НОЧНОЙ ДЫМ
Похоже, что и здесь меня не оставят в покое. Проходит всего минута, и Ван появляется в гостиной, Габриэль подходит и опускается в кресло рядом со мной, а Несбит занимает позицию у входа, подпирая дверной косяк.
Ван продолжает:
— Сол опасен для всех. Цель альянса…
Я перебиваю ее:
— Мне не интересны ваши цели. Я только хочу вернуть Анну-Лизу.
— И как же ты планируешь это сделать? Меркури — грозная ведьма; у нее исключительный Дар. — Ван принимается выхаживать передо мной, меряя шагами комнату. — Позволь, я угадаю. Анна-Лиза находится в смертельном сне, разбудить от которого ее может только Меркури. Ты надеешься, что если Гэбриэль использует свой Дар и превратится в Меркури, то он сможет снять заклятие.
Я признаюсь, правда, только самому себе, что это и есть мой план и что звучит он, конечно, не очень.
— У твоего плана много слабых мест.
— Я не говорил, что это мой план.
— У тебя есть лучше?
Но даже будь у меня другой план, получше, я бы все равно промолчал.
Ван продолжает ходить и говорить:
— Проблема первая: Габриэль пока не может пользоваться своим Даром. Проблема вторая: ты не знаешь, где находится Анна-Лиза. Проблема третья: даже если ты найдешь Анну-Лизу, а Габриэль сможет превратиться в Меркури, вам еще надо будет понять, как снять заклятие. Проблема четвертая: даже если вам удастся справиться со всеми проблемами с первой по третью включительно, Меркури вряд ли будет стоять в сторонке и ждать, чем кончится дело; она наверняка попытается вас убить, и, по-моему, у нее есть для этого все шансы.
— Да, кое-какие проблемы есть.
— Вот видишь. — Ван присаживается на уголок кофейного столика передо мной. — А я могла бы помочь тебе справиться с некоторыми из них.
— Если я вступлю в альянс?
— Да.
— Как?
— Как я могу тебе помочь? Что ж, начнем с первой проблемы: Габриэль. — Она улыбается Габриэлю. — Не обижайся, милый.
Он пожимает плечами.
Ван продолжает:
— Я могу помочь Габриэлю вернуть его Дар.
— Есть и другие, кто сможет мне помочь, — говорит Габриэль.
— Да, есть, конечно, Меркури, да и кое-кто еще тоже мог бы помочь, но они много попросят взамен.
Габриэль говорит:
— А ты нет?
Ван улыбается:
— Думаю, вы еще убедитесь, что иметь дело со мной куда проще, чем со многими другими. К тому же я здесь и могу начать, не теряя времени. Я понимаю, что ты, Габриэль, не торопишься спасать Анну-Лизу, но подумай, ты ведь уже год как в теле фейна. Ты лишен доступа к своему Дару почти так же долго, как пользовался им до того. Тебе пора возвращаться к своему настоящему «я».
Он смотрит на меня.
— Это еще не самое ужасное на свете — лишиться Дара. Есть вещи и похуже.
— Я помогу Габриэлю вернуть свой Дар, он превратится в Меркури, но даже так у него может не получиться освободить Анну-Лизу. Все зависит от того, какими заклятиями воспользовалась Меркури. Однако на случай, если ваш способ не сработает, у меня есть другое предложение.
— И какое же?
— Я заставлю Меркури снять заклятие.
— Ха! И как же?
— Очень просто, не сложнее, чем заставить ее проглотить собственный язык. На такой случай тоже есть снадобье. И оно заставит Меркури захотеть разбудить Анну-Лизу.
— Но как заставить ее выпить это ваше снадобье? Вы что, подойдете к ней и скажете: «Эй, Меркури, глотни-ка вот этого!»
— Не всякое снадобье глотают.
Наверное, она имеет в виду свой волшебный дым или еще что-нибудь такое. Но о чем бы ни шла речь, я вынужден признать, что ее план звучит куда убедительнее моего.
— А другое снадобье поможет Габриэлю обрести свой Дар?
— Да. — Ван смотрит на меня, присев на стол и опираясь на него руками, и говорит: — Да и тебе, Натан, я могла бы помочь, если бы ты захотел. Контролировать свой Дар не всегда просто. И чем он сильнее, тем меньше поддается контролю.
— Я учусь.
— Молодец. Ты должен полностью овладеть им, чтобы сражаться с Охотниками на стороне альянса.
— Я еще не дал согласия.
