. Только следов явных не оставляй, — потом выразительно так посмотрел на Кир-Кули и сказал: — А не пора ли нам домой? Впереди еще ночное кормление одной именинницы, которая после таких напитков, наверняка, опять будет пытаться сломать щиты и пойти побираться на предмет энергии жизни по ближайшим соседям, — развернулся и пошел прочь, подтолкнув к выходу и понурого Славика, и Ырли. — Пять минут, — прикрывая дверь, бросил маг.

— Как щедро, — криво усмехнулся блондин и, подняв пальцем мой подбородок, вгляделся в лицо: — Ты как? Голова больше не кружится?

— Кружится, — ответила честно. — Но меньше.

— Это аше-аровская регенерация, айка. Эффект от ядов и наркотиков, пусть даже слабых, конечно, куда хуже устраняется, чем от простых порезов, но все же устраняется.

— Меня отравили? — спросила задумчиво.

— Опоили, — поправил аше-ар, я кивнула.

— И что дальше? Пять минут на приход в себя — и домой?

— Типа того, — сказал он и… перекинув меня через плечо, понес… вглубь темного коридора.

— Т…м…мы куда? — испуганно пискнула, пытаясь вывернуться из не самого удобного положения.

— Погуляем еще, — сообщил Кир-Кули, не замедляя шага. — Время-то детское.

— Надень, — усадив меня на недавно собранный Сэн байк, скомандовал страж и протянул свернутый трубочкой плащ. Тот самый — белый… из внутренностей маанука.

— Откуда? — встряхивая эту «красоту», спросила я и покосилась на перстень аше-ара. Камень в не был ярко-голубой, а не мутный как несколько дней назад. — Ты уже где-то поставил свою «избушку» да? Кир, мы же договорились все, что жить в моем мире будем в нормальных зданиях, а не…

— А не в ненормальных шарту, — закончил за меня он и хмыкнул: — Я помню, айка. Не беспокойся. Ты одевайся, не тормози, — и помог мне натянуть плащ, даже застегнул его сам, потом завел байк и… спустя пару минут мы тронулись в путь.

— А если нас оштрафуют за то, что я без шлема? — крикнула, пока он еще не набрал скорость.

Обернулся, посмотрел на меня сквозь тонированное стекло и выдал:

— Мы вне закона — что ж такого?

— Это ты полицейским споешь, — проворчала я, пряча улыбку. Слабость проходила, в голове больше не шумело. А в душе разгорался странный азарт.

— Не, — страж усмехнулся. — Это по твоей части, принцесса, — и, подмигнув, спросил: — Мне споешь?

— А разве тебе интересно? — уточнила, вспомнив его уход.

— Очень.

— Тогда чего ж в клубе не стал слушать? — поджала губы я.

Он рассмеялся, а я вдруг осознала, что только что сдала себя с потрохами, прямым текстом сообщив этому белому лису, что пела в первую очередь… для него. Мысленно застонав, уткнулась лбом в его куртку, обняла покрепче за пояс и… приготовилась проветривать мозги с помощью хорошей и быстрой езды, которую, как известно, любят русские.

Это было незабываемо! Свежий ветер шевелил пряди волос. От прически давно остались одни воспоминания. Сперва ее немного помял Славик, а остатки укладки вместе со шпильками унесла прогулка. Если, конечно, так можно назвать заезд со скоростью за двести в сопровождении моего визга и почетного эскорта с мигалками и сиреной. Лицо я прятала за широкой спиной братца крови, тело надежно защищал подаренный им плащ, а вот волосам досталась роль развевающегося на ветру знамени. От погони мы, естественно, смылись, зато проветрились, что называется, на отлично. Я, хоть и давным-давно протрезвела, снова была пьяна. Бесконечная смена картинок, адреналин, ощущение полета — все это кружило голову гораздо лучше, нежели алкоголь.

В процессе нашей прогулки я почти забыла о неприятном эпизоде в клубе. Но осадок все-таки остался. От собственной глупости и неосторожности. А еще от обиды. Славик ведь мне действительно понравился и пусть я не была готова перейти к интиму этой же ночью, но, быть может, после пары-тройки свиданий… как знать?

