Глава 4. Черные пески
Не успел я завершить переход, как Черные пески поприветствовали меня. Ветер швырнул в лицо мелкий черный песок, лежавший здесь повсюду. Есть миры, глядя на которые радуются глаза и сердце: добрые, светлые, наполненные жизнью и красотой. Но этот мир наверняка создавал очень мрачный творец, находившийся в запое или депрессии, а может, все сразу. Темно-лиловое небо, сквозь которое никогда не видны звезды, мелкий черный песок, по которому трудно идти: ноги проваливаются чуть ли не по колено. Дул ветер, и мелкие песчинки, носившиеся в воздухе, забивали горло: трудно было дышать. Оглядевшись вокруг, я увидел Сульмара, точно выполнившего мои инструкции: стоящего возле точки переноса и дожидавшегося меня. Махнув ему рукой, я достал из сумки защитную маску: не хватало мне еще дышать этой черной гадостью, да и глаза потом придется промывать, а не то воспалятся. Натянув маску, я достал перчатки и обувь.
Подошел Сульмар. Ему, бедняге, было хуже всего: глаза уже покраснели и вовсю текли слезы, из-за песка в воздухе он постоянно кашлял, выплевывая черную слюну. Взглянув на него, я понял, что надо что-то предпринять. Порывшись в своей сумке, я достал плотный кусок ткани, и намочив ее, обмотал вокруг его головы.
— Постарайся дышать через нее, — попытался объяснить я Сульмару. Надеюсь, он меня понял: через защитную маску трудно говорить. Так, теперь надо что-то придумать с глазами. Покопавшись еще немного в сумке, я нашел солнцезащитные очки; я их часто использую на Пляже. Пусть хоть немного прикроют глаза от пыли.
Оглядевшись вокруг, я увидел знакомые обломки камней: возле них я отдыхал во время своих визитов в этот мир. Взяв Сульмара за руку, я пошел к ним; из-за очков, что я ему надел, вряд ли он что-то видел вокруг. Идти, хвала богам, пришлось недолго: три сотни шагов — и мы оказались возле торчащих из земли обломков скал, цвета запекшейся крови. Призвав Компас, я еще раз проверил окрестности. Этот осколок игроки редко посещали, но осторожность превыше всего.
Я усадил Сульмара возле одного из небольших камней, а сам стал готовить укрытие. Ветер крепчал, и оставаться на открытом пространстве было никак нельзя. Подойдя к нагромождению камней, я нашел знакомую каменную плиту, торчащую из земли под небольшим наклоном; в нее кем-то из местных были вбиты крюки из темно-зеленого металла, потемневшего от времени. К ним я привязал плотную ткань, конец которой я прижал к земле обломками камней, валявшимися повсюду. Смонтировав подобие палатки, чтобы хоть немного укрыться от песка и ветра, я затащил внутрь Сульмара. Глаза его распухли и сильно покраснели, парень почти ничего не видел и часто кашлял. Глянув на него, я достал из сумки фляжку с водой.
— На, выпей немного, и промой глаза.
Сульмар, последовав моему совету, кое-как протер глаза, и выпил всю воду, что была во фляге. Вроде бы стало немного легче.
— Сульмар, призови Книгу и используй зелье лечения или регенерации.
— Зачем? Мне уже лучше.
— В глаза попало слишком много песка. Через час они еще сильнее опухнут, и ты ничего не сможешь видеть.
— Хорошо, а что лучше использовать?
— Все равно, это не так важно.
— Тогда чем же они отличаются?
— Вот любопытный! Зелье лечения мгновенно излечивает нанесенные раны, а регенерации — ускоряет восстановление организма. Например, если тебя ранят в ногу в бою, то лечилка лишь остановит кровь и затянет рану, а зелье регенерации поможет быстрее восстановить все, как было, ускорит рост отрубленной конечности или выбитого глаза. В твоем случае эффект будет практически одинаковым, только лечилка поможет мгновенно, а с зельем регенерации придется немного потерпеть.
Подумав, Сульмар выбрал зелье лечения. Призвав Книгу, он использовал карту, и с удивлением разглядывал крошечный пузырек зеленого цвета, оставшийся у него в руках. Немного повертев его, он осторожно выпил содержимое небольшими глотками. А потом недоверчиво ощупал свое лицо, проверяя глаза, и пару раз даже попытался кашлянуть. Все было в порядке: зелье сделало свое дело.
Я тем временем занимался обустройством убежища. Завесив обе стороны палатки, чтобы не залетал песок, я достал светильник и спальный мешок. Спать не хотелось, поэтому я решил позаниматься и немного почитать. Нужно подождать, пока Компас накопит энергию для прыжка. Достав учебник по геометрии, я открыл его на заложенной странице, и попытался вникнуть в то, что там было написано.
Сульмар, не знавший, чем заняться, долго вертелся на месте, отвлекая меня, потом, не удержавшись, начал доставать вопросами:
— А что это у тебя за книга?
— Многомерная геометрия, начала.
— Гм… А что это такое? Про колдовство что-то?
«Мда, поэтому и надо учиться, чтобы не быть дураком» — поневоле я вспомнил себя, наивного идиота из захолустного мирка, не умевшего ничего, даже написать свое имя. Меня удивляло и пугало все вокруг: техника, магия; казалось, я в этом никогда не разберусь и сдохну раньше, чем хотя бы приближусь к пониманию всего этого. Я никогда не жалел тратить дайны в лавке на карты знаний, хоть порой это и было трудно. Дайны зарабатывать нелегко, но я не жалел о том, что тратил их не на карты оружия или призыва, а на знания, которые оставались со мной навсегда.
Объяснив немного Сульмару про геометрию, я снова попытался читать, когда раздался новый вопрос:
— А зачем тебе это надо? Ведь это не поможет в Игре.
— В университет поступить хочу, на Сарадее.
— Куда поступить? — Сульмар даже слова такого не знал — «университет».
— В университет. Я как раз сейчас готовлюсь по программе для поступающих. После турнира буду поступать. Как раз пары больших циклов хватит для подготовки. Я специально купил курс занятий.
— А зачем тебе это надо? Ну, я понимаю: знания, все такое. Но чем тебе это поможет в Игре? Для чего тебе это нужно?
Устало вздохнув, я отложил в сторону учебник. Почитать все равно не дадут.
— Сульмар, ты понимаешь, что Игра не закончится завтра, и даже послезавтра. Я могу прожить тысячи лет, также как и ты, если повезет. Игра невероятно сложна, она охватывает сотни миров, в которых живут тысячи разных существ. В одних развита магия, волшебство, в других — технологии, в третьих — и то, и другое. Все миры отличаются друг от друга. Технологии, оружие, тактика, способы ведения войны — во всем этом невероятно сложно разобраться, но чтобы выжить, нужно понимать, как лучше действовать. Как использовать то или иное оружие, как лучше сражаться против тяжело вооруженных латников, а как — против стрелков, что необходимо предпринять при атаке газами, и как спасаться от магических существ высшего порядка.
Сульмар сидел с открытым ртом, слушая меня.
— И что, ты все это знаешь?
