Глава 13. Могу ли я принять участие в клиническом исследовании?
«Я готов ухватиться за любую соломинку – да хоть стать подопытным кроликом в одном из этих исследований». В целом Мартин довольно неплохо реагировал на стандартное лечение на протяжении двух лет, пока болезнь не начала прогрессировать, спровоцировав резкое ухудшение его состояния. На протяжении нескольких следующих месяцев он прошел через ряд других доступных видов терапии, однако, к его огромному разочарованию, их эффект оказался весьма краткосрочным. Он всегда был в хорошей форме и даже теперь, несмотря на болезнь, не мог сидеть сложа руки. В дни, когда боль удавалось утихомирить, он наслаждался чтением книг или возился в своей мастерской. Когда усталость заявляла о себе, он проводил время на диване, однако старался всегда нагружать свой мозг разгадыванием кроссвордов. Стоит ли удивляться, что к подобным новостям с моей стороны он был не особо готов. Он был не только разумным и проницательным человеком, но также обладал самой настоящей жаждой жизни. «Я понимаю, что меня нельзя вылечить, но я готов попробовать что угодно, лишь бы выиграть хоть немного времени». Мы завели разговор о поиске подходящего клинического исследования, а также о том, какие последствия для здоровья оно может за собой повлечь. К счастью, через месяц после нашего разговора начались клинические испытания нового лекарства, и я предложила кандидатуру Мартина. Оказалось, что он соответствует всем необходимым критериям, и Мартина такая возможность невероятно воодушевила. К собственной радости, он обнаружил, что переносит новую терапию гораздо лучше, чем любую из предыдущих. Болезнь продолжала оставаться под контролем, а его качество жизни – довольно хорошим намного дольше, чем кто-либо из нас только мог себе представить. Когда традиционные методы лечения оказались не в силах остановить болезнь и она начала агрессивно распространяться по организму, Мартин уже понимал, что ему осталось немного. Новое же лекарство стало для Мартина, по его словам, самым настоящим спасением. Разумеется, было здорово видеть его в хорошем самочувствии и с надеждой в глазах.
Воодушевившись примером Мартина, я предложила другому своему пациенту, Сергею, тоже принять участие в исследовании. Он был помладше Мартина, однако в остальном их ситуации были во многом похожи. Когда спустя полтора года химиотерапия в итоге оказалась безрезультатной, ухаживающая за ним дочь хотела во что бы то ни стало попробовать что-нибудь еще. Я была далеко не уверена в том, что Сергей заинтересуется новым исследованием, однако все же подняла этот вопрос в разговоре с ним, желая проинформировать его по поводу этой возможности. Как я и ожидала, сначала он отказался, однако позже, посоветовавшись с дочерью, передумал и решил все же дать новому лекарству шанс. К несчастью, для Сергея все сложилось далеко не так хорошо, как для Мартина.
С самого начала Сергею не понравилась необходимость часто сдавать кровь на анализ, совершать длительные поездки и подолгу ждать в клинике своей очереди. Он жаловался, что уже в первый месяц столкнулся со всеми перечисленными побочными эффектами, однако до сих пор никакой пользы для себя не почувствовал. Тем не менее он, будучи сильно недовольным, продолжал участвовать в исследовании еще несколько недель. Затем, когда он уже собирался выйти из программы, Сергей столкнулся с неожиданной очень серьезной аллергической реакцией, и его пришлось госпитализировать с сыпью, почечной недостаточностью и делириозным синдромом (в простонародье – белая горячка. – Примеч. пер.). В предсмертном состоянии он провел в больнице две недели. Стоит ли говорить о том, что Сергей прекратил какое бы то ни было лечение. После того как он пришел в себя, то признался, что жалеет о времени, съеденном участием в исследовании. «Если бы я хорошенько все обдумал, то вместо этого лучше поехал бы на рыбалку». При этом он не верил, что хоть кому-то из участников исследования оно пошло на пользу.
