Часть 1. Источник
Глава 1

Они стремительно двигались вперед, не обращая внимания на позднее время суток в диком мире, полном причудливых обитателей. Шли как хозяева, хотя являлись, по сути, гостями. Семь темных фигур, три из которых были облачены в синие плащи и маски, у двух других за спинами красовались большие крылья, а еще двое выделялись из общей массы белой кожей. Семь таких непохожих существ, объединенных одной целью, одним визитом. Собравшиеся на ночную охоту хищники разбегались и прятались, ядовитые растения втягивали иглы и сворачивали плети лиан — от незваных визитеров веяло силой. Непонятной, чужеродной… опасной.

Они прибыли со стороны гор, за которыми раскинулось поселение крылатых стражей. Тех самых, что век за веком охраняли подступы к зачарованному городу. И сейчас два проводника из их числа сопровождали своих нанимателей до развалин некогда процветающего Тиронга. Именно благодаря «маскам»* этот город-остров превратился в вечную тюрьму, погребенную под магическим куполом на планете за Гранью*. В изоляции оказались и жители зачарованного поселения вместе с их могущественным правителем. Собственно, ради него и затевались все эти сложнейшие метаморфозы, связанные с затратой огромного количества магических сил, плелись заговоры, заключались сделки. Хозяин Тиронга — гай Огненный давно мешал верхушке Ордена Сильнейших, и около тысячи лет назад недовольные нашли-таки способ, как от него избавиться. А горожане… что ж, они просто попались под горячую руку заговорщиков. Подумаешь какие-то десятки тысяч жизней, оказавшихся в «мышеловке» вместе с главной целью! Как сообщалось в отчетах крылатых стражей, разгневанный пленник давным-давно обратил их всех в пепел. На то он и дракон. Спокойный, высокомерный и хладнокровный… если не злить. А многовековая изоляция — тот еще повод для злости!

Среди темных зарослей замаячили силуэты развалин. Один пернатый страж шел впереди, расчищая дорогу, другой замыкал цепочку гостей. Два белокожих телохранителя, двигаясь синхронно с женщиной в белой маске, были готовы в любой момент и поддержать ее, и защитить. Фигуры в плащах, напротив, чуть отстали от своих спутников, подтверждая тем самым первенство молчаливой гайи*. Там, куда все они держали путь, под прозрачной вуалью чар, находился пленник, чье раздражение копилось почти тысячу лет. Так стоило ли спешить?

«Маски» и их спутники остановились в шаге от безжизненной полосы серого пепла — именно так теперь выглядела граница Тиронга, от которой брал начало край невидимого купола. Кутаясь в плащ, женщина пристально всматривалась в руины, мерцающие в неверном свете ночного светила. Гостья была магом, сильным и опытным, как, впрочем, и все остальные, пришедшие с ней. А это значило, что они видели и слышали гораздо лучше, нежели обычные люди и нелюди. Но ни ночное зрение, ни острый слух не помогали обнаружить пленника. Кроме отполированных веками сколов и граней, образующих замысловатый лабиринт из развалин, да неопрятной растительности ничего вокруг не было.

— Ийзэбичи? — тихо произнесла гайя. Не потому, что так хотела, просто воздуха в легких отчего-то не хватило, и зов вышел вовсе не таким решительным и громким, как она планировала.

Никто не ответил. Ее же голос, словно подхваченный невидимым ветром, понесся вглубь разрушенного города. Тревожным эхом он отражался от мрачных камней и постепенно переходил в какой-то странный, потусторонний звук, напоминающий издевательский хохот.

— Ш-ш-шутник! — прошипел один из «масок» и презрительно плюнул на территорию пленника. Вернее попытался это сделать. Плевок, не достигнув цели, с шипением испарился, будто наткнулся на раскаленный щит.

Земля под ногами гостей шевельнулась. Женщина вздрогнула, но не сделала опасного шага вперед — возможно потому, что ее, ухватив за локоть, удержал белолицый телохранитель. Два сгустка черного тумана, промелькнув мимо визитеров, устремились к городу. И магический щит, вопреки ожиданиям, никак на них не отреагировал.

— Ийзэбичи! — совладав со своими эмоциями, выкрикнула гостья и раздраженно высвободила руку из стальных пальцев заботливого блондина. Где-то в отдалении послышался стук нескольких упавших камней и тут же все смолкло. — Проклятье! — тонкие брови под маской сошлись на переносице. — Ийзэбичи!!! — пронесся над мертвым Тиронгом ее усиленный магией возглас. Зычный, сильный, неукротимый… С остатков крепостной стены, некогда окружавшей город, посыпались булыжники. По одной из чудом уцелевших башен «побежала» трещина, а пепел лег волнами у ног напряженно застывшей семерки, словно песок на морском берегу.

