«Социальная актуальность театра — не самоцель»
Писатель, драматург, главный редактор «Литературной газеты» — о своей новой пьесе и о сегодняшнем состоянии театра в эксклюзивном интервью «ВМ».
3 октября во МХАТ имени Горького под руководством Татьяны Дорониной состоялась премьера спектакля «Как боги» по новой пьесе Юрия Полякова, а в издательстве «АСТ» готовится к выходу сборник его пьес. Перед премьерой Поляков поговорил с корреспондентом «ВМ».
— Все ваши предыдущие пьесы были остросоциальными и резко критическими по отношению к той социальной реальности, в которой мы оказывались. Почему тогда сборнику, который готовится к выходу, предпослан подзаголовок «Семь пьес о любви»?
— Несмотря на острую, как вы сказали, социальную проблематику, в основе всех моих пьес все-таки лежат любовные коллизии. Социальная актуальность театра — не самоцель, она просто неизбежно возникает. Возьмите любую классическую пьесу — там всегда отражены проблемы того времени и даны срезы того общества, как, например, в «Трех сестрах» показаны интеллигентные военные. Тургенев тоже писал в основном об отношениях мужчины и женщины, однако теперь считается одним из самых остросоциальных авторов.
— Поделитесь, о чем именно пьеса «Как боги»?
— Она в известной мере о столкновении поколений и их страстей. Сейчас в театре эти понятия уже не в моде, но я стараюсь, чтобы мои пьесы были остросюжетными и репризными — чтобы зритель смеялся, плакал, запоминал какие-то словечки. Так было всегда. Просто такой театр почему-то стал неактуальным во времена торжества так называемой «новой драмы», которая часто бывает, по-моему, не новой, а просто плохой. Как-то забыли о том, что в пьесе должен быть сюжет, что она должна увлекать, вызывать эмоции…
По сюжету пьесы, талантливый пассионарный молодой человек, приехавший из Сибири завоевывать Москву, хочет жить «как боги» — его любимой книгой в детстве был сборник мифов о древнегреческих богах… И он терпит крах, который неизбежно терпит тот, кто захотел жить не по человеческим нормам нравственности, которые вырабатывались тысячелетиями. Как и о других моих пьесах, о ней нельзя сказать, комедия это или драма. Я уже видел спектакли по этой пьесе в других городах. Зрители много смеялись, но выходили из театра со слезами на глазах.
— Этим вызвана ваша критика новых веяний в театре, которая звучит, в частности, в вашем эссе «Драмы прозаика», открывающем сборник «Как боги»?
— Неправильно было бы сказать, что я «за старый добрый реалистический театр». Искусство развивается в единстве жанров и форм, и нельзя сказать, что абстрактная картина — «новая», а классический пейзаж, на котором еще не просохло масло — старый. Все уже давно старое. Я говорю о профессионализме и мастерстве. В любом виде искусства нужно искать новые формы и пути, но делать это можно, лишь освоив то, что делали до тебя. А если ты не умеешь этого — то какой ты тогда новатор? Ты просто недоучка.
Сегодня моду в театре устанавливают мои эстетические оппоненты, приверженцы экспериментальных направлений. Они замалчивают мои пьесы — а ведь современных драматургов, по пьесам которых академический театр ставит спектакль, наберется, может быть, всего человек пять.
— Почему именно МХАТ имени Горького под руководством Татьяны Дорониной?
— Это уже четвертый спектакль по моим пьесам, который идет во МХАТе. До этого был «Контрольный выстрел», который мы с Говорухиным написали, «Халам-бунду, или заложники любви» и «Грибной царь». Так как моих пьес во МХАТе идет много, я сначала предложил «Как боги» другому театру. Но Татьяна Доронина прочитала пьесу и сказала, что хочет сама ее поставить. Этот аргумент и решил все.
— В эссе «Драмы прозаика» вы пишете, что поначалу вам казалось, что написать пьесу — это все равно что написать конституцию. Сейчас у вас уже прошел страх перед сценическим воплощением ваших сюжетов? Вы видите мир произведения по-своему, а режиссер с актерами — по-своему.
— Иногда бывает обидно от того, как актер передал оттенок смысла, но часто также и радуешься: надо же, я этот смысл не закладывал, а режиссер все равно увидел. Драматургия тем и хороша, что режиссура и актерская индивидуальность привносят в произведение свои смыслы.
— Получается, что у вас сейчас такое «победное шествие» спектакля по стране?
— У меня и раньше такое было, со спектаклем «Одноклассники» я объехал всю страну. Просто, как я уже говорил, мои эстетические оппоненты стараются замалчивать тот факт, что мои пьесы широко идут. Сегодня специально пощелкал каналы — «приезжает виртуоз-балалаечник», «в Норвегии поставили Метерлинка» — а о том, что в отечественном академическом театре премьера современной пьесы, ни слова. Идейно-эстетическая борьба в театре шла всегда, так как это очень влиятельный вид искусства.
Вечерняя Москва, 6.10.2014.
