Глава 13
– Ну, наконец! – произнес вместо приветствия визгливый голос. – До вас не добраться!
– Добрый день, – сказал я. – С кем имею честь общаться?
Из трубки полетело глупое хихиканье.
– Я Роза, мы вчера в «Стране чудес» встретились, надо поговорить. Приезжайте в магаз. Вы же из полиции?
– Нет, я частный детектив.
– Это одно и то же, – перебила меня ассистентка мага. – В «Стране чудес» все говорят, что Светка сама спрыгнула. Она, конечно, жуткая дура была, кривляка, задавака, ни с кем общаться не желала, но я точно знаю: Донелли влипла в скверную историю.
Я спросил:
– Вы кого-то подозреваете?
– Ну, не по телефону же, – зашептала Роза, – приезжайте в «Страну чудес».
– В магазине много посторонних глаз и ушей, – возразил я, – самое подходящее место для беседы – мой офис.
– Я на работе, – зашипела Искоренева, – уйти не могу. Или прикатываете сюда, или ничего не расскажу. А история супер! Закачаетесь! Конец! Точка!
– Где-то через час я буду в магазине, – пообещал я.
– Эй, эй, вы куда собрались? – зашипела Роза.
– В «Страну чудес», – удивился я.
– С ума сошли? Там людей полно! Все ушастые, глазастые, языкастые. Нет, нет! – впала в панику Искоренева.
– Сами предложили эту торговую точку, – напомнил я.
– Склад! Склад! Склад! – повторила Роза. – После того как маг Вильгельм меня вытурил, Всемогущий отправил меня за костюмами-оборудованием следить. Сказал: «Это временно, до той поры, пока…»
– Адрес скажите, – остановил я поток ненужных сведений.
– «Страна чудес», вы там были.
Боже, дай мне сил для разговора с идиоткой!
– Насколько я понял, речь идет о хранилище инвентаря?
– Все мужики одинаковые, – обозлилась Роза, – не выслушают как следует, в суть не въедут и сразу гундеть. Надо дать женщине высказаться. Обогнете здание магазина, зайдете во внутренний двор, там еще один дом увидите, позвоните в железную дверь, я открою. Поняли? Или повторить?
– Спасибо, не надо. Постараюсь прибыть через час, – пообещал я. – Роза, скажите, где вы раздобыли номер моего домашнего телефона?
– В Интернете, – ответила Искоренева, – программка такая есть, вбиваешь в нее имя-фамилию и лови инфу. С вами легко, Подушкиных в столице совсем мало, вот Кузнецовых много. Ну вы и сыщик, раз про это не знаете.
Я вздохнул. Ну да, сам пользуюсь такой программой. Иван Павлович, ты, похоже, плохо выспался, раз подобный вопрос задал.
– Ну мужики! – еще сильней развеселилась Роза. – Все идиоты! Давайте скорее, жду. На всякий случай еще раз адрес сообщаю…
Я услышал звон мобильного и взял его, а трубку городского телефона положил на стол. Отключить ее поостерегся, потому что Искоренева решила вновь объяснить дорогу.
– Обогнете здание «Страны чудес»…
Я поднес к уху сотовый.
– Вава! – закричала Николетта. – Беда на беде сидит, бедой погоняет! Я улетаю в Париж!
– …повернете налево, три шага прямо, – бубнила Искоренева.
– Вольдемар решил мне сюрприз сделать, – орала маменька. – Боже! Ненавижу спонтанные решения! Что за человек! Сижу пью кофе с пирожными, врывается муж, потный, волосы торчком. «Собирайся, Николетта, самолет во Внуково уже заправляют». А у меня запись на маникюр! Я вежливо сказала: «Не хочу сейчас в Париж, ногти не оформлены, давай завтра и лучше в Лондон». Вольдемар всегда тихий, а тут раскипятился, ногами затопал, нахамил, велел немедля шубу накидывать – и в аэропорт. И что? Без маникюра в Париж! Ну почему у меня такая тяжелая жизнь? И прическа помялась! И гаденыш пропал! Мой гаденыш с игрушкой! Его украли! Всегда лежал на столике в гостиной у моего кресла! Исчез бесследно! Несчастнее меня никого нет! Раб в каменоломне и тот живет лучше. Ты меня слышишь?
– Конечно, – заверил я.
