Глава 23

Джек поднялся вдоль Стены, от начала к концу, от 1959 года к 1975-му, потом спустился обратно, от 1975-го к 1959-му, дважды прошел мимо пятидесяти восьми тысяч имен, но нигде не увидел Сьюзан.

«Если я не появлюсь, продолжай бежать», – сказал он.

«И если меня не будет, ты тоже уходи», – ответила она.

Прошло заметно больше условленных пятнадцати минут, но Джек остался. Он еще раз прошел от ранних одиночных имен на низких восьмидюймовых панелях мимо самых больших потерь – здесь панели достигали десяти футов, в 1968 и 1969 годах – к низким восьмидюймовым панелям, осматривая находившихся поблизости людей, прямо или через отражения в черном камне, но Тернер среди них так и не обнаружил. Дойдя до конца увековеченной в камне войны, он оказался на тротуаре, где продавали сувениры и памятные открытки. Некоторые из продавцов были ветеранами, другие только притворялись воевавшими, но и те, и другие продавали старые нашивки с эмблемами частей, знаки различия войск и зажигалки «Зиппо» с гравировкой. И еще тысячи всяких мелочей, обладающих лишь сентиментальной ценностью. Как всегда, туристы подходили, что-то покупали и шли дальше, так что вокруг болталась практическая постоянная группа колоритных и недовольных личностей, которые, казалось, жили в этом месте.

Ричер улыбнулся.

Потому что среди недовольных типов увидел худую девушку с темными распущенными волосами, одетую в слишком большую куртку, доходившую до колен, и ботинки с вылезающими наружу язычками. Она закатала длинные рукава куртки, а руки засунула глубоко в карманы. Девушка стояла, сгорбившись, опустив голову, и едва заметно раскачивалась, словно перебрала спиртного или накачалась наркотиками.

Сьюзан Тернер играла свою роль, прячась у всех на виду.

Джек приблизился к ней.

– Ты очень хороша, – сказал он.

– А как иначе? – ответила его спутница. – Полицейский прошел мимо меня на расстоянии вытянутой руки. Тот самый, которого мы видели в патрульной машине, остановившейся рядом с нами.

– Где он сейчас?

– Движется на восток. Как танк. Он прошел мимо меня не задерживаясь. Думаю, и мимо тебя.

– Я его не видел.

– Он прошел с противоположной стороны бассейна. Ты даже головы не поднял.

– Ты меня видела?

– Да. И ты тоже очень хорош.

– А зачем ты за мною наблюдала?

– На случай, если тебе потребовалась бы помощь.

– Если они направляются на восток, нам нужно на запад.

– Пешком?

– Нет, в такси, – покачал головой Ричер. – Такси в этом городе обеспечивают абсолютную анонимность.

Возле каждого пятачка, который мог привлечь туристов, ждали пассажиров два или три такси. Беглецы сели в первое из стоявших в очереди.

– Арлингтонское кладбище, – сказал Джек шоферу. – К главным воротам.

Он прочитал напечатанные на двери цены. Три доллара за посадку, плюс два доллара шестьдесят центов за каждую милю. Плюс чаевые. Значит, им придется заплатить около семи долларов, и у них останется двадцать три – что, конечно, лучше, чем удар в глаз острой палкой, но намного меньше, чем им требовалось.

Они устроились на продавленных сиденьях, и такси затряслось – так, словно его колеса были квадратными. Но они спокойно ехали дальше, обогнули заднюю часть Мемориала Линкольна, пересекли Мемориальный мост и вернулись в округ Арлингтон. И оказались возле автобусной остановки у ворот кладбища. В том самом месте, откуда Ричер стартовал почти двадцать четыре часа назад.

Довольно странный способ продвижения вперед.

