Джейсон находился на заднем сиденье такси, когда машина въехала в квартал, где жил Вилье. Он быстро и внимательно взглянул на машины, стоящие вдоль тротуара. И не увидел серого «Ситроена» с буквами на номере NPR. Вместо машины Борн увидел Вилье. Генерал одиноко стоял на тротуаре, через четыре дома от своей резиденции.

«Двое людей… в машине, четыре дома».

Вилье расположился там, где до этого стояла та машина.

– Что случилось? – резко осведомился Джейсон.

– Я не смог их остановить.

– Их?

– Моя жена ушла вместе с Лавьер, однако я был непреклонен. Я сказал, что позвоню ей в ресторан, если мои дела этого потребуют.

– А что сказала она?

– Она сказала, что не уверена, что будет там. Ее подруга настаивала на посещении священника в районе Нейл-сюр-Сьен, в церкви Святого Причастия. Жена заявила, что чувствует необходимость проводить ее.

– Вы возражали?

– Достаточно энергично. И первый раз за все годы нашей совместной жизни она заставила меня задуматься. Она сказала: «Если вы хотите меня проверить, Андре, то почему бы вам не позвонить в приход? Меня пригласят к телефону». Она проверяла меня, да?

Борн пытался разгадать этот ребус.

– Возможно… Ситуация такова: кто-то должен увидеть ее там – она была в этом уверена. Но приглашение ее к телефону может быть чем-то еще. Они давно ушли?

– Меньше пяти минут назад. Двое мужчин в «Ситроене» последовали за ними.

– Женщины поехали в вашей машине?

– Нет, жена вызвала такси.

– Я собираюсь поехать туда же.

– Возможно, вы правы. Я знаю адрес этой церкви.

Борн протянул пятидесятифранковую банкноту через спинку сиденья, и водитель ловко схватил ее.

– Для меня это очень важно. Я опоздал сюда, а теперь мне необходимо как можно скорее попасть в Нейл-сюр-Сьен, в церковь Святого Причастия. Вы знаете, где это?

– Конечно, месье. Это самая красивая церковь в этом районе.

– Поезжайте быстрей, и вы получите еще пятьдесят франков.

– Мы будем лететь на крыльях святых ангелов, месье!

Машина с бешеной скоростью понеслась вперед.

– А вот и купола Святого Причастия, месье, – с победным видом проговорил водитель через двенадцать минут, указывая на три высокие каменные башни впереди. – Еще минута или две, если какой-нибудь болван не перекроет нам путь.

– А сейчас можно помедленнее, – прервал его Борн, внимание которого было привлечено не церковными башнями, а машиной, едущей с разрывом в три машины перед ними. Они повернули за угол, и он внимательно взглянул на нее сбоку. Это был серый «Ситроен», на переднем сиденье которого находились двое мужчин.

Они выехали на широкий участок дороги, когда зажегся красный свет: Движение замерло. Джейсон протянул водителю пятьдесят франков и открыл дверь.

– Я буду рядом, – сказал он. – Когда загорится зеленый, медленно поезжай вперед, а я сяду на ходу.

Борн быстро покинул такси и, пригибаясь, пробежал вперед между двумя стоящими машинами, пока не заметил буквы NPR и следующие за ними фигурные цифры 7-6-8, что в данный момент уже не имело большого значения. Водитель такси честно заработал свои сто франков.

– Вы отличный водитель, – похвалил Борн шофера.

– Мне непонятно, что за работу я выполняю.

– Это серьезное дело. Оно требует, чтобы все было схвачено на месте и при свидетелях.

– Теперь в церковь, месье? Я привык к быстрой езде.

– Но только не на оживленной трассе, – буркнул Борн.

Они приблизились к последнему повороту, после которого дорога направлялась прямо к церкви. «Ситроен» совершил поворот. В единственной машине, которая оставалась между ними и «Ситроеном», было трудно разглядеть пассажиров. Что-то обеспокоило Джейсона. Присутствие двух людей в сером «Ситроене» было таким открытым, таким вызывающим, точно они хотели показать кому-то, следовавшему за ними в машине, что строго следуют полученным инструкциям.

Конечно! В машине должна быть мадам Вилье и… Жакелина Лавьер. И двое людей в «Ситроене» хотели, чтобы жена генерала Вилье знала, что они находятся рядом с ней.

– Вот это и есть Святое Причастие, – сообщил водитель, выезжая на улицу, откуда была видна церковь со всеми подъездными и пешеходными дорожками, выложенными камнем. – Что мне делать дальше, месье?

– Подъезжай вон к тому месту, – показал Джейсон на свободное пространство в цепочке стоящих у обочины машин.

