Глава 3
Не буди лихо,
Пока спит тихо.
Под монотонный шум дождя спалось так сладко, что просыпаться не хотелось абсолютно. И все же я открыла глаза, желая понять, сколько сейчас времени. Настенные часы показывали полдень. Подавив зевок, обвела рассеянным взглядом комнату: серые тучи в проеме приоткрытого окна затянули небо, мокрая листва блестела, наполняя воздух свежестью, а в моей кровати опять кто-то лежал. Спросонья приняла этого кого-то за мягкую игрушку: большую, пушистую и розовую. Вот только немигающий взгляд таких знакомых зеленых глаз добавил сомнений. Когда зверь, занимавший соседнюю подушку, моргнул и тихо мяукнул, я окончательно признала в нем Тааса.
— Гос-с-споди, — прошептала, садясь на постели, — Ты откуда это такой… розовый, а?
Кот вздохнул и прикрыл лапами морду. Я тоже вздохнула и, протянув руку, погладила жертву цветового эксперимента.
— А хочешь, снова тебя в черный покрасим? — предложила страдальцу, тот фыркнул и мотнул головой. — А если полосочки нарисовать? — я все больше загоралась идеей. — Будешь у нас Чеширским котом. Таять, знаю, умеешь, а улыбаться?
Мне улыбнулись, угу. Мелкие передние зубки и острые клыки под чуть приподнятой губой не очень-то походили на характерную мимику книжного героя, зато в сочетании с нежно-розовой шерстью смотрелись просто-таки отпадно. Эдакий злобный покемон* с зелеными глазищами и длинными усами. Тоже розовыми, м-да. Меня так и тянуло порыться в ящиках комода в поисках шелковой ленты в тон, и… повязать коту бантик. В какой краске искупался посланник Сэн в период трехдневного отсутствия — я не знаю, но вид он теперь имел, мягко говоря, необычный. Впрочем… ему даже шло!
На гламурном котэ сюрпризы хмурого утра не закончились. На стуле у стены меня так же ждал нежно-розовый пакет с серебристой надписью "Бельевой бутик "Елена прекрасная". А внутри него лежал комплект нижнего белья цвета спелой вишни. Такого красивого и сексуального, что я на пару минут просто выпала из реальности, рассматривая подарок. А потом в эту самую реальность вернулась, обнаружив в пакете записку. Там была всего пара строк, но каких!
"Я хочу увидеть это на тебе! — а ниже вопрос с нарисованным от руки подмигивающим смайлом: — Наденешь?" — и подпись со скобками-улыбками, как принято в сети: "Твой гад:))".
И самое ужасное, что, прежде чем возмущение разбудило мой дух противоречия, я поймала себя на мысли, что хочу это надеть… для него. Швырнуть гарнитур обратно в пакет рука не поднялась. Воровато оглянувшись на заинтересованно наблюдавшего за мной Тааса, торопливо положила и белье, и открытку с посланием обратно, затем открыла дверцу шкафа и спрятала подарок туда. После чего сняла с вешалки шелковое платье с завышенной талией и юбкой в форме колокола и, прихватив его с собой, отправилась в ванную. А спустя двадцать минут утренних процедур, свежая и бодрая я решительно шагала в направлении кухни, из которой доносилось странное звяканье посуды и тянуло чем-то печеным.
Открывая дверь, я надеялась застать за обедом всех иномирцев, ну, или хотя бы Ырли и одного из магов, однако вместо этого узрела дивную картину под условным названием "Аше-ар и сковорода". Кроме этих двоих в помещении больше никого не было. Хотя вру, было! Блины там были… только странные. Пахли они вкусно и правильно, но вид имели реально комом.
— Айка? — оглянувшись через плечо, блондин улыбнулся. — Бери чай, садись. Кормить тебя буду, — сообщит этот новоявленный кулинар, подкидывая на недовольно шипящей сковородке очередную блинную кракозябру.
— Чем? — как-то сдавленно поинтересовалась я.
— Гайшали, — продолжая готовить, ответил страж. — Правда, ингредиенты пришлось заменить в соответствии с тем, что на прилавках продавалось, но…
— То есть эти приплюснутые колобки — не блины? — уточнила, приободрившись.
— Эм, — он задумался, разглядывая содержимое сковороды. — Ну, разве что у вас приняты такие странные блины.
— Не приняты, — взяв с полки сразу две кружки, я встала рядом с мужчиной и принялась разливать нам чай. — Тебе с сахаром, без?
— Четыре ложки.
— Фу, как сладко, — скривилась, но, тем не менее, исправно выполнила его просьбу.
— Действительно, сладко, — согласился он, наклонившись ко мне и вдохнув медовый аромат волос. — Ты сладкая, — сказал, чуть обнимая.
А я… я не знала, что ответить. И лишь пару секунд спустя, сообразила:
— Горит… горят, в смысле! Блины твои… которые гайшали.
— Угу, — мгновенно отпустив меня, согласился аше-ар. — И да, сахара мне было достаточно три ложки назад, принцесса.
Покосившись на очередную наполненную белыми кристаллами ложку, невольно улыбнулась. Вот пусть и давится приторным чаем, сам виноват, нечего было меня от процесса отвлекать. Взяв чашки, отнесла их на стол, за которым обнаружился подошедший на запах Таас. Он сидел на диванчике, помахивая длинным розовым хвостом, и странно смотрел на стража. Проследив за кошачьим взглядом, я подперла кулаком щеку и тоже уставилась на Кир-Кули.
Длинные волосы на затылке мужчины были заплетены в тугую косу, короткие на макушке слегка топорщились, и от того, наверное, напоминали пушистую белоснежную шапку. Многочисленные кольца в острых ушах играли золотистыми бликами при каждом движении аше-ара. Одет он был в черную майку, джинсы… фартук и тапочки. И смотрелся в этом не свойственном ему прикиде таким милым и домашним, что я в очередной раз забыла, что передо мной хищник. Хладнокровный, расчетливый и циничный тип с черным чувством юмора. А он… не спешил напоминать. И было так тепло и уютно сидеть вот так на кухне в компании кота и хлопочущего у плиты мужчины, что поднимать вопрос чересчур откровенных подарков я пока не стала. Вместо этого глотнула ароматного напитока и спросила:
— Ты восстановил мои контакты на ноуте?
— Как?! Неужели не проверила их первым делом? — поддел меня Кир.
— Не до того было. Переизбыток розового с утра пораньше — кого хочешь шокирует, — парировала я, а кот согласно мявкнул и забрался ко мне на колени. — Так что там с контактами? — повторила вопрос, почесывая зверя за ушком.
— На месте все, — нехотя сознался блондин.
— И как только вы с Сэн все это делаете? Вторую неделю в чужом мире, а уже и интернет освоили, и телефон, и машину с байком по винтикам разобрали-собрали… и ведь ездит же все! — задумчиво потягивая свежезаваренный чай, проговорила я.
— Айка, ну мы ж не с дикого острова прибыли, — смахивая деревянной лопаткой новую порцию гайшали со сковороды на большую тарелку, сказал Кир-Кули.
— Разве? — усомнилась я.
— В Тайлаари семьсот миров. И далеко не все они явно-магические, — он поставил на стол блюдо с вкусно пахнущим содержимым и, сняв фартук, сел напротив меня, взял свою кружку и, как ни в чем ни бывало, отпил. Семь ложек сахара! А этот лис даже не поморщился. Однако!
— Есть похожие на Землю?
— Отдаленно. Но из-за пространственно-временных переходов, соединяющих планеты, некоторое заимствование неизбежно. Поэтому в технически развитых мирах вполне нормально наличие таких профессий, как маг-предсказатель или стихийник, к примеру.
— У нас тоже гадалок полно, — возразила я.
— У вас их чаще зовут шарлатанами.
— А это не так? — стало интересно.
— Откуда мне знать, принцесса? — пожал плечами страж. — До этой сферы вашей жизни я пока не добрался, — и снова принялся за чай. Как он вообще его пьет и не давится?
— А до каких добрался? — пряча жгучее любопытство за ленивыми интонациями, протянула я.
— До других, — уклончиво ответил братец крови и, подмигнув, допил одним махом свой жуткий "сироп". Я скривилась, а он встал и пошел наливать себе еще чаю. Оно и понятно, такую гадость запивать надо. — Ты чего не пробуешь гайшали? — спросил, не оборачиваясь. — Я тут готовил, как идиот последний, старался, а она…
— Она уже пробует, — подцепив вилкой одну из "кракозябр", я повертела ее, разглядывая, и надкусила. На самом деле, будь оно совсем не съедобно, я б все равно проглотила. Просто потому, что не хотела обижать повара. Но гайшали оказались очень даже вкусными, и, несмотря на аромат, с блинами их сравнивать не стоило. Скорее уж с творожной запеканкой, или с чем-то подобным. — Вкусно! — похвалила искренне. — И название такое… гай… шали. Гай в шали… — острые когти розовой заразы впились мне в колени. — Ай! — воскликнула, чуть дернув кота за ухо. — Ну, ладно-ладно. Шальной гай, так пойдет?
Таас крякнул что-то непереводимое, а я, взяв с тарелки очередного "колобка" по братски предложила его коту, но он отказался. Настаивать не стала, съела сама.
— Слушай, Кир, — начала, когда он снова вернулся за стол. — А где Сэн? В доме тишина, на улице дождь. И только странно-розовый кошак грустный бродит. Где хозяин-то?
— Уехал в город. Рано утром еще, ты спала.
— А Тааса он уже видел или тот позже вернулся?
— Видел, — блондин странно улыбнулся.
— И?
— И ничего.
