42

Эти разрозненные видения чередовались с крепким сном. Встав перед самой вечерней, Ардуин почувствовал, что полон свежести и бодрости. Даже нетерпения. Сполоснув лицо и руки за туалетным столиком, он спустился вниз. Трактирщица накрывала столы, раздавала ложки и стаканы постояльцам, которые собрались поужинать.

– Матушка Крольчиха, не рассчитывайте на меня сегодня вечером. Я буду в гостях.

– Приятного вечера, мессир Венель. И будьте осторожны в Бург-Нёв, если случайно там окажесь. Всякий сброд туда так и слетается, прямо как мухи на мед. И лучше не ходите один. В темноте всяким прохвостам просто раздолье.

– Я буду осторожен. Благодарю вас.

Когда Ардуин вышел, помахивая одолженной у трактирщицы масляной лампой, была уже ночь. Резкий ветер носился по пустым улицам. Иногда скорченные силуэты нищих, сгрудившихся в стаю, забившихся в угол под портиком двери или под навесом какой-нибудь лавки, напоминали ему, что такая ночная прогулка приятна только для тех, кто живет под крышей за надежными стенами. Остальные довольно быстро умирают. Некоторые из них убивают в надежде немного продлить свое существование.

Ардуин поднялся к первой из точек, проколотых кинжалом на карте. Пройдя мимо восхитительного особняка бальи, застекленные окна которого были освещены множеством огней, он приблизился к милому гнездышку, до утра покинутому строителями.

Значит, счастливый наследник… Человек бальи… Чтобы узнать, кто это такой, Ардуину не понадобилось спрашивать каменщика. Зияющие окна будто слепые глаза, стены в лесах вызывают в памяти большой корабль-призрак… И тут Ардуин заметил, что половина окон первого этажа плотно закрыта ставнями.

Ардуин Венель-младший рассмеялся. Судьба, сама судьба ведет его. Оглядевшись по сторонам, чтобы удостовериться, что никто из запоздавших прохожих его не заметил, он перелез окружающую стройку хлипкую изгородь и проскользнул в сад, заросший сорняками и заваленный строительным мусором. Нескольких секунд хватило, чтобы открыть ставню лезвием кинжала. Мэтр Правосудие спрыгнул в комнату.

Здесь царствовали холод и сырость. В воздухе витали неясные запахи плесени и пыли. Даже слабого света хватило, чтобы разглядеть, что немногие находящиеся здесь вещи принадлежат далеко не бедному человеку. Должно быть, у прежних хозяев тут была кухня, насколько можно было судить по тому, что здесь находился большой, переполненный золой камин и слив, устроенный в каменном полу под окнами.

Судя по всему, в комнате кто-то жил. Один человек, мужчина. Ардуин Венель-младший заметил валяющийся у стены тюфяк. Нагнувшись, он пощупал покрывала и льняную простыню. Нет, не бродяга… Он различил кучу одежды, сваленную на некоем подобии кухонного стола, и внимательно ее осмотрел. Черт возьми: тонкие дорогие ткани, не какой-нибудь там дрогет! Обитатель этого места ни в чем себе не отказывает. А как же: унаследовал кругленькую сумму…

Он поднял матрас, порылся на шатающемся колченогом столике, где кучей были свалены другие предметы одежды – изношенные и не такие роскошные. Должно быть, человек носил их до того, как получил так называемое наследство. Больше ничего интересного там не было. Немного раздосадованный, Ардуин подошел к камину, отметив про себя, что так много золы вряд ли могло накопиться от обычных дров. Серые хлопья, как будто здесь жгли бумагу… Нет, скорее, льняные тряпки, из которых эту бумагу делают.

Острием кинжала Ардуин пошевелил золу. Из серых хлопьев показался кусочек белой и красно-коричневой ткани. Обследовав их, он почувствовал, что на него снизошло невероятное спокойствие. Кусок нижней рубашки, точнее, рукава – обожженного и запачканного сухой кровью.

Ардуин выпрямился. Сердце его билось так медленно и неспешно, что на какое-то мгновение он испугался, не остановится ли оно вовсе. Палач дышал, широко открыв рот; вся его усталость последних дней будто превратилась в клубы пара, витающего в прохладном воздухе. Дрожь пробежала по его спине и плечам. Конечно, от холода; он же ничего больше не чувствовал – ни возбуждения, ни ожидания, ни даже ненависти.

Внезапно его затылка коснулось ласковое теплое дыхание. Мари. Мари де Сальвен была здесь, с ним. Он стремительно обернулся, надеясь увидеть хотя бы смутный силуэт ее призрака.

– Конец близок, мадам. Вы здесь, и я уверен, что все именно так. Для него? Для этих замученных детей? Для чего-то другого?

Но ответом на его почти умоляющий шепот была лишь глубокая тишина ночи.

Совершенно растерянный, Ардуин стоял в темноте, пытаясь проникнуть взглядом за клубящиеся в комнате тени и разглядеть среди них Мари де Сальвен. Неожиданно внимание его привлек более светлый участок на внутренней стене. Встревожившись, Ардуин подошел к нему. Узкий высокий кусок фанеры – странное украшение для такого места.

Проведя по фанере кончиками пальцев, Венель-младший ощутил на высоте человеческого роста нечто вроде зарубки. Изловчившись, он потянул на себя узкую высокую дверцу.

Пролет из нескольких каменных ступенек вел в черную бездну. Мэтр Правосудие втянул в себя холодный сухой воздух и принялся осторожно спускаться. Пять ступенек, на которых не было ни пыли, ни плесени. Должно быть, по ним регулярно ходят. На стене виднеется какая-то тень – сосновый факел. Неожиданно дорогу преградила тяжелая деревянная дверь, обитая стальными полосками. Дверь, запертая на сложный замок, дстойный несгораемого шкафа какого-нибудь нотариуса. Ардуин понял, куда она ведет: в одно из длинных подземелий, прорытых жителями во время строительства замка Сен-Жан в надежде при нападении врагов найти защиту за мощными стенами крепости. Но замок был сооружен на таком высоком холме, его склоны были настолько круты, а разным властителям Ножана оказалась настолько не по душе перспектива надрывать себе кишки, ведя вверх по скале армию завоевателей, что строительство туннелей прекратилось, а самые дальние из них были замурованы.

«Слишком мощный замок, чтобы запирать несколько бутылок вина», – подумал Ардуин, покидая это сумрачное жилище.