— Конечно не все. Но базовыми знаниями, необходимыми для выживания, я владею, а остальное постигаю. Когда началась Игра, первые игроки столкнулись с проблемой отсутствия необходимых сведений. Они слишком быстро гибли, причем часто из-за недостатка знаний. Сложно требовать от существа, попавшего в игру из примитивного мирка, где едва научились ковать мечи из бронзы, знаний о том, что делать, если враг использует боевых дроидов или энергетическое оружие. Вселенная слишком велика, в ней существуют сотни цивилизаций, идущих разными путями. Информация в Игре исключительно важна и является необходимостью для выживания. Именно поэтому была создана Библиотека и Карты знаний. Смотри!
Призвав Книгу, я извлек из нее Карту знаний биологии.
— Это обычная карта, которую любой может купить. Использовав ее, ты получишь информацию, касающуюся какой-то области знаний биологии. В Библиотеке можно купить книги и учиться по ним самостоятельно, но без учителя освоить сложные предметы невозможно. Поэтому покупка Карт знаний — это более легкий путь: так можно сразу освоить что-то в интересующей тебя области. Все было бы просто, если бы не наш сумасшедший господин. И здесь он себе не изменил, усложнив жизнь игрокам. В обычных Картах знаний содержатся сведения, которые могут касаться любой области. Например, из этой Карты знаний биологии ты можешь узнать что угодно: от размножения кольчатых червей до опыления цветочков, что, согласись, весьма бесполезно и мало поможет тебе. Но есть и плюс: эти знания остаются с тобой навсегда, и забыть их невозможно. Поэтому большинство игроков предпочитают не тратить дайны на покупку таких карт, чтобы не забивать голову бесполезным хламом. Я, например, покупаю учебники, но самостоятельно изучить сложные предметы нелегко. Поэтому многие из нас учатся в институтах и школах разных миров, где тебе доступно объяснят то, что в одиночку тебе не осилить.
— А та карта, которую я отдал тебе, не похожа на эту, — сказал Сульмар, вертя карту с нарисованными на ней несколькими листами, вырванными из ученической тетради.
— Еще бы! Это же редкая карта. Такую купить невозможно, только найти, либо получить в награду. Есть редкие карты, на них указано, какие именно знания ты получишь, причем это не какой-то бесполезный мусор, а действительно что-то полезное. Например, Волк, бывший лидер нашего клана, получил знания храмовой борьбы школы Золотого леопарда, кажется, так тот стиль боевого искусства назывался. Конечно, без практики овладеть в совершенстве подобным мастерством невозможно. Но все, что нужно знать в теории, он знал наизусть, а остальное постиг путем тренировок.
— Как интересно! Аж голова идет кругом от всего этого. А у нас в деревне единственная книжка была у священника нашего храма, да и то никто не знал, что там написано, даже он сам, как мне кажется. Скажи, а ты раньше уже где-нибудь учился?
— Да. Я закончил Военную академию Железных клинков. Ради этой возможности я два года бесплатно воевал в гвардии Силумана на планете Ганори. Потом учился в Школе основ на Симонике, это магический мир. Но там я доучиться не успел: меня изгнали.
Я невольно дернул щекой. Воспоминания об изгнании были не слишком приятны.
— А за что тебя изгнали из той Школы основ? Убил кого-то?
— Нет. Я же не безумец, чтобы творить зло там, где учусь или отдыхаю. Просто узнали, что я игрок, и на этом мое обучение закончилось. Если проживешь достаточно долго, поймешь, что нас, игроков, не любят нигде. Нас боятся, уважают — что угодно — но нигде нас не ждут и не любят. Мы не можем заводить семьи, у нас не могут появиться дети. Когда мы приходим, мы приносим с собой смерть. Никто не может чувствовать себя защищенным. Мы можем отнять жизнь у любого, и тут же скрыться среди сотен миров, спасаясь от возмездия.
— А чем еще игроки занимаются? Ну, кроме как прыгают по мирам, убивая друг друга?
— Кто чем. Кто-то торгует, кто-то грабит и убивает. Многие из нас служат наемниками, получая в награду за то, что они несут смерть, деньги и награды. У игроков более высоких ступеней уже игры иного масштаба: они контролируют целые государства и миры, в бой у них идут огромные армии существ. Я, например, долго служил наемником в Центральных мирах, участвовал в двух войнах, даже орден получил и титул. Это весьма удобно, и многие вначале так поступают.
— А что за Внутренние и Центральные миры, а также Осколки, про которые ты говоришь? Чем они отличаются друг от друга?
— Хорошо, это последний вопрос, Сульмар. Я обязался быть тебе проводником, а не учителем. Все это и так расскажут тебе в Школе испытаний. Смотри!
Достав нож, я начертил на земле овал, а внутри наставил множество точек.
— Это Осколки, часть целого. Место, где мы находимся — это огромный мир, но мы можем перемещаться в нем лишь по ограниченному пространству: пару тысяч шагов в любую сторону. За пределы этого места выйти мы не в силах: Игра не выпустит нас. В Игре Осколки не жалуют, и редко посещают по собственному желанию. Ценного здесь для игроков со стажем не слишком много, эмбиент добыть трудно, а погибнуть — легко. В ограниченном пространстве проще подстроить засаду, от местных хищников труднее скрыться, а Компас нужно дольше заряжать. Осколков в игре много, и каждый осколок — это новый мир. Разные существа, разные правила. Одни без промедления на тебя нападут, другие могут с тобой торговать или не обращать на тебя внимания.
Ну, с Осколками вроде бы понятно, теперь дальше: это — Центральные миры, — рядом с мелкими точками на песке я нарисовал небольшие треугольники. — Их значительно меньше, чем Осколков; сейчас их сорок два. Это огромные пространства, доступные нам, целые континенты, хоть и не миры. В них и во Внутренних мирах и находится основная масса игроков.
И, наконец, Внутренние миры, — я нарисовал несколько кружков побольше. — Это уже огромные планеты с морями и океанами, населенные миллиардами живых существ. Это невообразимые просторы, и все эти миры отличаются друг от друга так же, как и те, кто в них живет. Раз в сорок восемь циклов проводится фестиваль, на который изо всех миров переносятся игроки, участвующие в Игре. Во время фестиваля запрещено причинять любой вред другим игрокам. В это время происходят изменения: часть миров исчезает, и появляются новые миры, избранные Хаосом для участия в Игре. В конце фестиваля среди сотен миров рассеиваются дары Владыки — награда для храбрых и удачливых, кому повезет их найти. Как-то так.
Сульмар внимательно смотрел на мой рисунок, как будто хотел увидеть в нем все те невообразимые миры, о которых я ему говорил. Пока он снова не стал меня доставать вопросами, я, порывшись в сумке, нашел пару книжек.
— Держи. Это «Правила игрока», их должен знать каждый. Здесь основы основ. Такую книжку тебе подарят после того, как выживешь в Школе испытаний. А это — «Малый бестиарий»: здесь описаны основные виды существ, которых ты можешь встретить в Игре, их возможности, сильные и слабые стороны и общие характеристики. Такую книгу продают только в лавке. Так что бери и читай.
— Я же не умею читать… — Сульмар растерянно смотрел на книги, вертя их в руках. Наверное, это были первые книги, которые он видел в жизни.