Я сочувственно посмотрела на жертву гламура, жертва на меня, а Кир, соответственно, на нас обоих.
— А Ырли тогда где? — спросила, немного помолчав.
— С Сэн пошла.
— Зачем это? — я нахмурилась.
— А тебя волнует? — не менее хмуро посмотрел на меня и страж.
— Да! — сказала с вызовом. А потом более мирно пояснила: — Котейку жалко… не нравится ему в образе питомца Барби* щеголять. А мои парикмахерские таланты он на себе испытывать отказывается, — Фырканье Тааса сильно напоминало смех, а смех Кир-Кули фырканье. — Да ну вас, — махнув на них рукой, я продолжила трапезу.
А за окном лил дождь, и мне было особенно уютно сидеть на теплой кухне с теми, кому, как ни странно, все больше начинала доверять. Знала бы я, чем кончится этот день — не вылезла б из-за стола до самой ночи.
В это же время в Санкт-Петербурге…
Ырли Вильи Бьянке, в отличие от компаньонов, не понравился этот отсталый мир. Вернее, если быть честной, ее бесило собственное место в нем. Здесь никому не было дела до уникальных способностей мага воды. Да тут вообще не рождались лейры! Но даже если закрыть глаза на слабый магический генофонд чужой планеты, моэра все равно не питала к ней никаких симпатий. Грязный воздух серых городов, тухлая рыба в реке… фу-у-у. Единственное, что радовало — это хороший ассортимент всевозможных магазинов и большой счет на презентованной ей наставником карточке. В покупках иномирянка могла себе не отказывать, но в обмен на это была вынуждена выполнять некоторые довольно странные распоряжения Сэн.
И все же мир был паршивый. На более чем привлекательную внешность Ырли никто толком не реагировал. По улицам слонялись толпы симпатичных человеческих девчонок. И пусть ни одна из них не годилась в подметки синеглазке, в общем море хорошеньких мордашек и стройных фигурок моэра все равно терялась. Не спасали даже шикарные ярко-голубые волосы. Девушку, жаждущую признания, подобный расклад откровенно бесил. Ей нравилось ловить на себе восторженные взгляды, флиртовать, быть центром всеобщего внимания. Именно поэтому она выучила здешний язык, устроила танцевальное шоу на дне рождения сейлин и пристрастилась к чудо-напитку, помогавшему примириться с печальной действительностью.
Марина — единственное вменяемое существо из местных — почему-то называла "Мартини" дамским пойлом. Но Ырли буквально влюбилась в это сладкое на вкус вино. В нем присутствовала какая-то особая травка, от которой ей становилось по-настоящему хорошо. Весь мир вокруг сразу приобретал более приятные очертания, и пусть зрение немного затуманивалось, зато не такими резкими казались звуки и запахи. Хотелось улыбаться, улыбаться, улыбаться и взлетать! Чудесное "пойло", однозначно! Жаль, вычислить, что это за травка в нем такая, моэре пока не удалось. В аптеке, куда она заглянула с этикеткой от бутылки, на нее так посмотрели, что только нежелание синеглазки злить Сэн спасло противную тетку в зеленом халате от немедленного утопления прямо за прилавком.
Хозяина Неронга Ырли опасалась. Не то, чтобы она реально боялась, что Светлоликий как-то ей навредит, но само осознание того, что он на это способен, вызывало какое-то странное чувство, балансирующее на тонкой грани между ужасом и восторгом. Стоило ей только попасть в поле зрения его холодных зеленых глаз, внутри что-то екало и сердце замирало, чтобы через секунду гулко забиться в груди.
На Сэн, кстати, Земля оказала благотворное влияние. Новая аккуратная стрижка и элегантный костюм позволили ему скинуть внешне лет десять, и теперь по местным меркам он выглядел на тридцать-тридцать пять, не больше. Самое то для такого мужчины: не юнец и не старик. Высокий, худощавый, неприступный и притягательный одновременно. Моэре он нравился. Очень. Но нравилась ли она ему?
Раньше, когда кроме мыслей о грядущем величии в голове синеглазки проскальзывала робкая мыслишка об устройстве личной жизни, ей всегда представлялся некто достаточно сильный, чтобы не стыдно было предъявить окружающим, и при этом готовый довольствоваться местом рядом с ее троном. Рядом… но чуть-чуть позади и в тени. Знакомство с гаем Светлоликим все изменило. Потому что с таким магом даже самой выдающейся женщине не зазорно было стоять наравне. А может, даже и в чем-то подчиняться. Ну, ведь если быть честной, иногда… очень-очень редко… но бывает ведь, что Ырли слегка… самую малость заносит. И если кто-то будет сглаживать ее мелкие промахи и вовремя пресекать недостойные великой гайи поступки, это ведь совсем неплохо, да?
Вот только все радужные мечтания моэры разбивались о равнодушие перспективного претендента на ее, как говорят в этом мире, руку и сердце. Как же обидно, что она буквально на пару дней опоздала, чтобы занять место сейлин. Зою Ырли откровенно не понимала. Нет, она не испытывала к ней ненависти. Сложно ненавидеть настолько глупенькое и безобидное существо — вот уж точно айка! Но полное нежелание землянки воспользоваться своим шансом моэру озадачивало. Будь она избранницей Светлоликого, не стала б тратить время на шашни с Кир-Кули. Аше-ар, безусловно, симпатичный мужчина и очень сильный маг, но… Он всего лишь эйсард. Даже хуже — опальный эйсард! Получи Ырли возможности Зои (девушка прикрыла веки и мечтательно улыбнулась) уж она бы все сделала, чтобы эмоционально и физически привязать к себе именно лучезарного гая, а не белокожего эо.
Впрочем, заключенный с сильнейшим договор тоже давал ей хорошую возможность для подобных действий. И даже явный интерес глупышки-сейлин к братцу крови был на руку моэре. Пускай айка играет в бесконечные кошки-мышки со своим чокнутым стражем. А будущим отцом ее ребенка тем временем займется более достойная кандидатка. Именно она — последняя из рода Бьянка — поразит его своими талантами, восхитит, соблазнит, заставит, наконец, обратить на нее внимание. Уже заставила! Ведь не взял же он сегодня с собой Зою. Даже не подумал об этом. А ей, Ырли, предложил прокатиться до города и посетить одно важное мероприятие. Правда, сначала планировал ехать туда со сменившим цвет Таасом, но заметив идущую по коридору моэру, оценивающе оглядел ее, даже по волосам погладил, что-то прикидывая… и позвал с собой!
Жаль только, что забраковал чудесное платьице в перьях, которое она хотела надеть на их неожиданное свидание, но и выбранный им джинсовый костюмчик с короткими шортиками, курткой и синей майкой в тон — тоже был весьма симпатичным. Волосы Сэн велел ей распустить. Даже заклинание какое-то на них наложил, чтоб не путались. И, взяв подопечную под локоток, повел ее к воротам, возле которых уже ждало такси.
Во время поездки, маг подробно проинструктировал Ырли, как ей следует себя вести, что говорить… вернее, по возможности, вообще не говорить, а только вежливо улыбаться и делать то, что ей скажет спутник. Моэра не возражала, не перечила — ей было любопытно. Зарядивший с утра дождь обещал своим тихим перестуком приятное времяпрепровождение юной лейре, и он не солгал. День в компании Светлоликого просто обязан был быть чудесным! Так думала девушка, подъезжая к городу. Так она думала, забегая в аптеку… и даже войдя в заполненный людьми зал, по которому сновали официанты с подносами, Ырли Вильи Бьянка тоже думала так. Но она ошиблась.
Последние пару часов Сэн беседовал с какой-то старухой на языке, который называл французским. Время от времени он подзывал к себе моэру, просил ее повернуться, трогал волосы, пропускал их между пальцами и даже дергал за пряди. После чего все то же самое делала и мерзкая бабка. Ырли злилась, Ырли едва не шипела от раздражения, но все ее праведные чувства гасил холодный взгляд зеленых мужских глаз. Она обещала подчиняться, да. Она и подчинялась.
Расфуфыренной грымзе в розовом брючном костюме было лет сто, не меньше, раз даже волшебные кремы и процедуры не помогали ее морщинистой физиономии выглядеть прилично. А они — кремы эти — на Земле точно продавались. Это синеглазка узнала, рассматривая рекламу в модных журналах, где наглядно демонстрировался вид подопытной до и после применения чудо-зелья. И, хотя старуха моэре не нравилась, девушка все же была рада, что именно она мило общается с Сэн, а не одна из присутствующих в зале красоток. А, значит, интерес мага к собеседнице был исключительно деловым.
Наверняка, от скуки какую-нибудь новую линию красок для волос решил открыть в этом убогом мирке. Не зря же так заботился о голубой шевелюре Ырли. Да и Таасу зачем-то же масть на розовую сменил. И теперь, небось, какие-нибудь ультра-модные идеи продвигает старой карге. А она тогда кто? Спонсор, как выражается Маринка, или глава косметической фирмы, или… может, хозяйка города? Хотя нет, француженка же, а здесь страна другая.
Задумчиво оглядев собеседников, синеглазка тихо хихикнула и спрятала лицо за хрустальным бокалом. Если ее догадки верны, то скоро Сэн займется своим любимым делом — зельеварением, только потребителями его продукции станут не жители Неронга, а местные салоны красоты. А если к нему еще и Кир-Кули присоединиться с новой линией модной одежды — пребывание на Земле будет не таким уж и тоскливым, как казалось Ырли. Ведь для рекламы красок и нарядов этим двоим точно понадобится идеальная модель. И, судя по тому, что моэра сейчас здесь и ее прическу щупают все, кому не лень, этой самой моделью будет именно она — Прасковья Селедкина, как представляла ее Зоя своим родным и знакомым. А предприимчивые маги даже документы с новым именем ей подогнали.
