Приключения капитана Роберта Кида

Легкий доступ в гавань Нью-Йорка, множество укромных местечек на побережье и слабость городских властей около 1695 года притягивали в этот город множество пиратов, которые сбывали здесь свою добычу и обдумывали новые набеги. Они привозили богатые грузы самого разного рода, дары тропиков и роскошные вещи из испанских провинций и избавлялись от них с небрежностью, вошедшей в пословицу. Вот почему пираты были желанными гостями для жадных нью-йоркских торговцев. Днем по городу, нисколько не скрываясь, шатались толпы морских бродяг, отщепенцев из всех стран и областей. Они жили бок о бок с мирными обитателями города, продавали за половину или даже четверть цены свою добычу осторожным торговцам, а потом спускали эти деньги в тавернах, предаваясь пьянству и игре, громко горланя песни, затевая драки и мешая обывателям спать своими потасовками и кутежами. В конце концов, эти безобразия достигли такого размера, что слух о них дошел до правительства США, которое вынуждено было вмешаться и положить этому конец. Были предприняты меры для изгнания пиратов из английских колоний.

Среди уважаемых людей, которые жили в английских колониях в Америке, был капитан Роберт Кид (его настоящее имя было Уильям Кид). В начале войны короля Вильгельма он командовал капером в Вест-Индии и после нескольких удачных операций завоевал репутацию храброго и опытного моряка. Но вскоре о нем пошла дурная слава. Он был торговцем, контрабандистом и пиратом. Много лет он торговал с пиратами, плавая на небольшом быстроходном судне, которое могло заходить в самые мелкие воды. Он знал все укромные места и укрытия пиратов и всегда совершал какие-то таинственные плавания.

В соответствии со старой поговоркой «Пусть негодяй ловит негодяя» лорд Белламонт, тогдашний губернатор Барбадоса, отрекомендовал капитана Кида и некоторых других моряков руководству Вест-Индии как людей, которым можно доверить правительственный корабль и отправить на поимку пиратов, поскольку они хорошо знают здешние моря и все укрытия морских разбойников. Какими соображениями руководствовались политики того времени, я не знаю, но это предложение никого в Вест-Индии не заинтересовало, хотя оно могло бы принести большую пользу, ибо купцы терпели огромные убытки из-за нападений пиратов.

Тогда лорд Белламонт и некоторые другие чиновники, которые хорошо знали, сколько судов ограбили пираты и какие огромные богатства сосредоточились в их руках, решили снарядить корабль на свои собственные средства и поручить командование им капитану Киду. А для того чтобы придать этому предприятию больше веса и обеспечить эффективное руководство экспедицией, они добились от короля патента для этого капитана. Ниже мы приводим текст этого патента.

«Вильгельм Рекс,

Вильгельм Третий, милостью Божьей король Англии, Шотландии, Франции и Ирландии, защитник веры и т. д. Нашему достойному и возлюбленному капитану Роберту Киду, командиру галеры «Эдвенчер» или кому-нибудь другому, кто командует в данное время этой галерой, Приветствие.

