ПАУТИНА

Десантолет сел в километре от Города, на широком пустыре среди частокола каменных стволов, диких изломов породы и громадных валунов, величиной с многоэтажный дом. Неровная черная стена Города напоминала древние руины, и Россу пришла мысль, что, может быть, они не так уж и далеки от истины, назвав странные образования Городами. Что-то отличало их от естественных формирований, какая-то неуловимая печать инородности. Чужие они были этому первозданному хаосу природы, не тронутой ничьими руками планетарной коре.

Росс включил маяк, связался с трансгалом и сообщил Гранту, что сел нормально.

— Ты поосторожнее там, Иван,- попросил Грант.- Если на планете есть жизнь, тем более- разумная, прими все меры предосторожности.

— Ну, если бы здесь была цивилизация, даже негуманоидного типа, то преобразование лика планеты мы заметили бы еще из космоса. Во всяком случае, заметили бы признаки разумной организации.

— Не знаю,- помолчав, сказал Грант.- Откуда мы можем знать, нужно ли преобразование планеты негуманоидам? Разум может проявляться не только в экспансивной форме, а и в форме подчинения внешней среде…- он резко оборвал себя.- Ладно, я не ксенопсихолог, а ты не на лекции. В общем, ты меня понял.

Грант отошел от экрана, оставив канал связи включенным.

Росс повернулся к энергетику, делавшему вид, что занят наблюдениями, и пробормотал:

— Волнуется командир… а, Александр?

— А вы бы не волновались?- серьезно спросил тот. Росс невесело улыбнулся.

— Пожалуй. Ну, что ты там заметил?

— Паутины,- показал Реут. — Летят сюда. А вот это я не знаю что.

Со стороны Города приближался к десантолету черный обломок не то камня, не то металла, порхающий в воздухе с легкостью бабочки. Он два раза крутнулся над десантолетом, будто его что-то притягивало к земному кораблю, и завис на границе его защитного поля.

Росс машинально задействовал исследовательский комбайн, и координатор выдал ему параметры летающей глыбы: плотность не поддается измерению, масса бесконечна, температура поверхности тела более трех тысяч градусов, субмикронное излучение…

— Чепуха какая-то,- произнес Реут.- Бесконечная масса в конечном объеме!… Что если прощупать его нейтринным прожектором?

Росс подумал и согласился. Он быстро составил приказ координатору, ввел его в приемное устройство и одновременно дал команду автоматам увеличить потенциал защитного поля в случае какой-нибудь непредвиденной реакции черной глыбы.

В аппаратном куполе десантолета открылась узкая щель, в которую выдвинулись черные рога нейтринных излучателей. Дальнейшее произошло в течение нескольких секунд. Прожектор включился, черный обломок над кораблем внезапно вслух, выбросив во все стороны черные отростки, по его поверхности побежали ослепительные звезды, отозвавшиеся воем сирены регистраторов радиоактивного излучения. Автомат защиты тут же скачком увеличил мощность защитного поля, и сирена смолкла.

Приближающиеся паутины мгновенно преодолели оставшееся расстояние и отгородили глыбу от корабля решетчатой стенкой. Полыхнуло синее беззвучное пламя, тяжкий удар потряс защитное поле десантолета, а когда люди открыли ослепленные глаза, паутины были уже далеко. Они тащили успокоившуюся черную глыбу к Городу, а за ними медленно опадал хвост дыма и пыли.

Росс попробовал еще раз связаться с Грантом, но махнул рукой и стал облачаться в скафандр.

— Когда ионизация спадет, — сказал он, — успокой командира.

— Я с вами,- сдвинул брови Реут. Росс поморщился.

— Ты мне нужен здесь.

— Я с вами! — повторил энергетик, и незнакомые нотки прозвучали в его голосе. Росс обернулся, пристально вгляделся в зардевшееся упрямое лицо Реута и, хмыкнув, указал ему на второй скафандр.

Они вылетели в сторону Города, когда светило уже зашло за горизонт, ненадолго оставив вместо себя светлое пятно ложного солнца. Аппарат обогнул Город с юга, и Росс, отдав управление Реуту, сел за курсовой вычислитель и с головой ушел в работу с локационными установками.