Зеленая "ягода", плавающая в "Мартини", оказалась на редкость противной. Моэра с трудом проглотила эту пакость и, подойдя к сильнейшему, покрепче вцепилась в его локоть. Затем прижалась к мужскому плечу полуобнаженной грудью и приторно улыбнулась старухе. Вечер обещал быть скучным и унылым, но ради того, чтоб провести его с Сэн, Ырли готова была терпеть.
В доме Панфиловых…
Часа через два после завтрака, плавно перешедшего в обед, позвонила мама и пригласила нас на ужин. Так как в качестве аргумента было сказано, что если сложно, родители сами с удовольствием к нам приедут еще и шашлык по дороге купят, мы быстро засобирались в гости. Кир-Кули переоделся раньше и теперь ждал меня под дверью, периодически интересуясь, не заблудилась ли я там в шкафу и не стоит ли ему мне помочь… молнию застегнуть? Послав его пару раз… эм… газ на кухне проверить, натянула поверх чистого белья все то же лиловое платье с завышенной талией, чулки, ибо было прохладно, и плащ. Достала с полки зонтик, обула туфли на высоком каблуке и, гордо процокав к двери, вышла в коридор.
Единственная новая деталь одежды, обнаруженная мной на блондине — была голубая джинсовая куртка, которая очень шла к его глазам. В остальном: те же штаны на ремне с цепочками, та же черная майка, ну и да: ботинки вместо тапочек. Понятно теперь, почему этот лис так быстро освободился и донимал меня своими комментариями. Пока спускались, спорили, на чьем железном коне поедем. Ливень высекал на поверхности луж крупные пузыри. И, в силу погодных условий, моя "Ласточка" обошла по удобству "Смерча". В салоне машины было сухо, тепло и комфортно. Я прогрела мотор и плавно тронулась с места. Дорога до нашей городской квартиры в выходные дни занимала около получаса, под хорошую музыку это время всегда пролетало незаметно.
Потом был условный ужин, начавшийся часа в три дня. Чай и разговоры обо всем на свете. Еще была моя комната, в которую я сдуру запустила Кира, пара песен под гитару для всей семьи, и, собственно, эта самая гитара, забранная аше-аром с собой, когда мы уходили. А дождь все лил и лил, душа требовала подвигов, и возвращаться рано домой, где нас ждал один розовый Таас, совершенно не хотелось. А куда податься: в кино, клуб, кафе или в гости к Марине, вернувшейся утром из поездки, я не знала.
Судьба сама подсказала решение, явив его в виде моей однокурсницы Катьки Соловьевой, которая шла под ручку со своей подружкой-дизайнером. Кати, как звали ее все знакомые, относилась к девочкам "упакованным", смазливым и воспитанным… на людях. Маме моей такие нравились, именно с такими, по ее мнению, я и должна была дружить. И вроде как даже дружила: во всяком случае, в кафе после пар мы несколько раз заходили и записями прогулянных лекций тоже обменивались. Не удивительно, что Соловьева одна из немногих была приглашена на мою с треском провалившуюся свадьбу и, как следствие, имела честь наблюдать господ иллюзионистов в действии.
— Привет, Панфилова! — заорала Катька на пол улицы, временно позабыв, что она типа девушка воспитанная. — О! Кир-р-рочка! — радостно гаркнула она. — Какая встреча! А вы куда?
— Да вот… думаем, — честно призналась я. В принципе Кати мне нравилась. Несмотря на богатых родителей и не в меру раскованный образ жизни, девчонка она была справедливая и компанейская. — Гулять под дождем приятно, но мокро, так что, наверное, в кафе какое-нибудь зайдем.
— Нафиг кафе! — решительно заявила одногрупница. — Идем с нами в "Студни", там народ новый трэш замутить обещал. "Горе от ума" называется.
Я мысленно пожалела автора, не беспочвенно подозревая, что от современной интерпретации его шедевра он в гробу не раз бы перевернулся. А может, и встал даже, пришел да сжег мини-театр ко всем чертям, чтоб не повадно было над классикой издеваться.
"Студнями" за глаза называли полуподвальное помещение бывшего клуба юнатов, переделанное в зал с дощатой сценой, обычными стульями и плюшевыми занавесками в качестве кулис. Еще были плетеные коврики, для тех кому места не хватало, а поглазеть на зрелище хотелось, и пара кресел для особо важных персон. Располагался этот импровизированный театр недалеко от нашего училища. Что там только не проходило: от перфомансов и показов новых коллекций студентов-модельеров до реальных постановок известных пьес, жестоко перекроенных на современный манер. И, надо признать, иногда получалось реально здорово. Жаль только, что редко.
Катька умела уговаривать. А может, мне после всех этих иномирных передряг просто захотелось вернуться в родную молодежную среду, где парням и девушкам было столько лет, на сколько они выглядели, а не за тысячу с хвостиком. Короче говоря, спустя пять минут мы уже вчетвером ехали на только что разрекламированную постановку "Горя от ума". А еще через десять я была готова сгрызть руль от осознания собственной глупости. Надо было не Соловьеву с ее неуемным энтузиазмом слушать, а на Лильку из группы дизайнеров смотреть, тогда б, наверняка, заметила, как эта рыженькая куколка в обтягивающих джинсах, поедает взглядом Кир-Кули. Ну, а в машине началось: "А ты, правда, иллюзионист?", "А покажи фокус?", "А еще один?", "Ой, а какие у тебя руки краси-и-ивые", — угу, особенно с ножом, — "И глаза, и волосы, и…"
Я врубила погромче радио и от души газанула, нисколько не заботясь об удобстве сидящих сзади девиц. Страж понимающе хмыкнул и… на галерке стало подозрительно тихо. Чуть опустив зеркало заднего вида, узрела премилую картину: обе подруги тихо посапывали, привалившись друг к дружке. Дальше я ехала предельно-плавно, стараясь не разрушить идиллию. А маг, наложивший на них сонные чары, сидел и улыбался, рассматривая сквозь приоткрытое окно мой любимый город. Серый, каменный… родной.
Спектакль оказался из числа тех, которые смотреть можно только после хорошего подпития. Я плевалась, глядя на полуголую Софи в кислотно-желтом парике, а Кир-Кули откровенно ржал, хоть и не был знаком с исходным вариантом пьесы. Единственным плюсом стала встреча с некоторыми знакомыми ребятами, с которыми успела перекинуться парой фраз до начала этого… трэша. Спустя минут двадцать сего дивного представления, я потянула аше-ара к выходу. В темном коридоре поняла, что забыла зонт в зале и пошла за ним, но не успела открыть дверь, как услышала кокетливое:
— А секрет того фокуса с шариком светящимся откроешь мне, Кирюсик? — мурлыкала блудливая кошка по имени Лилька. И откуда только взялась тут? Караулила что ли, пока мой спутник решит по нужде отлучиться? — Вечерком давай, а? Родаки на даче, хата свободная…
— Лиль, — судя по изменившемуся выражению ее лица, планы я ей подпортила, раньше времени выйдя из темноты коридора в небольшой холл. — Да не смотри ты на меня так, не собираюсь я добычу твою из лап вырывать, — хотя хотелось, да, учитывая, что ее наманикюренные пальчики как раз лежали на груди стража. А он, гад такой, не возражал! Веселая злость, проснувшаяся во мне, продиктовала следующую реплику: — Просто Кир, ты предупреди девушку, что инфицирован, ладно? Я понимаю… месть шлюхам и прочие благие намерения — все обоснованно в твоей ситуации. Но это как бы моя однокурсница. И мне с ней после вашего "вечерка на хате" еще несколько… ну или год хотя бы в одних стенах учиться. Так что…
— Чем инфицирован? — изящные руки с нарощенными бордовыми ноготками быстро спрятались в карманах девичьих джинсов, некрасиво их оттопырив.
— Да ВИЧ у него, уже полгода как диагноз поставили, — сочувственно хлопнув братца крови по плечу, сообщила я. — Но вроде не активная какая-то стадия, если хочешь, можешь прове…
— Ой, телефон! — воскликнула рыжая, хотя трели я не слышала. — На вибро-звонке, пояснила она, заметив мой недоверчивый взгляд. — Кир, созвонимся еще. Побегу, — прикладывая к уху трубку, пробормотала Лиля.
— Беги-беги, — зловеще прошептала ей вслед я и улыбнулась. Вряд ли эти двое уже успели обменяться номерами. А если все же позвонит на мой — пошлю ее искать "Кирюсика" в винер-диспансере.
— И что это сейчас было, айка? — полюбопытствовал блондин, возвращая меня из хоровода приятных мыслей к жестокой реальности.
— Где? — невинно похлопала ресницами я.
— ВИЧ — это что?
— Очень скверная болезнь, передающаяся половым путем и через кровь.
— Аше-ары не болеют ничем подобным, — задумчиво улыбаясь, сказал мужчина.
— Это они в вашем мире не болеют, а тут и не захочешь — заразят.
— Я не заразен.
— А где гарантии? Справка есть? Нет! Значит, все возможно.
— Зо-о-ой? — протянул Кир-Кули, насмешливо глядя на меня.
— Ну, что еще? — насторожилась я, услышав свое имя.
— Ты мне потенциальное свидание сорвала самым бесцеремонным образом.
— У меня хороший учитель, — парировала мрачно.
— И то верно, — охотно согласился страж и с энтузиазмом добавил: — Значит, буду и дальше учить.
— Чему это? — я отступила на шаг, заметив маньячный блеск в его голубых глазах.