На автобусной остановке возле кладбища собралась небольшая толпа – сплошь невысокие смуглые латиноамериканцы, уставшие рабочие, терпеливые и безропотные. Ричер и Тернер встали среди них. Сьюзан легко слилась с толпой, а вот у ее спутника это не получилось. Он был более чем на голову выше всех и почти в два раза шире. А еще заметно бледнее. Он выглядел как маяк на темном каменистом берегу. Поэтому ожидание получилось напряженным. И долгим. Но мимо не проехало ни одной патрульной машины, и они благополучно сели в автобус. Джек заплатил за билеты, и Тернер заняла место у окна, а он устроился рядом, у прохода, и постарался опуститься как можно ниже. Автобус тронулся, медленный и тяжеловесный, тем же маршрутом, который Ричер проделал вчера, мимо остановки, где он вышел, – у подножия холма, откуда трехполосное шоссе круто уходило к штабу 110-го подразделения.

– Они свяжутся с ФБР, потому что решат, что мы покинем штат, – сказала Сьюзан. – Вопрос лишь в том, кто это сделает первым. Я бы поставила на столичную полицию. Армия, скорее всего, подождет до утра.

– С нами все будет в порядке, – заверил ее Джек. – ФБР не станет заморачиваться с блокпостами. Только не на Восточном побережье. Пожалуй, они даже не оторвут задницы от стульев. Наши кредитные карточки будут заблокированы, а документы разосланы всем постам. Но для нас это не имеет значения из-за отсутствия карточек и документов.

– Они могут обратиться в местные департаменты полиции, чтобы те взяли под контроль автобусные вокзалы.

– Мы будем внимательны.

– И мне необходима одежда, – сказала Тернер. – Хотя бы брюки и куртка.

– У нас есть девятнадцать долларов. Можно купить либо одно, либо другое.

– Тогда брюки. И я готова поменять твою куртку на рубашку.

– Моя рубашка будет выглядеть на тебе как цирковой тент.

– Я видела женщин в мужских рубашках. Они носят их как накидки – получается шикарно.

– Тебе будет холодно.

– Я родилась в Монтане и никогда не мерзну.

Автобус с трудом поднимался в гору, мимо штаба 110-го. Старое каменное здание. Ворота оставались открытыми. Часовой сидел в будке. Машина Моргана все еще стояла на парковке. Выкрашенные двери были закрыты, и во всех окнах горел свет. Тернер повернулась всем телом, чтобы как можно дольше наблюдать за зданием штаба, а потом снова села ровно.

– Надеюсь, я туда вернусь, – сказала она тихо.

– Так и будет, – заверил ее Ричер.

– Я очень напряженно трудилась, чтобы туда попасть. У них отличная команда. Да ты и сам знаешь!

– Нас все ненавидят.

– Только в том случае, если мы хорошо делаем свою работу.

На вершине холма автобус повернул на шоссе, ведущее к мотелю Ричера. Начался дождь – не слишком сильный, однако водитель включил дворники.

– Расскажи мне еще раз, почему ты считаешь, что это случилось из-за меня, – попросила Сьюзан. – Из-за меня и Афганистана.

Дорога выровнялась. Автобус начал набирать скорость и промчался мимо мотеля Джека. Стоянка была пустой. Машина с вмятинами на дверях уехала.

– Это единственное логичное объяснение, – сказал Ричер. – Если поместить лису в чей-то курятник, хозяин захочет избавиться от лисы. Ну а сделать это оказалось совсем просто. Так уж получилось, что в отряде никто ничего не знал. Твой дежурный капитан был не в курсе. Сержант Лич – тоже. Иными словами, никто. Только ты. Они подставили тебя со счетом в банке на Каймановых островах и арестовали, что отсекло тебя от всех средств связи. И избили твоего адвоката Муркрофта, как только он собрался вытащить тебя из тюрьмы. Ты оказалась в изоляции, ни с кем не могла говорить. Так что все у них было в ажуре. Вот только они обратили внимание на то, что ты несколько часов говорила по телефону с каким-то парнем из Южной Дакоты. И до них дошел слух, что этот парень когда-то занимал пост командира Сто десятого. Твой дежурный капитан знал наверняка, потому что я ему сказал, когда позвонил в первый раз. Возможно, слышали и другие. И очень многие узнавали мое имя, когда я вчера появился в штабе. Они решили, что у нас с тобою общие интересы. Мы могли обсуждать твои текущие дела. Не исключено, что мы просто болтали или ты интересовалась моим мнением.

– Но я ни разу не упоминала Афганистан.