— Открой книгу, и смотри на картинки. Смысл того, что там написано, будет постепенно до тебя доходить.
Сульмар удивленно уставился в книгу.
— И правда! Я понимаю, что здесь написано!
Оставив его разглядывать книгу, я решил разобраться с Тайвари, куда-то пропавшей с моей руки. Может, Сульмар незаметно стянул ее с моей руки, пока я спал? Я внимательно посмотрел на парня, с восторгом разглядывающего картинки. Нет. Он был ни при чем. Сама она уползти тоже не могла; тогда где же она? Я еще раз взглянул на руку, пытаясь понять, куда мог подеваться браслет, и вдруг заметил странное утолщение, появившееся возле запястья, размером чуть больше горошины. Ощупав в этом месте руку, я с удивлением понял, что Тайвари каким-то образом оказалась внутри моей руки, спрятавшись под кожу. Мне стало как-то не по себе, захотелось немедленно выдрать эту гадость, залезшую внутрь моей руки. Мне вспомнились слова Старейшины: «Она сама настроится на тебя»; может, это она таким образом ко мне приспосабливается?
Я прислушался к себе. Вроде бы все по-прежнему: в голове новых знаний не появилось, чувствую себя как прежде, рука меня слушается. В таком случае, не стоит паниковать: посмотрим, что будет дальше. Чтобы немного успокоиться, я взял руки отложенный учебник, и погрузился в мир формул.
Ветер продолжал завывать. Почитав пару часов, мы с Сульмаром приготовили на скорую руку ужин: немного фруктов и сушеного мяса, и чай из трав, который я разлил из термоса. Еда подходила к концу; надо поскорее пополнить запасы. Я слишком много припасов оставил на Свалке, был чересчур щедр.
Наружу выбираться не хотелось. Я установил защитный полог, и мы улеглись спать: делать все равно было нечего. Прежде чем заснуть, Сульмар долго вертелся, и наконец, не выдержав, заговорил:
— Скажи, а сколько лет ты уже в Игре? Я помню, ты говорил, что не принято спрашивать игроков об их прошлом, о том, что было до Игры. Но все-таки: зачем все это? Как можно так жить? Ни семьи, ни детей, ни дома… В деревне, где я вырос, я работал на мельнице, помогал отцу. Нас было пятеро братьев, да еще сестры. Я младший. Я думал, когда отец помрет, мельница старшему брату перейдет, а я буду всю жизнь гнуть спину на него, а мои дети будут трудиться на его детей. Так заведено. Все понятно, привычно.
Я хотел перемен, мечтал о них. Рядом с нашей деревней проходила дорога, по ней ездило много людей. Купцы, дворяне, рыцари. Красивые, нарядные, ездят туда-сюда, на мир смотрят, а я, кроме своего Затопья, никуда и не выбирался. Я хотел, чтобы все изменилось, но если б я знал, как оно будет…
Помолчав немного, он продолжил:
— Неужели никак нельзя выйти из этой Игры? Ты говорил про смерть. Но есть же и добрые боги! Я помню, в нашей деревне стоял храм, и по праздникам мы относили каравай и угощения священнику, жившему при храме. Может, они меня вернут домой. Приду в храм, покаюсь, жертвы принесу. Глядишь, и простят меня, не придется яд глотать…
Я не мешал ему выговариваться. Ко всему этому сложно привыкнуть. Я тоже первые лет пять иногда просыпался по ночам от ужаса, что я снова дома. Когда он закончил говорить, я долго молчал. С одной стороны, какое мне дело до него? Это всего лишь очередной наниматель, заплативший мне за переход. Но с другой… Волк говорил когда то, что мы не только игроки, но все-таки еще и люди. Пока еще люди: так, наверное, точнее.
— Ты не сможешь просто так подойти к храму светлых богов, Сульмар, также как и темных. Ты скрепил договор кровью своего убитого врага, там, в Лабиринте испытаний, и отныне на тебе, как и на всех нас, стоит метка Смеющегося господина. Ты его игрушка, а свою добычу он не отдаст ни Свету, ни Тьме. Ты сам выбрал свой путь, и лучше смирись с этим. Врата не открылись бы для тебя, если бы ты не хотел этого сам. Ты жаждал перемен, ты хотел их настойчиво и сильно, и твое желание притянуло врата к тебе. Ты не верил ни в Свет, ни во Тьму, не был посвященным иных богов, и поэтому смог войти. Зато подумай о другом. Кем ты был? Крестьянином, которого ничто не ждало, ни в настоящем, ни в будущем. До конца дней своих ты не выбрался бы из захолустья. А теперь ты — служитель Хаоса. Ты сможешь стать кем захочешь, увидеть сотни миров, побывать в тысячах городов, увидеть множество прекраснейших мест, о которых ты даже не мог мечтать! Ты сможешь стать воином, магом, наемником, инженером, моряком. Ты можешь прожить сотни жизней, при этом не старясь, и не болея, и если одна маска надоест, всегда можно надеть новую. За дайны ты сможешь купить что угодно, даже целые страны, не говоря уже о женщинах, вине, одежде. Тебе будут доступны любые удовольствия и роскошь…
— А убийства?
Мои слова сразу как-то потускнели и пожухли от этого вопроса.
— А что убийства? Да, нам приходится отнимать жизни. Не я придумал правила Игры. Вся Вселенная состоит из жизни и смерти. Знаешь, в мире, где я воевал, был великий герой, разрушитель городов, победитель королей — Галдураг Черепокрушитель. Он убил тысячи людей, разрушил множество городов, разорял страны, его воины убивали, насиловали, грабили…
— И что? — прервал мои воспоминания Сульмар.
— А ничего. Он прожил долго и счастливо, дожив до восьмидесяти лет, и подох во время пира, оставив четырех сыновей.
Во Вселенной, Сульмар, все относительно. Случается, что и негодяи сидят на тронах, а честные люди погибают от голода и нужды. И порой в борделях встретишь больше святости, чем в храмах светлых богов. Ни знания, ни вера не делают сами по себе людей ни счастливее, ни добрее. Дикарь, живущий голышом в джунглях, бывает во много раз счастливее мудреца в каменной башне, а какой-нибудь шаман из полудикого племени знает об истинном устройстве мира в сотню раз больше ученого из самых развитых техномиров…
Я проснулся от дрожания земли, от чьей-то далекой, тяжелой, мерной поступи. Кто-то тяжелый не спеша шагал по этой земле. Мне приходилось бывать раньше в этом мире, и я знал, кто может так неспешно идти, сотрясая землю. Шаураг. Огромный ящер, больше двадцати метров в высоту, и почти три десятка шагов в длину, живая скала. Несмотря на огромный рост и вес, эти ящеры были довольно безобидны и использовались местными жителями для перевозки грузов и передвижения по пескам. Как правило, они не ходили поодиночке, а собирались в торговые караваны по пять-шесть ящеров, на которых путешествовали местные торговцы, объединенные в семейные кланы во главе с патриархами. Шаураги были живыми городами, на которых жили и умирали сэкхеи — так называли себя те, кто путешествовал на них.