— А чему хорошие учителя неопытных девочек на свиданиях учат? И ты совершенно права, айка? Зачем мне эта навязчивая Лиля, когда у меня ты необученная есть!
— Да пошел ты! — бросила уже на ходу и побежала обратно в зал… за так и не забранным зонтиком.
Вот только разволновалась, видать, сильно, ибо в темноте, в которой прекрасно видела теперь, умудрилась налететь на третьекурсника Савву. Общались мы с ним всего пару раз на студенческих вечеринках, но здоровались регулярно. Симпатичный высокий парень с длинными золотистыми волосами нравился многим. И я, неожиданно очутившись в его объятьях, как-то даже дышать перестала от странного чувства неловкости и… чего-то еще.
— А ну-ка отпус-с-сти ее, — прошипел аше-ар, подходя к нам.
Савва нахмурился, странно на него посмотрел, потом перевел взгляд на меня, чуть улыбнулся, спросил, в порядке ли я, и только потом медленно разжал руки.
— Как всегда, сломя голову носишься, Зайка, — подмигнул третьекурсник, а Кир-Кули перекосило.
— Ее Зоей зовут, — процедил он, беря меня за локоть. — Лучше так и зови. А еще лучше, никак не зови.
— Ну, это уж я сам решу… — начал было возмущаться парень, но я перебила:
— Не обращай внимания, мой братец сегодня не в духе, ибо я только что обломала ему очередную свиданку, вот и… отыгрывается на всех подряд. Натура мстительная, характер гадкий.
Парень понимающе покивал и, махнув на прощание, ушел. Причем, понял он, судя по брошенному на нас взгляду, Кира, а не меня. Ну, и черт с их мужской солидарностью! Я даже не расстроилась. Настроение стало каким-то заводным и пакостным, я даже решила не просто забрать зонт, а досмотреть эту глупую постановку, о чем и сообщила стражу. Развернувшись на каблуках, танцующей походкой зашагала в сторону зала. И промолчать бы мне в тот момент, но так нет же, язык так и чесался сказать какую-нибудь колкость.
— Знаешь, братец, — проговорила, не оборачиваясь, — не стоит нападать на моих друзей, а то ведь я тоже перестану вежливо скалиться твоим подружкам, а сразу кусаться начну, — ответа не последовало, а мне хотелось диалога. И тогда я решила зайти с другой стороны: — Кстати, спасибо за подаренное белье. Оно великолепно и невероятно удобно, вот только надела я его не для тебя…
До плотно прикрытой двери, за которой слышались реплики актеров, мне дойти не дали. У Кира оказались другие планы. Схватив за руку он протащил меня через весь темный коридор, свернул в противоположную залу сторону, впихнул мое вяло-брыкающееся тело в какую-то каморку, где я наступила на швабру и чуть не схлопотала по лбу ее ручкой, а потом, приподняв над полом, буквально вжал меня в холодную стену.
— Ты что творишь? — выдохнула ему в лицо.
— А ты?! — вернул мне вопрос блондин.
Я открыла было рот, чтоб ответить, но, так и не произнеся ни слова, закрыла его снова. Что, собственно, творю? Провоцирую взрослого мужика с маньячными замашками, издеваюсь, насмехаюсь и давлю на кнопку его собственнических инстинктов. Экстремалка, однако. И сейчас меня либо обласкают какой-нибудь язвительной гадостью, либо… изнасилуют среди швабр и метелок.
На последнюю мысль как-то очень уж бурно отреагировало вмиг проснувшееся воображение. Пальцы, сжимавшие мужские плечи, задрожали, сильней впиваясь в ткань его куртки, в ногах, зависших над полом, появилась странная слабость, она волной приятной дрожи поднималась от ступней выше, и я, вспыхнув от осознания собственного возбуждения, сильнее сжала бедра. С кем поведешься… черт! Совсем извращенкой стала из-за этого гада.
Сердито уставившись на непривычно серьезного аше-ара, процедила:
— Ну, и? — а мысленно умоляла его сказать гадость.
Просто чтоб разозлиться, воспылать праведным гневом и устроить ему разбор полетов, а не висеть тут как безвольная кукла, у которой гормоны взбесились. Но страж молчал. От него пахло морским бризом, свежим ветром и почему-то кофе. И запах дешевого порошка, пыли и старого тряпья, гостивший в тесной кладовой, просто исчез, растворившись в темноте. Были только он, я… и напряженная тишина между нами.
Лицо Кир-Кули все больше походило на маску. Такое холодное, будто каменное, со сжатыми в тонкую нить бледными губами. Человеческие краски стекали с аше-ара словно акварель под дождем. Постепенно проступали мраморная кожа, брови и ресницы цвета стали, заостренные уши с каймой серебристых колец, белоснежные волосы без каких-либо намеков на пепельный оттенок. Только глаза оставались прежними — льдисто-голубыми и чуть светящимися.
Под тяжелым, немигающим взглядом мужчины я покраснела еще больше. Но ни победной ухмылки, ни ироничных замечаний не последовало. Стража словно подменили. Или… за иллюзией безбашенного парня всегда скрывался этот ледяной демон? Неприступный, холодный… чужой. Не отдавая себе отчета, я подняла руку и кончиками дрожащих пальцев коснулась его виска, брови. Ресницы мужчины опустились, крылья носа дрогнули, а с губ слетело:
— Не делай так больше, айка, — его голос был хриплым и каким-то безжизненным.
— Как? — убрав руку, спросила я.
— Не буди во мне зверя, — его слабая улыбка была мимолетной, а во вновь открытых глазах по-прежнему царила зима.
Руки, державшие меня за талию, начали расслабляться, и я поняла, что еще чуть-чуть — и я получу свободу. Не будет ни скандала, ни… короче, ничего не будет. Он отстранится, замкнется, оградившись от меня щитом наигранной веселости. И это будет ужасно! В каком-то отчаянном порыве я потянулась к нему, и, насколько позволяло пока еще висячее положение, несмело поцеловала.
Наверное, с тем же успехом могла бы лобызать статую в музее, или гранитную колонну в метро. Губы блондина были твердыми, неподатливыми и совершенно безучастными. Впрочем, не только они. Кир даже не шевельнулся, разве что руки, державшие меня, стиснули крепче. Единственным, что я слышала в повисшей тишине, был звук моего собственного дыхания: учащенного, громкого. Стало стыдно. Будто меня на заигрывании с чужим мужем поймали или застали в обнимку с постером любимого актера.
Не успев подавить разочарованный вздох, начала отстранятся. Но напоследок не удержалась и легонько тронула кончиком языка нижнюю губу блондина. В следующее мгновение я оказалась буквально размазанной по стене его телом. Один удар сердца, два скрещенных взгляда и… реальный мир перестал для меня существовать.
Он начал покрывать шальными поцелуями мое лицо, глаза, скулы… и я поплыла. Расслабилась, вверив себя в его руки: сильные, нежные… белые. В объятиях этого мужчины я чувствовала себя хрупкой куклой, и… откровенно упивалась этим ощущением. Его напор, моя беззащитность, его умелые ласки против моей неопытности… я плавилась и сгорала, рождалась и умирала… всего-то от поцелуев.
— Не надо… было… будить зверя, — его прерывистый шепот коснулся моего уха, а под ловкими пальцами треснул тонкий шелк.
— Ум-м-м? — попыталась сфокусировать взгляд на лице Кира, но тут же снова прикрыла глаза, захваченная в плен головокружительных ощущений. Подхватив под бедра, мужчина закинул мои ноги себе на талию и, чуть склонившись, вновь завладел моим ртом. Он целовал то нежно и ласково: играя, дразня, чуть покусывая губы, то настойчиво и страстно: опаляя горячим дыханием, сминая их и заставляя раскрыться. Я отвечала, как умела, просто потому, что хотела отвечать.
Его запах пьянил, его близость распаляла, а прикосновения лишали даже мысли о возможном сопротивлении. Куда-то на пол улетел мой плащ, а и без того широкий подол летнего платья обзавелся парой разрезов до самой груди. Но все это только больше возбуждало. Стена за спиной исчезла, на лопатки легла мужская ладонь. Придерживая свою ношу, Кир от души громыхнул попавшимся под ноги ведром, что-то рыкнул и сел на деревянный ящик, после чего удобно устроил меня на своих коленях. Запустив руку в мои растрепавшиеся волосы, он чуть сжал их на затылке и потянул вниз, вынуждая откинуть голову назад.
— А если услышат… — облизнув ощутимо припухшие губы, начала я.
— Нет, — оборвал он, вновь склоняясь к моему рту. Прежде чем закрыть глаза и провалиться в эйфорию, заметила ворох голубых искр, метнувшийся к двери.
Этот поцелуй был долгим и по-взрослому глубоким. И хотя понимание того, что игры закончились, немного пугало, я не желала отступать. Да что там… у меня просто не было на это сил. Казалось, отстранись он сейчас — умру, сгорю в том огне, что сжигает тело, растворюсь в яростном потоке неподвластного контролю желания. В этот момент я готова была позволить ему все. И когда мужские пальцы, прочертив странные узоры по моему обнаженному животу, спустились ниже — только вздрогнула, а когда они скользнули за край тончайшего белья — дернулась и застонала.
Меня трясло, как в лихорадке. Кожа горела, чувствительность зашкаливала, и любое прикосновение аше-ара вызывало томительное покалывание, расходившееся по телу, как круги по воде. Мучительно-приятное и соблазнительно-порочное. Я то выгибалась, то вырывалась, то, наоборот, прижималась к Киру, стараясь быть как можно ближе к тому, чье имя повторяла, словно в бреду. А он ловил губами эти вырывающиеся из горла звуки и крепко держал меня одной рукой, в то время как вторая, будто перебирая волшебные струны, учила "петь" мое тело. Финальный аккорд заставил закричать, забиться в его объятиях и… заплакать. Меня развернули, прижали к груди крепко-крепко, шепнули на ухо "Моя", а потом тихо спросили:
— Почему ты плачешь, принцесса?
