Глава 27

– Что это? – не поняла Лялечка.

Светлана погладила игрушку.

– Почему я стала приезжать к вам после нашей первой встречи в кафе? Лидия Григорьевна рассказала, что Ирочку похитили вместе с куколкой, и в деталях описала ее. Лидия помнит все: цвет одежды, выражение лица игрушки. И я очень удивилась совпадению. Моя родная мать Анфиса Семеновна умерла почти сразу после родов, я не помню ее совсем. Отец совершенно не сентиментальный человек, более того, он жестокий, поэтому ни фото, ни портретов покойной супруги в квартире нет. Генрих не вспоминает жену, пару раз лет этак в семь я попыталась задавать вопросы о матери. Отец пробурчал нечто маловразумительное. Но я не отставала, и тогда он сказал:

– Анфиса умерла, потому что была алкоголичкой, она отравилась водкой. Не хотел тебе истину открывать, да ты настаиваешь. Твоя мать вела разгульный образ жизни. Более я о ней говорить не желаю.

Я молча слушал, как Ляля повествует о детстве Светы.

Генрих никогда не баловал девочку, с раннего возраста вывел ее на манеж, не жалел дочь. Наоборот, если на ее глазах выступали слезы, малышка получала звонкие оплеухи и слышала слова: «Терпеть. Стараться. Без боли нет и результата». Она терпела, очень хотела угодить папе, но ей это никак не удавалось. Тот лишь злился на дочь и бил ее. Генрих не экономил средств на оборудование для своих фокусов, тратил большие суммы, а вот новая одежда доставалась Свете раз в три года. Девочка быстро росла и всегда ощущала себя оборванкой в юбке не по размеру. Рачительный папенька постоянно приобретал ей платья на вырост. Получив обновку, Светочка закатывала рукава и путалась в подоле, потом недолгое время платьице сидело как надо, затем становилось узким, слишком коротким и в конце концов выходило из строя. Та же история происходила и с обувью. В день похода в магазин туфли сваливались со Светиных ножек, со временем делались впору, а спустя некоторое время девочке приходилось поджимать пальцы. Понимаете, что такой отец не станет заваливать чадо игрушками? У Светы была единственная куколка, девочка ее очень берегла, укладывала с собой спать. Став взрослой, Светлана не выкинула «подружку», та стала ее талисманом.

Услышав рассказ Лидии Григорьевны про Душку, Света удивилась, потому что ее куклу звали так же, но вопросов задавать не стала. А очутившись в детской Ирочки, она увидела фото на полке с книжками. Снимок запечатлел лежащую в кроватке Ирочку, сбоку сидел пупс в одежде, клон того, с которым Света играла все детство. Донелли вспомнила фразу про исчезнувшую вместе с девочкой игрушку и пробормотала:

– Оригинальная Маша.

– Да, – кивнула Лидия, – одна такая в Москве была. Ируся появилась на свет, когда в России в дефиците было все, включая товары для малышей. Эту куклу Ираклий из Парижа привез, я назвала ее Душкой, от слова душа.

Света замолчала. Ляля подождала некоторое время, но, когда пауза затянулась, не выдержала:

– Я знаю историю Душки, мама нет-нет да и вспомнит про нее.

Света показала на лежащую на столе потрепанную куклу:

– Это моя Душка, единственная детская игрушка. Сколько себя помню, столько она со мной. Много лет я спала с ней в обнимку, рассказывала Душке свои обиды, делилась с ней мечтами. У меня никогда не было друзей, одноклассники не хотели поддерживать отношения с плохо одетой двоечницей, которую классная руководительница за глаза и в глаза называла «кривляка-акробатка». Душка стала поверенной моих сокровенных тайн. Когда я увидела в детской Ирочки на фото Душку, сначала удивилась, до чего она на мою похожа, сняла ее телефоном. Видишь, какой у меня айфон? Анри подарил на день рождения! Но не о трубке речь. Дома я сравнила фотку со своей подружкой. И ты глянь!

– Надо же, – поразилась Ляля, – они одинаковые!