— С таким голоском только на рынке тухлятиной торговать! — раздался негромкий, но отчетливо слышимый ответ. — С чем явилась, гайя Белоснежная? — без особого любопытства поинтересовался невидимка. — Неужели соскучилась?

— А ты все не меняешься, Ийзэбичи, — старательно контролируя голос, ответила женщина. Ни капли страха не должно было просочится сквозь ее броню. Она! Именно она хозяйка положения, а не этот лишенный свободы дракон. — Как был с жалом вместо языка, так и остался.

— Уверена? — хмыкнул незримый собеседник, демонстративно игнорируя тот факт, что эта наглая выскочка называет его именем, данным ему отцом, а не полученным в Ордене Сильнейших, в рядах которого он когда-то состоял. Большинство соратников тщательно скрывали не только свои прежние имена, но и изначальную внешность, предпочитая использовать новый облик и новую жизнь. Его же подобная таинственность только смешила. Ийзэбичи из рода Карури, гай Огненный или просто дракон-оборотень… как не назови, суть не меняется.

— Я уверена! — отрезала та, что звалась Белоснежной и, напустив на себя побольше величественности, пояснила: — Ты прежний, гай. Все те же самомнение и позерство, до боли знакомые замашки властелина мира…

Она замолчала, когда в воздух взметнулись два столпа темно-красного пламени, высветив силуэт мужчины, вольготно восседающего на стене треснувшей башни. Затянутое в черную кожу тело отдавало змеиной гибкостью, а золотистые пряжки и пуговицы на костюме добавляли облику особый лоск. Длинные волосы повелителя мертвого города были заплетены в слабую косу, а зеленые глаза насмешливо щурились, взирая на незваных, но ожидаемых гостей.

Его посланники — две проворных змеи, в отличие от Ийзэбичи имели способность покидать границу ловушки в образе призраков. Вот только обособленность этих созданий от хозяина была лишь внешней. Когда-то давно все трое прошли через «Тривиат» — один из нескольких тайных ритуалов Древних*, и, благодаря этому, слились в единое существо, способное распадаться на три разные формы. Господин и его слуги-рептилии? Отличное прикрытие для непосвященных! На деле же змеи были «глазами» и «ушами» дракона. Каждая из них являлась его неотъемлемой частью. Вернее, им самим. Тривиат добавил сил и возможностей гаю Огненному, вывел его на высшую ступень развития, однако даже он не смог вызволить пленника из заточения в собственном городе. Во всяком случае, пока.

— Ты тоже ничуть не изменилась, Белоснежная. Все та же необоснованная спесь и глупость! — усмехнулся дракон. — Не перебарщивай, дорогая. В твоем исполнении роль королевы отдает дешевым фарсом, — губы его неприятно скривились. — Зачем явилась, Таис? — прикрыв ладонью зевок, поинтересовался мужчина. На этот раз и он назвал ее именем, которое дали ей родители. Но в отличие от Ийзэбичи, эта женщина не любила подобного обращения.

— Меня зовут Бел…

— С-с-спокойно, Белочка, — рассмеялся он. — Да-да, я помню. Маленький пугливый зверек с большими амбициями. Мне ли не знать КАК тебя зовут?

Белые руки одного из телохранителей чуть сжали предплечье женщины, успокаивая. Взглянув в его фиолетовые глаза, гайя вздохнула. Рядом с Огненным и его извечным соперником Сэн она всегда ощущала себя неопытной человеческой девчонкой, по ошибке очутившейся среди сильнейших. И даже сейчас, когда за ее спиной были союзники и свобода, а позади этого высокомерного чудовища — пепелище его собственного города, Белоснежная снова чувствовала неуверенность и… страх. Если он когда-нибудь выйдет из устроенной ими ловушки… если доберется до своих тюремщиков… если…

— Мы пришли по делу, гай Огненный, — нарушил затянувшуюся паузу один из мужчин в плащах.

— А какое мне дело до ваших дел? — скучающим тоном осведомился тот.

— Прекрати! — не выдержал гость. — Мы знаем, что у тебя Ырли!

— Ырли? Это зараза какая-то? Да? — пленник мило улыбнулся, обнажая довольно острые для человеческого облика клыки. — Что-то вы напутали, господа. Драконы таким не болеют! — поучающее добавил он.