— Потому что, — сказала, утирая тыльной стороной ладони дурацкие слезы. А потом чуть отстранилась, посмотрела в его почерневшие от расширенных зрачков глаза и, решительно обняв аше-ара за шею, сказала: — Ты ведь хочешь… — что именно он хочет, язык не повернулся озвучить, хотя его тело говорило само за себя.
— Хочу, — удерживая мой взгляд, подтвердил страж.
— Тогда… — от волнения я облизала губы, а он… Он отвернулся! Резко так, словно что-то неприятное увидел. Ладони мои дрогнули, слабея, а к и без того раскрасневшемуся лицу прилила новая волна жара. — Значит, нет? — вопрос больше походил на утверждение.
— Нет, — он снова посмотрел на меня, и снова лицо его было непроницаемым.
— Почему? — вот лучше б мне заткнуться, честное слово! Но любопытство имеет глупость заглядывать в бездну, даже зная, что она может затянуть.
— Потому что дал слово Сэн, — с убийственной честностью произнес Кир-Кули. — Потому что не хочу испортить результаты уникального ритуала. И потому что… — он странно улыбнулся, сильнее притягивая меня к себе, — это не то место, где я намерен сделать тебя женщиной, айка.
— А, — сказала, изо всех сил стараясь сохранить лицо спокойным. — Ясно, — а то, что глаза вновь затянула соленая пелена, так это ж вполне можно было списать на продолжение недавнего приступа плаксивости.
— Опять слезы? — нахмурился страж, взяв меня за подбородок.
— Это мой первый оргазм, Кир. Взрыв эмоций, шквал ощущений, — призналась честно и начала подниматься с его колен. — Потому и плачу, — на этот раз я нагло солгала и с грустной улыбкой добавила, разбавляя ложь приемлемой правдой: — Слезы сами текут. Пройдет.
На первом же шаге ноги подкосились — слабость, все еще царившая в теле, дала о себе знать. Аше-ар подхватил меня мгновенно, удержал на весу, не дав рухнуть на проклятое ведро. И, понимая, что без него не дойду, я попросила:
— Помоги мне, пожалуйста, плащ найти, "башмаки" и добраться до машины.
Он сам меня одел, сам застегнул на все пуговицы, поправил ворот и затянул кушак на талии. Потом повертел в руке туфлю, которая была едва ли не меньше его ладони, усмехнулся чему-то и обул ее на мою ногу. Не будь мне так паршиво, почувствовала бы себя Золушкой, которую нашел ее прекрасный принц. Но сказка, к сожалению, кончилась. А впереди ждала промозглая питерская реальность, в которой принцы не водились, зато был один иномирный "демон" с ледяными глазами.
К "Ласточке" Кир отнес меня на руках. Усадил за руль и, спросив, смогу ли вести автомобиль, собрался занять соседнее кресло. Однако я остановила.
— Там зонт… в зале. Папин подарок, не могу оставить. Принесешь? — и улыбнулась. Вымученно, конечно, но это вполне можно было списать на слабость.
Какое-то время он колебался, а я усердно копировала взгляд кота из "Шрека". Блондин, вновь похожий на человека, тряхнул мокрыми от дождя волосами и, сдавшись, решительно зашагал обратно. Как только спина стража скрылась за дверью "Студней", я повернула ключ, зажгла фары и, переключив скорость, надавила на газ.
По дороге домой…
Вечер плакал проливным дождем, хлестал холодными струями по стеклу, настойчиво стучался в окна. А я, врубив на полную катушку "дворники", музыку и силу воли, старалась не разреветься за рулем. Рабская метка на груди все больше разогревалась. Меня искали, да. Впрочем, я и не сомневалась, что так будет. Но сейчас мне хотелось побыть одной, и ради этого я была готова потерпеть боль, причиняемую аше-аровским клеймом. Туфли, скинутые с ног, валялись где-то под сидением, порванные в двух местах чулки заметно испачкались на ступнях, но мне так было удобней: давить на педаль, рулить, ехать и… вспоминать.
Он сказал, что дал слово Сэн…
Предсказуемо и обосновано, логично даже! Как раз в духе "динозавров". Вот только отчего же так грустно на сердце? Не потому ли, что мнение гая куда больше значит для стража, чем я и его собственное желание? Или последнее и вовсе было не достаточно сильным?
Он сказал, что не хочет испортить результаты уникального ритуала…
Что ж, тоже понятно. Ведь я для них всего лишь сейлин — ходячий инкубатор для будущего Древнего. Удачный результат проклятого эксперимента. Гарант чьей-то свободы и чьей-то силы, а не живая девушка, у которой (о ужас!) посмели зародиться какие-то там чувства.
Все-таки я еще ребенок: глупый, восторженный и безрассудный. Потянулась к "красивой игрушке" с воистину детской мотивацией — просто потому, что хочу. Ха! Вот и огребла ледяной душ действительности на свою дурную голову. Как бы сильно мне не хотелось, эти ходячие древности уже все давно решили, поделили нас с ребенком, договорились и даже спелись. Я только пешка в их великой игре, кукла, для которой уготована отдельная роль. Хоти — не хоти… кого это волнует?
Он сказал, что намерен сделать меня женщиной совсем в другом месте…
Мило, ага. И до противного самоуверенно. Будто вопрос уже решен, и моя грядущая дефлорация внесена в список важных, но не первостепенных дел. Даже дата в календаре, небось, помечена. Месяцев эдак через десять, чтоб уж наверняка. Хотя, если столько тянуть, то роды эту проблему устранят куда раньше. Или доставшаяся с ритуалом Эо регенерация вернет потом все в прежнее состояние? Проклятье!
Я тряхнула влажными волосами, не желая думать о подобных перспективах. По-хорошему на всем этом вообще не хотелось циклиться, но мысли сами лезли в голову, а фантазия рисовала печальные картины моего ближайшего будущего. Любила ли я Кира? Не знаю. Хотела ли его? Определенно, да! И он это теперь прекрасно знал.
Вот только "радостный" момент нашей будущей близости я, судя по всему, должна была терпеливо ждать, сидя дома, вышивая крестиком и даже не глядя в сторону других мужчин. В то время как сам братец крови периодически доводил бы себя и меня до ручки, а напряжение шел снимать в объятиях всяких Ирэн, Лилий и прочих левых девиц, ибо со мной не положено… слово ж дал, угу. Прекрасная схема… для "динозавра".
И я даже не зла на него, просто грустно. Он во многом прав, логичен, у него собственные приоритеты и далеко идущие планы. И умом я его прекрасно понимала, вот только сердце плакало. А еще было безумно обидно и противно, что каких-то пять-десять минут назад я была готова отдать Киру всю себя. В грязной каморке, напрочь позабыв о контрацепции и о том, что снова девственница. Дура! Ни гордости, ни мозгов! Вела себя как легкодоступная шлюха, так кто мне после этого враг?
Из динамиков лилась заунывная песня, дождь смывал грязевые разводы с лобового стекла, а по моим щекам катились слезы. И они тоже что-то вымывали из души. Я буквально чувствовала, как становится легче.
Дорога к нашему поселку в субботний вечер и раньше-то большой загруженностью не отличалась (чай, не пятница, все, кто хотел, давно добрались до дач), но сегодня она казалась особенно пустынной. Решив, что виной тому погода, я выбросила тревожную мысль из головы. Ровно до того момента, как увидела за поворотом пламя. Его не могла погасить даже падающая с неба вода. Горели несколько разбитых в хлам машин, уродливыми кучами раскиданных по краю шоссе.
Моментально забыв обо всех своих девичьих переживаниях, я, сбавляя скорость, начала шарить рукой в сумке в поисках телефона. Пальцы дрожали, и мобильный, как назло, не находился, а по радио как-то очень в тему заиграли The Cranberries с песней "Зомби". Под эти пробирающие до костей завывания стало совсем не по себе. Остановив машину, схватила сумку в руки и, вывалив ее содержимое на соседнее кресло, расстроено простонала: "Не-е-ет". Телефон, вероятней всего, выпал где-то в каморке и остался лежать там, незамеченный нами. Потому и не донимал меня никто звонками во время бегства. Чер-р-рт! Как же не вовремя-то!
Выходить на улицу было страшно. Не то, чтобы я боялась трупов (особенно, после недавнего марафона по "Кладбищу невест"), но какое-то тревожное предчувствие мешало открыть заблокированную дверцу. Единственное, на что я решилась, так это чуть больше опустить стекло и, ослабив ремень безопасности, выглянуть в окно. Не из праздного любопытства, нет. Если б кому-то требовалась помощь, никакие предчувствия меня бы не удержали, но… раненых видно не было. Трупов, к счастью, тоже. Скорой, полиции, зевак… да вообще никого! Дорога напоминала декорации к какому-то мрачному кинофильму. Трагедия или… триллер? Я осмотрелась. Вокруг лес, мокрый асфальт, обломки машин, два разбитых фонаря, дождь, огонь и… темный силуэт в зеркале заднего вида.
Проклятье, и куда теперь ехать, если за спиной ЭТО, а впереди куски покореженного железа?