Нам сообщили, что капитаны Томас Ту, Джон Аэленд, капитаны Томас Уэйк и Уильям Мейз, или Мейс, и другие наши подданные, уроженцы или жители Нью-Йорка и других мест в наших плантациях в Америке, связавшись с другими, дурными и неблагонамеренными людьми, совершают, вопреки закону наций, многочисленные и крупные акты пиратства, грабежа и насилия на морях, омывающих эту часть Америки и другие страны, создавая препятствия для торговли и мореплавания и огромную опасность для жизни и нанося ущерб нашим возлюбленным подданным, нашим союзникам и всем другим, совершающим плавания в соответствии со своими законными правами. Да будет вам известно, что мы, желая положить конец вышеописанным злодеяниям и, если это удастся, передать означенных пиратов, флибустьеров и морских бродяг в руки правосудия, посчитали возможным даровать и вручить означенному Роберту Киду (которому наши чиновники из ведомства лорда – адмирала Англии передали в управление частный военный корабль, 11-го дня месяца декабря 1695 года) и командиру означенного корабля в настоящее время и всем офицерам, матросам и другим людям, которые будут находиться под его командой, полную власть и обязанность искать, захватывать и подвергать заключению означенных капитанов Томаса Ту, Джона Аэленда, Томаса Уэйка и Уильяма Мейза, или Мейса, а также всех пиратов, флибустьеров и морских бродяг, которые являются нашими подданными и подданными других стран, действующих совместно с ними, которых вы встретите в морях Америки или у ее побережья, или в других морях и прибрежных водах, со всеми их судами и кораблями, а также товарами, деньгами, грузами и снаряжением, которые будут обнаружены на борту или у них, в случае если они добровольно сдадутся в плен; если же они не согласятся сдаться без боя, то их следует принудить к сдаче силой. Мы также требуем, чтобы ты доставил или велел доставить этих пиратов, флибустьеров или морских бродяг, которых ты захватишь в плен, в суд, чтобы они были осуждены по закону, касающемуся подобных случаев. И мы приказываем всем нашим офицерам, министрам и другим нашим возлюбленным подданным всячески помогать и способствовать тебе в этом деле. Кроме того, мы приказываем тебе вести точные записи всех твоих действий во время выполнения этого задания и отмечать имена пиратов, их офицеров и матросов, а также названия кораблей и судов, которые ты захватишь, и количество оружия, пушек, боеприпасов, провизии и грузов, взятых на этих судах, и истинную ценность всего этого, насколько сможешь судить. И мы строго приказываем тебе, несмотря на все опасности, никоим образом не обижать или досаждать нашим друзьям или союзникам и их кораблям или подданным, ни вымоганием денег, ни под предлогом этого документа, ни превышением данной тебе власти. В подтверждение всего вышеизложенного мы повелеваем вам приложить к этому патенту Большую печать королевства. Дано при нашем дворе в Кенсингтоне, января 26-го дня 1695 года, в год правления нашего седьмой».

Капитан Кид получил еще один документ под названием «Лицензия на репрессалии», поскольку Англия воевала с Францией, и эти лицензия давала ему право захватывать французские торговые суда, если таковые ему встретятся; но этот документ не имеет отношения к нашему рассказу, и мы не будем утомлять читателя его изложением.

Прежде чем отправиться в плавание, капитан Кид зарыл на берегу Плимутского залива свою Библию; ее советы были так далеки от непутевой жизни Кида, что он не хотел иметь при себе книгу, которая осуждает его преступную карьеру.

В мае 1695 года, имея при себе обе эти лицензии, он отплыл из Плимута на галере «Эдвенчер», которая несла тридцать пушек и имела восемьдесят человек команды. Сначала он отправился в Нью-Йорк и по дороге захватил французское судно, занимавшееся ловом трески, но поскольку у него была лицензия на такие захваты, то нельзя назвать это актом пиратства нельзя.

Капитан Кид зарывает свою Библию

Прибыв в Нью-Йорк, он объявил в газетах о найме матросов, ибо нуждался в пополнении команды, поскольку собирался иметь дело с отчаянными головорезами. Он обещал, что каждый моряк на его судне получит долю захваченной добычи, оставляя себе и владельцам судна сорок долей. При таких условиях он быстро набрал людей, и команда его корабля составила сто пятьдесят пять человек.

С этим экипажем он отплыл сначала на Мадейру, где взял на борт вино и другие необходимые вещи; отсюда он пошел к Бонависте, одному из островов Зеленого Мыса, где загрузился солью, а потом отправился прямо на Сант-Яго, другой остров того же архипелага, желая запастись провизией. Когда это было сделано, он пошел к Мадагаскару, известному пристанищу пиратов. По пути Кид встретил капитана Уоррена, коммодора эскадры из трех военных кораблей. Он сообщил этому коммодору о своих намерениях, провел с ним два или три дня, а потом покинул его и направился к Мадагаскару, куда прибыл в феврале 1696 года, через девять месяцев после отплытия из Плимута.

