Глава 21
Дама фон Мей оказалась дома. Как будто ждала их.
И была так рада, так рада…
В том, что она будет рада, капитан Хиббит не сомневался.
Но вот чего он никак не ожидал, пребывая в неизбывном беспокойстве за своих спутников мужского пола, так это того, что у Алиэтты фон Мей окажется в наличии еще и брат…
Красавец-вампир встретил их на втором этаже, в большой гостиной, отличавшейся необыкновенной изысканностью обстановки.
Все здесь, от паркета до штор, было явно изготовлено на заказ в лучших мастерских Шеморы. Интерьером занимался не иначе как самый модный дизайнер, если в столице Киникеи водились таковые. Да и вообще дом Алиэтты фон Мей был не чета домам остальных квейтанских наблюдателей. Она занимала двухэтажный особняк целиком, и похоже было, что строили его вовсе не киникейцы – окна, которые в их стране повсеместно делались похожими на бойницы и маленькими, для защиты от вечного холода, в этом доме оказались более чем приемлемой величины. Арки их начинались от пола и заканчивались под самым потолком. Дама фон Мей как будто не стремилась скрывать свое чужестранное происхождение…
В этот день она понравилась Каролю ничуть не больше, чем накануне. И дом ее капитану не понравился, со всей его красотой и изысканностью, и огромные окна не вызвали у него восхищения. И запах специфических благовоний был ему не по душе, и бальзам, который дама предложила гостям добавить в кофе – кофе, кстати, оказался настоящим, не тем суррогатом, который им приходилось пить в Маго, да и здесь, в Тариане.
А пуще всего капитану Хиббиту не понравился ее брат.
Кавалер Эдмон, магистр Конкайт, был чрезвычайно хорош собой и наделен не меньшей соблазнительной притягательностью, чем его сестра.
Что там зеленые глаза, что там алый рот – «лук Амура», что там темно-рыжая грива волос, широкие плечи и тонкая талия – все это мелочи! Мало ли на свете существует красивых мужчин? Беда заключалась в том, что от этих самых глаз, этих губ, от всей стройной и гибкой фигуры кавалера Эдмона исходили прямо-таки зримые волны любовных чар. Этот негодяй просто светился ими!
Капитан Хиббит при виде его мгновенно позабыл об Антоне и Михаиле Анатольевиче. В конце концов, те были предупреждены и имели при себе амулеты. А вот Вероника…
Пока пили кофе и вели светскую беседу, он украдкой бросал на нее встревоженные, испытующие взгляды. А она не сводила глаз с кавалера Эдмона.
Надо отдать должное, держалась сказочница безупречно. Взор ее был ровен и чист, лицо – спокойно, голос звучал, как всегда.
Не совсем, как всегда. Слишком сдержанно. И когда кавалер Эдмон, сказав, что никогда не видел таких удивительных, меняющих цвет глаз, как у нее, вдруг взял и поднес ее руку к своим алым губам, от лица Вероники медленно отхлынула вся кровь.
Этого Кароль вынести уже не мог. Он поднялся на ноги и обратился к Алиэтте фон Мей:
– Дорогая, как ни приятно нам ваше с магистром Конкайтом общество, но я предлагаю устроить небольшой перерыв. Дело есть дело… проводи нас, пожалуйста, в лабораторию! Через час мы вернемся и продолжим эти… дружеские посиделки с легким сердцем и чистой совестью.
– Конечно, – любезно отвечала Алиэтта, ненадолго отрывая взгляд от Антона. – Очень трудно предаться отдыху всей душой, когда она неспокойна. Моя лаборатория к твоим услугам, кавалер, но… что ты имел в виду, сказав «проводи нас»? Разве это дело требует присутствия кого-то еще из твоих друзей?
Кароль похолодел. Так вот на что рассчитывают вампиры-соблазнители! Разлучить их…
Он быстро взглянул на Овечкина. И с трудом скрыл вздох облегчения.