За три часа они слетали на место прежней посадки десантолета, обнаружив над бомбовым передатчиком лесенку светящихся знакомых паутин. Умбаа здесь, очевидно, не появлялся.

То ли они слишком близко подошли к паутинам, то ли по иной причине, но у Росса вдруг заныли зубы, и ему показалось, что их у него не тридцать два, а все шестьдесят четыре.

— Иван, чувствуешь? — запинаясь, выговорил Реут. Очевидно, ему тоже стало нехорошо.

Росс, прищурившись, навел деформатор и выстрелил, разметав паутины за пределы видимости. Сигналы передатчика тут же зазвучали с прежней силой, заэкранированные до этого паутинами.

— Паучья жизнь! — сказал Реут, облегченно вздыхая. Росс не ответил, снова занявшись локаторами. Ощущение чьего-то постороннего присутствия не проходило. Будто путник подошел к хижине, постучав в окно робкой рукой, и стук этот коснулся слуха, не потревожив сонной одури хозяина, и остался ускользающей тенью звука, тревожного зова, странного дразнящего эха… Росс мельком посмотрел на видеомы внешнего обзора, заметил выплывающую из темноты паутину в форме креста и недовольно поморщился. Паутины были слишком назойливы и любопытны, чтобы быть просто представителями растительного или животного мира планеты. Они всегда появлялись там, где находились люди и земные машины, и это их любопытство стало казаться Реуту целенаправленным и осмысленным. Ему не хотелось пугать Реута, но он все же связался с десантолетом, а через него с командиром — очередной каприз атмосферы позволил им установить связь.

Грант выглядел скверно, и Росса кольнуло острое чувство жалости. Он коротко передал свои соображения о жизни планеты и о результатах поисков. Грант сказал только одно слово: «Хорошо»- и отвернулся, и Росс, чувствуя себя виноватым, подавил в себе желание приободрить командира. Грант не понял бы этого.

Глубокой ночью, когда усталый Росс уже потерял всякую надежду отыскать как сквозь землю провалившийся куттер товарищей, локатор вдруг засек точечный источник радиоизлучения. Таким источником мог быть индивидуальный радиомаяк скафандра кого-то из пропавших, и Росс, не раздумывая, повернул «черепаху».

Через несколько минут машина остановилась над тем местом, где сигнал был наиболее слышен. Росс включил прожекторы и спикировал на бугристую поверхность плато. Реут замешкался, накидывая капюшон скафандра, и когда выскочил из тамбура, то увидел, что Росс стоит возле какого-то непонятного сооружения, освещенного прожектором.

— Что это?- удивился энергетик. Сооружение напоминало раздавленную гусеницу ржавого цвета с выступами по днищу. Один из концов его был смят страшным ударом, от которого потек материал стенок, и теперь «гусеница» представляла дырявую скорлупу диаметром в два человеческих роста. О ее назначении ничто пока же говорило.

Росс обошел «гусеницу», касаясь рукой гребенки длинных, кое-где поломанных шипов, выступающих полосой вдоль ее борта, и остановился возле щелеобразного отверстия в передней части.

— Пеленгатор привел нас сюда, — задумчиво сказал он. — Но это не земная машина. Странно…

Реут стукнул кулаком в гулкий бок сооружения и вдруг отскочил. Внутри скорлупы что-то зашуршало, и из отверстия выскользнул тонкий светящийся брусок. Вне «гусеницы» он развернулся в плоский двухметровый лист,- фиолетовые искорки на нем казались шерстью,- и поплыл прочь от людей. Через минуту он затерялся среди скал, остался слышен только его радиоголос, удивительно напоминавший звонкую капель радиомаяка.

— Пошли назад, — сказал Росс, пряча деформатор в спецкарман. — Ложная тревога. Кстати, без оружия выходить опасно…

— Что это было? — спросил Реут уже в кабине.

— Машина, — помолчав, ответил математик. — Чужая машина. Или ты о чем спрашиваешь?

Под утро Росс устал настолько, что не помогали уже ни стимуляторы, ни гипнодуш. Связь с трансгалом держалась довольно устойчиво, несмотря на то, что за «черепахой» неуклонно следовала голубая паутина.