Мужчина, появившийся, словно из ниоткуда, шел ко мне. Он был высокий, как Сэн, но не настолько худощавый. Черная одежда, смуглая кожа и волосы в цвет незатухающего пламени… странный тип, чуждый и… пугающе знакомый. Это лицо моя память хранила с той же четкостью, что и образ сильнейшего, которого я соблазнила в карете. Временами мне даже казалось, что там, на сидении среди жестких подушек, со мной находился именно рыжий призрак, а не хозяин Неронга. Или так просто было легче смириться с содеянным?
Вот только легкость эта разлетелась вдребезги об вполне материальную фигуру, приближавшуюся к моей "Ласточке". Мужчина оставался сухим, несмотря на дождь. Летящая с неба вода, словно опасаясь, огибала его долговязую фигуру. Длинная коса покачивалась в такт неспешным шагам, а продолжением правой руки являлся острый меч. Я невольно сглотнула, вспомнив и капитана Крюка, и Терминатора-2 вместе взятых.
Шаг… И испуганные капли рассыпались осколками хрусталя у ног иномирца.
Еще шаг… И лезвие необычного клинка коснулось неровной поверхности дороги. Раздался тихий скрежет, сверкнула золотая черта из высекаемых искр… а из моей груди вырвался испуганный вздох, заглушаемый шумом мотора и пением Долорес О.Риордан:
…Zombie, zombie, zombie.
What's in your head, in your head?*
Вопрос был созвучен моим мыслям, вот только произнести его не хватало смелости. Я, как завороженная, следила за приближением гая Огненного. Того самого брата Сэн, которого в моем мире никак не могло быть. Но призраки остались в прошлом. А с моим окном поравнялся реальный, живой маг. Отблески пламени плясали на его смуглой коже, скользили по рыжим волосам и отражались в нечеловеческих глазах, а на красивых губах играла задумчивая улыбка.
Пальцы до скрипа сжали несчастный руль, аше-аровская метка полыхнула голубым светом, причиняя острую боль, а бледные кисти рук покрыла черная пелена проступающей через кожу тьмы. Во рту пересохло, желудок свело, и мне безумно захотелось пить, вот только вряд ли вода могла утолить эту обжигающую горло жажду.
А мир вокруг менялся… стена дождя ничуть не мешала видеть, как сквозь стволы деревьев начинают проступать светящиеся стержни с кучей зеленовато-белых нитей-веток, как в помятых машинах высвечиваются мерцающие силуэты изломанных человеческих тел, как окрашивается золотисто-рыжим заревом грудь остановившегося мужчины. Как тянутся по его ногам и рукам к торсу огненные лучики, а по лицу растекаются аппетитные разводы. Я невольно облизала губы, не в силах оторвать взгляд от вожделенной трапезы.
Темная бровь гая заметно выгнулась, а улыбка стала понимающей. Он обогнул мою машину и остановился перед бампером. Ни страха, ни банальной осторожности — сплошная ходячая самоуверенность с зелеными, как у Сэн, глазами. Хищник, король положения, тот, кого следовало бояться мне. Сильный, опасный и… такой вкусный!
Мужчина поднял руку, из которой "рос" меч, и начал демонстративно видоизменять ее, втягивая лезвие в проступившую из металла ладонь (предложение мира или демонстрация силы?). Пальцы его выглядели вполне по-человечески, если не считать наливающихся стальным блеском когтей. Острых и длинных, словно заточенные клинки. След, оставленный ими, украшал щеку Сэн, а сейчас, небрежно взмахнув рукой, маг с противным скрипом начал выводить похожий росчерк и на капоте моей ауди.
Звук оказался таким мерзким и жутким, что я невольно вздрогнула, мгновенно очнувшись от гастрономических мечтаний. Но то я, а вот моя вампирская сущность была совсем иного мнения. Дальнейшее происходило, как во сне. Тьма взбесилась. Рванулась вперед, пролетела сквозь мокрое стекло и накинулась на желанную добычу. Вот только вместо вкусной и сытной энергии ее ожидал мощный магический щит и кривая усмешка чересчур бронированной "дичи". Огненный развел руками, мол, извини, дорогая, облом. А потом ударил наотмашь по вмиг проступившему полупрозрачному куполу, который пыталась взломать голодная черная тварь. Не я, нет… или все же я?
И вот тут случилось что-то совсем странное. Острые, как бритва, когти гая, видимо соприкоснувшись с моей темной сущностью через тонкий заслон чар, полыхнули серебром, покрылись кристаллической коркой и… начали убираться, превращаясь в обычные человеческие ногти. Лицо мужчины вытянулось, а зеленые глаза с вертикальными зрачками начали нехорошо так сужаться.
Дальше я все делала на автомате, неотрывно глядя на сильнейшего, которого боялась выпустить из вида. Мне ведь и надо-то было совсем немного везения. Чтобы он смотрел мне в лицо и не понял намерений. Глаза в глаза… в пальцах дрожь, а в испуганно замирающем сердце затаилась надежда. Было безумно страшно и очень волнительно, во мне даже азарт проснулся и губы сами растянулись в улыбке. Я словно собиралась украсть из-под носа лениво лежащего льва кусок его законной добычи. Не отпуская взгляда и не делая резких движений, переключила скорость на заднюю, нажала на газ и… сорвалась с места, увлекая прочь и свою тьму. В голове билась единственная мысль: только бы на пути не было машин, только бы не было… А маг продолжал стоять, провожая меня таким многообещающим взглядом, будто знал что-то, чего не ведала я.
И, раскрывая секрет его коварного плана, мир вокруг начал замирать. Словно кто-то нажал стоп-кадр и наш уличный триллер, все больше походивший на мистический фильм ужасов, остановился. Капли зависли в воздухе, словно компьютерная анимация. Ветер перестал качать деревья, пламя превратилось в неподвижные огненные лепестки, траурными цветами распустившиеся над мертвым железом…
А моя "Ласточка", к нашему общему с рыжим удивлению, продолжала стремительно набирать скорость. Не зря, видать, Сэн пересобрал ее. Один Повелитель Времени оставил с носом другого. И, если б не мечущаяся по салону тьма и не обжигающее грудь клеймо, я б даже порадовалась своей удаче, которая, впрочем, оставила меня километров через десять.
На первом же дорожном ответвлении я развернулась и продолжила путь, как положено — то есть передом. Однако далеко уехать мне не удалось. Петляющий по дороге автомобиль не протаранила только чудом. Не знаю, что за пьяный заяц вел его, но ехал он очень странно: зигзагом и без фар.
Резкое торможение, занос, непродолжительное скольжение по мокрому шоссе и… мы все-таки столкнулись с серым внедорожником, дополнив жуткую коллекцию пасмурного вечера еще одной аварией. Правда, на этот раз никто особо не пострадал. Я чуть ушибла ногу, а пассажиры застывшего на обочине автомобиля… да что сделается этой иномирной нечисти-то? Выбили дверь, даже не пытаясь открыть ее, вылезли и направились ко мне. А я, как была босая, бросилась к ним. И пугающе-огромные крылья голодной тьмы со мной.
Как же я была рада их всех видеть. И Сэн, и Ырли… и того самого "пьяного зайца", который так странно вел машину. Мрачного, растрепанного, мокрого и злого. Даже не пытаясь обдумать ситуацию, пролетела мимо гая и что-то крикнувшей мне моэры, уткнулась носом в мокрую майку опешившего аше-ара и, обняв его за талию, всхлипнула. Секунду ничего не происходило, а потом руки блондина в не менее диком порыве, чем мой собственный, сжали мои ребра, а над головой раздалось пугающее:
— Кто?
Вопрос не требовал разъяснений. Все и так было понятно. А мне словно дали стакан воды после длительного забега под раскаленным солнцем. И, постепенно успокаиваясь, я уже хотела было рассказать о встрече с Огненным, как вдруг услышала сдавленное:
— Сэн, купол!
И короткий ответ:
— Уже.
Резко подняв голову от мужской груди, увидела, как тьма… моя проклятая ненасытная тьма… окутывает нас плотным коконом, а вокруг вспыхивает светящаяся сеть магического щита, за границей которого осталась Ырли. Стало понятно, куда девалась моя жажда, а еще… стало жутко. Потому что белое лицо Кир-Кули начало сереть, а обычно чистые глаза — затуманиваться, как у слепого.
— Поцелуй меня, айка! — приказал он. Его голос охрип, а губы скривились, будто от муки.
Я просто не посмела отказать. Поднялась на носочки, потянулась, а в следующий миг была оторвана от холодной земли и сжата в почти болезненных объятиях. Этот поцелуй не имел ничего общего с теми, что были до. Жесткий, бешенный, лишенный какого-либо налета нежности. И я отвечала, как могла, потому что иначе б просто не выдержала. Сердце колотилось, как бешенное, ногти царапали плечи мужчины, из которого я продолжала тянуть энергию. Почти ощутимо и совершенно бесконтрольно. Его клыки расцарапали мне губу — поцелуй стал с привкусом крови и… света. Радужного, волшебного и невероятно вкусного.
Когда он упал, я рухнула сверху. Тьма недовольно заклубилась, возвращаясь ко мне за спину. Дрожащей рукой я потянулась к его щеке, на которой отчетливо проступили какие-то черные разводы. Аше-ар не шевелился, не реагировал на мои прикосновения, он вообще не подавал никаких признаков жизни. Я чуть не заскулила от отчаяния, хотела было наклониться, чтобы послушать, бьется ли его сердце, но меня резко сдернули с блондина и, схватив в охапку, оттащили от Кир-Кули.
— Он, он… — кажется, я укусила Сэн, пытаясь вырваться, чтобы вернуться к стражу.