Везет мне в последнее время на придурков и приключения. Будто проклял кто. В голове невольно всплыла картинка с матерью Ника, которая вопила у стен церкви «Сатана!» и указывала на меня. А потом и сцена с тремя уродами возле борделя в Неронге. К бабке, что ли, сходить? Уже вторая ведь вполне удавшаяся попытка меня одурманить за несколько дней! Впрочем, если «мелкой» те козлы накормили насильно, то коктейль-то я выпила добровольно. Так что нечего все на порчу и сглаз валить. Избавляться надо, Зоя, от глупости, наивности и веры людям…

— Айка, ты там не замерзла? — раздался голос Кир-Кули, когда мы въехали в какой-то тихий двор.

… и нелюдям.

Аше-ар не оставлял меня одну ни на минуту, повсюду таская за собой. Помню, был старый подъезд, чужая квартира… пугающие рожи мужиков с наколками, выплывающие из завесы сигаретного дыма… Какие-то ритуальные приветствия, заинтересованные взгляды и… гитара в кожаном футляре, без вопросов и возражений отданная моему спутнику. Из этого дома мы ушли быстро, так что ближе познакомиться с местными знакомыми стража мне не светило.

Ночные катания плавно переросли в посиделки на крыше одного из расположенных в центре домов. И это, признаться, нравилось мне ничуть не меньше, чем скорость.

— Иди сюда, айка, — позвал Кир-Кули, отвлекая меня от созерцания панорамы.

Я слезла с широкого, окруженного металлической решеткой парапета, на котором сидела, и повернулась. Возле стенки вентиляционной шахты меня ожидали пицца, кофе в термостаканах, куртка в качестве сидения, гитара и аше-ар. И были песни до утра, разговоры и смех, а еще яростный спор на тему клички для мотоцикла, которому, по мнению хозяина, для того чтобы сравниться по удобству с киприном не хватало только крыльев и мозгов. Про себя же я думала, что ни в коем случае нельзя показывать «динозаврам» фильм про бэтмена. А то один закажет, другой соорудит, а потом еще и прокатиться на этом заставят.

И где-то часов в пять по Москве, когда мы просто сидели, привалившись друг к другу и любовались городом, тишину разорвал гнусавый голосок «Я водяной, я водяной…». Не дожидаясь «поговорил бы кто со мной» Кир-Кули выудил из кармана сотовый, ответил незримому собеседнику «Помню!», убрал телефон и поднялся на ноги.

— А… у тебя есть мобильный? — я удивилась, угу. Учитывая тот бесконечный перезвон, что устраивали мне его «подружки». И, прищурившись, процедила: — А дай-ка номер, буду его твоим поклонницам диктовать, чтоб не донимали.

— Не дам, — клыкасто улыбаясь, ответил блондин. От маскировки сейчас он оставил только человеческий цвет кожи, хотя мне, если честно, этот облик казался каким-то чужим. Но… не просить же его побелеть ради прихоти именинницы.

— Да-а-ашь, — я уверенно тряхнула головой, решив, что узнаю его номер, чего бы мне это не стоило. Мужчина только хмыкнул. — А кто это, кстати, был? — спросила запоздало.

— Напоминание, что тебе питаться надо, а мне не окочуриться при этом. Поехали домой, принцесса.

Пришлось собираться. Иначе ведь водяной… в смысле Сэн, чего доброго, и сам к нам на крышу телепортируется, чтобы лично напомнить о том, что «деткам давно пора в койку». А когда я снова села на мотоцикл, на шею мне опустилось что-то тонкое, серебристое… со странным кулоном.

— Это что? — подцепив кончиком пальца цепочку, взглянула на Кир-Кули.

— Подарок, — занимая свое место, пояснил блондин.

— Но одна из твоих же… — несколько подобных украшений на его груди, я помнила отлично.

— Именно.

— Она что-то символизирует? — спросила без задней мысли, продолжая разглядывать обнову.

— Именно.

— Что? — а вот теперь насторожилась.

— Что-то, — ответила эта таинственная зараза, отвернулась и со всей дури нажала на педаль газа.

Больше вопросов не было. Были только ветер, просыпающийся город… и мы.

«Кот Саймона» — это серия мультфильмов, созданный английскими аниматорами при помощи компьютерной программы Adobe Flash.

На гнев богов мы просто машем рукой!..» — в тексте использованы слова песни Канцлера Ги «Гимн наемников клана Бреган д'Эрт»