Михаил Анатольевич с самым невозмутимым видом тоже поднялся из-за стола и прозаично сказал:
– А иначе чего бы нам, старикам, дома не сиделось? Голубушка Вероника Андреевна, пожалуйте на выход. И вы, Антон Николаевич…
Антон поспешно вскочил на ноги. Кажется, амулеты Грикардоса все-таки помогли, радостно подумал капитан Хиббит, и снова посмотрел на Веронику.
Кавалер Эдмон все еще держал ее за руку, и она сидела, потупив глаза.
– Неужели вам нужна для работы и эта благородная дама? – с превеликой печалью в голосе спросил вампир.
– В первую очередь, – заверил его Овечкин.
– Как жаль, – вздохнул Эдмон и неохотно выпустил ее руку.
– Всего на час? – спросила Алиэтта.
– Не больше, – сказал Михаил Анатольевич.
Кароль, глядя на него, только покачал головой.
Непонятно, что произошло с этим земным колдуном, не любившим магию, какие такие неведомые силы неожиданно включились в нем, но самый звук его голоса, казалось, разрушал эротические чары, которыми лучились вампиры! Очарование Алиэтты фон Мей стремительно блекло, Эдмон Конкайт перестал светиться…
Вероника коротко вздохнула и, словно очнувшись ото сна, вскинула голову.
– Я готова, – просто сказала она. – Куда идти?
* * *
Лаборатория дамы фон Мей располагалась в полуподвале, но отличалась той же красотой и изысканностью обстановки, что и прочие помещения особняка. Обитые бело-розовой тканью стены, алые шелковые шторы на вытянутых в длину окнах под потолком, резные полированные шкафы белого дерева с безупречно чистыми стеклами, сверкающая посуда для химических опытов на столах, ни пылинки на сложных магических приборах…
Однако гостям Алиэтты было уже не до разглядывания красот. Едва дама фон Мей успела оставить их одних, как Вероника, обведя беспомощным взглядом мужчин, сказала:
– Я не хочу туда возвращаться!
– Слава Богу! – вырвалось у Кароля. Но он тут же поправился: – Я хотел сказать, что мы туда и не вернемся. И вообще…
Он огляделся и с деловым видом направился к одному из столов.
– Работать здесь мы тоже не будем. Михаил Анатольевич, быстренько отберите, что вам нужно… телепортируем это в «Королевскую» гостиницу, к вам в номер, и сами уберемся следом.
– Что случилось? – удивился тот. – Пусть они вампиры, теперь я с вами совершенно согласен, но поработать-то можно…
– Нет, – сказал Кароль. – Я не знаю, что именно они задумали, но в том, что нам необходимо убраться отсюда, уверен. Да побыстрее… вот это нам надо? А это?
Овечкин покорно принялся отставлять на край стола нужные для работы приборы.
– Что вас беспокоит, капитан? – спросил он.
– Не знаю. Они вампиры, да, но это полбеды. По-моему, они еще и не квейтанцы.
– Почему вы так думаете?
– Этот… – поморщился Кароль, – братишка – он обращался к Веронике Андреевне на «вы».
– И что?
– Не знаю. В Квейтакке так не принято. Там говорят друг другу «ты».
– Но, живя в Тариане, он, наверно, привык к здешним обычаям…
– Ох, Михаил Анатольевич… я же говорю вам, не знаю. Просто чувствую… Все? Этого довольно?
– Ну… – с сомнением сказал Овечкин. – Сейчас еще в шкафах посмотрю кое-что…
Капитан Хиббит нетерпеливо щелкнул пальцами, и отставленные на край стола приборы исчезли.
– Поторопитесь!
И в этот момент Вероника испуганно вскрикнула:
– Смотрите! Что это?
Капитан резко повернулся к ней. Проследил за ее взглядом, быстро обвел глазами всю лабораторию и досадливо вскрикнул тоже.
– Черт… уходим немедленно!