Грант, тоже не отдыхавший последние двое суток, измотанный ожиданием и тревогой, сказал невыразительным тусклым голосом:

— Возвращайся, Иван. Чтобы обыскать тысячи квадратных километров горной страны, нужны сотни аппаратов… возвращайся…

— У них еще есть энергия,- упрямо сказал Росс,- а значит, и кислород. Мы будем искать. «Если только они живы,- подумал он.- Но иначе я не могу. И ты, командир, тоже».

Паутина приблизилась на расстояние вытянутой руки,изображение раскололось, и связь прервалась.

— Проклятье! — прохрипел Росс, откашлялся и махнул рукой. — Давай снова к Городу, попробуем поискать там. Дальше Города они уйти не могли…

Реут молча повернул машину.

«Досталось парню,- думал Росс, поглядывая на усталое, ожесточеннее неудачами лицо энергетика.- Гибель экипажа «Могиканина»… Виталий и Умбаа… Себе-то я уже могу признаться в бесполезности поисков. Если бы быстролет уцелел, мы бы уже давно их обнаружили. А без машины они… Ах, Умбаа, Умбаа…»

Под шепот и вздохи невидимой толпы- паутина не хотела отставать от аппарата — они долетели до Города, и тут автомат снова засек точечный источник радиоизлучения. Источник перемещался, он был уже где-то в черте Города, то появлялся, то исчезал; Росс, сменив энергетика, сам сел за управление.

«Черепаха» взлетела над сияющим голубовато-прозрачным массивом. Несколько минут казалось, что они вот-вот догонят неведомый источник, но потом пеленг пропал, и Росс заметил странное движение в кильватере машины. Там, где она пролетала, «сооружения» Города начинали вдруг искажаться и оплывать, усиливал свечение. Позади «черепахи» образовывался длинный огненный след, отчетливо видимый на плоской потрескавшейся поверхности Города, как след корабля на воде.

В кабине разгорелись индикаторы радиации, зашумел динамик приемника. В тишину ночи вторгся какой-то низкий приглушенный гул.

— След, — с вялым удивлением сказал Реут. — Посмотри, Иван.

Росс, не отвечал, круто развернул машину и бросил ее в пике. Они пролетели всего в нескольких метрах от поверхности крыши одного из «зданий» Города, которое вблизи больше всего напоминало глыбу подсвеченного из глубины стекла. В тот же миг корпус «черепахи» потряс громовой удар, потом второй. Раут прикусил язык и обеими руками вцепился в подлокотники кресла. Росс напрягся, удерживая машину на курсе, шея его налилась кровью.

— Паутины, — шепелявя, произнес Реут. — Сзади паутины, Иван.

Росс оглянулся, бросил машину вверх, и это спасло их от третьего силового шлепка.

Паутины отстали от них лишь после того, как математик ответил на их тяжелые залпы разрядом деформатора.

С высоты плоская вершина Города видна была очень хорошо, и в центре ее вставал сияющий факел, окруженный снующими паутинами. Росс наблюдал это явление с минуту, еще не догадываясь, что именно пролет «черепахи» стал причиной загадочной вспышки. Темное лицо его было бесстрастно, но у Реута вдруг тоскливо заныло сердце и слезы навернулись на глаза.

— Как же они?…- дрожащим голосом сказал он. — Иван, они же… Виталий… Умбаа…

— Будем искать,- тихо ответил Росс.- Будем искать их, малыш…

В стороне от них к Городу спешил строй паутин. Их было много, очень много, они почти сливались друг с другом, казалось, что плывет одна сверхгигантская светящаяся сеть, которой не видно ни конца ни края.

Рассвело незаметно. Полоса неба на востоке налилась оранжевым свечением, раскалилась и вспыхнула. А когда она потеряла свой режущий блеск, оказалось, что светило уже стоит над дрожащей размытой чертой горизонта. Связь с трансгалом тут же ухудшилась, а потом и вовсе пропала.