— Отпусти моэру, Огненный! — вмешался в разговор третий сильнейший.

— Хм… — хозяин Тиронга изобразил задумчивость на своем смуглом лице, затем нарочито-серьезно спросил: — А вы что, с собой и кильку притащили? Так и быть… отпущу… вернее пропущу… рыбка на вертеле… м-м-м, — он хищно облизнулся, наблюдая за визитерами. Белые маски скрывали лица троих из них, но глаза отражали многое. А расстояния для острого драконьего зрения препятствием не являлись. Ийзэбичи отлично видел своих гостей с башни и ни на секунду не сомневался, что и они во всех подробностях видят его. А потому игра стоила свеч. Каждое движение, жест, улыбка, слово… ему нельзя было проколоться. Да он и не собирался.

В первую сотню лет своего заточения пленник искал выход, во вторую — тихо бесился, в третью — избавился от нытья жителей, уничтожив большую их часть. На четвертой — добил оставшихся, на пятой — отметил хорошим вином юбилей своего плена, допил все запасы крови из хранилища и… забылся крепким драконьим сном века эдак на три. Очнулся же стараниями одной двухвостой псины, причем совершенно свободный от гнева и свыкшийся с отчаянием и скукой. Затем еще немного подремал в звериной форме и даже начал получать удовольствие от этого оздоровительного сна. И вот сейчас, когда пребывание гая Огненного в магической «тюрьме» готово было разменять свое первое тысячелетие — явились те, кто эту «тюрьму» для него и устроил. Но… ярости больше не было. Зато был интерес и непреодолимое желание поиздеваться.

— Ийзэбичи, — глубоко вздохнув, снова заговорила Белоснежная, — ну к чему тебе, сильнейшему из сильных, какая-то глупенькая девочка из водяного народа? — ее голос приобрел доверительные интонации, а серебристо-серые глаза, казалось, даже слегка потеплели. — Эта дурочка просто замечталась. Начиталась всяких глупостей, подслушала кое-какие разговоры в Ордене и… отправилась на поиски настоящего дракона. Не будь монстром, отпусти ребенка!

— Монстр — мое второе имя, — спокойно заметил хозяин Тиронга. — Ну, или третье. Я вот только не понял, Таис… Откуда твоя мечтательная килька узнала о том, куда именно ты со своими дружками закинула настоящ-щ-щего дракона? — прошипел он, чуть подавшись вперед, будто собирался в любую минуту спрыгнуть вниз со стены. Визитеры напряглись, но не отступили. Ведь за границей пепла безопасно… должно быть. — Скажи правду, от тебя сбежала малолетняя недомагичка с жабьей кровью и ты явилась искать ее у меня? — гостья молчала, и дракон продолжил: — Я редко ошибаюсь в суждениях, но ты, Белочка, меня поразила… — и, выдержав паузу, припечатал: — ты еще глупее, чем кажешься!

— Ты забываешься… — вступился, было, за спутницу один из сильнейших, но женщина жестом остановила его.

— Вы не поверите, — доверительно сообщил Огненный, смерив взглядом всех присутствующих, — но склерозом и маразмом истинные драконы тоже не болеют, — А затем, сменив тон на издевательски-подобострастный, сказал: — Так что же заставило великую гайю Белоснежную и ее прихвост… то есть с-с-свиту предположить, что жалкий узник, получив в свое распоряжение новую «игрушку», вернет обратно заблудшую овеч… в смысле, воблу… синеволосую? Быть может, врожденная человеческая тупость?

— У меня есть, что предложить тебе! — проглотив оскорбление, проговорила гостья.

— Да неужели? — зеленые глаза дракона хищно сузились. — Ты готова исправить собственную дурь и снять заклятье, оберегающее мой покой?

— Ни за что! — вырвалось у нее.

— Тогда о чем может идти речь? — демонстративно зевнул он. — Ну же… удиви меня, Белочка!

— Я могу сделать твое заточение… приятнее, — скрипнув зубами, процедила она.

— Любопытно.

— Я восстановлю Тиронг. Верни нам Ырли, она важна для Тайлаари*, ей предначертано сделать много хорошего для наших миров, — попытка пробудить в пленнике чувство долга и любовь к отечеству ни к чему не привела. Он снова зевнул, разглядывая пришедших сверху, как каких-то насекомых. Да уж… Какая любовь может быть у дракона, кроме как к самому себе? — Ийзэбичи! Просто отпусти моэру, — сдалась гайя, — и уже завтра твой город снова оживет. А значит, будет много свежей крови, необходимой для питания «когтя дракона». Ты не больше заснешь, сам того не желая. Сколько… скажи, сколько ты хочешь? Десять тысяч жителей? Двадцать, пятьдесят?