С тех пор эти два примера служат мне хорошим напоминанием о том, что нужно более тщательно отбирать пациентов для клинических исследований. Если вы уже попробовали все существующие методы лечения вашего рака, то вполне естественно задаться вопросом, остался ли для вас еще хоть какой-то вариант. Возможно, вы слышали про какой-то революционный метод лечения, разрекламированный средствами массовой информации, – к ужасу многих онкологов, пациенты черпают слишком много информации из сенсационных телешоу, которые с реальной жизнью имеют мало общего.
Если вам пришлось каким-то образом столкнуться с раком, то наверняка вы слышали про клинические исследования в этой области и, возможно, держите ухо востро по поводу того, что может принести пользу вам или вашим близким. По всему миру постоянно проводятся сотни различных клинических испытаний. Одни из них только что были запущены, другие находятся уже в завершающей стадии, однако цель у всех одна – найти новый способ борьбы с раком или усовершенствовать один из старых. Исследования могут принести как пользу, так и вред, так что если вы обдумываете, не принять ли в одном из них участие, то настоятельно рекомендуется тщательно ознакомиться со всеми плюсами и минусами. Хотя пациенты и подписывают заявление об информированном согласии, качество и объем предоставляемой и усваиваемой ими информации постоянно становятся предметом споров в медицинском сообществе. Все прекрасно понимают уязвимость пациентов, безуспешно попробовавших все традиционные методы лечения и готовых ухватиться за любую попавшуюся соломинку, так что врачи изо всех сил стараются обеспечить им дополнительную защиту. Таким образом, чрезвычайно важно хорошенько изучить информацию по вашему конкретному исследованию, указанную в подписываемой вами форме, однако мне также хотелось бы потратить немного времени на то, чтобы проинформировать вас о некоторых основных моментах, связанных с клиническими исследованиями.
Клиническое исследование, по сути, представляет собой эксперимент, в рамках которого испытывается эффективность какого-то нового лекарства для отдельно взятой болезни. Исследуемое лекарство может быть представлено в форме таблеток, инъекций, внутривенной химиотерапии или кожных пластырей. Развитие наших знаний о природе рака привело к взрывному увеличению количества проводимых клинических исследований, так как ученым не терпится проверить полученные в лабораторных условиях результаты на реальных больных. Если в былые времена клинические испытания можно было проводить только в крупных больницах с развитой инфраструктурой, то теперь даже небольшие региональные центры могут принять участие в исследованиях, которые оказываются им по силам. Чаще всего их проведение требует настолько больших затрат, что они нередко финансируются со стороны, в том числе – фармацевтическими компаниями, которые, естественно, заинтересованы в успехе их продукции. Крупные фармацевтические компании нанимают специальных людей для составления описания предлагаемых лекарств и разработки сценария клинического исследования. Не секрет, что они нередко платят людям, принимающим ключевые решения, чтобы последние положительно высказывались по поводу их продукции. Компания может заработать целое состояние на успехе одного-единственного лекарства от рака, так что неплохо было бы иметь в виду, что отчеты об исследованиях могут оказаться несколько предвзятыми.
Теперь мне хотелось бы поговорить о различных видах клинических исследований, так как это может сыграть существенную роль при оценке потенциальной пользы от участия в них. Исследования фазы I и II соответствуют ранней стадии испытаний препарата. Они предназначены для получения ответов на самые основные вопросы, такие как: безопасно ли использовать лекарство на людях? Какова оптимальная дозировка лекарственного средства? Связано ли его применение с какими-либо неприемлемыми побочными эффектами? В рамках исследований фазы I оценивается реакция на препарат у относительно небольшой группы людей, определяется наилучший способ его введения в организм, а также оптимальная дозировка лекарства. В рамках испытаний фазы II пробному лечению подвергается уже большее количество пациентов. Ученые изучают эффективность препарата, а также продолжают оценивать безопасность его применения. Для так называемых «положительных» результатов таких исследований в ранних фазах нет сколько-нибудь четкого определения. Положительное заключение по итогам испытаний может означать, что небольшая группа пациентов не была подвержена сильным побочным эффектам. Либо же это может говорить о снижении уровня биологических маркеров опухоли – белков, выделяемых раковыми клетками, или об улучшении других микроскопических показателей, связанных со злокачественным образованием.