Маленькое такси, в котором приехали мадам Вилье и Жакелина Лавьер, остановилось перед дорожкой, ведущей к месту почитания определенных святых. Изумительно выглядевшая жена Вилье вышла первой, протягивая руку Лавьер, которая появилась с пепельно-бледным, словно у изваяния, лицом. На ней были большие темные очки в оранжевой оправе, а в руке белая сумка, но, несмотря на это, она уже потеряла свою былую элегантность. Жакелина находилась от него почти в трехстах футах, но Борн заметил, что она тяжело дышит.

Серый «Ситроен» подъехал вслед за такси и замер у обочины. Никто из сидевших в нем не вышел, но рядом с капотом, сверкая на солнце, стала подниматься тоненькая металлическая игла. Антенна была приведена в готовность, посылая шифрованные сигналы на определенной частоте, известной лишь немногим. Джейсон был загипнотизирован этим зрелищем и чем-то еще. К нему снова пришли непонятные слова, и он не мог определить, откуда они взялись.

«Дельта Атлантику, Дельта Атлантику. Отвечать не будем. Повторите, прием.

Атлантик Дельте. Вы будете отвечать, как приказано. Отключайтесь, конец.

Дельта Атлантику. Вы уже закончили. Уходите. Дельта уходит. Оборудование уничтожено».

Темнота неожиданно вновь окружила его со всех сторон, солнечный свет исчез. Не было ни церкви, ни неба, в которое упирались башни. Вместо этого появились низкие облака. Все вокруг двигалось вместе с ними, и он должен был двигаться вместе с остальным. Остановка была равносильна смерти! Движение! Двигайся! Ради спасения всего, двигайся! И уничтожь их всех одного за другим. Приказ Монаха был ясным! Нож, провод, большой палец… Ты знаешь все места поражения, все места для быстрой смерти. Смерть – это всего лишь статистика, которую обрабатывают компьютеры. Для тебя это путь к спасению. Монах… Монах?

Солнечный свет вновь вернулся на землю, пролившись сквозь темные облака, которые стали реже и вскоре улетучились. Джейсон стоял на тротуаре, глядя на «Ситроен» в ста ярдах от него. Ему было очень трудно смотреть. Почему? Туман все еще стоял в его глазах. Ему было жарко и холодно одновременно! Нет, холодно! Наконец он вспомнил, где он и что собирался сделать.

– Я отойду на несколько минут, – сказал он водителю, прижимаясь к стеклу. – Стойте здесь.

– Как вам угодно, месье.

Джейсон застегнул полы пальто, надвинул пониже шляпу и надел очки в черепаховой оправе. Затем прошел несколько шагов по направлению к киоску, торгующему религиозной утварью, и резко свернул в сторону, чтобы встать в очередь к киоску вслед за женщиной с ребенком. Отсюда ему был отлично виден «Ситроен». Такси, заказанное в парке Монсю, уже уехало, отосланное мадам Вилье. Это было весьма странное решение, так как поймать тут такси почти невозможно.

Тремя минутами позже причина этого прояснилась… и насторожила. Жена Вилье быстро вышла из церкви. Ее высокая и стройная фигура привлекала всеобщее внимание. Подойдя к «Ситроену», она поговорила о чем-то с мужчинами и открыла дверь.

Сумка… Белая сумка! Жена Вилье держала в руке сумку, которая недавно принадлежала Жакелине Лавьер. Опустившись на заднее сиденье, она быстро захлопнула дверь. Автомобиль сразу же отъехал, так как стоял с незаглушенным двигателем. По мере того как он отъезжал, блестящая спица антенны стала укорачиваться, возвращаясь на прежнее место.

А где же Жакелина Лавьер? Почему она отдала свою сумочку мадам Вилье? Борн начал было двигаться, но замер, подчиняясь инстинкту самосохранения. Ловушка? Если за Лавьер следили, то любой чужак, который попытался бы за ней проследить, также попал бы в круг наблюдения. Борн оглядел улицу, изучая прохожих, автомобили, водителей и пассажиров, которые могли бы чем-то выделяться в этом своеобразном месте точно так же, как, по словам генерала, выделялась та пара из серого «Ситроена» в парке Монсю.

Но ничего подозрительного не было. Скорее всего, для него тут не было никакой ловушки. Он отошел от киоска и направился в церковь… и почти сразу же замер на месте, так как ноги его приросли к тротуару. Из церкви выходил священник в обычном черном костюме и в черной шляпе, которая частично прикрывала его лицо. Он видел его раньше. Не в том далеком прошлом, а совсем недавно. Возможно, что это были недели, дни или даже часы тому назад. Что это было? Где? Он знал его. Он узнавал его по походке, по манере держать голову, по широким плечам, которые двигались в такт с его шагами. Это был человек с пистолетом. Но где это было?

