Ивану Сергеевичу оставалось дописать несколько глав романа, но знакомые и друзья совершенно не давали ему работать в Баден-Бадене. Тогда он решился уехать и остановился в маленьком городке Л., куда иностранцы осенью никогда не заглядывали.

Площадь Сент-Августин в туманную погоду (фрагмент). Кайботт Г.

Любопытные жители этого городка были чрезвычайно заинтересованы таинственной личностью незнакомца, который запирался в своей комнате и по целым часам писал. В книге посетителей гостиницы он записал «Иван, из России», что еще более придало ему таинственности в глазах обитателей города Л. Через несколько дней терпение их наконец лопнуло.

Раз, когда Иван Сергеевич сошел к обеду, один из соседей обратился к нему с вопросом:

– Не правда ли, сегодня дурная погода?

Тургенев утвердительно кивнул головой и начал есть суп.

– Нравится ли вам наш город?

Снова утвердительный кивок головы.

– Позвольте вас спросить, вы по делу приехали сюда?

Тургенев покачал головой отрицательно.

– Значит, для удовольствия?

– Еще того менее.

Наступила длинная пауза, после которой собеседник спросил опять:

– Долго вы рассчитываете еще здесь пробыть?

Тургенев вынул часы и взглянул на них.

– Еще три дня, 9 часов и 17 минут.

– Неужели же вы так точно знаете?

– Конечно!

– Но, позвольте узнать, почему это?

Иван Сергеевич провел рукой по длинным седым волосам и задумался…

– Приходилось ли вам слышать что-нибудь о русских нигилистах? – спросил он.

– Конечно.

– Ну так честь имею рекомендоваться: я нигилист. На родине я был замешан в дело о заговоре, затем случилось так, что меня арестовали, судили и приговорили к строгому наказанию…

– Какому же?

– Мне предоставили выбор: или пожизненная каторжная работа, или ссылка на 8 дней в город Л.

Все слушали, затаив дыхание и не спуская глаз с говорившего.

– Ну и я был настолько глуп, что выбрал последнее! – угрюмо закончил Иван Сергеевич и принялся за телячью котлету.

Больше ему не было предложено ни одного вопроса.