Светлана кивнула.

– На Душке сохранился ярлычок, вот тут. «Сделано в Париже специально для магазина Дати». Я французским не владею, но в нашем магазине работает Толя, он в школе язык трех мушкетеров изучал. Я ему снимок лейбла показала, и парень перевел, а еще он объяснил, что Дати – сеть недорогих торговых точек. Туристы из России там частые гости. Как ко мне попала игрушка Ирочки? Я спросила отца, где он мою лучшую подругу взял? Когда летал в Париж? Генрих ответил, что куклу бросили из зала на сцену, когда я с икаристами в каком-то концерте работала. В представлении участвовало четверо детей, трое из них мальчики, им лет по семь было, я одна девочка, мне пять едва исполнилось. Поэтому подарок от анонимного зрителя достался мне.

– Вот все и объяснилось, – улыбнулась Ляля. – Кукла из дешевого торгового центра, небось их там большими партиями продавали. Русские туристы в Дати не редкость, кто-то приобрел ляльку, а потом увидел маленькую девочку, которая выступала на сцене, и решил ее порадовать. Это же, наверное, не первый случай, когда на арену что-то бросали.

Светлана не стала спорить.

– Это порой бывает. Швыряют всякую чепуху. Но! С икаристами я начала работать в пять лет, до этого была занята у Генриха в номере «Исчезновение». Если верить отцу, то до пяти лет Душки у меня не было. Понимаешь, да? Ее же подарили, когда я в играх крутилась.

– Конечно, – кивнула Ляля.

Светлана ткнула пальцем в экран телефона.

– А вот еще снимок, я его сделала со старого фото. Что ты видишь?

– Группа улыбающихся людей стоит у входа в магазин, – ответила Ляля, – в центре симпатичный мужчина, на руках он держит малышку, рядом с ним мальчик чуть постарше, вокруг юноши и девушки, одетые как сказочные персонажи.

– День открытия «Страны чудес». Девочка эта – я, – пояснила Света, – мне примерно два с половиной года. Посмотри, что я прижимаю к себе?

– Куколку! – поразилась Ляля. – Ну и ну! Генрих соврал про доброго человека, порадовавшего юную артистку. Хотя… Света, много лет прошло, у мужчин короткая память. Папа покупал маме или мне сережки и быстро забывал о них. Пройдет пара месяцев, я подвески надену, а он удивляется: «Лялечка, откуда эта красота?» Сам же подарил и забыл. Вот и Генрих перепутал. Принес тебе игрушку, а потом вымыло из головы воспоминание.

Светлана грустно улыбнулась.

– Ну да! Это могло быть с таким человеком, как Ираклий, тот редко дома с пустыми руками появлялся. Генрих же мне только на Новый год кулечек конфет совал. И зачем он сказку про Икарийские игры придумал? Лялечка, у меня Душка Ирочки!

– Это невозможно, – ответила младшая Коровина.

Света молча сняла с пупса застиранные штанишки, вывернула их наизнанку и велела Ляле:

– Погляди-ка! Тебя не удивило, почему я куклу Душкой назвала? Откуда маленькая девочка это имя взяла? Сначала-то я Машей ее звала. Потом в школу пошла, одни двойки там получала, но читать научилась. Как-то раз мне захотелось Маше одежду постирать и… Ну? Что там написано?

Лялечка присмотрелась и увидела вышитое серыми нитками слово «Душка».

– Мне очень имя понравилось, – протянула Света, – милое, ласковое. И Маша стала Душкой.

– Как такое может быть? – прошептала потрясенная Ляля.

Света оглянулась по сторонам.

– Поэтому я тебя сюда и позвала, а не стала беседовать у вас дома. Хоть это и кажется невероятным, но я на самом деле Ирочка Коровина.

Лялечка поперхнулась кофе.

– Светик! Девочку убили.

– И как Душка ко мне попала? – спросила Донелли.

– Не знаю, – прошептала Коровина, – может, тот, кто тебе ее подарил, тоже назвал куколку Душкой?