Много лет я не видел уже сэкхеев и их живых городов, после того, как пара их караванов, проходивших через этот Осколок, были истреблены. Сэкхеи предпочитали обходить это место, хоть здесь и проходил самый короткий путь из Полуденных гор к Семи великим городам. Я был охранником и проводником одного торговца, который много лет вел дела с местными торговыми кланами, и покупал у сэкхеев черный хрусталь и копченые хвосты дохов. Торговец уже давно мертв, а я еще помню эту дрожь земли, возвещающую, что приближается живая гора-шаураг.
Выйдя из палатки, я достал дальнозорку, купленную на Свалке. Пора проверить ее в деле. Чуть настроив приближение, я без труда разглядел четверых шаурагов, неспешно бредущих по пустыне. По бокам шаурагов, обмотанных веревочными лестницами и канатами, висели корзины, а на спинах были установлены жилища, наподобие шатров. Огромные звери выглядели так же, как и раньше, когда я их впервые увидел. Вокруг каравана, на расстоянии пары десятков шагов, на небольших двуногих ящерах носилась охрана: почти две сотни воинов. Маленькие, подвижные ящеры шустро бегали рядом с шаурагами; на спинах у них сидели воины, сжимая в руках тонкие черные посохи с навершиями в виде шаров.
— Нам с тобой везет, Сульмар! — довольно хлопнул я его по спине. — Сегодня вечером попробуешь хвост доха, и поймешь, что в Игру стоило попасть хотя бы для того, чтобы отведать этого лакомства.
Я сам невольно сглотнул слюну при воспоминании об этой вкуснейшей еде. Нежно-розовое мясо буквально тает во рту; а как оно пахнет!..
Поспешив призвать Туманного льва, я поскакал наперерез каравану, пока он не вышел за пределы Осколка. Мой ездовой зверь ловко и быстро мчался по песку, огибая обломки камней. Меня заметила охрана, и до меня донеслись их предупредительные крики. Не обращая внимания, я подгонял своего льва, и вскоре оказался перед караваном, почти возле границы Осколка.
Порывшись в сумке, я нашел кусок белой ткани, которым принялся размахивать над головой. Это знак мира и торговли: так торговец поступал всегда при встрече с торговыми караванами. Шаураги остановили свой шаг, охранники крутились между их огромных ног. Наверху явно совещались, что со мной делать. Огромные ящеры стояли неподвижно, меланхолично что-то жуя; с высоты своего роста, они взирали на мир своими огромными фиолетовыми глазами.
Наконец, патриарх принял решение, и ко мне внезапно устремилась охрана. Подгоняя вовсю своих ящеров, охранники вскинули жезлы, и шары на их концах начали наливаться фиолетовым светом. Я видел, как работают эти штуки, и не собирался дать им шанс ими воспользоваться. Значит, бой, а я хотел мирно побеседовать, не отнимая жизней.
В бою главное — не теряться и не медлить. Сначала Мерцающий щит: он хорошо защищает от выстрелов на расстоянии. Лавина всадников набирала скорость, преодолевая шаги, разделяющие нас; скоро они смогут использовать свои жезлы. Глянув на орду, несущуюся ко мне, я выбрал заклинания для боя: Ветер ледяных осколков. Весь строй он не накроет, но хорошо остудит горячие головы.
Вскинув жезл, я использовал заклинание. Навстречу несущимся всадникам вырвался порыв шквального ветра, сбивающего с ног, а вслед за ним полетели ледяные осколки, поражая ящеров и всадников. Огромные, с руку длиной, осколки пробивали насквозь доспехи, вонзались в животных, убивая и калеча несчастных. Всадники гибли, как бабочки, насаженные на ледяные гвоздики, острые как стекло куски льда перерубали руки и ноги. Вот один из ящеров, получив осколок в грудь, падает, повалив всадника. Другой охранник пялится на культяпку вместо руки, а рука валяется позади, все еще сжимая посох. Другая сосулька ударила в светящийся шар на конце пики, разбив его, и он взорвался яркой вспышкой, уничтожая и воина, и скакуна.
Все это произошло очень быстро, и было похоже на картинки, не успевающие сменять друг друга. Часть воинов прорвалась сквозь мое заклинание. Первый из них вскинул свой посох, и послал луч, вырвавшийся из шара, в мою сторону. Он явно поспешил выстрелить, не долетев до меня десяти шагов луч, ударил в черный песок, который закипел, как жир на горячей сковородке. Не давая времени для второго выстрела, я нанес новый удар. Дыхание прародителей драконов. Это было одно из моих любимых заклинаний, которым я по праву гордился. Такое заклинание и у игроков высших ступеней редко можно встретить: найти его можно лишь в Карточных сферах.
Огромная волна темно-бордового пламени ударила по небольшой кучке выживших воинов. Разглядеть ничего было нельзя: вспышки взрывающихся наверший, крики сгорающих воинов — все это потонуло в потоке ревущего пламени.
Я молча смотрел на место скоротечной схватки, усеянное телами погибших. Передо мной медленно застывал песок, до этого бурливший и кипевший там, куда ударило заклинание. Тел не было: все сгорело в безумном пламени. Теперь я целый месяц не смогу использовать это заклинание: карта очень мощная, но срок ее перезарядки весьма велик; хорошо, что у нее нет ограничений по использованию.
В трехстах метрах от меня верещал раненый ящер, пытаясь встать без ноги. Повсюду валялись мертвые, утыканные ледяными сосульками. Эх!.. А ведь утро начиналось неплохо. Медальон светился, поглощая эмбиент, оставшийся от погибших, негромко звенела Книга, сообщая мне о том, что у меня прибавляются дайны. Голова слегка закружилась от эйфории после притока эмбиента. Достав арбалет и прицелившись, я пристрелил раненую ездовую ящерицу: ее визг меня сильно начал раздражать. Потом, вынув белую ткань, я вновь помахал ею перед собой. Там, на шаурагах, наверняка сейчас вовсю паниковали: я видел, как на одном из ящеров по канатам вниз спускались человечки, закутанные по самые глаза в какие-то тряпки; оказавшись на песке, они разбегались во все стороны. Другие пытались развернуть неторопливого ящера. Еще на одном я увидел нездоровую суету: из палатки появилась странная конструкция из каких-то шаров и трубок. Не желая выяснять на своей шкуре, что это за хреновина, я послал туда Скачущую молнию. Заряд электричества ударил по суетящимся возле странной штуки человечкам, и начал носиться между ними, поджаривая одного за другим. Это, видимо, стало последней каплей, и на одном из шаурагов, самом большом и разукрашенном, раздались крики. Замотанные в тряпки торгаши принялись размахивать оранжевыми флажками, призывая к миру и переговорам.
Ну что ж, я был не против: ведь я хотел этого с самого начала. По веревочной лестнице начали спускаться три небольшие фигурки, выряженные в желтые балахоны. Я продолжал сидеть на своем льве. Приближаться мне не хотелось: можно нарваться на выстрел или еще какую-нибудь подлость. Пускай лучше они ко мне ножками топают, заодно меньше гонору будет: пока будут идти, вдоволь налюбуются на своих мертвых воинов, утыканных сосульками.
