ГОРОД
Корабль продолжал мчаться над планетой, наматывая на нее очередной двадцать второй виток.
Росс с помощью самонастраивающейся аппаратуры исследовательского комплекса установил, что вся планета как бы покоится в коконе неизвестного поля, с легкой руки Реута названного тангирующим, или Т-полем. У полюсов оно опускалось воронками к поверхности планеты, и можно было предположить, что именно там находятся чудовищной мощности генераторы, создающие поле. Но Грант не рискнул заниматься их поисками. От Умбаа уже пять часов не поступало известий, и это не давало ему покоя. Если планета окажется населенной разумными существами, то сложность положения увеличивается во сто крат. Встреча с иным разумом никогда не представлялась землянам только лишь проблемой контакта, а его последствия для обоих сторон могли рассчитать лишь специалисты Института Внеземных Культур на Земле.
Грант в который раз ощутил на себе все бремя ответственности за судьбу незнакомых друзей с «Могиканина», за успешное выполнение основной задачи полета, за судьбу экспедиции, тесно переплетшуюся с его судьбой, за любое принятое им решение. Ибо в случае ошибки сможет ли он ценою своей жизни рассчитаться за жизнь и горе других?…
Только один раз Росс отозвал Гранта в сторону и спросил, чем грозит ему задержка выполнения основной задачи в случае осложнений?
— Ничем,- ответил Грант, с угрюмым интересом рассматривая жесткое лицо математика. — Единственное, чего я боюсь, так это вспомнить, что, кроме всего прочего, я тоже человек.
Росс смущенно склонил голову, понимая, что все его слова будут в этот момент лишними.
В зал примчался Реут и показал командиру объемный снимок того места на поверхности планеты, где совершил посадку десантолет Умбаа.
— Вот это черное образование излучает широкополосный радиосигнал,- сообщил он возбужденно. — Информационному анализу не поддается, но…
— Все-таки Город, — задумчиво проговорил Грант. — Город?
— В сообщении Тихонова тоже упоминается город, — Росс подошел к главному видеому и долго рассматривал поверхность планеты через вариационные усилители.- Если это ИХ Город, ты понимаешь?…
— Да,- сказал Грант.- А Умбаа молчит.
* * *
Спустя несколько часов Реут обнаружил еще несколько черных кругов, которые он предложил называть Городами. Все они походили друг на друга, как листья дерева, и отличались только размерами.
— Всякий поиск делится на три периода, — говорил негромко Росс, следя за работой энергетика. — Первый — предварительные размышления, для нас он уже прошел; второй — наблюдения и фактография, к этому мы приступили, и третий — период выводов, самый безрадостный, по-моему: чудеса всегда тускнеют от объяснений.
— До этого еще далеко, — заметил Грант, полузакрыв глаза.
— Что будем делать, командир? — Росс выжидательно посмотрел на Гранта. — Мужское чутье подсказывает мне, что нужно идти вниз…
«А женское чутье бывает? — подумал Грант, не отвечая. — Тина… Что тебе говорит сейчас твое чутье? Плохо мне, Тина… Почему я подумал о тебе? Помнишь, у Рубена Дарио:
Я долго перед мраморной Каменой
Стоял один, уныньем обуянный.
Вдруг крыльев шорох — и, по связи странной,
Мне о тебе подумалось мгновенно.
Помоги, Тина, коль уж пришла. Если Умбаа не ответит через два часа, я снова пошлю в этот ад своих друзей…»
— Решай, Яр, — продолжал Росс, не понимая, почему командир не отвечает. — Если Умбаа молчит до сих пор, то случилось что-то серьезное. Надо идти к нему.
— Рано,- сухо отрезал Грант, открывая глаза. — Я пошлю второй десантолет, когда сочту нужным.
* * *
Росс опускал десантолет очень медленно, буквально по метру в секунду, может быть, именно поэтому отталкивающее поле планеты почти не снесло корабль в сторону от выбранной траектории.