— Жив он, — этих двух слов вполне хватило, чтоб остудить мой идиотский порыв. — И будет жить, если не добьеш-ш-шь. — Маг шипел, но скорее по привычке, нежели со злости. Он был серьезен, сосредоточен и даже как-то отстранен, что ли. Поняв, что я успокоилась, поставил меня на ноги, оглядел придирчиво и сказал: — Ты ведешь себя странно, — он кивнул на "крылья", потом взглянул на лежащего на земле аше-ара.
— Моя тьма… она хочет… — начала оправдываться, но маг перебил:
— Ты и есть тьма, сейлин. Ты его хочешь! — Черт! Даже и возразить нечего. — Но такими темпами угробишь всех троих.
— Кого?
— Древнего, себя и своего эо, — не скрывая раздражения, пояснил он, а потом как заорет: — А ну назад!
Я аж подпрыгнула с перепугу. Тьма моя, решившая под шумок слетать и "допить" энергию обессилившего Кир-Кули, метнулась обратно.
— Пей меня! — потребовал Сэн.
— Но ты, твой…
— Пей, говорю! — рыкнул он, и я подчинилась. Вернее, подчинилась эта клубящаяся за спиной дрянь, присосавшись к золотому свету очередной жертвы. Не вкусному, но достаточно питательному.
И этот скривился, стиснул зубы и сжал кулаки. Я нахмурилась.
— Надеюсь, тебя поцеловать не надо? — спросила мрачно.
— А давай! — резко дернув головой, он посмотрел на меня. — Может, и мне оргазм вместо боли обломится?
— Чего…
Договорить я не успела, так как была схвачена и прижата к мужчине. Дышать приходилось носом и через раз, ибо его поцелуй был не менее яростным, чем Кира. И на землю Сэн рухнул почти так же неожиданно, как и аше-ар некоторое время назад. Я поднялась, села, вытерла тыльной стороной ладони ноющие губы, сплюнула кровь и только после этого легонько потрясла за плечо сильнейшего. Реакции не последовало. Опустила руку на его лоб и тут же испуганно отдернула. Мужчина был ледяным. А еще… он не дышал.
Зато "нажравшаяся" вдоволь тьма благополучно втянулась в кожу и задремала где-то внутри меня. Испуганная, растерянная, замерзшая, но сытая, я медленно поднялась и отступила на пару шагов, продолжая неверяще смотреть на Сэн. И вдруг почувствовала, как спину прожигает чей-то тяжелый взгляд. Резко оглянулась, да так и застыла.
Кир-Кули стоял на ногах и выглядел вполне живым и здоровым… если бы не его глаза. Белки исчезли, как и голубая радужка, затопленные пугающей чернотой. И как-то очень кстати я вспомнила про ревность рода Кули, о которой упоминал Кир. И его фраза про зверя, которого не стоило будить, уже не казалась мне аллегорией.
Я с какой-то обреченностью приговоренного взглянула на бездыханного мага, на странно искрящий купол, сквозь который начали просачиваться капли дождя, на Ырли, круглыми глазами смотрящую на нас, а потом повернулась к стражу и, шмыгнув носом, проговорила:
— Кир, я… Кажется, я убила… бессмертного.
Он двинулся на меня с грацией готового к прыжку хищника: медленно, плавно и как-то неотвратимо, что ли. Я прикрыла глаза, но с места не сдвинулась. И тут нас окатило ледяной водой. Вот только погода не имела к ней никакого отношения.
— Уху из тебя сварю, — отплевавшись от внепланового душа, пообещал аше-ар Ырли, той же походкой охотника прошел мимо меня и, наклонившись над Сэн, положил на его грудь обе ладони. — Айка, быстро сюда! — скомандовал он и чуть мягче добавил: — Помощь нужна.
— Может, лучше я? — неуверенно предложила моэра, перешагнув контур растаявшего щита.
— Да, — согласно кивнул Кир. — Лучше ты.
А мне почему-то стало обидно. И ведь понимаю, что маги тут они, а я просто съехавшая с катушек вампирша, но… чувства, они порой противоречат логике. Особенно у меня.
Через три часа…
Интерьер комнаты, где расположились компаньоны, мало походил на прошлый. Некогда светлые стены на три четверти превратились в разноразмерные экраны, которые, будто фасеточные глаза, отображали картину ночного Питера. Под самым большим из них, прямо на скругленном выступе "произрастали" изогнутая клавиатура и снабженная кнопками рукоять, похожая на джойстик. Обстановка напоминала каюту космического корабля из далекого будущего, ну… или зал виртуальных игр. Вокруг было так много всего земного: ряд огоньков-светодиодов, какие-то рычаги, вращающиеся диски, обрамленные металлом отверстия и… розовая флешка из сумки Зои в одном из них. По периметру комнаты, на стыке стен и потолка, располагались крупные серебристые колокольчики с губчатой сердцевиной, они слегка покачивались из стороны в сторону и тихо "напевали" голосом незабвенного Элвиса Пресли:
Love me tender,
Love me dear,
Tell me you are mine.
I'll be yours through all the years,
Till the end of time…*
Муха, противно жужжа, искала место для посадки. Виртуозно уклонившись от опасного взмаха чьей-то руки, насекомое эффектно спланировало на белый стол, где стоял ящик с таким притягательным с виду кактусом. Стремительный маневр длинного зеленого языка, щелчок острых зубов — и в комнате на миг воцарилась тишина… которая тут же была нарушена громким чавканьем.
— Манер-р-ры! — прорычал сидящий на диване страж, и легонько щелкнул колючку по разинутой пасти.
Чавканье моментально сменилось обиженным бульканьем, а потом и вовсе прекратилось. Только покрытые мягкими иголочками отростки, напоминавшие округлые ушки на продолговатом зеленом монстре, едва заметно шевелились, пока он дожевывал добычу в соответствии с этикетом.
— Знаешь, эйсард, — задумчиво глядя то на колоду карт, лежащую на столешнице, то на стоящее рядом растение, начал Сэн, — я могу понять маскировку шарту под цветочный павильон, закос комнаты — под пункт видеонаблюдения, но скажи… на кой мирд, ты ко всему прочему занялся еще и разведением плотоядной зелени?!
— Мухи достали, — честно признался аше-ар. — Даже сквозь магическую сеть умудряются проползать, твари.
— Купил бы какую-нибудь жидкость в местной лавке, и не было бы у тебя мух.
— Кактусы интересней, — парировал блондин, он протянул руку к растению и осторожно почесал его за "ушком". Зеленый мухоед довольно зашуршал иголочками, потянувшись к создателю. — Вот подрастет, начнет бегать — воспитаю из него сторожевого "пса", — мечтательно протянул Кир-Кули, на что собеседник, подавившись смешком, простонал:
— Оно еще и бегает?
— Нет, — вздохнул хозяин заметно преобразившегося шарту. — Оно пока маленькое.
— Тебе одной айки не хватало, да? Решил вторую смастерить? — не унимался маг.
Он выглядел заметно бледнее обычного, и по цвету кожи сейчас мало отличался от белого аше-ара. Слабость, до сих пор гостившая в теле сильнейшего, не позволяла ему делать резких движений, но не мешала беседовать. В остальном самочувствие Сэн было вполне нормальным. Благодаря стараниям магически одаренных компаньонов, естественно.
— Айке тоже нужна своя айка, вот и… будет ей подарок, — Кир-Кули поправил плед на плечах спящей рядом девушки, чья голова покоилась на его коленях. — Когда он подрастет и научится себя прилично вести, конечно. Ей понравится.
— Не сомневаюсь, — посмотрев сначала на зеленого монстра, а потом на его будущую хозяйку, Сэн ухмыльнулся. — Один миловидный хищник всегда найдет общий язык с другим.
Белые губы стража растянулись в ответной улыбке, а рука непроизвольно погладила тихо посапывающую сейлин. Он перенес ее сюда после того, как девушка отрубилась прямо в столовой, даже не допив чай. Сюда же пришел и гай Светлоликий, в то время как для Ырли нашлось более подходящее занятие.
Мужчинам требовалось поговорить, причем без свидетелей. Но оставлять Зою одну после событий прошедшего дня ее Эо наотрез отказался. Тем более, благодаря недавней "трапезе", девочка не представляла никакой угрозы для окружающих. Правда, немного чар к и без того крепкому сну новоявленной суккубы все-таки добавили. Этой разновидностью демона она окрестила себя еще в машине, когда выяснила, наконец, какие именно ощущения испытывают жертвы ее вампиризма. Что за зверь такой на букву "с" маги уточнили уже позже, отправив запрос в виртуальные библиотеки шарту.
За игрой в карты и вином, налитым в белые бокалы с голубыми надписями "ё-моё", время летело быстро, а вполне серьезные темы обсуждались легко и без напряга. За важностью произошедших на дороге событий промах аше-ара, как няньки сейлин, остался не замеченным. Вернее, на нем не акцентировали внимание, ибо куда интересней было разобраться, что же сегодня случилось с темной сущностью Зои. Раньше девушка тянула энергию жизни из своих доноров, пока спала. И делала это не особенно агрессивно. Сейчас же мало того, что тьма явила себя миру во время бодрствования носительницы, так еще и едва не угробила потенциальные "кормушки".
Особенно досталось Сэн, чье бессмертие чуть не потеряло приставку "бес". Судя по всему, у него, как у Кощея в местных сказках, появилась своя персональная "смерть", спрятанная в теле с виду безобидной землянки. Впрочем, той же самой смертью это сероглазое чудовище было и для Кир-Кули, разве что принцип действия разнился. И теперь сильнейший еще лучше понимал Древних, предпочитавших уничтожать сейлин после выполнения миссии. Эти женщины были для них живой угрозой. Пусть хрупкой и лишенной магических способностей, но, тем не менее, смертельно-опасной для тех, кто слыл неуязвимыми. И тут невольно назревал вопрос: а не приложили ли руку мамочки Древних к исчезновению своего потомства из миров Тайлаари? Вот только правильного ответа у собеседников, увы, не было.
