Глава 4

По четвергам Люси не работала в ФОМД, а потому по окончании своей смены в службе судмедэкспертизы отправилась прямиком домой. Она поднялась по ступенькам станции метро «Фогги Боттом», справляясь с резкими порывами морозного ветра. Хорошо хоть не было снегопада, однако потепление на пару-тройку градусов не помешало бы. К тому моменту, когда женщина преодолела милю, отделявшую станцию метро от дома, где она жила с Диллоном и Кейт, ее одежда отсырела от влажного, холодного воздуха, а с неба начали падать первые снежинки.

Мисс Кинкейд вошла через переднюю дверь и услышала, как Кейт говорит с кем-то в столовой. Она уже хотела окликнуть ее, поздороваться, но остановилась – звучал незнакомый мужской голос.

Люси неслышно пересекла коридор, не зная, чего ожидать. Она не любила сюрпризов и непрошеных гостей. Через открытые двойные двери женщина увидела Кейт, сидевшую в конце длинного официального стола, и людей в деловых костюмах, сидевших друг напротив друга, женщина спиной к Люси. По их одежде и манере держаться Люси мгновенно узнала в них федералов; она отметила пистолет у женщины в кобуре на поясе и несколько папок, лежавших на столе перед ее напарником.

Люси поймала на себе взгляд Донован, как только ступила в гостиную, и почувствовала, как перехватило дыхание. Кейт всегда казалась невозмутимой, но сегодня на ее лице явно читалась досада.

Агенты посмотрели на Люси, и она непроизвольно выпрямилась. Кажется, их разговор нельзя было назвать непринужденной беседой. Неужели что-то с Диллоном? Ее нижняя губа предательски задрожала, прежде чем она успела прикусить ее. Неужели что-то произошло с ее братом, который должен быть в федеральной тюрьме Петерсберга на опросе приговоренного к смерти заключенного? Она не могла заставить себя задать этот вопрос.

– Люси, – начала Кейт, но внезапно запнулась, не в состоянии подобрать правильные слова.

Миссис Донован никогда не смущалась и не запиналась. Но она не плакала – значит, с Диллоном все в порядке. Тогда с кем из дорогих ей людей приключилось несчастье? А что, если с нею это никак не связано? Просто внутреннее совещание ФБР, никак не связанное с ее семьей…

– Не буду мешать вам работать, – сказала Люси. – Я поднимусь наверх.

Мужчина встал на ноги и кивнул в качестве приветствия. Он был около шести футов ростом, светло-русые волосы, старомодная стрижка, квадратная челюсть.

– Я специальный агент Ной Армстронг. Это мой напарник, специальный агент Эбигейл Резник. Вы Люси Кинкейд?

– Да.

Она мельком осмотрела гостей. Длинные светлые волосы Эбигейл, на пару тонов темнее, чем у Кейт, были собраны в тугой хвост, делая тонкие черты ее лица более резкими и отчетливыми.

– Вы здесь насчет моего заявления?

Ной Армстронг выглядел удивленным.

– Хм, вообще-то нет.

– Тогда в чем цель вашего визита? – Она бросила взгляд на Кейт, стараясь сохранять невозмутимость, хотя подсознательно понимала, что здесь что-то не так.

Пожалуйста, только не Диллон. И не Джек. И не Карина. Никто из моих любимых людей! Люси очень дорожила своей семьей, тем более что все ее родные выбрали для себя небезопасные профессии. Полицейские. Наемники. Частные детективы.

– Пожалуйста, присядьте, – сказал Армстронг.

Люси не хотела садиться; ей хотелось знать, что агенты делают в ее доме и почему Кейт обеспокоена так сильно, что машинально теребит непослушный локон волос, и как все это связано с ней.

Она сняла плащ, накинула его на спинку стула и села на противоположном конце стола, напротив Кейт. Затем стянула перчатки и попыталась сделать равнодушный вид. Она заметила, что глаза у Кейт не покраснели, а значит, может быть, никто из дорогих им людей не пострадал.

Агент Армстронг сказал без дальнейших отлагательств:

– В прошлую пятницу убили Роджера Мортона.

Люси несколько раз моргнула, пребывая в замешательстве и не зная, как реагировать на такую новость. Роджер Мортон мертв – она попыталась осознать эту информацию. По шее прошел колкий холодок, и чувство стыда заполнило ее – не из-за воспоминаний о том, что сделал этот мерзавец, а от неожиданного чувства радости, что он был мертв.

– И с каких пор ФБР лично доставляют такие новости?

– Мы расследуем его убийство, мисс Кинкейд.

Люси бросила взгляд на Кейт, сидевшую с поджатыми губами. Миссис Донован, очевидно, хотела что-то сказать и едва сдерживалась.

Замешательство в душе Люси начало сменяться чувством тревоги.

– Не понимаю, чем могу помочь в вашем расследовании, агент Армстронг. Уж будьте уверены, я никогда не навещала этого человека в тюрьме. А что, опрос жертв осужденных преступников – обычная практика?

– В подобных обстоятельствах – да.

– Должно быть, я что-то упускаю из виду, потому как не была в Орегоне уже несколько лет. Точнее, я вообще была там лишь единожды – со своей семьей, в девять лет.

– Мистер Мортон был убит на причале вашингтонского яхт-клуба.

Люси подумала, что ослышалась. Ее голос превратился в приглушенный шепот:

– В Александрии?

Агент Армстронг кивнул:

– Он вышел по условно-досрочному первого июля.

Люси смотрела на агента; тот, в свою очередь, в упор рассматривал ее. Слишком пристально. Так пристально, что женщина поежилась.