— Куда теперь? — спросил, едва шевеля губами, Реут. Он сидел за пультом слишком прямо, словно боясь шелохнуться, и не узнать в нем было прежнего застенчивого мальчика. Теперь это был усталый донельзя, повзрослевший молодой человек, который мог понять гибель товарищей, но не примириться с ней.

— Домой, — вздохнул Росс. Нервная и физическая усталость сковала его цепями полусна-полуяви, но ради Реута он держался изо всех сил, стараясь казаться решительным и целеустремленным. Удавалось это ему с трудом.

И очень сильно мешали вести поиск паутины. Их стало три, шли они за «черепахой», не отставая, и тягучий их шепот все настойчивее лез в уши, в мозг, заставляя оглядываться и прислушиваться.

Предчувствие неведомой опасности охватило Росса. Он даже на некоторое время забыл об усталости, настолько сильным было чувство опасности.

Наконец они оказались где-то совсем близко от десантолета, курсограф вывел их «по памяти» к месту посадки. И тут Росс понял, в чем дело. Предчувствие не обмануло его. Первое, что удивило,- отсутствие радиокрика маяка. Второе- корабля на месте не было. А над местом посадки корабля кружило несколько знакомых черных скал, накрытых одной громадной белесой паутиной.

— Корабль закапсулирован, — с тревогой сказал Реут, догадавшись в свою очередь о причине исчезновения десантолета.

«Сработали автоматы защиты,- подумал Росс, сажая «черепаху» метров за сто от центра «пустоты». А это значит существует прямая угроза кораблю, угроза гибели. В такой ситуации автоматы защитное поле не снимут, если не будет приказа… а приказа они не услышат… Что же делать?»

Минуты три Росс рассматривал карусель черных обломков, насвистывая какой-то сложный мотив. Но подлетевшие близко паутины вынудили его действовать. Сначала он отогнал непрошеных гостей несколькими разрядами из деформатора. Потом решительно высадил Реута из кабины, поколдовал над пультом и вылез сам.

— Как только в поле откроется проход, — сказал он энергетику, превозмогая внезапный нервный озноб, — беги что есть сил. Потом откроешь проход и для меня.

— Может, вместе? — растерялся Реут.

— Я подстрахую, — отрезал Росс. — Паутины возвращаются…

Он шестом приказал Реуту приготовиться и бросил в микрофон неразборчивую фразу.

«Черепаха» беззвучно тронулась с места и заскользила к невидимому кораблю, убыстряя ход. Метров за пятьдесят от центра пустыря она вдруг ударилась о непроницаемую стену защитного поля, и тотчас же чудовищный вихрь пламени разнес ее на атомы. Координатору десантолета понадобилось две секунды на анализ неожиданного нападения, и он понял.

— Пошел!- толкнул Росс энергетика.- Быстрее!

Реут заметил яркий круг входа, возникший в защитном поле, и побежал. Росс несколько раз выстрелил из ручного деформатора над его головой, отгоняя норовящую упасть сверху паутину, потом, почуяв над собой какое-то движение, упал лицом вниз и тут же перевернулся. На него опускался огромный сетчатый крест, названный еще Молчановым гравистрелком. Вместе с крестом десятки паутин падали с неба: на корабль, на бегущего человека, на скалы вокруг.

— Гады!- с тоской сказал Росс.- Дайте уйти мальчику, гады!

Ему показалось вдруг, что светило погасло и с небес хлынула волна тьмы. Он уже не видел, как из стаи паутин выпал полупрозрачный, как призрак, серый шар, и тенью скользнул к Реуту, словно прикрывая его от нападения сверху. Реут успел нырнуть в проход.

Серый призрак мотнулся назад, но в этот миг ослепительный свет вспыхнул над скалами, сомкнулся над лежащим Россом и, отозвавшись грозным гулом в теле планеты, вознесся на недосягаемую высоту.

А когда застыли пузыри расплавленной породы и с неба стал падать черный пепел, со стороны далекого хребта приплыла крестообразная паутина, наткнулась на серого призрака и остановилась поодаль. Так они висели над серебристым пятнышком, вплавленным в дно небольшого кратера, то опускаясь ниже, то поднимаясь, потом откуда-то примчался еще один призрак, и оба странных шара пошли вверх, набрали скорость и исчезли.