Важно понимать, что исследования ранних фаз не ставят перед собой целью вылечить пациентов – это лишь первые шаги, предпринимаемые компанией для проверки своих гипотез. Многообещающая на бумаге идея не превращается автоматически в положительный результат для пациентов – на самом деле большая часть исследований – порядка девяноста процентов – не продвигаются дальше первой и второй фазы. Именно по этой причине лекарства, доказавшие свою эффективность в борьбе с раком, становятся такими дорогими – компаниям приходится компенсировать затраты на предыдущие исследования, не принесшие никаких результатов.
В исследованиях фазы III принимают участие уже сотни или даже тысячи пациентов, чтобы сравнить тестируемое лекарство либо с традиционным широко применяемым средством, либо с плацебо (пустышкой, применение которой не приносит никаких результатов). Это делается для того, чтобы установить, является ли новый препарат лучше, хуже или ничем не отличается от существующих аналогов. Исследования фазы III зачастую называют «золотым стандартом» исследований, так как проведенное в соответствии с регламентом исследование обеспечивает онкологов жизненно важной практической информацией для принятия решения по поводу использования этого лечения для своих текущих пациентов. Их результат, который зачастую торжественно представляется на крупных медицинских конференциях, может за один день изменить процесс лечения пациента. Я никогда не забуду, как возвращалась домой после крупной международной конференции и в аэропорту случайно подслушала, как один мужчина – должно быть, онколог, тоже принимавший участие в конференции, – звонил своей маме: «Мам, я только что слышал доклад по очень многообещающим результатам нового метода лечения рака поджелудочной. Скажи своему врачу, чтобы он повременил с химией и дождался меня. Может быть, он еще просто не в курсе».
Я неоднократно становилась счастливым свидетелем того, как обнародование результатов этих крупных исследований на самом деле помогало моим пациентам, и, оглядываясь назад всего на десять лет в своей практике, я не могу не отметить, насколько сильно поменялась ситуация в лучшую сторону именно благодаря хорошо проведенным клиническим исследованиям. Тем не менее, поскольку полученные в рамках исследования данные могут быть интерпретированы с большим пристрастием, поразительный результат на бумаге далеко не всегда соответствует тому, что происходит в реальности.
Если клиническое исследование показало лишь незначительный эффект от препарата – например, задержку развития рака на четыре месяца или увеличение продолжительности жизни на месяц, – то такой результат нередко можно списать на погрешность испытаний. Кроме того, хотя мы и видим, что научные журналы пестрят сообщениями об исследованиях с положительным результатом (пусть даже и незначительным), важно понимать, что огромное количество неудачных испытаний, которые не смогли подтвердить преимущество нового лекарства перед существующими аналогами, остаются неопубликованными, даже если они несут в себе не менее важную для ученых информацию.
«Доктор, племянник моей подруги днями и ночами работает в лаборатории, занимающейся исследованиями методов лечения рака, – как же тогда получается, что для моей болезни не придумали ничего нового? Какой толк тогда в этих исследованиях?» Эта пациентка задала мне очень хороший вопрос. Несмотря на то что постоянно запускаются все новые и новые клинические исследования, по-прежнему очень сложно определить, какие из них были проведены на самом деле качественно и на достаточно большой группе пациентов, чтобы можно было сделать какие-либо осмысленные выводы. Более того, испытываемое лекарство может попросту не выдержать неизбежного генетического и биологического разнообразия пациентов, его принимающих. Именно по этой причине лекарства, продемонстрировавшие свою эффективность в контролируемой среде на относительно небольшой группе пациентов, далеко не всегда действуют настолько же хорошо для более широкой популяции. Пациенты, принимающие участие в исследованиях, проходят тщательный отбор и постоянно находятся под наблюдением. Как правило, это относительно молодые и крепкие люди, которым медсестры постоянно напоминают принимать назначенное лекарство, которых постоянно обследуют для выявления мельчайших изменений, а испытываемые ими побочные эффекты немедленно принимаются во внимание. Любой онколог вам подтвердит, что подобные условия не соответствуют пациентам «в реальной жизни», которые, как правило, более пожилые и страдают от ряда дополнительных хронических и других заболеваний.
