Глава 35

Сэм прохаживался по тюремному коридору. Он оставил Гранта одного и отправился докладывать обстановку Эванс, но уже полчаса не мог дозвониться – было постоянно занято. Когда она наконец подошла к телефону, Сэм сообщил:

– Ничего существенного Грант не сказал. Просто хвастается. Похоже, рад, что у него появилась публика.

– Хвастается? По какому поводу?

– Говорит, убил сестру.

– Разве? – произнесла Эванс. – Ничего об этом не слышала. – Инспектор помолчала и наконец спросила: – Ну и каково ваше мнение?

– Грант сочинил всю эту историю. Выдумывает на ходу, чтобы сбить нас со следа. Пока смысла в его рассказе не видно.

– Пусть продолжает, – распорядилась Эванс. – Может, что-то из этого все же выйдет.

Инспектор отсоединилась. В коридоре снова стало тихо, и Сэм приготовился к тому, чтобы вернуться обратно. Разговор с Грантом – занятие малоприятное, но придется довести дело до конца, хотя бы потому, что в участке надо о чем-то докладывать. Открыв дверь и войдя в комнату, Сэм произнес:

– Так, значит, вы убили сестру?

– Не читали об этом, да? – Грант подмигнул. – Обращайте внимание на детали, в них кроется ответ.

– Расскажите о ней.

– Салли знала, что я смотрю на нее, когда она ложится спать.

– Откуда?

– Слышала дыхание.

– И ничего вам не говорила?

Грант покачал головой.

– Поэтому вы ее убили?

– Нет-нет. Думаете, все так просто? Случай в ванной научил меня быть терпеливым. Я рискнул, дотронувшись до Салли, и это оказалось ошибкой. Поэтому я лишь смотрел. Спешить не нужно, иначе совершишь что-нибудь необдуманное. Но Салли приходилось нелегко. Я всегда был рядом, наблюдал, как она выходит из ванной, переодевается или просто делает уроки. И Салли поступила очень жестоко.

– А именно?

Грант прислонился к спинке стула, закинув руки за голову.

– Я лежал в кровати. Салли принимала ванну, и для меня это было просто издевательство. С каждым всплеском воды я вспоминал ее грудь и собственную реакцию, вспоминал, как она оттолкнула меня, будто произошло что-то мерзкое. Но в этот раз, думая о Салли, я вдруг ощутил более сильное волнение, чем раньше. Я был в том возрасте, когда мальчик начинает становиться мужчиной. Когда Салли вышла из ванной, на ней было одно полотенце. Должно быть, по моим глазам она поняла, что происходит, ведь Салли замечала, что тем же взглядом на нее смотрят мужчины. К тому времени Салли уже осознавала, какое впечатление производит. И она отпустила полотенце. Оно соскальзывало вниз, и я следил за ним. Сначала увидел плоский живот, а потом полотенце упало на пол. Салли позволила мне на себя смотреть.

– Тогда вы ее и убили?

Грант взглянул на Сэма и поцокал языком.

– Опять торопитесь. Нет. Я поступил намного проще. Мои руки потянулись вниз, я ничего не мог с собой поделать, и Салли заметила. Может быть, я охнул, или вздрогнул, но вдруг она закричала. В спальне она улыбалась, хотя улыбка эта была злорадная, торжествующая, язвительная. Но, выбегая из спальни, Салли снова прикрылась полотенцем, и голос у нее был сердитый. Она стала кричать, что я подглядываю за ней и мастурбирую, что я мелкий грязный извращенец.

Грант покачал головой, будто погрузившись в воспоминания.

– Снизу прибежала мама. Потащила меня в ванную, сунула головой под кран и включила холодную воду. Как, по-вашему, я себя чувствовал?

– Униженным, – ответил Сэм. – Но еще больше вы злились.

– Вот, вы понимаете, у всех есть такие грязные семейные секреты. Отец пытался сгладить ситуацию, говорил, что это обычное дело, и в таком возрасте дети сами не понимают, что творят. Но этот случай не забыли. Время от времени на меня искоса бросали взгляды, а Салли усмехалась. Она рассказала все моим одноклассникам. Я был застенчивым ребенком и пытался вписаться в компанию. Подмечал, как себя ведут другие. Кое-кто из мальчиков в присутствии девочек начинал всячески привлекать к себе внимание, и некоторым девочкам, казалось, нравились эти глупые выходки. Я тоже иногда старался присоединиться к игре, шутил, но девочки только смущенно переглядывались, а мальчики дразнили меня, и всегда по одному и тому же поводу – мол, когда я мастурбирую, думаю о сестре.

– И что было потом?

– Как уже сказал, я научился быть терпеливым. Салли ушла из дома, родила ребенка, но я продолжал выжидать. Бойфренд бросил Салли, когда мальчику было полгода. Салли осталась одна, и я наблюдал за ней. Напротив ее дома был парк, и, когда наступал вечер, я сидел там и ждал. Салли ничего не замечала. – Глаза Гранта сощурились, дыхание стало частым, возбуждение росло. – Разве это не самая приятная часть? Подготовка. Наблюдение. Я заранее составил план и не пытался подавить свое желание, потому что не считаю нужным этого делать. Вот почему я отличаюсь от всех остальных.

– Так принято в обществе, – парировал Сэм. – Люди не причиняют друг другу зла просто потому, что это зло.

– Глупости. – Грант ударил по столу, заставив Сэма подпрыгнуть. – Вы боитесь последствий, вот и все. А на войне, например, убивать и насиловать разрешено. Так что бросьте ваши нравоучения.