— И где же ты их возьмешь? — темная бровь собеседника недоверчиво поднялась. — Ведь рабство официально запрещено в наших мирах, — он сделал особое ударение на предпоследнее слово и, немного подумав, исправился: — было… тысячу лет назад.

— Это моя забота! — отрезала она. — Сколько тебе надо?

— Нисколько, — ухмыльнулся Огненный. — Опять терпеть безмозглое стадо, блеющее о своих мелких проблемках? Нет уж, увольте! Я сыт по горло этими примитивными созданиями. Еще от прежних не успел отдохнуть, — мужчина поморщился, будто вспомнил что-то неприятное. — Вонь стояла не меньше недели, — понизив голос, сообщил он, — мясо так паршиво горит и…

— Ты чудовище! — не выдержала женщина.

— О да, я чудовище, — согласно покивал дракон. — Но лишь с твоей легкой руки, гайя. А вообще знаешь… я не в обиде. Иногда перебеситься и погрузиться потом во многовековую медитацию — очень полезно. Силы возрастают, нервы успокаиваются, мысли интерес-с-сные в голову приходят…

— Мысли? Какие еще мысли? — ей отчего-то снова стало страшно, но он не заметил. Или сделал вид, что не заметил.

— А впрочем, если тебе так уж важна эта Ырли, — пленник пропустил мимо ушей ее последний вопрос, вернувшись к теме моэры, — можешь сама поискать свою пропажу! Я сегодня, как это ни странно, неимоверно гостеприимен. Заходите! — он сделал приглашающий жест рукой, но ни один из визитеров не двинулся с места, а крылатый страж даже отступил на шаг, поддавшись инстинктам. — Ну же? Смелее, господа! — на лице красноволосого повелителя Тиронга заиграла почти дружелюбная улыбка. В меру приятная, в меру радушная, в меру хищная и не в меру загадочная… так улыбаются вампиры своим жертвам.

Почти до носков сапог гайи Белоснежной протянулась дорожка из крохотных язычков алого пламени. Они полыхали на сером пепле, уходя вглубь каменного лабиринта. А у самой черты города застыли в церемонных поклонах два сгустка черного тумана, увенчанные вполне материальными змеиными головами. Их зеленые глазки хитро сверкали, а из приоткрытых пастей то и дело показывались раздвоенные языки.

— Как-нибудь в другой раз, — покачала головой женщина, отвергая приглашение. Уверенность в том, что Ырли ее обманула, запутав следы своего побега, крепла с каждой минутой разговора. Будь девчонка у Ийзэбичи, он бы, как минимум, устроил ей показательные пытки, чтобы досадить своим тюремщикам, а он… только глумился. Значит, моэра отправилась… к другому дракону. И, забери ее бездна, это может быть даже хуже, чем общение с гаем Огненным!

Взметнув полы своего длинного плаща, Белоснежная резко развернулась и зашагала прочь. Остальные последовали за ней, не проронив ни слова.

— Куда же ты, Таис? — крикнул вслед хозяин Тиронга. — А как же дружеские посиделки за бутылкой хорошего вина в подземельях моего нижнего города*? А разговоры о старых добрых временах и ужин из свежезапеченой на драконьем огне «рыбки»?

— Что б ты свихнулся тут и сдох от одиночества! — прошипела себе под нос гайя, но чуткий слух Ийзэбичи и двух его змеиных проекций легко уловил последнюю фразу.

— А вот это вряд ли, глупенькая Белочка! — с улыбкой сказал он и, потрепав по холке большую красноглазую собаку, что все это время пряталась за стеной башни, тихо добавил: — Во-первых, одиночество меня вдохновляет, а, во-вторых… ему скоро придет конец. Ни так ли, Красотка? — псина согласно кивнула, приветливо помахав дракону двумя длинными хвостами.

Именно благодаря ей — этой полосатой твари из бездны*, Огненный был бодр и полон сил. А еще он был уверен, что сегодняшние гости очень скоро вернуться обратно и… добровольно преподнесут ему «на блюдечке» ключи от магической клетки. Ведь без его помощи все они очень быстро обратятся в прах под ногами гая Светлоликого.