Я обращаю ваше внимание на все вышеизложенное не потому, что хочу лишить вас малейшей надежды на клинические исследования, – я просто хочу, чтобы вы трезво смотрели на вещи. Лекарства, проходящие исследования фаз I и II, смогут появиться на рынке только через долгие годы, а большинство из них, как бы ни было это прискорбно признавать, в конечном счете оказываются неэффективными, даже несмотря на первоначальные многообещающие результаты. Лекарствам в исследованиях более поздних фаз тоже потребуются многие годы на окончательное одобрение, даже если их потенциальная польза будет подтверждена и другими учеными. Контрольно-надзорные органы в разных странах предъявляют различные требования к одобряемым лекарствам, которые зависят от их цены, продемонстрированной эффективности и многих других факторов. Например, в Австралии пациенты могут обнаружить, что некоторые виды противораковой терапии, применяемые в США и других странах, у них в стране не субсидируются государством. Как правило, это связано с тем, что австралийское правительство, которое финансирует здравоохранение, по каким-то причинам приходит к выводу, что соотношение цена/польза неоправданно высоко, либо же для лечения существуют другие разумные альтернативы. Иногда правительство попросту выжидает, стараясь договориться с фармакологической компанией по поводу стоимости препарата.
Все мы прекрасно знаем, что в науке в целом, и в медицине в частности, всегда есть место счастливой случайности, когда неожиданное открытие позволяет помочь огромному количеству пациентов.
Тем не менее, если вы становитесь участником исследований ранних фаз какого-то препарата, то вы должны понимать, что вероятность положительного результата от этого исследования лично для вас крайне мала, – чаще всего речь идет о менее чем пяти процентах. Как-то раз Сергей, потерпевший серьезную неудачу с клиническим исследованием, спросил у меня, почему вообще врачи пытаются лечить рак лекарствами, в эффективности которых никто не уверен и которые могут нанести пациенту серьезный вред или даже привести к его смерти. В том-то и дело – препарат предлагается не в качестве лечения, а скорее в экспериментальных целях.
Лекарства, добравшиеся до первичных испытаний на людях, предварительно тестируются на лабораторных животных, которых намеренно разводят с целью образования у них какой-то конкретной опухоли. Получив обнадеживающие результаты в лаборатории, фармацевтическая компания предлагает выступить спонсором в клинических испытаниях нового препарата, чтобы понять, можно ли полученный результат экстраполировать на людей. Клинические испытания в солидном медицинском центре проводятся под строжайшим надзором. Больничный комитет по этике должен предварительно одобрить проведение исследования на людях. Ученые, руководящие испытаниями, проводят обучение по использованию нового препарата, а также тщательно изучают его ожидаемые побочные эффекты. Каждый участник исследования подписывает заявление об информированном согласии, в котором простым языком изложена вся связанная с исследованием информация. Координаторы постоянно следят за состоянием пациентов на протяжении всего исследования. В рамках так называемого слепого исследования участники не знают, принимают они активное вещество или пустышку.
Тем не менее, даже если вы попали в группу, тестирующую настоящее лекарство, вы должны понимать, что ранняя фаза исследований по своей природе подразумевает возможность проявления непредсказуемых побочных эффектов, а также потенциальное отсутствие каких бы то ни было положительных результатов. Это происходит потому, что именно в рамках клинических испытаний ученые-медики и собирают информацию о новом для них препарате. Пациенты испытывают сильнейшее разочарование, когда у них складывается впечатление, будто они «открыли подноготную» исследований ранних фаз после того, как болезнь прогрессировала дальше.