Цюрих? «Кариллон дю Лак»? Гуизон Квей? Человек в темном пальто в «Обер дю Кон»? Мог ли он там быть?

Борн не знал, кто это, но он знал, что видел его раньше, и не как священника, а как человека с оружием.

Убийца в темной пасторской одежде дошел до конца дорожки и повернул направо. Его физиономию на миг осветило солнце. Джейсон нахмурился. Кожа лица была смуглой. Причем явно не от загара, а с момента рождения. Кожа жителей Латинской Америки, оттенок которой был менее жестким, смягченный многими поколениями с тех пор, когда их предки жили в районе Средиземного моря. Предки, которые приплыли туда через половину земного шара, за моря и океаны.

Борн находился в шоке от собственного открытия. Он смотрел на человека, которого звали Ильич Рамирес Санчес.

«Найди Карлоса и поймай его! Кейн для Чарли и Дельта для Кейна».

Джейсон расстегнул пальто и нащупал за поясом пистолет. Потом он начал быстро пробираться вдоль тротуара, расталкивая спины и плечи продавцов, стоящих с обеих сторон тротуара, обходя нищего, копающегося в куче мусора.

Нищий! Рука нищего нырнула в карман. Борн успел вовремя заметить ствол пистолета, возникшего из-под рваного пальто, от которого отразились солнечные лучи. Он бросился в сторону проезжей части улицы, где стояли автомобили, пытаясь укрыться за одним из них. Несколько пуль просвистели в опасной близости от него, вызывая крики и толкотню прохожих. Борн пригнулся и кинулся между машинами на другую сторону улицы. Но нищий уже исчез. Этот старик со стальными глазами смешался с толпой, как будто его никогда и не было.

Джейсон развернулся еще раз, сметая все на своем пути, стараясь понять, куда направился убийца. Наконец он остановился, почти не дыша, стараясь приостановить нарастающую боль и раздражение. Где он? Где Карлос? И тогда он увидел его. Убийца сидел за рулем большого черного автомобиля. Борн выбежал на проезжую часть, стараясь как можно быстрее добежать до него, но внезапно был блокирован двумя машинами, которые не могли разъехаться. Погоню пришлось отложить до следующего раза. Размахивать руками было слишком поздно. Большой черный автомобиль уже исчез, а вместе с ним и Ильич Рамирес Санчес.

Джейсон пересек улицу в обратном направлении, как только раздавшиеся свистки полицейских стали привлекать внимание окружающих. Прохожие были напуганы, а некоторые из них ранены во время стрельбы, которую устроил нищий в таком оживленном месте.

«Лавьер!»

Борн снова бросился бежать, но не к главному входу в церковь, а к узкой дорожке, ведущей к мраморным ступеням сбоку от крайней церковной башни. Он вошел внутрь и направился к центральному проходу. Лавьер нигде не было видно, однако и не было доказательств того, что она уехала. Она должна находиться где-то здесь. Джейсон стал вглядываться вдоль прохода. Там он заметил высокого священника, который медленно следовал вдоль ряда свечей. Борн подошел к нему.

– Извините меня, святой отец, – сказал он, – но я кое-кого потерял.

– Никто не может потеряться в божьем храме, сэр, – улыбнулся священник.

– Но не может же она быть духом, если я даже не могу найти ее следов. Боюсь, что ей очень плохо. Ей необходимо срочно вернуться к своим делам. Вы давно тут находитесь, святой отец?

– Я всегда рад помочь тем из наших прихожан, которые ищут помощи. Я тут уже около часа.

– Недавно сюда вошли две женщины. Одна стройная, очень привлекательная, одетая в светлое пальто, и я думаю, что у нее на голове была темная накидка. Вторая гораздо старше и выглядела не так привлекательно, как ее спутница. Вы случайно их не видели?

Священник кивнул.

– Да. Лицо старшей было очень озабоченным. Она была чересчур бледной и чем-то расстроенной.

– А вы не знаете, куда она пошла? Я имею в виду после того, как удалилась ее молодая подруга?

– Молодая проводила ее к кабине для исповеди и помогла туда войти.

– Для исповеди?

– Да, вторая кабина справа. Как я понимаю, у нее была назначена встреча с отцом-духовником, приехавшим из Барселоны. Очень примечательный священник. Он возвращается в Испанию и по пути… – Тут священник нахмурился. – Что тут можно еще добавить? Думаю, что она в хороших руках.

– В этом я уверен. Благодарю вас, святой отец. Я подожду ее. – Джейсон сошел вниз к ряду кабин, не спуская глаз со второй кабины, из-под занавеса которой виднелся небольшой угол светлой ткани.