– Ладно, продолжайте. Расскажите, как вы ее убили, чтобы я мог проверить вашу историю. Так что, если обманываете, не рассчитывайте, что поверю на слово. А если просто хотите поведать о своих свершениях миру, для вас это с удовольствием сделают писатели-документалисты.

– Как я уже сказал, моя история имеет прямое отношение к пропавшей девочке. Итак, рассказываю о Салли. – Грант понизил голос. – Было начало осени, и это оказалось последней каплей. Самый лучший сезон – длинные влажные, растрепанные волосы развеваются на ветру поверх шерстяных шарфов. Летом свет слишком яркий, на жаре цвета бледнеют. А когда жара спадает, пропадает и этот эффект. Тогда юные красавицы выглядят так, как нужно. Только в то время Салли постоянно заставляла меня ощущать стыд. Я должен был что-то сделать.

– И что вы сделали?

– Я был в парке напротив. Было темно, она меня не видела, а я мог разглядеть через стекло ее размытый силуэт, но этого было мало. Видел, как она моет голову под душем и вытягивает пряди, смывая шампунь. – Грант снова начал барабанить пальцами по столу. – Дверь была не заперта, и я тихо зашел. Она ничего не слышала. Я открыл дверь ванной. Ребенок спал в соседней комнате. Он лежал лицом вниз в голубой детской пижамке. – Грант рассмеялся. – Тут я чуть не отступил. Даже у меня есть слабые места.

– Вы тоже человек. Этот мальчик был вашим племянником.

– Он для меня ничего не значил. Единственное, что я мог слышать, – плеск воды, которой она мылась. Мое внимание было сосредоточено только на этом. – Грант похлопал себя по голове и стиснул зубы. – Я открыл дверь и увидел Салли. Она стояла в ванной спиной ко мне, из душа сверху лилась вода, и Салли водила руками по волосам. Кожа ее была розовая и влажная, зад стал пышнее, чем когда она жила дома, и внутри у меня опять все перевернулось.

Неожиданно Грант хлопнул в ладоши, и Сэм вздрогнул.

– Я подбежал к ней, схватил за волосы и дернул. Салли закричала, но я ухватился крепко, и она упала на спину. И разбила голову, ударившись о ванну. Удар был громкий, громче ее крика. Она поскользнулась, послышался звук, будто дыня упала, и стало тихо. Только вода накатывала ей на живот.

– Это был ваш план?

Грант засмеялся:

– Нет. Собирался задушить ее. Мне нравилось представлять эту картину, но, видя, как к стоку течет розовая вода, и не нащупав пульса, я понял, что так гораздо лучше. Салли поскользнулась в ванной. Никто ничего не узнает.

– Сколько вам было лет?

Грант умолк и, прикрыв глаза, принялся чуть заметно кивать – похоже, считал.

– Шестнадцать. Да, шестнадцать.

Несколько секунд Сэм помолчал, потом спросил:

– Почему через столько лет вы вдруг решили рассказать эту историю мне?

– Разберитесь в ней как следует, и узнаете то, что вам нужно.

– Если все действительно произошло так, как вы рассказываете, вам могут предъявить обвинение.

– Это только сделает меня еще более популярным.

– Популярным?

– Ну да, видели бы вы письма от моих фанаток. Самые разные женщины, и молодые, и старые. Любят плохих парней. Присылают фотографии в обнаженном виде, предлагают встретиться. И еще одурманенные фантазиями молодые люди. Единомышленники, желающие встретиться с кумиром.

Сэм покачал головой.

– Я уже устал от вашего хвастовства. Давайте перейдем к делу и поговорим о пропавшей девочке.

Вид у Гранта был самодовольный, будто он одержал победу в игре, о своем участии в которой Сэм даже не подозревал.

– Я сказал все, что хотел, – произнес Грант. – Все ответы – в моей истории. Ваша задача – сделать правильные выводы.

Сэм взял блокнот и ручку и, резко отодвинув стул, встал. Указал на окно:

– Посмотрите, Грант. Моя машина стоит у дороги, на которую вы смотрели. Я пойду к ней и буду наслаждаться воздухом свободы. Вернетесь в камеру – подумайте об этом.

– Лучше подумаю о вашей сестре.

Сэм на секунду закрыл глаза, стараясь взять себя в руки. Ему следовало быть готовым к этому выпаду.

– Не упоминайте имени моей сестры.

– Почему? Потому что с ней произошло то же самое? – Грант откинулся на спинку стула и с усмешкой скрестил руки на груди. – Кто-то вроде меня позабавился с ней. А вы? Вы с ней не забавлялись? Может, иногда подглядывали, когда она созрела?

Сэм ринулся к двери и громко постучал. Он не может здесь больше оставаться, ни секунды. Грант рассмеялся.

– А как насчет другой вашей сестренки?

Сэм стремительно обернулся:

– Что?..

– Я про малышку Руби. Впрочем, теперь она не такая уж и маленькая, верно? Длинные ноги, длинные волосы. Красотка.

Сэм почувствовал, как кровь приливает к голове, и руки сами собой сжались в кулаки. Он с трудом удержался, чтобы не кинуться на Гранта. Безумно захотелось увидеть у него в глазах хоть каплю страха или боли. Сердце колотилось быстро-быстро, на лбу выступил пот. Наконец дверь открылась, и Сэм выскочил наружу. Когда она начала медленно захлопываться, поворачиваясь на петлях, Грант крикнул вслед:

– Не забудьте рассказать про меня жене! Вот увидите, не пожалеете!

Когда дверь наконец закрылась, Сэм припустил рысцой, стремясь оказаться как можно дальше от этой комнаты, но в ушах продолжал звучать смех Гранта – громкий, маниа кальный.