Ева. Канун Рождества

Гейб позвонил рано утром сообщить, что уже едет.

Было пять тридцать утра, Джеймс спал как младенец, но я последние несколько часов лишь дремала. Завершилась еще одна бессонная ночь.

У него есть новости. Я нервно топчусь на крыльце, поеживаясь от холода, наблюдаю за подъезжающей машиной Гейба. Шесть утра, и на улице еще темно. Мигают электрические лампочки гирлянд на домах соседей, в темных окнах светятся рождественские елки, вздрагивает пламя свечей на подоконниках. Из труб поднимается дым и клубится в промерзшем воздухе.

Потуже затягиваю пояс и жду. Вдалеке гремит уносящийся в центр города поезд. Думаю, в нем сегодня мало пассажиров. Ведь сейчас раннее утро, воскресенье, канун Рождества.

– Что случилось? – спрашиваю я, едва Гейб выбирается из машины.

Не закрыв дверь, он идет ко мне.

– Пойдем. Замерзнешь, – говорит он и тянет меня туда, где тепло.

Мы сидим на белом диване очень близко друг к другу. Наши ноги почти соприкасаются. В доме темно и тихо; светится лишь табло на плите в кухне. Мы разговариваем шепотом – не хочу разбудить Джеймса.

По глазам Гейба я вижу, что есть новости.

– Она мертва, – вскрикиваю я.

– Нет, – спешит уверить он, но потом опускает глаза и добавляет: – Пока неизвестно. Доктор из маленького городка на северо-востоке Миннесоты – доктор Кайла Ли – позвонила неделю назад. Я не хотел понапрасну тебя обнадеживать. Доктор видела фотографию Мии по телевизору и узнала в ней свою пациентку. Она обращалась несколько недель назад, может, даже месяц. Врач уверена, что это именно Мия. В анкете она указала, что ее зовут Хлоя Ромэн.

– Что еще?

– Доктор ли показала, что девушка пришла с мужчиной. Колином Тэтчером. Мия заболела.

– Заболела?

– Да, пневмония.

– Пневмония?

Если воспаление легких не лечить, оно может привести к заражению крови или нарушению дыхания. Без должного лечения человек может умереть.

– Мии выписали рецепт и отправили домой. Доктор велела ей прийти через неделю, но она так и не появилась.

Гейб говорит, что был уверен – надо искать именно в Гранд-Марей. Чутье подсказывало.

– Откуда ты узнал об этом Гранд-Марей? – Мне вспоминается день, когда он пришел в мой дом и спрашивал, не бывала ли я в тех местах.

– В доме Тэтчеров я нашел открытку. Колин отправил ее матери. Странный факт, если учесть, что мальчик почти никогда не уезжал из дома. Это и привлекло мое внимание. Хорошее место, чтобы от всех спрятаться. Есть и еще кое-что.

– Да? – мгновенно пугаюсь я.

Мии дали рецепт, но это не означает, что им воспользовались и купили лекарство.

– Я много разговаривал с Кэтрин Тэтчер, пытался больше узнать об их семье. Получается, что дом в Гранд-Марей много лет принадлежал им. Кэтрин говорит, что никогда там не бывала. Но бывший муж однажды брал с собой Колина, когда тот был еще маленьким. В этом доме можно было жить только летом, всего несколько месяцев в году. Я попросил коллег найти дом и проверить. Они сообщили, что у входа стоит красная машина с номерами штата Иллинойс.

– Красная машина, – повторяю я.

Гейб говорил мне, что соседи миссис Тэтчер упоминали, что у Колина есть красная машина.

– И?.. – Я начинаю нервничать.

Гейб встает.

– Я еду туда. На машине. Хотел полететь, но подходящих прямых рейсов нет, а с пересадками…

– Я еду с тобой. – Я вскакиваю с дивана. – Сейчас соберу…

Его ладонь ложится мне на плечо.

– Ты должна остаться, – спокойно, но твердо говорит он. – Это всего лишь догадка. Никаких доказательств нет. Дом под наблюдением. Нельзя сказать с уверенностью, что Мия сейчас там. Колин Тэтчер опасен, он в розыске за соучастие в других преступлениях.

– Нет, я поеду. Это моя дочь.

– Ева.

Ноги слабеют, руки невольно начинают трястись. Мы так долго ждали этого дня, и вот теперь он настал, но я не уверена, что готова. В деле так много нюансов, все может пойти не так, как запланировано.

– Я нужна ей. Нужна прямо сейчас, Гейб. Мой долг защитить свою дочь.

Он крепко обнимает меня и прижимает к широкой груди.

– Это мой долг защищать вас, Ева. Верь мне. Если Мия там, я привезу ее домой.

– Я не могу ее потерять. – На глаза наворачиваются слезы.

Перевожу взгляд на семейную фотографию, сделанную несколько лет назад: Джеймс, Грейс, Мия и я. Все на ней, даже я, выглядят так, будто их заставили позировать, улыбки вышли натянутыми, брови недовольно сдвинуты. Только Мия выглядит абсолютно счастливой. Я впервые задаюсь вопросом: почему? Мы никогда не давали ей повода чувствовать себя счастливой в этом доме. Гейб наклоняется и целует меня в лоб, а я на мгновение стараюсь прижаться к его шершавой щеке.

В такой позе и застает нас Джеймс. Он спускается по лестнице, одетый в облегающую клетчатую пижаму.

– Что здесь происходит?

Я первым делом отталкиваю от себя Гейба и бросаюсь к нему.

– Джеймс, – кричу я, – они нашли Мию!

Он не смотрит на меня, его взгляд устремлен на детектива.

– Вы теперь так сообщаете новости? Обнимая чужих жен?

– Джеймс. – Я беру его за руку и заглядываю в глаза, желая, чтобы он понял наконец, что я говорю. – Джеймс, они нашли Мию.

Не сводя испепеляющего взгляда с Гейба, он бросает:

– Поверю, когда лично увижу дочь, – и выходит из комнаты.