Три фигурки торопливо приближались ко мне. Я, не теряя времени, призвал Книгу и зарядил Активатор новой порцией заклинаний: добавил Черный сполох, Волну Хаоса и Лавовый пояс. Вряд ли схватка продолжится, но лучше быть наготове. Заодно я присматривал за шевелением на шаурагах: мало ли что еще могут придумать эти вояки. Хотя произошедшая схватка изрядно меня удивила: я не ожидал такой смелости и воинственности от сэкхеев. Конечно, пара погибших караванов — это немало, и торгаши могли решить, что повторят их судьбу, но могли бы для начала устроить переговоры; а тут без разговоров сразу в бой. Да и охрана оказалась хороша: прорвавшись сквозь первое заклинание и потеряв почти две трети воинов, они не попытались спастись, повернув назад, а продолжили атаку; да и те ребята на спине у шаурага тоже собирались драться, если, конечно, я правильно понял назначение той штуки. Они не были похожи на обычных наемников, которые сопровождают караваны. Те все-таки ценят собственные жизни дороже денег, и не столь отважны.
Сэкхеи приблизились, и теперь их можно было хорошо разглядеть. Маленькие, толстенькие, коротконогие — пожалуй, это лучшее описание, которое подходит для них. Бочкообразные тела с короткими ножками и непропорционально длинными руками. Я не знал, как выглядят остальные жители этого мира: может, все они такие, а может, только сэкхеи выглядят так из-за того, что всю жизнь путешествуют на своих шаурагах. А что, вполне возможно.
Так я размышлял, глядя на то, как оранжевые колобки с трудом шлепают ко мне, переставляя свои короткие ножки по черному песку. Было видно, что они не привыкли долго ходить пешком. Ну да, на ящерах особо не разгуляешься, а вот руки такой длины как раз и пригодятся, чтобы по всяким веревкам лазить. У меня даже мелькнула мысль проверить свою догадку и сравнить мертвых солдат с торговцами, которые двигались мне навстречу, но потом я ее отбросил: ни к чему. Не все ли мне равно, какой естественный облик у жителей этого мирка, ведь через пару часов я покину его.
Наконец, устав ждать, пока эти несчастные торговцы притопают ко мне, я послал своего льва навстречу. Не доезжая до них десяти метров, я остановил своего зверя: пусть лучше между нами будет расстояние. Нацепив браслет-переводчик на руку, я крикнул торгашам:
— Стойте! Дальше ни шагу!
Браслет издал резкий звук, от которого у меня чуть не заложило уши. Один из торговцев послушно остановились, а второй, шедший впереди, начал визгливо верещать:
— Ты, дерзкий! Как ты осмелился напасть на караван, везущий дары Пожирателю звезд, Похитителю времени и света, многоликому Текалокаталю, чьи щупальца охватывают Вселенную, от чьего имени в ужасе содрогаются боги…
Бла, бла, бла! Чем длиннее титулы бога, тем, как правило, он бесполезней. Настоящая сила не нуждается в длинных именах. Но пора расставить точки. Я был не в настроении, чтобы слушать трепотню жреца про силу и мощь его бога, и про то, что он со мной сделает.
Черный сполох ударил в жреца, и тот с пронзительным воем упал на песок, пытаясь содрать с себя загоревшуюся одежду. Он выл, крутясь по земле, а его плоть отваливалась от костей вместе с одеждой. Выл он недолго: заклинание быстро сделало свое дело, оставив чистый беленький скелет лежать на черном песочке. Двое оставшихся торговцев с ужасом смотрели то на меня, то на беленькие косточки.
Ткнув Активатором в того, что стоял справа, я приказал ему подойти поближе. На его груди болтался небольшой медальон: маленькая цветная пластинка, покрытая какими-то рисунками и значками. Насколько я помнил, такую носил патриарх торгового клана, с которым вел дела тот умерший торговец. Сэкхей опасливо сделал несколько шагов, осторожно обойдя кости жреца, лежавшие на песке.
— Что ты хочешь, Великий? Если дети песка и ветра что-то в силах сделать для тебя, это будет исполнено. Молю тебя об одном: оставь нам наши жизни, и не тронь шаурагов, ибо без них наше племя погибнет, — закончив говорить, он замолчал, склонив голову и дожидаясь моих слов.
Вот это уже более правильное начало разговора. А то вздумали грозить мне гневом своих богов! Сила Владыки хаоса защитит меня от кого угодно, и бояться мне надо только его немилости.
— Отвечай мне коротко и ясно. Если солжешь, будешь наказан. За каждый лживый ответ я убью одного шаурага. Я знаю, что ты их ценишь дороже своей жизни и жизней твоих детей. Ты меня понял?
— Да, господин, клянусь, ваши уши не осквернит ложь!
— Кто вы, и как здесь оказались? Почему караван возглавлял жрец, и почему так много было охраны?
— Господин! Имя нам сэкхеи, как ты уже знаешь. Мой клан зовут Сульман Хатрун, Песнь ветра. Многие годы мы странствуем по Саладурану от забытых оазисов к мертвым городам, от кристаллических шахт, что ведут к сердцу мира, к подземным кузницам неугасающего пламени. В этот раз мы были наняты жрецами Текалокаталя. Раз в пять лет они отправляют караван, который собирает дань для их прожорливого повелителя, чьи щупальца…
— Короче! — потребовал я. Слушать очередное перечисление имен звездного осьминога мне не хотелось. Что это за бог, который не смог защитить своего жреца? Если бы и вправду он был так велик и ужасен, то прислал бы своих аватаров или слуг, и я бы сам вприпрыжку удирал из этого мира. А так — вон его жрец валяется на песочке, и ничего, все нормально, никто не торопится меня убивать.
— В этом месте проходит самый короткий путь к Семи городам, пирамиды которых высятся до самых облаков. Я говорил жрецу, что лучше объехать это место стороной, что здесь уже пропадали караваны, а потом находили лишь кости шаурагов, но он меня не послушал. Говорил, что сила его бога защитит нас, и мне нечего бояться, а вот две недели задержки в пути сильно расстроят вечно голодного владыку и верховного жреца Неумолимого.
— Воины, что меня атаковали, это были наемники или воины храма?
— Это охрана Достопочтенного, — кивнул он на белевшие кости. — Вера слабеет, и многие города присылают все меньше даров для Вечноголодного. Воины напоминают о долге смертных перед богом.
Теперь понятно, почему у каравана столь мощная охрана. Наверняка жрецы везли немало ценного для своего божка, заодно выбивая подношения для своего храма. Что ж, все это здорово, но меня интересовало немного другое, и гораздо более важное.
— Что именно везут жрецы? Какие подношения они собрали для своего храма? — видя какие-то колебания главного торговца, я потребовал: — Отвечай, или я сам это узнаю, убивая ваши ходячие дома!
— Я не знаю, о господин! Все записи вел главный жрец, отвечавший за сбор дани. Мое дело было лишь везти их туда, куда мне скажут.
— Где эти записи?
Торговец, не отвечая, кивнул на костяшки, валяющиеся на земле.