По потолку, по алым шторам окон, по бело-розовым обоям всех четырех стен, по двери, что вела из лаборатории наружу, бежали мелкой рябью какие-то золотисто-синие огоньки. Они не причиняли вреда ни ткани, ни дереву, словно были холодными. Но в течение нескольких секунд волны их охватили все помещение, стекли на пол и начали сплошным ковром смыкать круг, стремительно приближаясь к людям в центре комнаты.
Михаил Анатольевич отпрянул от шкафа, тоже залившегося сине-золотой рябью магического огня, и подбежал к остальным.
Все четверо быстро схватились за руки. Капитан Хиббит торопливо прочел заклинание переноса и…
Никакого эффекта не последовало. Магический огонь создавал одновременно мощную защитную стену, не позволявшую им телепортироваться.
– Я так и знал, – сказал сквозь зубы Кароль. Он резко взмахнул рукой, и круг смертоносного огня с шипением расширился, отступив от центра, словно на него брызнули невидимой водой. – Михаил Анатольевич…
– Сейчас, сейчас, – пробормотал тот. Он тоже взмахнул руками, и сине-золотые огоньки, затрещав, отодвинулись еще дальше, к стенам. – Сейчас…
– Я сам придержу этот огонь! – крикнул Кароль. – Вытаскивайте нас отсюда! Попытайтесь достать вампиров! Хоть дом обрушьте, если сможете!
Овечкин вскинул голову. Затем выхватил из кармана свой Ксантор, устремил в потолок тонкий золотой луч и зашевелил губами, читая про себя заклинание.
– Решили сделать из нас шашлык, – напряженно сказал капитан Хиббит, продолжая разгонять огонь, и криво ухмыльнулся. – Забыли, что мы не бессмертные? Ну, мы им тут навоняем!..
Антон обхватил Веронику за плечи, готовясь прикрыть ее собою от чего угодно, даже и от падающего на голову дома.
Она только прерывисто вздохнула и закусила губу.
Неужели всё… неужели конец? И капитан Хиббит, как обычно, был прав, когда отказывался идти в этот дом?..
Малая толика квейтанской крови, которая текла в ее жилах, знала, что это за огонь. Веронике хотелось кричать, выть, все существо ее противилось этому знанию и требовало бежать отсюда немедленно. Но бежать было некуда. А воем делу не поможешь… Эх, была бы она и впрямь ведьмой!..
Где-то наверху, далеко за пределами лаборатории послышался грохот. Лицо Овечкина побелело от напряжения, кудряшки вздыбились, глаза, устремленные в потолок, заполыхали двумя голубыми зеркалами. Вероника напряглась тоже, не зная, как помочь магу, но всеми силами стремясь сделать это. Она перевела взгляд на потолок и мысленно подтолкнула то, что, по ее мнению, направлял туда Михаил Анатольевич.
В тот же миг по потолку пошла, змеясь, огромная трещина, и сине-золотые огни исчезли. Грохот наверху усилился. Кажется, дом и вправду собирался обрушиться…
– А теперь, блин, ложись, кто куда! – заорал капитан Хиббит. – Скорее, в этот угол… здесь балка!
Вероника не успела ничего понять, когда Антон буквально швырнул ее в угол, о котором кричал капитан, и сам прыгнул следом. Магического огня не было уже и там. Кароль подхватил сказочницу, заставил сесть на пол. И оба мужчины нависли над нею, словно надеясь, что спины их выдержат тяжесть двух этажей этого дома, обстоятельного, как все дома в Шеморе, сложенного из массивных каменных глыб…
Грохот уже оглушал. Прошло несколько томительных, казавшихся вечностью секунд…
– Господи, что я за идиот, – сказал вдруг Кароль в сердцах. – Защиты-то больше нет! Вылезайте отсюда, – и подхватил Веронику под мышки, помогая ей подняться на ноги. – Хватайтесь за Овечкина!
Михаил Анатольевич по-прежнему стоял в центре комнаты, не сводя глаз с потолка и сотрясаясь от непосильного напряжения. Но теперь казалось, что он, наоборот, удерживает наверху все то, что готово рухнуть им на головы.