На высоте около сорока километров аппараты зафиксировали какое-то загадочное тело, промелькнувшее так быстро, что на снимке запечатлелся только его стремительный силуэт. Координатор отметил нарастание и убывание гравиполя, дикую пляску защитных полей и нарушения в работе обеспечивающей полет автоматики.
Реут озабоченно просмотрел выданные машиной схемы неполадок и углубился в перенастройку автоматов, не обращая особого внимания на обстановку за бортом десантолета. Росс окинул его теплым взглядом. Юноша нравился ему любознательностью, отзывчивостью и полной самоотдачей в работе. В свои девятнадцать лет Реут смог стать одним из лучших специалистов-энергетиков нового класса кораблей — трансгалактолетов и слыл личностью незаурядной.
Сели они благополучно всего в километре от десантолета Умбаа, стоявшего прочно и без видимых повреждений. Правда, Россу показалось, что корабль будто бы накрыт белой вуалью, но разглядеть это достаточно хорошо он не успел.
— МПС или высшая защита? — деловито произнес Реут, собираясь в бокс за скафандрами. Росс покосился на видеом связи, в котором сквозь полосы помех виднелись Грант и часть командного зала трансгалактолета. «Ствол», — сказал он в микрофон. — Все нормально, иду в поиск.
— «Ветвь-два», вас понял,- прозвучал невыразительный голос Гранта.
— Ты останешься, Саша,- Росс повернулся к энергетику и положил руку ему на плечо. — Если не удастся мне, тогда пойдешь ты.
И Реут проглотил вертевшиеся на языке возражения.
В течение всего времени, пока Росс облачался в блестящий балахон скафандра высшей защиты, энергетик украдкой посматривал на его иссеченное морщинами суровое лицо, шрам на щеке — лицо человека, много пережившего за свои неполные сорок лет. Математика в научном центре разведфлота называли Стариком. Не за морщины, старившие его. За сдержанность, которая обычно олицетворяет уверенность в себе и в своих поступках.
— Ты, наверное, сильный человек?- неожиданно для себя самого спросил Реут.
Росс, продолжая застегивать скафандр, медленно обернулся.
— С чего ты взял?
— Так… — пробормотал энергетик.
— Хм… Вообще-то, будучи на третьем курсе института, я выбился как-то в чемпионы курса по мгновенной борьбе. Но это, конечно, мелочи. Я был знаком с одним человеком, Греховым, которого прозвали малышом-оборотнем. Ростом он с мальчишку, но во всем институте, а сейчас я уверен, что и вообще в научном центре, только он один мог вырваться из любого захвата, бороться на равных с пятью мастерами и, что касается физической силы, согнуть гриф штанги.
— Здорово!- с загоревшимися от восторга глазами сказал Реут.
— Он закончил институт на четыре года позже меня,- продолжал Росс серьезным тоном.- Сейчас работает в Управлении аварийно-спасательной службы… Ну, ладно, я пошел, следи за связью.
— Возьми «черепаху», — посоветовал с экрана Грант. — У меня больше нет десантолетов… Он не договорил, но Росс и так понял, что хотел сказать командир.
«Черепаха» была тяжелой шестиместной машиной с противоядерной защитой, скорость ее хоть и невелика, но запас надежности огромен.
— Возьму, — пообещал Росс и, махнув рукой в сверкающей перчатке, вышел из поста управления.
* * *
Он не торопясь осмотрел десантолет Умбаа, но нашел только запись устного сообщения Вихрова, торопливую запись о результате первого облета местности и об открытии черного образования, названного исследователями Городом.
— Саша, как меня слышишь?- спросил Росс, соединившись с постом управления своего десантолета. Энергетик облегченно вздохнул:
— Слышу не совсем хорошо, большой фон.
— Передай командиру… впрочем, я сам.
Росс соединился с Грантом и коротко пояснил ему ситуацию.
