ЛУБЯНСКАЯ ПЛОЩАДЬ. ЗДАНИЕ НКВД
– Докладывайте, товарищ майор! Только покороче. Через полчаса я должен идти к наркому… – приказал комиссар государственной безопасности и перевел взгляд на висящие на стене кабинета часы. Было половина первого ночи. Майор Копылов пригладил ладонью на голове ежик седых волос и раскрыл перед собой журнал сводок наружного наблюдения. Окинув взглядом грузную фигуру комиссара и его сумрачное, утомленное лицо, Копылов откашлялся и, глядя комиссару прямо в глаза, с нажимом в голосе произнес.
– Товарищ комиссар, анализ информации, которой мы располагаем, позволяет сделать однозначный вывод. Руководство фашистской Германии готовит нападение на СССР!
Копылов сделал паузу, пытаясь понять, какое впечатление его слова произвели на комиссара. Лицо комиссара ничего не выражало и лишь его глаза из-под нависших бровей жестко и холодно смотрели на него.
– Продолжайте… – почти не раскрывая рта, сказал комиссар.
Копылов продолжил.
– Как я вам уже докладывал, в последнее время сотрудники немецкого военного атташе пристально изучают наиболее важные объекты на территории Москвы. Проводится их фотосъемка. Пролетающие над городом самолеты «Люфтганзы» вроде бы случайно отклоняются от заданного курса и оказываются над стратегическими объектами города. Первоначально мы считали, что это делается в интересах немецкой авиации для нанесения возможных бомбовых ударов, но последняя полученная нами информация позволяет сделать вывод, что у немецкого военного командования более широкие планы. Немецкие дипломаты стали активно интересоваться, как организована охрана объектов. Нами зафиксированы случаи попыток вербовки отдельных военнослужащих, несущих на них службу. Это однозначно говорит о том, что планируется, либо захват этих объектов, либо диверсии на них. Все перечисленные мною факты могут означать только одно – Германия готовит полномасштабную агрессию против СССР…
– Кого и когда пытались вербовать? – спросил комиссар.
– Сегодня в своей квартире в Лефортово найден труп лейтенанта Свиридова, военнослужащего одного из полков отдельной мотострелковой дивизии особого назначения. По заключению медиков – лейтенант покончил с собой. На столе найдено письмо его отца, в котором он призывает сына, согласится на сотрудничество с немецкой разведкой. Письмо – явная подделка. Написано оно сравнительно недавно, несколько месяцев назад, а по нашим данным отец Свиридова был расстрелян по делу Тухачевского еще в тысяча девятьсот тридцать восьмом году.
– Понятно… – комиссар кивнул головой. – А какие еще случаи вербовки были зафиксированы?
– Вчера наши сотрудники, ведущие наблюдение за одним из немецких дипломатов, зафиксировали его беседу с младшим сержантом другого полка ОМСДОН. Его фамилия – Кондратюк. По национальности – украинец. Родился на Западной Украине. Был призван в конце прошлого года. По нашим данным некоторые из его родственников в тысяча девятьсот тридцать девятом году были репрессированы.
– Он доложил своему командованию о состоявшемся разговоре? – поинтересовался комиссар.
– В том-то и дело, что нет… – ответил Копылов. – Я приказал установить за ним наблюдение.
– Правильно… – согласился комиссар. – Посмотрим, что он будет делать дальше.
Комиссар посмотрел на часы и, увидев, что короткая стрелка вплотную приблизилась к единице, встал.
– Вот что я тебе скажу, Сергей Николаевич… – перейдя вдруг с официального на дружеский тон, сказал он Копылову. – То, что война с немцами не за горами, сейчас понятно любому трезвомыслящему человеку. Но на самом верху… – комиссар указал глазами на потолок кабинета. – Этого понять почему-то не хотят. Почему?… Не спрашивай. Все равно не отвечу. Поэтому все, о чем мы с тобой здесь говорили, должно остаться между нами. Но от себя лично приказываю – держать порох сухим! Войны с Германией нам, так или иначе, не избежать и как только она начнется безопасность Москвы встанет на первый план. И вот тогда информация, которую ты собрал, обязательно пригодится.
– Слушаюсь! – встав по стойке «смирно», ответил Копылов.