Трое его спутников ринулись к нему, окружили, ухватились кто за что, и…
Через мгновение, выброшенные из полуподвала заклинанием Кароля, они уже стояли на Акантовой улице и, оцепенев, смотрели, как рушится особняк дамы фон Мей.
Казалось, его взорвали непосредственно из лаборатории. А под лабораторией обнаружилась некая подземная каверна с мощным всасывающим устройством… Во всяком случае, камни и прочие обломки не разлетались по сторонам. Стены сложились внутрь, крыша ссыпалась туда же, со звоном лопнули и всосались в адскую воронку стекла роскошных, невиданных в Шеморе окон…
Не прошло и минуты, наверное, как на месте дома остались лишь груда камней, не слишком высокая, да облако пыли.
На улице уже собрались зеваки, и с каждой секундой их становилось все больше.
– Валим отсюда! – сказал капитан Хиббит, оглядевшись по сторонам.
Они пробились сквозь возбужденно галдевшую толпу, свернули за ближайший угол, и Кароль вновь спешно телепортировал всю четверку. На сей раз – в какой-то большой городской сад, или парк, усаженный сизо-голубыми деревьями и кустами.
Михаил Анатольевич, бледный, весь мокрый от пота, немедленно повалился на скамейку и обессиленно закрыл глаза.
Капитан Хиббит шагнул к нему, вытаскивая свою коньячную фляжку.
– Эк вас… ну, ничего, сейчас полегчает.
Он заставил Овечкина сделать несколько глотков и, когда тот открыл глаза, сказал:
– Спаситель вы наш! Вот уж не думал, что вы такой крутой маг!
Михаил Анатольевич кое-как отдышался и сипло пробормотал:
– Сам не знаю, откуда силы взялись. Мой Ксантор, конечно, Разрушитель Стен, но не настолько же… Разве вы не помогали?
– Я? – удивился Кароль. – Мне было не до этого. Глотните-ка еще…
Вероника присела на край скамейки.
Помогали… она вспомнила свое ничтожное усилие, покачала головой и решила, что об этом не стоит даже говорить.
– Ну как, легче? – спросил Кароль.
– Пока не очень, – слабым голосом ответил Овечкин.
– Ладно…
Капитан Хиббит поднял голову, увидел сказочницу.
– Вот что, Вероника Андреевна… пока я тут занят… нам нужна большая сумка или пакет, или мешок – все равно, – и не обращая внимания на ее удивление, продолжил: – Возьмите Антона Николаича, прогуляйтесь до выхода из сада. Там должен быть универсальный магазинчик, то ли «Гемма», то ли «Камея», не помню. Найдете сами. Купите что-нибудь… и бегом назад, не копайтесь. Времени у нас немного.
Она покорно поднялась на ноги, а Кароль принялся рыться по карманам в поисках денег.
Неистребимое любопытство, которому было нипочем даже недавнее пребывание на волосок от гибели, заставило сказочницу спросить:
– А куда мы торопимся?
Он бросил на нее короткий взгляд.
– Нас найдут через полчаса, если не раньше. Надо основательно помотаться по городу, чтобы они потеряли след.
– Кто они?
– Алиэтта Конкайт, разумеется… никакая она не вдова Кивана… и ее братик!
Вероника удивилась.
– Вы думаете, они не погибли? Ведь от дома ничего не осталось!
– Фи, – сказал Кароль. – Что им этот дом! Смылись наши вампиры, как только поняли, что происходит… да они и не просто вампиры.
– А кто?
Лицо капитана Хиббита передернулось.
– Убийцы Эттира и остальных наблюдателей. Которые решили заодно покончить и с нами. Потом поговорим. Бегите!
Он вручил ей деньги и, снова повернувшись к Овечкину, начал разминать руки.
Когда Вероника с Антоном, раздобыв сумку и приобретя заодно теплые куртки для всех четверых, поскольку верхняя одежда их сгинула в особняке Конкайтов, минут через пятнадцать благополучно вернулись, Михаил Анатольевич уже более или менее пришел в себя. Во всяком случае, сидел он на скамейке выпрямившись, порозовел немного и разговаривал нормальным голосом, а не сипел.