— На чем они ушли? — спросил тот, мрачнея.
— В эллинге нет куттера.
— Куттер… Ах, черт! Автоматы записали хотя бы направление, откуда передавал сообщение Виталий?
— Нет. Маяка куттера тоже не слышно… Яр, здесь летают странные сети…
— Сети?!
— Или паутины, издали они похожи на настоящие паучьи паутины. Но размеры их во сто крат больше.
— Жизнь? Я имею в виду — разум?
— Не знаю.
Грант помолчал, постукивая пальцами по канту пульта.
— «Могиканин» тоже не отзывается?
— На всех диапазонах только вой помех.
— Ну, иди, — Грант хотел еще что-то сказать, но, наверное, передумал и выключил связь.
— Не волнуйся, Александр, — улыбнулся Росс энергетику по возможности уверенней. — Следи за маяком. Я их найду.
Через несколько минут он сел в «черепаху», похожую больше на еловую шишку с лапами, и поднял в воздух тяжелую машину.
Хотя светило стояло почти в зените, проку от него было не больше, чем от земного солнца в дождливый осенний день.
Росс свернул чуть в сторону, где дымные струи поднимались чаще, и оказался над странным многоцветным, сверкающим полем. В кабине «черепахи» запел звуковой датчик радиоактивной опасности и одновременно на пульте вспыхнул рубиновый сигнал: гамма-излучение.
— Двести семьдесят рентген! — присвистнул Росс, включая анализатор.
— Торий, америций, берклий… — начал перечислять автомат. Под «черепахой» проплывал естественный ядерный обогатитель, превосходящий по масштабам все известное людям.
Связь с десантолетом прервалась и возобновилась только после того, как машина миновала залежи трансурановых руд. Росс знал, с каким трудом и как медленно промышленность Солнечной системы создает эти сверхдрагоценные элементы, нужные почти в любой области техники и медицины. Если не произойдет ничего неожиданного, то люди получат великолепный подарок — совершенно открытые залежи этих элементов. Если не произойдет…
Тут машина влетела в белый непроницаемый туман, Росс ощутил покалывание в висках, болезненное подергивание лицевых мускулов, боль в суставах и, испугавшись, рванул «черепаху» вверх.
С полукилометровой высоты он оглядел плато под собой, но тумана никакого там не оказалось. Вместо него над синими изломами теней медленно уплывала в сторону огромная серебристая паутина. Росс ощупал ее локатором, но она никак не прореагировала на это, разве что ему стало казаться, будто из-за паутины на него смотрит затаившийся хищник.
Наконец Росс достиг того места, откуда по его расчетам Вихров в последний раз вел передачу на корабль, и остановил аппарат в воздухе. На юге вырастал из-за горизонта массив горного хребта, дрожащий из-за плывущих дымных струй. В противоположной стороне вставала какая-то черная потрескавшаяся стена. До нее было около пятнадцати километров, и подробностей разглядеть Росс не мог, но смотрел на нее долго, чем-то притягивала она взор. Необычностью, безмолвием?
Вдруг низкий гул заставил Росса мгновенно обернуться, и он увидел поразительное явление: по ровной поверхности плато скользила черная скала, окутанная дымом и пылью. Она промчалась под «черепахой», оставив в породе плато глубокую дымящуюся борозду, и вслед за ней скользнули две паутины, сияющие так, что на них было больно смотреть.
Почудилось Россу, — окликнул его кто-то, он повернулся к пульту, но связи с кораблем снова не было, мигал тревожно огонек автомата защиты, светились алым индикаторы радиации. В рубке стояла тишина.
Росс поднялся выше, еще раз с высоты километра осмотрел плато до горизонта, включил автоматический решим локации и медленно поплыл в сторону хребта, прочь от черной стены. Он уже догадался, что это и был тот самый загадочный Город, открытый ими еще с орбиты трансгала.