— Ничего, ты еще согласишься, когда поймешь, что без моей помощи Анну-Лизу тебе не выручить. Даже со мной это будет нелегко. К Меркури просто так не войдешь, а если войдешь, то не выйдешь. Но для тех, кто тщательно планирует каждый свой шаг, нет ничего невозможного.
— Если я вступлю в ваш альянс, я потребую Фэйрборн.
— Согласна.
Я ждал, что она будет упираться, но теперь мне совершенно не из-за чего торговаться, остается только тянуть время. Я встаю. Темнеет, мне очень хочется на воздух. Я говорю:
— Мне надо подумать.
— Да, темнеет. В сумерках под крышей неуютно. Но у меня есть простое средство. Несбит, — говорит она, — принеси ночной дым.
Несбит направляется куда-то в дальний конец комнаты и приносит емкость с жидкостью, похожей на молоко. Он чиркает над ней спичкой, и дымное зеленоватое пламя пробегает по кремовой поверхности, скользя и извиваясь, как живое.
— Если вдыхать этот дым, можно оставаться в помещении всю ночь. К тому же он замечательно прочищает мозги.
Она наклоняется над емкостью и делает глубокий вдох.
Я подхожу ближе. Пахнет молоком, травой и лесом. У меня сразу перестает болеть голова. Но я говорю:
— Я предпочитаю спать на улице.
— Понимаю. Я ведь тоже Черная Ведьма, Натан. Помни об этом. Я, как и ты, страдаю в помещении ночью, и Несбит тоже, хотя и в меньшей степени. Но мы научились пользоваться ночным дымом, и я советую тебе поступить так же.
Мы с Габриэлем идем за Несбитом в спальню. Там я открываю окно и сажусь с ним рядом, но Несбит говорит:
— Никакого обмана, парни, это для вашего же развития. — Ставит емкость с дымом на подоконник и закрывает окно. — Просто дышите им, и все, как будто это свежий воздух.
Когда он уходит, я осторожно принюхиваюсь к зеленому дыму.
— Натан, — говорит Габриэль, — ты не рассказал мне о своем Даре.
Я вдыхаю еще немного дыма. Я знаю, что Габриэль единственный человек, кроме, пожалуй, моего отца, кто мог бы меня понять, но я не хочу сейчас даже вспоминать о Даре. Мне и так есть о чем подумать.
— Судя по твоему красноречивому молчанию, ты не хочешь об этом говорить?
Я ложусь на живот на кровать, головой к миске с дымом, и, кивнув на нее, спрашиваю:
— А ты им когда-нибудь пользовался?
— Нет. Когда у меня было тело Черного Колдуна, я предпочитал спать на улице или дремать в доме днем, ночь проводить где-нибудь еще. — Он наклоняется над миской и делает глубокий вдох. — Теперь, когда я в этом теле, он никак на меня не влияет. Я почти ничего не чувствую.
— А что ты думаешь о том, что сказала Ван? Как, по-твоему, этот альянс будет работать? Смогут они справиться с Советом и с Охотниками?
— Даже не знаю. Многие Черные Ведьмы обладают очень сильным Даром, зато неспособность объединяться их самое слабое место. Стоит им собраться встретиться, как начинаются свары и потасовки. Ван необычайно толерантна, и она, возможно, сможет работать с Белыми, но вот о других Черных этого не скажешь.
Я погружаю ладонь в зеленый дым и начинаю гнать его на себя. Он пахнет чистотой. Точнее, не просто пахнет: он прочищает горло и нос, от него становится легче дышать, проясняется в голове. Но все равно он не внушает мне доверия — ведь это же снадобье, наркотик, в конце концов.
Я открываю окно и сажусь на подоконник.
— Посплю снаружи.
Габриэль накрывает миску полотенцем. Пламя, тихо вздохнув, угасает. Он говорит:
— Вряд ли нам стоит сейчас волноваться из-за альянса. Меркури куда опаснее. Она ведь не дура, Натан. И она смертельно опасна.
— Если мы придумаем хороший план, у нас будет шанс. А если план окажется слишком рискованным, мы не будем этого делать.
— Даже с самым красивым планом все может пойти наперекосяк. Почитай любую книгу по истории, увидишь.
— Ты же знаешь, что я не умею читать.
Говорить больше не о чем, и я вылезаю в окно и иду к озеру. Мне надо поплавать, попытаться вызвать свой Дар и, если получится, поспать. О предложении Ван я почти не думаю. Знаю, что другого пути у меня нет. Это мой единственный шанс помочь Габриэлю заново обрести себя и спасти Анну-Лизу. Нельзя его упускать.