Капитан взял сумку в руки, прочел заклинание, и та немедленно раздулась и встопорщилась острыми углами. В нее перекочевали из «Королевской» гостиницы магические приборы, похищенные у Алиэтты фон Мей.
– Надеюсь, ничего не разбилось, – озабоченно сказал он, заглянув в сумку. – Ладно, потом проверим. Беритесь за руки, друзья, полетели дальше…
Они телепортировались раза четыре, из одного конца города в другой, пока не оказались еще перед какой-то гостиницей, пониже классом, нежели «Королевская», но вполне приличной, на взгляд капитана Хиббита. Называлась она «Рыжий махор», и Вероника получила наконец ответ на вопрос, давно ее мучавший, – что такое махор. На вывеске были изображены два меховых шарика рыжего цвета – зверьки, которые в Киникее с успехом заменяли кошек. Теперь сказочнице оставалось решить еще одну загадку – что такое фитачий хвост…
Здесь, в «Рыжем махоре», они и остановились, чтобы немного передохнуть. Кароль сказал, что после стольких переносов выследить их практически невозможно, но тем не менее к кавалеру Грикардосу спешить пока не стоит. А похищенные приборы лучше и вовсе оставить на хранение в этой гостинице, потому что кто знает, какие на них могут быть наложены чары. Не дай Бог, наведут на след!
Он снял до вечера один большой номер, попросил принести туда вина и закусок на четверых. И, когда они оказались под крышей и заперли за собой дверь, приступил к проверке целости этих самых приборов.
Михаил Анатольевич, еще не до конца пришедший в себя, расслабленно сидел в кресле у стола, попивал красное вино и по мере сил участвовал в осмотре добычи. Правда, он сразу сказал, что толку от нее мало, потому что не хватает определителя тонкости какого-то там уровня и порошка, без которого не вычислить направление поиска.
Вероника сидела рядом и засыпала магов вопросами. Ей вдруг тоже, после сегодняшнего, захотелось хоть чему-нибудь научиться…
Только Антон не проявлял ни малейшего интереса к происходящему. Он не проронил ни слова с тех пор, как они выбрались из гибнущего дома Алиэтты фон Мей. И, едва войдя в номер, лег ничком на диван и так и лежал, не поднимая головы.
Его оставили в покое. Вероника догадывалась, в чем дело, – он не мог и не хотел сказать своим спутникам ничего, кроме как «давайте вернемся домой». Но что толку было это говорить?
– Значит, вы думаете, капитан, эти двое и есть убийцы наблюдателей? – спросила она, когда Кароль отвлекся от приборов, чтобы налить всем вина.
– Конечно, – кивнул он. – И как я сразу не сообразил, в чем дело, когда Алиэтта заявила, будто ничего не знает об Аррсоне! Не могла она не знать, будучи наблюдателем! Видно, мне тоже снесло полголовы любовными чарами – метод-то довольно безотказный… так и вижу бедного Эттира, млеющего в ее объятиях, пока эти мерзавцы готовили ему смертельную ловушку!
Капитан Хиббит сердито отодвинул от себя бокал.
– Но зачем? – спросил он сам себя и недоуменно покачал головой.
Потом извлек из сумки очередной магический прибор. Повертел его в руках, заглянул под круглую подставку. И сдвинул брови.
– Что это?
Михаил Анатольевич начал было рассказывать о назначении прибора, но Кароль не слушал. Взгляд его прилип к обратной стороне подставки, лицо капитана, и без того хмурое, потемнело окончательно.
– Я не про то, – перебил он Овечкина. – Здесь какое-то клеймо…
И тут он вскочил.
– Не клеймо, а знак! Люмьер Нуар! Так вот кто они такие! О, черт…
– Что еще за Люмьер Нуар? – растерянно спросил Овечкин.
Кароль все смотрел на подставку. Угол рта у него дергался.
– Теперь я понял… Взгляните – круг, и в нем перечеркнутая свеча!