Получилось так, что в это время большая часть пиратских судов отправилась в море на поиски добычи; разведчики, посланные на берег, сообщили, что на острове нет ни одного корабля, поэтому, потратив некоторое время на пополнение запасов воды и продовольствия, Кид решил попытать счастья у побережья Малабара, куда он прибыл в июне, через четыре месяца после появления на Мадагаскаре. Отсюда он совершил плавание с заходом сначала на Моилу, а потом – Джоанну, острова, расположенные между Малабаром и Мадагаскаром. Провизия у него заканчивалась, а судно требовало ремонта, поэтому, будучи на острове Джоанна, он занял некоторую сумму денег у французов, которые потеряли свой корабль, но спасли деньги и товары. На эти деньги он купил материалы для ремонта своей галеры.

В это время у него, по-видимому, не было никакого намерения становиться пиратом; около Моилы и Джоанны он встретил несколько индийских судов с богатыми грузами, но не сделал никаких попыток захватить их, хотя был достаточно силен, чтобы поступить с ними как ему заблагорассудится. Свое первое преступление, по моим сведениям, он совершил уже после ремонта корабля, покинув остров Джоанна. Он зашел в местечко Мабби, на берегу Красного моря, и силой отобрал у местных жителей зерно. После этого он отправился в Беб-Ки, селение на небольшом острове у входа в Красное море. Здесь впервые он открыл команде свои намерения и дал им понять, что хочет изменить свой образ жизни. Когда зашел разговор о том, что в здешних краях должен вскоре появиться флот Мокко, он заявил: «До сих пор нам не везло, но приободритесь, друзья мои, этот флот сделает нас богатыми». Увидев, что никто не собирается возражать, он отправил на берег шлюпку с матросами, велев им взять в плен кого-нибудь из местных жителей и привезти его сюда или каким-нибудь другим способом разведать, как обстоят дела. Лодка вернулась через несколько дней; разведчики сообщили, что видели в гавани четырнадцать или пятнадцать судов, готовых к отплытию. Среди них были английские, голландские суда и несколько кораблей под арабскими флагами.

Нам трудно объяснить эту неожиданную перемену в поведении Кида. Можем только предположить, что сначала он собирался разбогатеть, взяв в плен пиратов, но, устав от постоянных неудач и опасаясь, что его хозяева, увидев, что он не окупил затрат на организацию экспедиции, уволят его. Тогда ему придется искать работу, а вряд ли кто захочет доверить корабль такому неудачнику, как он; словом, опасаясь нищеты, он решил, раз уж ему не удалось стать богатым одним способом, разбогатеть другим.

Он велел, чтобы на мачте постоянно дежурил матрос, который должен был подать сигнал, завидев флот, вышедший из Мокки. Через четыре дня, ближе к вечеру, флот появился на горизонте – его сопровождал английский и голландский военные корабли. Кид вскоре поравнялся с ним и, затесавшись в середину флота, выстрелил в арабский корабль, шедший рядом. Однако на военном корабле подняли тревогу. Этот корабль подошел к галере Кида и открыл огонь. Пирату пришлось уйти – сил сражаться с военным кораблем у него не было. Начав нападать на торговые суда, Кид уже не мог остановиться, поэтому он стал курсировать у побережья Малабара. Первым захваченным им призом было небольшое судно, принадлежавшее Адену; судно было арабским, и владели им арабские купцы, но капитаном был англичанин по имени Паркер. Кид заставил его и португальца, которого звали дон Антонио, – единственных европейцев на борту – перейти на его галеру. Первого он назначил лоцманом, а второго – переводчиком. Он очень жестоко обошелся с матросами, направив на них ружья и подгоняя саблями, пираты заставили их искать деньги на борту захваченного судна. Но на нем не было ни золота, ни серебра, и он ничего не добился своей жестокостью. Забрав весь перец и кофе, Кид отпустил судно.

Некоторое время спустя он прибыл в Каравар, селение на том же самом берегу, до которого дошли слухи о том, как он ограбил арабское судно. Некоторые английские купцы узнали об этом от его владельцев, с которыми вели переписку, поэтому, когда Кид прибыл туда, люди заподозрили, что это пиратство совершил он. Некий мистер Харви и мистер Мейсон, двое служащих английской фактории, явились на борт его корабля и попросили пригласить Паркера и Антонио, португальца. Кид заявил, что не знает таких, заперев их в потайном месте, где они пробыли семь или восемь дней, до тех пор, пока Кид не ушел из Каравара.