Итак, имеет ли вообще смысл принимать участие в таких исследованиях? Я думаю, что на этот вопрос можно смело дать утвердительный ответ, при условии, конечно, что вы все хорошенько продумали и полностью отдаете себе отчет, на что подписываетесь. В конце концов, даже самые успешные и распространенные методы лечения начинают повсеместно использоваться только после того, как пройдут полноценную проверку всеми фазами клинических испытаний. Необходимы годы терпения со стороны исследователей, тысячи испытуемых пациентов, а затем десятилетия активного применения препарата на практике, чтобы как полностью оценить потенциал воздействия, так и составить полный список побочных эффектов нового лекарства от рака. Мы находимся в непомерном долгу у пациентов, которые поступились своими временем и силами во благо следующим поколениям. На самом деле участие в исследованиях на раннем этапе по большей части означает лишь вклад в развитие медицины для более эффективного лечения пациентов в будущем. Конечно, вероятность того, что исследование принесет пользу лично вам, существует, но она крайне мала. Скорее всего, клиническое исследование не продлит вашу жизнь, хотя, не исключено, и поможет облегчить некоторые из неприятных симптомов. Исследования ранних фаз предназначены не только для тестирования новых лекарств, но также и для изучения поведения опухоли. Участие в исследовании подразумевает частые походы к врачу и постоянный мониторинг вашего состояния с помощью анализов крови, снимков и, в некоторых случаях, биопсии. Для некоторых пациентов частые обследования помогают удовлетворить их любопытство касательно их успехов, однако большинство находят постоянные поездки в больницу весьма утомительным занятием, а сами анализы неприятными или даже болезненными.
Таким образом, если вы задумываетесь о принятии участия в клиническом испытании, то первым делом было бы неплохо задуматься о частоте и дальности необходимых для этого поездок. Подумайте, выдержите ли вы такую нагрузку? Готовы ли вы на частые обследования? Сможете ли вы принять дополнительные вспомогательные меры – найти человека, который будет вас возить на машине или просто сопровождать в поездках, снять жилье неподалеку от места проведения исследования, и так далее? Постарайтесь понять, принесет ли вам непосредственное участие и эксперименте чувство удовлетворения. Возможно, правдиво ответив себе на эти вопросы, вы сможете избавить себя от ненужных сожалений по поводу потраченного времени в будущем. Некоторым пациентам важно попробовать все, что только попадется им под руку, однако многие другие настолько намучились с традиционным лечением, что им попросту хочется немного притормозить, чтобы насладиться оставшимся сроком. Умерьте свои ожидания и успокойте своих близких. Трезвый взгляд на природу клинических испытаний в ранних фазах пойдет на пользу вам и вашей семье.
Если вам не по душе испытания первой и второй фазы, то, может быть, имеет смысл поискать подходящие испытания фазы III? В отличие от первых двух, третья фаза относится к более серьезным исследованиям результатов лечения, успешно прошедшего предварительные испытания на людях. Исследования фазы III называют также рандомизированными контролируемыми или двойными слепыми исследованиями – это означает, что ни врач, ни пациент не знают, кому из испытуемых досталось тестируемое лекарство, кому его традиционный аналог, а кому и вовсе пустышка. Благодаря такому подходу имеется возможность непредвзятой оценки эффективности препаратов. Целью некоторых исследований является подтверждение того, что новое лекарство не уступает широко используемому в практике, в то время как на другие возлагается надежда доказать преимущество нового метода лечения. Иногда единственным способом получения новой многообещающей противораковой терапии является участие в клинических испытаниях, так как новый метод лечения не получил еще окончательного одобрения для его повсеместного применения.