Сплюнув, я спрыгнул со льва, и подошел к костям. Носком ботинка я стал в них копаться, пока не разглядел толстую связку пластин, которыми, как поясом, был обернут толстенький жрец. Под одеждой их было не разглядеть, но после воздействия сполоха они никуда не делись. Пламя пожрало все живое, и даже то, что было когда-то живым, но не тронуло металл. Нагнувшись, я поднял их с земли. Тонкие пластинки из легкого металла покрывали закорючки, которые я, разумеется, не мог прочесть.
— Это они? — спросил я торговца, и показал ему связку густо исписанных пластинок.
— Да, господин.
— Тогда лови, и читай, что там написано!
— Восемнадцатого дайниса мы прибыли в Кир-Укум и собрали дань для храма: девять больших кувшинов фасарита…
— «Фасарит» — это что? — перебил его я.
— Масло, о господин, которым обрабатывают кожу ездовых ящеров, чтобы не пересыхала на солнце.
— Дальше!
— И шестьдесят рулонов дайхи…
— А это что?
— Ткань, из которой сделана моя одежда, о господин.
Я внимательно взглянул на него. Все его тело было обернуто плотной оранжевой тканью, под которой не видно было тела. На вид ткань не особо ценная; вряд ли имеет смысл тащить ее с собой.
— Продолжай!
— И восемьсот декхаев.
— А это что?
— Наши деньги, о господин. Ими у нас принято платить за все, что можно купить.
Так, хватит. Если читать все эти записи, я тут на пару дней задержусь. Глянув на ворох табличек, я оглянулся на камни, где оставил Сульмара. Мальчишка сидел на одном из них, пытаясь разглядеть, что я делаю. Я припомнил, что я раньше забирал с собой из этого мира.
— Ищи хвосты дохов и делвмерейн в этих записях.
Остальное меня не интересовало: вряд ли все эти местные товары имели ценность на Площади игроков. Торговец пальцами начал шустро перебирать таблички, бегло их просматривая. Закончив чтение, он произнес:
— Эти вещи есть в записях, о господин.
— Сколько? — сейчас я узнаю, есть ли смысл во всей этой возне. Не зря же я тут разбрасывал заклинания и рисковал своей жизнью.
— Четырнадцать хвостов и шестьдесят четыре куска делвмерейна, о господин!
Ого! Ничего себе! Вот это богатство! Ай, да я! Видимо, Слепец решил сегодня сыграть на моей стороне. Как все удачно совпало! Сульмар определенно приманил удачу: без него бы я точно не отправился в этот убогий мирок!
Делвмерейн называют «черным хрусталем». Находят его только в этом мире. Выглядит он как кусок хрусталя, густого, матово-черного цвета, маслянистого на ощупь. Этот кристалл имеет интересное свойство: при определенной температуре он тает, становясь похожим на жидкое стекло, которое, застывая, принимает любую нужную форму. Из него, как правило, создают доспехи: легкие, удобные и очень прочные, выдерживающие и удары меча, и попадания стрел и арбалетных болтов. К тому же доспехи хорошо поддаются чарам, которые на них накладывают маги во Внутренних мирах. Сняв с тебя мерку, мастера-умельцы на Салутаре создают из них одни из лучших доспехов, которые игрок может заказать для себя за дайны. На полный доспех с защитой головы, рук и ног, требовалось от двадцати до тридцати кусков делвмерейна в зависимости от собственных размеров. Но себе я эту черную красоту позволить не мог: такой комплект стоил порядка десяти тысяч не считая работы. Для меня это было слишком дорого. И вот сейчас мне привалило такое богатство, и это не считая хвостов дохов!
Быстро прикинув в уме, я приказал торговцам:
— Прикажи своим, пусть сгружают все это с шаурагов на песок.
— Хорошо, о господин! — торговец поклонился, и порывшись в складках своей одежды, достал небольшие разноцветные флажки и начал ими шустро махать. Закончив, он повернулся ко мне.
— Есть ли в этих записях еще какие-нибудь особо ценные товары или вещи, о которых мне следует знать? — мне не понравилось, как он шустро стал выполнять мои приказы. Так поступает жертва грабителей, у которой забирают кошелек, и она радуется, что воры не знают о бриллианте, спрятанном в кармане.
— Господин…
— Помни: если утаишь что-то, я накажу смертью за обман.
Мне даже послышался вздох разочарования из-под этой горки одежд.
— Господин! В записях жреца я прочел о жителях маленького поселка шахтеров. Там нашли асхабан. Это редкая разновидность делвмерейна. В отличие от обычных камней, он не черного цвета, а воплощает в себе все цвета, существующие в нашем мире: и желтый, и оранжевый, и зеленый, и черный. Лишь служители радужной госпожи в древние времена использовали этот камень, чтобы противостоять слугам Вечно голодного. После того, как наша богиня покинула нас, жрецы Текалокаталя повсюду разыскивают такие камни, чтобы уничтожить на алтарях своего бога.
Что ж, теперь мне была понятна их воинственность. Патриарх надеялся оставить эту штуку для себя и своего храма.
— Прикажи его выгрузить тоже. Все декхаи, которые собрал жрец в качестве дани, вы можете оставить себе.
— Я понял, о господин. Все будет исполнено, — торговец вновь достал флажки, и принялся ими размахивать. На шаурагах вовсю началась суета: толстячки сновали туда-сюда по канатам и спинам, разыскивая в грузах, закрепленных на боках ящеров, нужные товары, и сгружая их на землю. Я стоял рядом с торговцем и скучал, ожидая, когда все закончится.
— Скажи, а как использовали асхабан ваши жрецы? Или ему только поклонялись?
Торговец некоторое время молчал, а потом медленно заговорил:
— Мой прадед рассказывал мне о тех временах, когда звезды светили ярче. Тогда лишь только начали появляться слуги Текалокаталя. Многие сэкхеи страдали от них, не зная, как от них защититься. Они молили радужную светлую богиню о помощи и защите от них, и богиня помогла создав камни асхабана и наделив их частью своей силы. Под горой черного пепла нашли первый асхабан, священный камень, и ученику кузнеца богиня послала видение о том, что из него нужно создать меч, которым можно будет сразить слуг Тысячеликого, которых иное оружие не брало. Герой так и поступил: он создал Радужный меч, который благословила богиня, и долго сражался, защищая народ от порождений мрака. Но щупальца проникали все глубже в наш мир. Темный бог и его слуги пожирали жизни, и даже герой с Радужным мечом не мог справиться со всеми. Герой погиб, сражаясь с аватаром тьмы, посланным его господином, дабы шире раскрыть врата в наш мир, а меч был разбит на тысячи осколков. Богиня света была изгнана. Теперь наш мир медленно гибнет, пожираемый вечно голодным Текалокаталем. В народе ходит пророчество о том, что будет выкован новый меч из радуги, который изгонит Текалокаталя, и вновь откроет дорогу Солнечной госпоже. Прошу тебя, господин: не забирай асхабан! Для тебя он — лишь бесполезная игрушка. А для нас это воплощение надежды всех живущих в нашем мире. Десятки лет мы ждали исполнения пророчества, тысячи сэкхеев спускались в глубины гор, чтобы найти асхабан и выковать новый меч, но когда он был найден, проклятые жрецы узнали о нем от предателей, и силой забрали его.