– По условно-досрочному? – упавшим голосом спросила она.

Роджера Мортона отпустили на все четыре стороны? Здесь какая-то ошибка. И он приехал в Вашингтон? Он что, искал ее? Чтобы снова причинить боль? Чтобы опять изнасиловать?

– Вы не знали об этом?

– Нет.

Мозг Люси лихорадочно пытался обработать новую информацию: Мортон досрочно освобожден, Мортон в Вашингтоне, Мортон мертв. Ее тело сотрясала мелкая дрожь, но женщина не чувствовала этого, словно наблюдая за разговором со стороны.

Она посмотрела на Кейт. Та выглядела виноватой. Кинкейд вдруг поняла, что Кейт знала о досрочном освобождении Роджера.

– Ты мне не сказала? – спросила она.

Эмоции захлестывали ее, а в глубине души тлела боль – боль предательства, страха и сожалений. Люси поняла, что, если она хочет вернуться в норму, ей нужно хотя бы ненадолго побыть одной.

– Прости, – прошептала Кейт. – Я хотела сказать тебе, но тогда, шесть лет назад, когда он заключил сделку со следствием… – Она остановилась, не закончив предложение.

Люси прекрасно помнила свое душевное состояние шесть лет назад. Оторванная от всего и всех, она медленно сживалась с осознанием того, что произошло с ней за те ужасные двадцать четыре часа, когда ее держали в заложниках Адам Скотт и Роджер Мортон. Она все рассказала своему брату Патрику, потому что он на тот момент находился в коме и единственный не смотрел на нее с жалостью, страхом и беспокойством. Он не говорил Люси, что ей нужно есть, спать и беседовать с психологом. Только благодаря этому девушка и держалась. Порой она не покидала его больничной палаты, предпочитая мерное дыхание брата взволнованному шепоту друзей и семьи. Они так беспокоились о ней, что все время обсуждали ее. Никто не находил себе места оттого, что она подверглась изнасилованию. Что Люси унижали и издевались над ней, транслируя происходящее в Интернете. Что она без всякого сожаления убила человека.

– А что потом? Когда его выпустили? – Кинкейд на мгновение запнулась. – Шесть лет назад – откуда вы знали, что его выпустят досрочно?

– Одним из условий сделки Мортона со следствием являлось его досрочное освобождение спустя шесть лет, причем все пункты договора он должен был выполнять до конца жизни, включая запрет на все контакты с жертвами. Парню даже запретили покидать штат Колорадо без разрешения…

Люси с размаху ударила ладонью по столу, смутив как агентов, так и саму себя. Ей было плевать на ограничения и условия освобождения Мортона. Его выпустили. Можно, конечно, было убедить себя, что это неправда, но она решила встретить реальность лицом к лицу. Это произошло, глупо отрицать факты.

– Шесть лет – и все? За то, что он сделал со мной? И с другими? С твоим напарником? – Она обращалась к Кейт. – Шесть лет? И ты не возражала? Даже не сказала мне – ни тогда, ни потом, когда его выпустили из клетки?

– Я не соглашалась на сделку, но решения принимало руководство. На кону стояли жизни других людей! Твоя жизнь. Жизнь Диллона. Адам Скотт сразу сказал, что на тот свет отправится, лишь если заберет с собой тебя. Мортон сдал его со всеми потрохами, сдал «Трэск энтерпрайзес», все банковские счета, архивы, записи – у нас не было выбора!

– Выбор есть всегда. Но шесть лет… почему не семь? Не десять? Или не год? Зачем вообще сажать его в тюрьму, если он согласился на сотрудничество?

– У нас не было выбора.

– Диллон тоже знал, – прошептала Люси.

Она судорожно вздохнула. Все знали. Все, кроме нее.

Кинкейд неуверенно поднялась со стула, упершись ладонями в стол, чтобы не упасть. Нет, она не может позволить себе потерять сознание. И приступ панического страха тоже не может себе позволить. Она не заплачет.

Нужно уйти отсюда.

– Я иду к Патрику, – сказала Люси, не глядя ни на кого.

Ей не хотелось, чтобы ее жалели, как капризного ребенка. В глубине души женщина понимала, что семья лишь хотела защитить ее, но утаивание важных сведений вряд ли могло служить защитой.

– Я тебя отвезу, – предложила Кейт.

– Нет. Пойду пешком. – Люси сняла пальто с вешалки и оделась.

– Там снегопад.

– Мне нужен свежий воздух. – Она повернулась к агенту Армстронгу: – А что Мортон делал в Вашингтоне?

– Именно это мы и пытаемся выяснить, – ответил тот. – Мисс Кинкейд, я понимаю, вам требуется время, чтобы осмыслить все, но нам нужно поговорить.

Она нехотя кивнула.

– Завтра.

– Мы заедем утром…

– Нет. Я приеду к вам в офис.

– Люси, я не думаю… – начала было Кейт.

Люси резко повернулась к ней:

– Мне все равно, что ты думаешь. – Ее резкий, незнакомый голос прозвучал очень жестоко. Но только так она могла держать себя в руках, чтобы не расклеиться. Люси повернулась к агенту Армстронгу: – Вы находитесь в региональном офисе?

– Да, – кивнул он и протянул визитку.

Кинкейд положила ее в карман, рассматривая агента ФБР.

Он не выказывал никаких признаков жалости. Все его тело выглядело жестким и крепким, наверняка бывший военный. Мужчина стоял на ногах, как ее брат Джек, в обманчиво расслабленной позе. С его серьезным видом контрастировали голубые, словно у ребенка, глаза.

– До завтра, – произнесла она, развернулась и вышла.