Зато была живая сейлин, мирно спящая на диване. И оба союзника понимании, что, если она и дальше станет поглощать столько энергии, сколько умудрилась выпить сегодня, придется искать для нее новых доноров. Которые, не будучи сильными магами, станут дохнуть, как те мухи, сожранные малышкой-кактусом. Но разве Зоя сможет стать убийцей? Слишком нежная, ранимая, добрая и наивная для такой кардинальной смены амплуа. Ломать же психику девчонке, чтобы слепить из нее новую личность, не хотели оба мага. Она устраивала их такой, какая есть. Ею было легко управлять, о ней было приятно заботиться и… с ней просто было легко и приятно.
К тому же причиной для вспышки неуемного аппетита вполне могли послужить, как эмоциональное потрясение, так и потенциальная угроза, которую ночная сущность почувствовала в гае Огненном. Откуда вообще этот мирдов дракон взялся на Земле?! Белоснежная послала выследить беглецов, сам отыскал брата или… он тоже как-то связан с их компанией, и так же, как и Сэн, зависит от местоположения сейлин? Последняя версия, несмотря на свою неправдоподобность, отчего-то казалась сильнейшему самой верной. Интуиция буквально вопила, требуя признать невероятное. И гай верил. Вернее допускал подобную возможность, которую намеревался тщательно изучить и протестировать в ближайшее же время.
Именно по этой причине мужчины решили не покидать Питер в спешке, а задержаться тут под прикрытием шарту еще на некоторое время и окончательно разобраться в сложившейся ситуации. А потом уже следовало выбрать, что делать дальше: остаться и попробовать заключить перемирие с Ийзэбичи или сменить страну в мире Зои так, чтобы, во-первых, убраться подальше от дракона, а во-вторых, чтобы там можно было незаметно отлавливать доноров-смертников для сейлин, если голод ее все же будет возрастать.
Еще существовала возможность отправиться в Неронг, где ждал хозяина и его избранную магический источник. И этот вариант нравился Сэн даже больше остальных. Кир же настаивал на коллективном уходе в Тайлаари, где он сможет надеть на Зою браслеты прародительницы рода Кули, хранящиеся в доме нынешней Главы. Жена Ио-Кули — основателя древней фамилии, по легенде тоже была энергетическим вампиром редчайшего класса "Эр"*, от которого гибли целые поселения. И только два изящных обруча на ее запястьях позволяли сдерживать голод. Миф это или реальность — никто толком не знал, но ювелирные изделия из очень странного металла передавались из поколения в поколение, как родовая реликвия.
— Спи-спи, моя маленькая вамп, — шепнул страж, когда Зоя заворочалась во сне, он провел рукой по ее отливающим серебром волосам и чуть заметно улыбнулся. Выходка девчонки в театре могла стоить им обоим жизни, но… злости на нее почему-то не было. Зато было прогрессирующее желание не выпускать ее из рук, трогать, тискать, просто чувствовать, что она рядом.
— Ты нянчишься с ней, как ребенок с любимой куклой, — проворчал Сэн, в зеленых глазах которого мелькнуло что-то непонятное. — Куда делся тот хладнокровный маньяк, решившийся бросить вызов всем и вся?
— У каждого маньяка должна быть своя кукла, — философски заметил блондин. — Чтоб было на кого тратить все то неманьячное, что затаилось в самых темных уголках выжженной души, — он рассмеялся… вполне себе маньячно, погладил девушку по волосам и вновь потянулся к картам.
— Универсальная такая кукла, — покачал головой маг. — Она же айка, сейлин, вамп, суккуба… Хорошо хоть не сук…
— Тихо! — оборвал блондин, покосившись на навостривший "ушки" кактус. — Не учи ребенка нехорошим словам, он сейчас, как и шарту, подключенный к Интернет-сети, все скачивает и запоминает.
— А воспроизводит? — гай посмотрел на смышленую зелень с откровенным уважением.
— Пока только учится.
— Покажи? — заинтересовался главный экспериментатор Неронга, тут же забыв про спящую Зою.
— А может, лучше доиграем? — указал взглядом на колоду хозяин шарту.
— Ах, да-а-а, — загадочно протянул Сэн. — Твой ход!
Белая рука зависла над столом, длинные пальцы помедлили, выписывая круги в воздухе, и, аккуратно ухватив за уголок, потянули вверх картонный прямоугольник. Поворот и… с гладкого глянцевого фона Кир-Кули снова подмигивала знойная брюнетка, прячущая за веером коварную улыбку. Примерно такая же слегка кривила тонкие губы сильнейшего. Его чрезвычайно забавляло выражение досады, которое раз за разом появлялось на белом лице эйсарда. Аше-ару просто феноменально не везло, вопреки всякой логике и статистическим прикидкам. Он уже проиграл компаньону пятьсот сорок восемь дней сверх заключенного недавно договора и при этом отыграл обратно только семь. Проклятая пиковая дама будто сама тянулась к его рукам.
— Ты жульничаешь! — в пятый раз за последний час возмутился страж.
— Интересно как, если карты сдаешь ты? — ухмыльнулся в ответ гай.
— Замораживаешь время, обегаешь вокруг стола и впихиваешь мне эту мирдову девку? — предположил аше-ар, ловко тасуя колоду. Кусочки картона в его руках порхали в разных направлениях, складывались стопками, но неизменно оказывались, где задумано, словно у заправского крупье.
— Тухловата версия, эйсард! — рассмеялся собеседник. — Учитывая то, что ты, как и она, — он кивнул на Зою, — пока не родится Древний, будете постоянно находиться именно в моем времени. Так что давай, придумай что-нибудь более правдоподобное.
— Тебе не нравится, сам и придумай!
— А что тут думать?! Любят тебя дамы, Кир из рода Кули! Говорю же, давай в дурака!
— Нет уж! — отрезал блондин, и, раздав на двоих, тихо застонал, вновь обнаружив у себя роковую брюнетку. — Все, сдаюсь! — он бросил карты на стол рубашками вниз и откинулся на спинку дивана. Рука машинально опустилась на плечо его личной "пиковой дамы" — пусть не по масти, но по сути уж точно.
А Зоя продолжала сладко спать, и выглядела она при этом такой невинной и беззащитной, как самая настоящая маленькая айка. На ногах ее были теплые шерстяные носки, а вместо разорванного в театре платья — длинная мужская рубашка. Закутанная в теплое покрывало, девушка согрелась и расслабилась, а регенерация эо подавила на корню зарождавшуюся простуду. Волосы растрепанной гривой лежали поверх пледа. И Кир, немного подумав, нарастил на кончиках белых пальцев светящиеся голубые шипы, после чего начал привычно разбирать и расчесывать волнистые пряди.
— Удобная штука эта твоя кукла, — со странными интонациями в голосе, проговорил Сэн. — Можно гладить, как кошку, использовать как стимулятор для энергетического запаса и даже, кормя ее, испытывать экстаз.
— Не завидуй, — не отрываясь от своего занятия, сказал блондин. — Ты свою порцию удовольствия на дороге получил, — скрипнув зубами, добавил он.
— А добавки? — нагло оскалился маг.
— В ближайшее время даже не надейся, — ответил страж.
— То есть не в ближайшее, когда ты наиграешься этой куклой и найдешь себе игрушку поинтересней, можно будет ее забирать? — губы сильнейшего улыбались, слова сочились насмешкой и только взгляд оставался внимательным и серьезным.
— Это твой план, да? — Кир-Кули понимающе покачал головой. — Ну… что-то подобное я и предполагал.
— Ты не ответил, — зеленые глаза сузились.
— Забудь, — потянувшись к столу, мужчина сгреб карты. — В "Дурака", говоришь? Давай в дурака!
* * *
В жилом блоке шарту, скрытом под землей, было тихо, спокойно и уютно. Музыка плавно вплеталась в беседу, Сэн восстанавливал силы, сейлин спала, кактус охотился на мух и только Кир-Кули нарушал порой общую атмосферу досадливыми восклицаниями. В "Дурака" ему тоже не везло.
А в небольшом окошке нового, но уже очень популярного цветочного павильона, который не так давно появился в городском парке и работал теперь там круглосуточно, синеглазая девушка с кособокой улыбкой перетягивала ленточкой букет гигантских сиреневых ромашек. На прилавке, пристально следя за продавщицей, восседал крупный черный ворон, а из-за двери с табличкой "склад" слышалось тихое фырканье то ли лошади, то ли еще какого-то крупного животного.
*Пояснения к тексту:
Покемон — (от англ. Pocket Monster — "карманный монстр") — сверхпопулярная медиафраншиза, созданная Сатоси Тадзири в 1996 году. По мотивам игр существует аниме, пользующееся колоссальным успехом в мире, а также манга, коллекционна карточная игра и прочие сопутствующие товары.
…Zombie, zombie, zombie. What's in your head, in your head? — (Зомби, зомби, зомби. Что у тебя в голове, что у тебя в голове?) — цитата из песни The Cranberries "Zombie"
Love me tender, Love me dear, Tell me you are mine. I'll be yours through all the years, Till the end of time… — (Люби меня нежно, Люби, дорогая, Скажи мне, что ты моя. Я буду твоим все время, До конца жизни…) — цитата из песни Элвиса Пресли "Love Me Tender".
Вампир класса "Эр" — разновидность вампира: энергетический. Самый сильный и ненасытный вариант, который когда-либо был замечен на территории Тайлаари. Встречается крайне редко, последнее время не был замечен вообще.))