– Ага, – кивнула Света. – Имя редкое, это не Ляля, не Маша, не Таня. Душку непросто придумать. Значит, некто думал, как Лидия Григорьевна, вышил имя, а потом бросил игрушку на сцену или подарил ее мне в другой ситуации. Сама-то ты веришь в это?

– Нет, – призналась младшая Коровина.

Светлана взяла со стола чайную ложечку и начала вертеть ее в руке.

– В цирке с детьми не сюсюкают, в год на арену выводят, в три уже работать велят и требуют полной отдачи. Юный возраст не причина для лени, малыши репетируют наравне со взрослыми, постоянно повышают мастерство. Начинают с малого: меня в два года воздушные гимнасты на перше выносили перед началом номера, я сидела на плече у ловитора, делала комплимент ручонкой. Пока старшие работали наверху, я внизу смирно стояла, а когда группа опускалась на манеж, делала арабеск. Только это было мне тогда по силам, но зрители бурно аплодировали. Если крошечный артист закапризничает, откажется работать, его немедленно накажут и словами и руками, но детей обязательно поощряют, хвалят, дрессируют, как обезьянок. Хорошо работаешь? Вот тебе пряник. Плохо пашешь? Получи батоном по заднице. Мне доставались исключительно колотушки, хвалили меня другие артисты, отец никогда. Очень редко он цедил сквозь зубы:

– Ну… ничего.

И это было как золотая медаль.

Лет с семи я начала задавать себе вопрос: отчего папа так относится ко мне? И поняла: он меня не любит. Почему? Вот тут я ответа не нашла. Но теперь догадалась: я ему не родная, меня украли. Я Ирочка Коровина.

– Нет, это невозможно, – прошептала Ляля, – мне очень жаль, но Ирочка убита похитителями. А твоя родная мама умерла. Почему Генрих держал тебя в строгости? Некоторые мужчины, в особенности одинокие отцы, боятся, что дочь пойдет по кривой дорожке, вот и используют строгий ошейник, думают, что таким образом уберегут девочку от греха. И ведь у тебя была родная мать, она умерла вскоре после родов.

Света убрала куклу в пакет.

– Ну да. С ней отдельная история. Отец ее никогда не вспоминает! Правда странно?

– Каждый переживает горе по-своему, – вздохнула Ляля, – один вешает на стену портрет покойной, каждый день разговаривает с ней. Другой запрещает себе даже вспоминать об умершей.

– Поняв, что у меня Ирина кукла Душка, – продолжила Светлана, – я выждала момент, когда отец ушел по делам, и пошарила в документах, которые он хранит в столе… Не стану рассказывать, как я метрику искала, она оказалась не со всеми бумагами, а в хитром тайнике. Не будь я ассистентка фокусника, в жизни бы не догадалась, где он находится и как открывается. В общем, я увидела, что в графе «мать» у меня значится Анфиса Семеновна Заварская, и прогуглила ее. Ляля, она жива, владеет магазином чая и кафе.

– Вероятно, это тезка, – пробормотала Коровина.

– Анфиса Семеновна Заварская? – повторила Света. – Это не Татьяна Петровна Иванова.

– Ничего не понимаю, – прошептала Ляля. – Что ты имеешь в виду?

– Все просто, – ответила Светлана. – Я Ирочка! Донелли меня украл. До моего рождения Генрих был самым обычным фокусником, а через два года после моего появления на свет у него находятся деньги на покупку и ремонт дома, где он открыл магазин «Страна чудес» и организовал всякие клубы-школы для тех, кто хочет обучиться фокусам. Откуда у него средства?

– Накопил, – логично предположила Ляля.

– С каких доходов? – скривилась Света. – Давай поступим так. Никому не передавай наш сегодняшний разговор. Лидия Григорьевна давно считает меня Ирой, она материнским сердцем почуяла, кто я. Спроси осторожно у нее про куклу, выясни, вышивала она имя на изнанке штанишек? А я попробую узнать, является ли Заварская моей биологической матерью.