Тем временем все побережье было встревожено, и на поимку Кида был отправлен португальский военный корабль. Кид встретил его и шесть часов сражался с ним, причем весьма храбро; но, увидев, что захватить его он не сможет, ушел, ибо превосходил португальца в скорости. После этого он ушел в местечко под названием Порка, где пополнил запасы воды и закупил и местного населения свиней для прокорма своей команды.

Вскоре после этого он встретил арабский корабль, капитаном которого был голландец по имени Митчелл, и стал преследовать его, подняв французский флаг. Увидев это, на судне тоже подняли французский флаг. Подойдя ближе, Кид крикнул им что-то по-французски. На борту арабского судна находился француз, который ответил ему на своем языке. Кид велел прислать за ним лодку, и они вынуждены были подчиниться. Поинтересовавшись, кто они и откуда идут, он спросил француза, который плыл на этом судне пассажиром, есть ли у него французский паспорт, и тот дал Киду понять, что есть. Тогда он сказал французу, что он может вполне сойти за капитана и с его помощью станет капитаном. Француз не осмелился его ослушаться. Таким образом, Кид надеялся захватить корабль в качестве законного приза, как принадлежащий французским подданным, предъявив патент, который разрешал ему делать это. Впрочем, после того, что он уже совершил, он мог бы и не прибегать к уверткам, чтобы захватить корабль.

Капитан Кид атакует арабский флот

Короче говоря, он забрал груз и вскоре продал его; тем не менее он еще побаивался, не придется ли ему ответить за это, ибо, встретив через некоторое время голландское судно, Кид отказался напасть на него, хотя вся команда настаивала на этом. На корабле вспыхнул бунт, большинство потребовало захватить голландское судно. Вооружившись, взбунтовавшиеся моряки собирались уже садиться в шлюпку и идти на абордаж, но Кид заявил, что если они это сделают, то он их назад не примет. Пираты отказались от своего намерения, и Кид некоторое время шел одним курсом с голландцем, не выказывая никакого намерения захватить его. Однако этот бунт привел к убийству, за которое Кид и был позже приговорен к смерти. Канонир по прозвищу Мавр, который стоял однажды на палубе рядом с Кидом, завел речь о голландском судне; слово за слово, завязалась перепалка; Мавр обвинил Кида в том, что он их всех разорил. Обозвав его собакой, Кид схватил ведро и ударил Мавра по голове, пробив ему череп. На следующий день канонир умер.

Однако порыв благоразумия продолжался у Кида недолго; продвигаясь вдоль берегов Малабара, он ограбил множество встречных судов. У этого же побережья он встретил португальское судно, которое держал у себя в плену целую неделю, после чего, забрав несколько сундуков с индийскими товарами, тридцать кувшинов с маслом, воск, железо и сотню мешков с рисом, отпустил.

Тогда же он пристал к одному из Малабарских островов, желая пополнить запасы воды и древесины. Его бондарь сошел на берег и был убит местными жителями. Тогда Кид сам высадился на сушу, разграбил и сжег несколько домов. Местные жители разбежались, но Киду удалось захватить одного из них; он велел привязать его к дереву и расстрелять. Выйдя в море, он захватил самый большой приз из тех, что попадали ему в руки, – арабский корабль в четыреста тонн, называвшийся «Кведский купец». Это судно было нагружено дорогими товарами; капитаном у него был англичанин по имени Райт, ибо индусы часто нанимали англичан или голландцев командовать их судами, поскольку их собственные моряки плохо знали искусство мореплавания. Кид гнался за этим кораблем, подняв французский флаг, а догнав, велел прислать за ним шлюпку. Явившись на «Кведского купца», он заявил Райту, что берет его в плен. Расспросив его о составе команды, он узнал, что европейцев, за исключением двух голландцев и одного француза, здесь нет. Команда состояла из армян и индусов, причем армяне владели частью груза. Кид дал армянам понять, что если они заплатят за себя приличный выкуп, то он отпустит их вместе с грузом. Они предложили ему двадцать тысяч рупий, что составило около трех тысяч фунтов стерлингов, но Кид решил, что этого мало, и отказался от сделки. Высадив своих моряков в разных местах побережья, он вскоре продал часть груза, получив за это десять тысяч фунтов. Часть денег он пустил в дело, закупив провизию и другие товары, которые были ему нужны. Постепенно он распродал весь груз; когда дело дошло до дележа, то матросам досталось по двести фунтов на каждого. Сам он получил, согласно договору, сорок долей, что составило около восьми тысяч фунтов стерлингов.