Некоторые исследования, хотя далеко и не все, являются «гибридными» – это означает, что при отсутствии результата с одним из препаратов пациенту автоматически назначается другой. Если изначально вы получали пустышку, то переход на новое лекарство может принести положительные результаты.
Все проблемы с транспортировкой, указанные в отношении исследований фазы I и II, автоматически относятся и для клинических исследований фазы III. Вы по-прежнему должны быть в хорошей физической форме, быть готовы к постоянным поездкам и анализам, а также понимать, что далеко не все побочные эффекты новых лекарств предсказуемы или дают о себе знать сразу. Тем не менее, с учетом того факта, что новое лекарство изучается на протяжении более продолжительного периода времени, а также прошло отсеивание в рамках исследований фазы I и II, говорит о том, что вероятность на успех у препаратов, участвующих в исследованиях более поздних фаз, гораздо выше. Этот вопрос, разумеется, следует подробно обсудить со своим онкологом, который может выразить свое мнение, руководствуясь предварительным отчетом о проводимом исследовании, общей реакцией медицинского сообщества на практическую пользу предлагаемой терапии, а также опытом других пациентов, уже прошедших через это исследование. Вам также следует в обязательном порядке тщательно изучить форму об информированном согласии, требуя от врача объяснения любых спорных моментов простым языком. Слишком многие пациенты подписывают этот документ, не задавая лишних вопросов.
Разумеется, нужно доверять своему врачу, и он обязательно будет действовать исключительно в ваших интересах, однако подопытным кроликом становитесь именно вы. Изучите в мельчайших деталях, через что именно вам предстоит пройти.
Участие в клинических испытаниях во многих областях онкологии остается довольно-таки редким явлением. Менее пяти процентов пациентов соглашаются принять участие в исследованиях, из-за чего онкологи оказываются под постоянным давлением необходимости поиска участников. Единственный способ добиться успеха в совершенствовании противораковых терапий – это проведение исследований в соответствии с самыми высокими стандартами. В зависимости от того, где именно вы проходите лечение, врачи могут относиться к этому вопросу как с энтузиазмом, так и довольно пассивно. Университетские клиники, как правило, проводят больше исследований, и персонал здесь более активно набирает для них участников, в то время как частные или небольшие региональные больницы могут просто не иметь необходимой для этого инфраструктуры. Тем не менее, независимо от того, принимает ли ваша больница или ваш онколог лично участие в программе, вы имеете полное право узнать, можете ли вы принять участие в проводимых исследованиях, и ваш онколог обязательно подскажет, куда следует обратиться по этому вопросу.
Многие пациенты поражают энтузиазмом: они жертвуют своим драгоценным временем и своими силами, принимая участие в исследованиях во благо будущих пациентов. Для некоторых исследование становится возможностью получить выгоду именно для себя, чему радуются не только сами пациенты, но и лечащие их врачи.
Самое главное для успешного участия в клинических исследованиях – будь то первая, вторая или третья фаза – отчетливо понимать, чего именно от них следует ожидать и насколько они соответствуют целям вашего лечения.
Ключевые идеи
• Клиническое исследование далеко не всегда ставит перед собой целью вылечить участвующих в нем пациентов. Это скорее эксперимент, в рамках которого оценивается эффективность лекарства или лечебной процедуры. Многие тестируемые лекарства так никогда и не попадают в широкое применение.
• Вероятность положительных результатов исследования на ранних этапах именно для вас крайне мала, и основную пользу ваше участие принесет именно будущим пациентам.
• Клинические исследования на более поздних этапах могут стать для вас возможностью получения доступа к эффективному лечению, которое пока не стало доступно повсеместно. Тем не менее вам необходимо выяснить, какие последствия будет нести для вас лечение с точки зрения транспортировки, факторов риска и потенциальной пользы.
• Изучите написанную доступным языком предоставленную информацию, касающуюся лечения, и всегда без колебаний задавайте врачам любые возникшие у вас вопросы.