Я долго не отвечал, размышляя над его словами. В принципе, мне все было более-менее ясно. Этот мир подвергся атаке бога-паразита, существа, наделенного невероятной мощью, и живущего за счет энергии захваченных миров. Подобно огромной пиявке, он высасывает жизнь этого мира, пока здесь не останется только мертвый камень и черный песок. Эта тварь не торопилась: пожирая этот мир, она тянула из него энергию, растягивая удовольствие и подыскивая новые миры для атаки. Он смог каким-то образом изгнать богиню, создавшую этот мир, не позволяя ей вернуться назад. Если создать новый меч, это пробудит веру и может стать лучиком, который пробьется сквозь мрак, не позволяющий богине вернуться в родной мир. Возможно, богиня сможет дать бой захватчику и попытается отбить свое творение.
Это все понятно, но мне-то что до этого? Есть ли мне смысл влезать в дела богов? А вот над этим надо подумать. Сам по себе асхабан мне не нужен: какими-то особыми свойствами он не обладает — скорее всего, это просто редкая разновидность делвмерейна. Особые его свойства, позволяющие резать слуг бога-паразита, появились наверняка после благословения богини, а не из-за особых свойств материала, хотя я могу быть и не прав. Но пока остановимся на этом. Как я могу его использовать? Сделать из него меч, как тот великий герой? Хм… Не мой вариант: не люблю я ближний бой, предпочитаю драться на расстоянии.
Элемент доспеха? Из-за небольшого размера вряд ли получится сделать что-то иное. Возможно. На миг я представил себя в матово-черном доспехе и разноцветном шлеме. Тьфу, ерунда. Тогда что? Мысли крутились в голове, то появляясь, то ускользая. Наконец, план, как мне действовать дальше с максимальной пользой для себя, созрел.
На земле лежали темные кучки товаров; суета на шаурагах закончилась. Подозвав льва, я залез на него, а потом подхватил торговца и усадил его боком на спину зверя. Он испуганно заверещал, а я, не обращая внимания, подгонял зверя. Достигнув шаурагов, я призвал Темный доспех: безопасность превыше всего. Потом я подъехал к сваленным в кучу небольшим ящикам, в которые был сложен делвмерейн. Рядом лежали завернутые в ткань толстые свертки: это, видимо, хвосты дохов. Отдельно стоял небольшой красный сундучок, покрытый какими-то символами. На крышке было нарисовано что-то черное, прячущееся в мешанине то ли щупалец, то ли хвостов; наверное, это и есть тот божок, которым меня пугал жрец.
Подойдя к ближайшему ящику, я откинул крышку. В ящике лежали аккуратно распиленные куски делвмерейна. Пересчитывать их я не собирался: сэкхеи всегда держат слово, и рисковать из-за пары кусков минерала точно не станут. Проверять хвосты дохов я тоже не стал, только прикинул на глаз количество и вес.
Последним я открыл небольшой красный сундучок. Внутри лежал кусок необработанного минерала. Я ожидал увидеть красивый, переливающийся, как в сказках, всеми цветами радуги камень, а тут — ничего особенного: какой-то минерал, запыленный и тусклый. Достав его из ящика, я немного повертел его в руках и даже посмотрел через него на свет. Закончив баловаться с кристаллом, я повернулся к торговцу, молчаливо стоявшему возле груды сложенных товаров.
— Скажи, торговец: много ли готов отдать твой народ, чтобы вернуть этот кристалл назад?
Он встрепенулся от моих слов, явно не ожидав их услышать. Подняв голову, он долго смотрел на меня, потом неспешно, обдумывая каждое слово, произнес:
— Я, мой клан, весь народ сэкхеев, и все, живущие в этом мире, многое готовы отдать, чтобы вернуть этот кристалл, и вместе с ним — надежду на возвращение великой богини.
Я довольно кивнул, услышав его слова.
— Через год я вновь вернусь на это место, торговец, и со мной будет ваш кристалл. К моему возвращению меня должны ждать пятьсот кристаллов делвмерейна и полсотни хвостов дохов, и тогда я с радостью верну вам его. Делвмерейн и хвосты будут мне наградой за его хранение и спасение от жрецов Вечноголодного.
— Господин невероятно добр, но просит слишком многого. Жрецы Пожирателя собирают дань для своего бога, почти ничего не оставляя простым сэкхеям. Наш мир беден. Источники воды иссякают, все реже можно встретить в глубинах гор ходы, прорытые дохами, шахты кристаллов, где добывают делвмерейн, истощились, а новые разработать у нас нет сил. Может, в великой своей милости, господин уменьшит свою награду за спасение кристалла?
Я невольно замер в тихом восхищении. Этот торговец умеет торговаться: и меня похвалил, и цены попросил скинуть! Мне бы так научиться торговаться!
— Что ж, твои слова разумны, и в знак почтения к страданиям твоего народа, я готов снизить цену до четырехсот пятидесяти кристаллов и сорока пяти хвостов.
Торговец, услышав мои слова, довольно поклонился.
— У господина щедрое и милосердное сердце. Только боюсь, что мы не сможем уложиться в установленный вами срок. Чтобы все это собрать, потребуется пара десятилетий: за год мы никак не справимся. А нам с каждым годом приходится все труднее и труднее. Болезни, голод, засуха — все эти несчастья обрушились на наш народ. Даже дети все чаще умирают, что уж говорить о простых торговцах. Если вы согласны подождать это время, мы, разумеется, все соберем. Если, конечно, к тому времени кто-то останется в нашем мире.
Я задумчиво посмотрел на окружающую меня пустыню, на черный песок, лежащий повсюду. Пожалуй, торгаш прав: ждать так долго смысла нет. За пару десятков лет многое может измениться: пройдет фестиваль, и дорога в этот мир может исчезнуть; бог-паразит ускорит уничтожение этого мира, и мне не с кем будет произвести обмен. Конечно, торговец сгущает краски, пытаясь снизить цену, но в его словах есть доля правды.
— Сколько вы сможете собрать за год? Но прежде чем ответить, помни: я ведь могу отдать его не вам, а жрецам Пожирателя. Уверен, они щедро мне заплатят за уничтожение возможности возвращения вашей богини.
— О да, господин, вы можете так поступить. Но они скорее захотят вас убить, нежели торговаться. Я же гарантирую через год двести кристаллов и тридцать хвостов, которые будут вас ждать, а помимо них с вами пребудет благодарность всего нашего народа за возвращение сокровища.
Я обдумал его слова, потом кивнул:
— Хорошо, мы договорились. Через год я приду сюда и верну вам асхабан за названную тобой награду. Но кроме награды и благодарности, я хочу получить право торговать с народом сэкхеев, и быть единственным игроком, с которым вы будете торговать. С этим ты согласен, торговец?
Торговец, обдумав мои слова, кивнул:
— Я согласен, о господин. Но могу ли я попросить вас повторить ваши слова на Книге, чтобы скрепить наш уговор? Как я слышал от патриархов других кланов, что вели торговлю с игроками, это необходимо, чтобы никто не смог нарушить условия сделки.