Индусы, жившие на побережье, поднимались на борт его судна и торговали совершенно свободно, а он аккуратно платил за все приобретаемые им товары, но только до тех пор, пока корабль не был готов поднять паруса. Думая, что он никогда больше не встретится с этими купцами, Кид безо всякого зазрения совести забрал у них товары, а самих торговцев отправил на берег, не заплатив, чего они совсем не ожидали. Индусы привыкли иметь дело с пиратами и знали, что те их не обманут. Они считали, что пираты торгуют честно, а уж если кого и грабят, то вовсе не их.

Кид послал на борт «Кведского купца» своих людей и с двумя кораблями отправился на Мадагаскар. Не успел он прибыть туда и бросить якорь, как к борту его судна пристало каноэ, в котором находилось несколько англичан, в прошлом хорошо знавших Кида. Увидев его, они поздоровались с ним и сказали, что им сообщили, будто он явился для того, чтобы их повесить, хотя со старыми знакомыми так не поступают. Но Кид успокоил их, заверив, что у него и в мыслях такого не было и что теперь он во всех отношениях сделался для них родным братом, таким же отверженным, как и они. Пригласив их к себе на корабль, он выпил за здоровье их капитана.

Это были люди с пиратского корабля под названием «Резолюшн», а прежде – «Купец из Мокки», которым командовал капитал Каллифорд и который стоял на якоре неподалеку. Кид вместе с ними явился к нему и пообещал свою дружбу и помощь, а Каллифорд в свою очередь посетил судно Кида. Чтобы доказать свою искреннюю дружбу, Кид расспросил Каллифорда, в чем он нуждается, и подарил ему якорь и несколько пушек, без которых тот не мог выйти в море.

Галера «Эдвенчер» была уже очень старой, и корпус ее протекал так сильно, что людям Кида приходилось постоянно откачивать воду насосами, поэтому Кид перенес с нее все пушки на «Кведского купца», решив превратить его в военный корабль. Подобно тому как он раньше разделил деньги, он раздал своим пиратам и остатки груза. Однако вскоре после этого большая часть команды покинула его – некоторые перешли на службу к капитану Каллифорду, а другие решили поселиться на острове, так что у Кида осталось всего сорок человек.

Он вышел в море и, зайдя на Амбойну, один из голландских островов пряностей, узнал, что слухи о его «подвигах» достигли Англии, где его объявили пиратом.

Дело заключалось в том, что его нападения так встревожили английских купцов, что в парламенте были сделаны запросы, касающиеся выданных ему патентов и людей, которые снарядили его в путь. Для лорда Белламонта наступили трудные времена. Желая оправдать себя, он после казни Кида издал брошюру, в которой пытался оправдать свои действия. А тем временем, чтобы прекратить грабежи на море, решено было выпустить указ, в котором король Англии обещал полное прощение всем пиратам, которые сдадутся добровольно, в каких бы преступлениях они ни были замешаны. Срок действия этого указа истекал в последний день апреля 1699 года, а территория, на которой он действовал, простиралась от мыса Доброй Надежды на восток до параллели и меридиана Сокаторы и мыса Корморин. Однако в нем было специально оговорено, что Кид и Эвери помилованию не подлежат.