– Вот именно! – вспылила маменька. – Слышишь, но не слушаешь! Пропускаешь рассказ мимо ушей.
– Вовсе нет, – начал оправдываться я, – могу повторить все, что ты говорила.
Маменька впала в истерику:
– Черствый, бесчувственный человек, как все мужчины. Мне не нужны дурацкие повторения! Где сочувствие? Жалость? Слова утешения? Поддержка в трудных жизненных обстоятельствах? Вава! Где?
Я попытался залить костер негодования водой спокойствия:
– Все не так плохо, как тебе представляется.
– Вава! Творится ужас!
– Маникюр можно сделать в Париже.
– Катастрофа! Никогда не доверю никому свои драгоценные пальчики. Только Тане Красновой! Только ей! Исключительно Татьяне. И мой гаденыш!
– Новый айпад купить можно, – подсказал я и не удержался от замечания: – Лучше подумай, как хорошо, что тебе не надо, как большинству населения России, копить целый год деньги на новый гаджет.
– Мне уже привезли другой планшетник, – сбавила тон маменька.
– Вот видишь, – обрадовался я, – одной проблемой меньше.
– Но в нем нет игры «Спасение», – снова перешла в верхний регистр Николетта.
Я засмеялся:
– Вот это совсем не беда. Ее можно скачать.
– А-а-а, – полетело из мобильного.
Я на секунду оглох и, чтобы не получить разрыв барабанной перепонки, отодвинул сотовый от уха. Тут же стало понятно, что городской телефон по-прежнему транслирует речь Розы:
– …двигайтесь к двери, не перепутайте, их две…
– Вава, отвечай! – взвизгнула трубка в моей руке. – Считаешь меня дурой?
– Конечно нет, – поспешил сказать я.
– Тогда почему понес чушь про скачивание «Спасения»?
– Чтобы ты не переживала, – объяснил я, – попроси кого-нибудь из прислуги заняться этой проблемой. Поверь, она быстро решается.
– Сама чудесно управляюсь с гаденышем, – заявила маменька, – нет нужды просить дураков.
Я молча слушал Николетту. Она считает себя самой умной на свете, все остальные глупцы с двумя левыми руками, растущими из самых мощных мышц, откуда растут ноги. Вспоминается случай из моего детства, когда отец привез из Японии коробочку с ярко-фиолетовыми круглыми штучками.
– В Токио в магазинах ничего нельзя понять, – поделился он впечатлениями. – Я побродил по торговому центру, товаров уйма, для чего они – не ясно. Магнитофон мне японские издатели помогли купить, фотоаппарат и прочую технику тоже. Остались копейки, вот приобрел угощенье. Попрошу Севу Овчинникова зайти по-соседски и перевести, что в упаковке. Всеволод японист, он живо разберется.
Николетта скорчила гримасу:
– Зачем нам Овчинников? Я знаю: внутри печенье!
– Дорогая, как ты могла разобраться, учитывая, что на коробке нет надписи ни на одном из европейских языков? Сплошные иероглифы, – спросил отец.
Маменька показала пальцем на картинку.
– А это что? Специально для идиотов нарисовано. Женщина ест бисквит, держит его у рта.
– По-моему, она его нюхает, – посмел возразить отец, – поднесла к носу фиолетовый кругляш.
Тут же вспыхнул скандал, в процессе которого Николетта высказала мужу все, что о нем думает, потом обиделась на него за нежелание признать ее правоту. А под конец заявила:
– Я поняла иероглифы, они обозначают «курабье».
– Солнышко, ты умеешь читать по-японски? – изумился Павел Иванович и получил новую истерику, которая завершилась фразой: «Я изучала язык Мао Цзэдуна в институте». Мао Цзэдун был генеральным секретарем Коммунистической партии Китая. Может, Николетта и владела японским, но родным языком лидера самой густонаселенной страны мира все же является китайский. И в вузе маменька никогда не училась, сей факт ее биографии я узнал уже в зрелом возрасте. Отец, как всегда, не решился спорить с разъяренной женушкой, а та, вскрыв коробку, взяла фиолетовый кругляш, откусила от него и закатила глаза.
– М-м-м! Восторг! Ну почему наши криворукие кондитеры не умеют сделать ничего похожего? Павел, тебе печенье нельзя, врач велел худеть. Вава, можешь попробовать, чтобы знать вкус настоящих продуктов.