Священник вышел за порог, привлеченный криками толпы и сиренами полицейских машин. Борн встал и быстро подошел ко второй кабине. Откинув занавес, он заглянул внутрь, чтобы увидеть то, что он и ожидал. Единственное, что его интересовало, так это способ убийства.

Жакелин Лавьер была мертва, ее тело сползло вперед и повернулось на бок. Ее пальто было расстегнуто, платье испачкано кровью, а глаза широко раскрыты. На этот раз оружием убийства послужил длинный и тонкий нож для разрезания писем, пронзивший ее с левой стороны. У ее ног лежала сумка, не та, белого цвета, с которой она сюда пришла, а совершенно другая – из фешенебельного магазина в Сен-Лоран. Причина появления этой сумки была очевидной. Внутри ее наверняка находились бумаги, объяснявшие случившееся. Карлос во всем любил совершенство.

Борн опустил занавес и отошел от кабины. Где-то высоко на башне звонили колокола, приглашая к молитве.

Такси бесцельно блуждало в районе Нейл-сюр-Сьен. Джейсон напряженно размышлял. Ждать здесь чего-то еще было бесполезно и небезопасно. Стратегия менялась, когда менялись условия, а сейчас они приняли смертельный оборот. Жакелина Лавьер все время находилась под наблюдением. Ее смерть была неизбежной, но выпадала из стройной системы. Слишком быстрая гибель, ведь она все еще представляла ценность. Неожиданно Борн все понял. Она была убита не потому, что проявила нелояльность по отношению к Карлосу или ослушалась приказа. Она была убита потому, что пришла в парк Монсю, вот в чем заключалась ее смертельная ошибка…

Был еще один человек в «Ле Классик», вид которого вызывал в сознании Борна непонятные и страшные картины разрывов, вспышек света и странных звуков. Филипп де Анжу… Он встречался ему в прошлой жизни, в этом Джейсон был уверен, и поэтому охота на него должна быть осторожной. К тому же он также являлся связником, и за ним, как и за Лавьер, наверняка следят.

Было ли их лишь двое? А может, в Сен-Оноре имелись и другие? Рене Бержерон, например… Его живописные движения были такими быстрыми… и плавными. Голова Борна прижалась к спинке, возникли недавние видения.

«Бержерон».

Темный оттенок кожи, широкие плечи, которые двигались в такт шагам, словно у тигра или у кошки. Возможно ли это? Мог ли убийца, неизвестный собственным связникам, находиться непосредственно внутри своих ближайших агентов, контролируя каждое их движение? Мог ли это быть Бержерон?

Необходимо срочно найти телефон! Каждая потерянная минута отодвигала ответ, а на это и так уже было потрачено много сил. Но он не мог сделать этот звонок сам.

– Остановись у первой же телефонной будки, – попросил Борн водителя, который все еще находился под впечатлением перестрелки возле церкви.

– Как вам угодно, месье. И кроме того, месье, сейчас уже время, когда я должен позвонить в свой гараж.

– Понимаю.

– А вот и телефон.

– Очень хорошо. Останавливайтесь!

Борн сразу же позвонил Мари.

– Что случилось? – встревожилась она.

– На объяснения нет времени. Я хочу, чтобы ты позвонила в «Ле Классик» и попросила Рене Бержерона. Скорее всего на коммутаторе будет де Анжу. Назови его по имени и скажи, что ты пытаешься дозвониться до него по телефону Лавьер, но никто не подходит. Скажешь, что для него имеется срочное сообщение и что тебе нужно поговорить с ним.

– Что я должна сказать, когда он подойдет.

– Думаю, что он не подойдет, но если это случится, просто повесь трубку. А если де Анжу снова появится на линии, то спроси, когда он придет. Я перезвоню тебе через три минуты.

– С тобой все в порядке, дорогой?

– Почти. Я получил глубокий религиозный опыт и обрел просветление. Но об этом позже.

Джейсон внимательно смотрел на часы. Когда прошло три минуты, он позвонил.

– В чем дело? – удивился он. – Я полагал, что ты все еще разговариваешь.

– Это была очень короткая беседа. Мне показалось, что де Анжу чем-то обеспокоен. У него наверняка должен быть список людей, которым известен прямой телефон Лавьер, но он вел себя весьма нерешительно.

– И что он сказал?

– Он сказал, что месье Бержерон отправился на поиски тканей по Средиземному морю и вернется только через три недели.

– Возможно, что я пару минут назад видел его.

– Где?

– В церкви. Если это был Бержерон, то он только что произвел отпущение грехов с помощью очень острого предмета.

– О чем ты говоришь?

– О смерти Лавьер.

– О боже… Что же ты собираешься делать?

– Поговорить с человеком, которого, как мне кажется, я знаю. Если у него есть мозги, то он меня выслушает. Его тоже уже приговорили к смерти.