Он бросил прибор на стол и брезгливо отряхнул руки. Затем сунул их в карманы, отступил на несколько шагов и окинул столь же брезгливым взглядом все добытое в лаборатории дамы фон Мей.
– Знак Ордена Черного Света! Фоментаторы – так называют себя его рыцари. Поджигатели войны… Железки не виноваты, конечно, но что-то мне расхотелось к ним прикасаться!
– Объяснитесь, капитан, – потребовал Михаил Анатольевич, рассматривая загадочный знак в изножье прибора. – Какие фоментаторы?
Кароль перевел на него взгляд и тяжело вздохнул.
– Хорошо вам жилось на свете, масьёр Овечкин, если вы до сих пор этого не знаете. И то правда, зачем разумному человеку магия? Только такой психопат, как я, мог с радостью связаться с нею…
Он снова подошел к столу, сел – подальше от приборов – и щедрой рукой налил себе вина.
– Надеюсь, вам не надо рассказывать, господа, что на свете, помимо белой магии, существует еще и черная? И что у каждой имеются свои адепты?
– Не надо, – сказал Овечкин. – Ближе к теме.
– Так вот, Люмьер Нуар – это орден черных магов. Его рыцари-фоментаторы топчут землю уже примерно полторы тысячи лет. Не то чтобы очень много, но и не мало, – Кароль поморщился. – Народец искушенный во всяческих происках и интригах. И сильно не любят квейтанцев. Те их били, конечно, неоднократно, но орден есть орден. Сто рыцарей убьешь – двести обрящешь. Руководители всегда остаются в живых, становятся еще злее и начинают все заново… И теперь, как я понимаю, фоментаторы проведали про тинтар. Конечно, очень нужная и полезная штука… все складывается! Они начали потихоньку монополизировать рудники, наблюдателей убрали, – он снова поморщился, – за квартирками их прислеживают, чтобы убирать тех, кто явится на смену. Нашу компанию, очевидно, приняли за таковых, вот мы и попали под обстрел. И в покое они нас не оставят.
Капитан Хиббит залпом допил вино, посмотрел на Овечкина.
– Михаил Анатольевич, я к вам снова со своей маленькой просьбой – надо ставить в известность Стражу, теперь уже срочно. Пусть вызывают помощь. Алиэтта Конкайт и ее братец действуют не одни, здесь должен быть целый отряд рыцарей во главе с каким-нибудь черным магистром. И мне, одинокому волшебнику-недоучке, с такой кучей магов не справиться. Даже вдвоем с вами…
– Разумеется, я схожу к воротам, – сказал Овечкин. – Но…
– Мы сходим, – перебил его Кароль. – Отошлем сейчас наших спутников к кавалеру Грикардосу, да и отправимся. По дороге решим, как мне не попасться Страже на глаза.
– Может быть, я все-таки один схожу? – с сомнением спросил Овечкин. – Если ко всем прочим неприятностям еще и вас арестуют… что мы-то будем делать?
– Ну, – сказал Кароль, – после сегодняшнего я в вас уверен, масьёр, даже больше, чем в себе. Вы не пропадете. Да и Грикардос поможет. А потом, чтобы меня арестовать… – он усмехнулся и покачал головой, – …понадобится вся Первая Лучистая армия. Да и то мы еще посмотрим, чья возьмет!
«Что-то он задумал, – поняла вдруг Вероника, глядя в напряженное, несмотря на легкомысленный тон и улыбку, лицо капитана Хиббита. – Не зря он так рвется к этим воротам!»
– Вы что-то задумали, капитан? – неожиданно спросил и Овечкин. – Я все-таки возьму на себя смелость напомнить, что вы…
– Я все помню, – снова перебил его Кароль. – А если что и забыл, вы мне потом скажете, по дороге, ладно? Время к ночи, а дел еще много!
Он вскочил на ноги, небрежно запихал магическое оборудование из лаборатории дамы фон Мей обратно в сумку и пошел к дверям.
– Сдам на хранение… Будите своего друга, Вероника Андреевна. Сейчас придется еще немного полетать!