Когда Кид покинул Амбойну, он еще не слышал об этом указе, поскольку, узнав, что в помиловании ему отказано, он бы вел себя осторожнее и не сунулся бы прямо в пасть врагу. Но он надеялся, что лорд Белламонт сумеет его защитить, один или два французских паспорта, которые он обнаружил на захваченных им судах, помогут уладить дело, а добыча позволит ему приобрести друзей. Он тешил себя мыслью, что все это позволит замять дело и спасти его от наказания. Поэтому он отправился прямо в Бостон, нагруженный добычей, в компании самодовольных моряков. Но не успел он прибыть в Бостон, как об этом стало известно властям, задумавшим его арестовать. Однако смелый характер Кида и поддержка отчаянных парней, повсюду следовавших за ним по пятам, словно свора бульдогов, не позволили сделать это немедленно. Он успел зарыть в землю большую часть своих несметных сокровищ, которые так и не были найдены, и с гордо поднятой головой появился на улицах города. Он попытался сопротивляться при аресте, но его скрутили и бросили в тюрьму. Власти так боялись этого пирата и его команды, что для их перевозки в Англию на суд был выделе специальный фрегат.

В мае 1701 года в Олд-Бейли состоялось заседания Адмиралтейского суда, на котором капитану Киду, Николасу Черчиллю, Джеймсу Хау, Роберту Ламли, Уильяму Дженкинсу, Габриэлю Лофу, Хью Перроту, Ричарду Барликорну, Абелю Оуэнсу и Дарби Маллинсу были предъявлены обвинения в пиратстве и разбое в открытом море. Все они были признаны виновными, за исключением трех: Роберта Ламли, Уильяма Дженкинса и Ричарда Барликорна, которые сумели доказать, что служили у офицеров судна подмастерьями, и, предъявив суду свои контракты, были оправданы.

Что касается этих троих, то, хотя и было доказано, что они участвовали в захвате судов и разделе добычи, как совершенно справедливо решили джентльмены в судейских мантиях, между ними и всеми остальными имеется существенное различие. Для совершения акта пиратства или преступления должно наличествовать желание и свобода воли. Пират действует не по принуждению, а по своей воле, а в данном случае простое действие еще не делает человека виновным, если он не совершил его по собственному желанию.

Что касается слуги, то, если он действует добровольно и получает свою долю, его можно считать пиратом, ибо он совершает проступок не по принуждению, а по своей воле. Если верить свидетелям, эти трое юнг получали свою долю добычи, но давали ли они отчет своим господам об этой доле, неизвестно. Кроме того, никто не мог сказать, действовали ли они по своей воле или по принуждению хозяев. Этот вопрос был оставлен на рассмотрение судей, и они вынесли свой приговор – не виновны.

Кида обвинили еще и в убийстве канонира Мавра и тоже признали виновным. Николас Черчилль и Джеймс Хау подали королю прошение о помиловании, ссылаясь на то, что сдались еще до того, как срок действия указа истек, а полковник Басс, губернатор Западного Джерси, к которому они явились с повинной, будучи вызванным в суд, подтвердил их слова. Впрочем, это прошение было отвергнуто судом, поскольку в указе были названы четыре комиссара, а именно: Томас Уоррен, Израэль Хейес, Питер Деланнат и Кристофер Поллард, эсквайры, которые имели право принимать заявления от тех пиратов, которые решили сдаться. Никакому другому человеку этого права не давалось; Черчилль и Хау не подпадали под действие указа о помиловании, поскольку это условие не было выполнено.

Дарби Маллинс заявил в свою защиту, что он служил капитану, который имел патент, выданный королем, и, отказавшись выполнять приказы этого капитана, должен был понести суровое наказание. Он добавил, что, если корабль или корабли отправляются в плавание по приказу короля, матросы не имеют никакого права оспаривать распоряжения офицеров и требовать у них отчета, почему они поступили так, а не иначе, поскольку такая свобода уничтожит всякую дисциплину. Если действия моряков носили незаконный характер, то отвечать за это должны одни офицеры, ибо матросы выполняли их приказы, и не более того. Суд ответил ему, что во время экспедиции, отправленной по приказу короля, оправданными считаются только законные действия, а отнюдь не те, которые противоречат закону. Он ответил, что законные действия не нуждаются в оправдании и никто не захочет пойти в матросы, если их будут привлекать к суду за выполнения офицерских приказов и наказывать за это; если же матросам позволят оспаривать приказы, то плавания станут совершенно невозможными.

Это была самая убедительная речь в свою защиту, но, поскольку он получал долю добычи, участвовал в нескольких бунтах на борту, в которых моряки навязывали капитану свою волю, всем стало ясно, что ни о каком подчинении командиру речи быть не может, ибо вся команда действовала в соответствии с обычаями пиратов и флибустьеров. Судьи, обсудив все улики, признали его виновным, как и всех других.