Умные какие стали! Кто-то рассказал им про Книгу! Недовольно сплюнув, я призвал ее, и повторил условия договора, заодно пообещав, что не попытаюсь вновь отобрать асхабан после обмена: торгаш потребовал это обещание.
Что ж, сделка заключена, договор подписан. Через год, если все сложится удачно, я здорово разбогатею, и кроме того, стану единственным поставщиком весьма редких и ценных товаров на Торговой Площади. Кажется, из своей случайной удачи я выжал все, что мог. Достав сумку, я стал быстро перекладывать нежданную добычу. Хорошо, что у меня появилась новая сумка аж на десять карманов — имущество погибшего ящера: сейчас она здорово пригодилась. На глазах удивленного торговца я сложил в небольшую сумку тяжелые хвосты дохов, ящики с черным хрусталем и деньги. Догадываюсь, о чем он думал: как все это можно вместить в столь небольшую сумку? Все просто: сумки игроков являются игровыми артефактами, созданными богом-механиком, творцом, придумавшим и сотворившим по просьбе Владыки Хаоса все атрибуты игрока — Книгу, Компас и Активатор, а также множество других предметов, существующих в Игре. Сумки отличаются размерами и количеством карманов, и могут вмещать в себя только определенное количество предметов; еще есть ограничения по весу этих предметов. С виду это обычная сумка: открываешь — и перед тобой карман. Поднимаешь тяжелый ящик делвмерейна, опускаешь в карман — и он на глазах уменьшается, погружаясь на дно. Оп — и на дне сумки лежит небольшая коробочка, размером с детский кулачок. Удобно, просто и понятно, как и со всеми предметами, созданными этим творцом.
Сложив добычу в сумку, я поднял голову на торговца, наблюдавшего, как в небольшой сумке исчезает дань, собранная жрецами.
— До встречи, торговец! Пусть путь твой будет легок, шаураги здоровы, а благословение богини пребудет с твоим кланом!
— Благодарю вас, о господин! Пусть вашим спутником будет удача, а несчастье посетит ваших врагов!
С церемониями покончено, пора убираться отсюда. Почему-то мне хотелось поскорее покинуть этот мир вместе с богатством, свалившимся мне в руки. Туманный лев терпеливо ждал меня, лежа на песке и лениво глядя на тускло светящее солнце. Сев на его спину, я потянул уздечку, заставляя его встать, а потом послал назад к камням, где сидел Сульмар. Промелькнула мысль: может, дать моему льву имя? Но я сразу же отбросил ее: не стоит привязываться к вещам. Карты — это просто вещи, и не важно, как мы их называем. У вещей не должно быть имен, даже если они и выглядят, как живые существа.
Сульмар, устав меня дождаться, залез обратно в укрытие и разглядывал «Бестиарий». Губы его шевелились; подойдя ближе, я услышал: «Стагон-камнеметатель. Небольшое, быстрое, подвижное. Хорошо метает камни или иные предметы на большое расстояние. Вблизи угрозы не представляет». На картинке я увидел изображение стагона: маленькое серое существо с морщинистой кожей и огромными выпученными глазами. Мерзкий уродец: мне приходилось сталкиваться с такими.
— Лучше их ослепить яркой вспышкой света или электричества. Они ничего не видят и теряют на время ориентацию, тогда их проще убить.
Сульмар удивленно вскинул голову.
— А в книге ничего такого не сказано… — потом, опомнившись, добавил. — Наконец ты пришел! Чего так долго?
— Пришлось поторговаться. Ты же знаешь этих торгашей, — рассказывать о прошедшем бое мне не хотелось: ни к чему. Если даже он что-то и видел, мне было все равно.
— Нам пора, Сульмар. Мы и так уже здесь задержались.
— Хорошо, я готов. Что мне делать?
— Как всегда: вызывай Компас.
Я призвал свой. Так, посмотрим, что у нас там. «Заводная шестеренка». Хм… Было бы неплохо туда попасть: у меня как раз было кое-что для железяк. Ну ладно, как получится: выйдет — так выйдет; нет — так потом как-нибудь туда загляну. Что еще? «Тонущие острова». Вот это хреново. Надеюсь, мальчишка туда не попадет. Мерзкое место: постоянный дождь, затянутое облаками хмурое небо и несколько мелких клочков земли, которые постепенно погружаются в воду. Холодно и мокро. Когда я там был в последний раз, чуть не утонул, плавая несколько часов в холодной воде и ожидая, пока зарядится Компас: проклятые островки ушли под воду из-под ног! С тех пор я таскаю в сумке зелье водного дыхания, чтобы не утонуть по глупости, если вдруг попаду в похожий переплет.
Ну, вроде ничего опасного, для меня, во всяком случае.
— Так, Сульмар: действуем в прежнем порядке. После прыжка стой на месте, жди меня. Если попадешь на Заводную шестеренку, главное — не дергайся и не пугайся, что бы ты там ни увидел. Все понятно?
Сульмар кивнул.
— Тогда действуй!
— Компас, прыжок!
Так, теперь смотрим. Ага, Заводная шестеренка! Везет! Нет, мне точно и определенно везет! Когда вернусь во Внутренние миры, положу хорошую жертву на алтарь Слепца. Пусть он и не жаловал меня последние лет десять, ну ничего: зато теперь он сполна вернул мне долги за все жертвы, что я оставлял на его алтаре.
— Компас, прыжок, Заводная шестеренка! Вспышка света, ощущение полета. Добро пожаловать в новый мир!
Игрок давно исчез из этого мира и шаураги сэкхеев скрылись за горизонтом, когда на месте произошедшей схватки вздулся черный пузырь, и, лопнув, выпустил наружу черную, бесформенную слизь, которая, перетекая по песку, стремительно поглотила тела воинов и жрецов, перевозивших бесценное сокровище в храм. Слишком долго после изгнания богини и гибели героя не было в этом мире сил, которые осмелились бы бросить вызов Пожирателю, слишком долго он пробуждался из сладкой полудремы, когда услышал призыв жреца, его мольбу о помощи и защите. Даже сейчас он проснулся не до конца: лишь отголоски мыслей мелькали неторопливо в разуме сонного бога, упоенного пожиранием добычи. Слуга не нашел следов того, кто напал на жрецов и похитил радужный камень. Никто и ничто не смогло бы скрыться от него в пределах этого мира: Бесформенный нашел бы его везде. Но он исчез, забрав с собой асхабан.
Бог, услышав весть своего слуги, задумался, что ему делать дальше. Игроки, игрушки Хаоса, странствующие по мирам и собирающие урожай жизней для своего владыки. Найти игрока среди тысяч миров, послать охотников за ним… Пожиратель размышлял, перебирая тысячи вариантов. Наконец, он принял решение: маленький комок слизи, ожидавший решения своего повелителя, раздулся до размеров валуна, став алрути, яростью владыки, и услышал его волю: «Ты будешь убивать всех, кто появится в этом месте, кто бы он ни был и откуда бы ни пришел».
Разросшийся в размерах слуга послушно растекся на песке и стал ждать тех, кто прервет его ожидание. Если асхабан навсегда исчезнет в глубинах Вселенной, пусть будет так. Но если игрок вновь вернется в этот мир, его будет кому встретить.