Я положил в рот кусок, протянутый маменькой, и испытал глубокое разочарование. Ожидал чего-то невероятного, а на языке растаял комочек со вкусом подгнившего сена.
– Ну? Как? – поинтересовалась Николетта.
– Конфеты «Белочка» и «Трюфель» гораздо вкуснее, – по-детски непосредственно и честно ответил я, за что был с позором изгнан в детскую.
Вечером того же дня у нас собрались гости, Николетта выставила японскую коробку к чаю, дамы пробовали печенюшки, закатывали глаза, ахали, охали и хором твердили: «Ну разве у нас такое сделают?» Последним пришел Всеволод Овчинников, он глянул на почти пустую жестянку, на крышке которой изображалась дама, вкушавшая, по версии маменьки, курабье, изменился в лице и попросил:
– Николетта, сделай одолжение, покажи мне вашу газовую плиту.
– Прямо сейчас? – скривилась она. – Мы наслаждаемся японским печеньем.
– Да, сию минуту, – проявил не свойственную ему твердость сосед.
Маменька закатила глаза, но пошла на кухню, а я отправился в туалет и услышал не предназначенный для посторонних ушей диалог.
– Николетта, немедленно унеси коробку, которую Павел привез из Японии, – велел Овчинников.
– Почему? – возмутилась маменька.
– Там не печенье!
– А что? Конфеты?
– Нет. Таблетки от моли.
На секунду возникла тишина, потом маман сказала:
– Смеешься? На крышке изображена женщина, которая ест курабье.
– Нет. Она нюхает фиолетовый шарик, а рядом надпись: «Антимоль лучшее средство для вашей одежды. Аромат лавандовых таблеток вас восхитит».
– Ты путаешь, там другое написано, – уперлась матушка.
– Я много лет занимаюсь переводами с японского, – отрезал Сева, – часто летаю в Страну восходящего солнца. Если ты сейчас же не перестанешь угощать гостей бытовой химией, это сделаю я.
Овчинников рассказал правду и моему отцу. Утром за завтраком тот озадачил Николетту:
– Позвони Коке, Зюке, Люке и прочим подругам, поинтересуйся, как их здоровье.
– С какой стати? – возмутилась Николетта. – Суаре устраивала я, по правилам хорошего тона гости благодарят хозяйку, а не она их.
– Может, твои подружки отравились? – вздохнул отец. – Покажешь врачам в токсикологическом отделении антимоль, там будут знать, какой антидот применить.
Маменька стиснула зубы, но к телефону не пошла. Через пару часов выяснилось, что Кока, Зюка, Люка и иже с ними живы, здоровы, бодры и хотели бы еще полакомиться японскими бисквитами.
– Моль маленькая, а дамы крупные, – с самым серьезным видом сказал отец, – они сами ядовитые, а, как известно, змее ее отрава не страшна.
– В Японии не то что в нашей лапотной стране, – заявила Николетта, – в Токио даже средство от моли вкусное и полезное для людей! Разве у нас такое сделают?..
– Вава! Ты где? – раздался визг маменьки.
– Здесь, внимательно тебя слушаю, – сказал я, прогоняя ненужное воспоминание.
– Мне загрузили в новый гаденыш «Спасение», – жаловалась Николетта, – игра сначала пошла, а не с того места, где у меня Интернет пропал. Обманщики продали неисправный планшет. Я велела купить другой, и там та же история! В общем, дома гора гаденышей, но ни один нормально не работает! Где моя Люси?
– Э… э… – забормотал я, совершенно забывший о принцессе, – я пристально занимаюсь ею, скоро в замок приведу.
– Сколько там очков? – деловито осведомилась маменька.
– Десять тысяч, – вдохновенно нафантазировал я.
– Вава! Не вздумай без меня сыграть свадьбу!
– Ну что ты! Никогда!
– Платье Люси не покупай.
– Не буду.
– Я рассержусь, если ты что-то не так сделаешь, – квакнуло из мобильного, затем полетели короткие гудки.
Я положил сотовый на стол и взял трубку домашнего телефона.
– Вы поняли? – надрывалась Роза. – Алло, алло, слышите? Повторить, как идти к складу?
– Спасибо, не надо, – ответил я.