– У них имелись только сведения о продолжительности наших разговоров, но не об их содержании. Записей они не делали. Так что из-за меня могли возникнуть проблемы. Вдруг ты поделилась со мною тем, что стало известно тебе? Впрочем, они не слишком беспокоились, ведь вероятность того, что я появлюсь, была не очень велика. Похоже, они наводили обо мне справки, потому что сказали, что знают, какой образ жизни я веду. Однако на всякий случай они подготовили план. Обвинение в убийстве.

– Но я не понимаю, как это могло им помочь. Ты бы оказался внутри системы и мог бы начать говорить.

– Я должен был сбежать, – ответил Ричер. – Постараться исчезнуть и до конца жизни не появляться там, где есть армия. Они на это рассчитывали и даже прислали двоих парней в мотель, чтобы я понял, что мне делать. А история с обвинением в побоях, которые привели к смерти, стала удачным выбором. Парень мертв, и у них есть аффидевит. В такой ситуации возражать очень сложно. И бегство – самая естественная реакция. Сержант Лич думала, что я сбегу, если она сможет меня предупредить.

– Почему же ты не сбежал?

– Я хотел пригласить тебя на обед.

– Нет, серьезно?

– Это не мой стиль. Я стал таким, когда мне исполнилось пять лет. Человек либо бежит, либо сражается. Да или нет. Я – боец. Кроме того, у них было еще кое-что в заднем кармане.

– О чем ты?

– Еще один способ заставить меня сбежать, но и он не сработал.

– И в чем же он состоял?

– Потом, – сказал Ричер. – Это сложная история.

Автобус ехал в гору на низкой передаче, и двигатель громко рокотал. Они миновали торговый центр с хозяйственным магазином, знакомым Джеку, аптеку и магазин, где продавались рамки, оружейный магазин, кабинет дантиста и греческий ресторан. Затем автобус оказался на территории, где Ричер еще не был. Они уезжали всё дальше и дальше.

– Но тебе следует взглянуть на положительные моменты. Твоя проблема не так уж сложна, – продолжил Джек. – Какого бы кролика ты ни преследовала в Афганистане, именно он стоит за всем этим дерьмом. Так что нам нужно начать раскручивать дело с него. Мы должны выяснить, кто его друзья, узнать, кто, что, когда и зачем сделал, после чего нанести ответный удар.

– Но тут у нас возникает проблема, – заметила Тернер.

Ричер кивнул.

– Я знаю. Будет непросто. В особенности снаружи. Как будто одна рука у тебя привязана к спине. Но мы постараемся все сделать по максимуму.

– К несчастью, я говорю о другой проблеме.

– И какой?

– Кто-то думает, что я знаю нечто важное. Но я не располагаю никакой серьезной информацией. В этом и состоит проблема.

– Чего ты не знаешь?

– Я не знаю, кто кролик, – ответила Сьюзан. – И не знаю, какого дьявола он делает, где и зачем. Или как. На самом деле мне не известно, что происходит в Афганистане.

– Но ты послала туда двоих парней.

– Гораздо раньше. И по совершенно другим причинам. В Кандагар. Чистая рутина. Совершенно ни с чем не связано. Но по пути они получили сведения от информатора-пуштуна о том, что американский офицер направляется на встречу с каким-то вождем племени. Личность американца осталась неизвестной, как и его цель, однако у меня возникло ощущение, что это не сулит ничего хорошего. Мы уменьшаем свое присутствие. Мы должны двигаться на юг, а не на север, в сторону Баграма и Кабула, прежде чем окончательно оттуда убраться. Мы не должны уходить в глубь страны и тайно встречаться с арабами. Поэтому я послала своих парней, чтобы проверить этот слух. Вот и всё.

– Когда?

– За день до моего ареста. Так что мне до сих пор неизвестно имя, а их рапорт я так и не получила. И не получу до тех пор, пока не вернусь на свое прежнее место.

Ричер ничего не ответил, и его молчание насторожило Сьюзан.

– Что? – спросила она, прищурившись.

– Все гораздо хуже.

– А разве так может быть?

– Они не смогут прислать тебе рапорт, – сказал Джек. – Потому что они убиты.