Что касается защиты капитана Кида, то он настаивал на своей невиновности и порочности его людей. Он заявил, что добросовестно исполнял свои обязанности и никогда не занимался пиратством; что команда часто устраивала бунты против него и поступала как ей заблагорассудится; что его подчиненные угрожали пристрелить его прямо в каюте и что однажды его покинуло сразу девяносто пять человек. Эти люди подожгли его корабль, чтобы он не смог привести его домой, вместе с захваченными им призами, где они были бы конфискованы по закону. Эти суда, по его утверждению, были захвачены по праву, дарованному ему патентом с королевской печатью, поскольку они принадлежали французам. В защиту Кида выступил некий полковник Хьюсон, который охарактеризовал его как необыкновенного человека и сообщил суду, что служил под его началом и принимал участие в двух битвах с французами, в которых он сражался как герой. В одной из них корабль Кида и корабль, находившийся под командой Хьюсона, вступили в бой с месье дю Кассом, который командовал эскадрой из шести судов, и разбили ее. Но это случилось за несколько лет до того, как Кид совершил поступки, указанные в обвинении, и рассказ Хьюсона ничем не помог обвиняемому.

Капитан Кид, висящий в цепях

Что касается дружеского расположения, проявленного к известному пирату Каллифорду, то Кид отрицал его, заявив, что хотел захватить его в плен, но его люди, эта шайка трусов и предателей, отказалась выполнить его приказ, а некоторые бежали с его корабля и присоединились к команде означенного пирата. Но свидетельские показания полностью опровергли его слова, и он был признан виновным.

Когда Кида спросили, может ли он сказать, по какой причине против него не может быть вынесен смертный приговор, он ответил, что «ему нечего сказать, за исключением того, что его осудили предубежденные и подлые люди». А когда зачитали приговор, он заявил: «О боже, это очень тяжелый приговор. Что касается меня, то я самый невиновный из всех, но против меня выступили предубежденные люди».

Примерно через неделю после суда капитан Кид, Николас Черчилль, Джеймс Хау, Габриэль Лоф, Хью Перрот, Абель Оуэнс и Дарби Маллинс были повешены в доке для казней. После этого их тела подвесили на цепях над рекой на небольшом расстоянии друг от друга, где они провисели несколько лет.

Кид умирал тяжело, ибо веревка оборвалась и он упал на землю. Его повесили снова, и на этот раз он умер. Отсюда родилась легенда о том, что Кид был повешен дважды. Такова правдивая история капитана Кида, которая породила бесчисленное множество легенд. Известие о том, что перед арестом он зарыл большое количество золотых и серебряных монет (а он действительно это сделал), взбудоражила умы людей, живших на этом побережье. Там и тут появлялись слухи, что кому-то удалось найти огромную сумму денег. Их находили то в одной, то в другой части страны. Это были монеты с арабскими надписями, а значит, те самые, которые Кид забрал у арабских купцов.

Некоторые утверждали, что сокровище было зарыто в уединенном, пустынном месте в районе Плимута или Кейп-Кода; в других слухах фигурировало не только восточное побережье, но и берега Зунда и даже Манхэттен и Лонг-Айленд. На самом деле энергичные люди лорда Белламонта нагнали на пиратов большого страху во всех частях провинций; они бросились прятать свои деньги и драгоценности в уединенных и отдаленных от цивилизации местах, на диком побережье моря, а сами рассеялись по стране. До многих дотянулась рука правосудия, и они уже не смогли вернуться в эти места и вырыть сокровища, которые так и остались лежать в земле и, несомненно, потеряны для нас навсегда. Это породило многочисленные рассказы о деревьях и скалах, на которых сделаны таинственные отметки, обозначавшие, по-видимому, места, где лежит зарытое пиратами сокровище. Множество людей пыталось отыскать эти клады, но так и не смогло этого сделать. Самым популярным местом у кладоискателей стала скала на побережье Лонг-Айленда, называемая Утесом Кида, но никто еще до сих пор не нашел там ничего.