Глава 23

«Городской герб» был одним из любимых пабов Джо. Небольшое уютное заведение, полностью отвечающее старым манчестерским традициям – зеленая плитка, дерево и эль в ассортименте. Музыка играла негромко, и по заведению разносился гул голосов и звяканье стаканов. За длинными деревянными столами почти никого не оказалось – желающие выпить после работы предпочли расположиться на свежем воздухе.

Джо взглянул на часы. Ким Ридер опаздывала, но для нее это было обычное дело. Кто-то вошел внутрь, и Джо взглянул на дверь, однако это оказалась не Ким. Джо заказал себе еще теплого, горького пива. Стакан изнутри опоясывали белые кольца, и с появлением каждого нового такого кольца напряжение отступало все дальше – так бывает, когда постепенно ослабляешь ремень.

Джо уже достал мобильный телефон, гадая, не передумала ли Ким, но тут она, переводя дух, торопливо зашла внутрь. Такое чувство, будто бежала всю дорогу от работы – то есть несколько улиц. Джо встал было, собираясь принести ей чего-нибудь, но Ким лишь махнула рукой и вернулась от стойки с двумя стаканами. Тот, что поменьше, со светлым пивом, предназначался для нее, а еще одна порция горького – для Джо.

– Вовсе не обязательно постоянно доказывать свою самостоятельность, – улыбнулся Джо.

Покачав головой, Ким села.

– Прокурор не должен ничего принимать от адвоката. Даже мелкие услуги в некотором роде обязывают. А если сама сделаю заказ, все нормально – мы просто двое друзей, решившие посидеть в пабе.

Джо улыбнулся, осушил стакан и придвинул к себе новый.

– Спасибо, что пришла. Очень ценю.

Ким обвела взглядом паб:

– Надеялась, ты выберешь местечко поприятнее.

– Чем тебе здесь не нравится? Отличное заведение.

– В смысле алкоголя, может, и да. А вот оформление оставляет желать лучшего.

– В традиционных пабах публика намного интереснее. И вообще, я подумал, полумрак будет как раз кстати. Вдруг нас увидят?

– Кто?

– Начальство. Или твой жених. – Сделав глоток, Джо отметил, что Ким сразу залилась румянцем. Выходит, он не ошибся, и возможные последствия дружеской встречи и впрямь ее беспокоили. – Ты же сама сказала – мы просто друзья, решившие посидеть в пабе.

– Прекрати, ты не так понял, – проговорила Ким, залившись еще более густым румянцем. Все он понял как надо. – Очень приятно снова тебя видеть.

– И мне тебя тоже.

– Как дела?

– Хорошо. А дальше будут только лучше… если вы, прокуроры, не перестанете клиентов нам поставлять.

– Пока таких планов не рассматриваем.

Джо откинулся на спинку с потертой кожаной обивкой.

– Как твой жених? Его ведь, кажется, Шон зовут?

Ким опустила глаза, а когда снова подняла голову, взгляд у нее был унылый.

– К сожалению, иногда нам трудно бывает договориться.

Джо со смехом закатил глаза:

– Будешь жаловаться, что дома тебя не понимают? А я думал, этим приемом одни мужчины пользуются.

– Если бы я к тебе подкатывала, действовала бы напрямик, сам знаешь, – ответила Ким. Зрачки у нее расширились, так что зеленой радужной оболочки со светлыми пятнышками стало почти не видно.

На несколько секунд суровая женщина-прокурор в темном костюме и с идеальным маникюром исчезла, и ее место заняла давняя знакомая, жизнерадостная юная студентка, на которую Джо поглядывал во время лекций. В те времена Ким носила джинсы, висящие на бедрах, и мешковатые свитера. Джо старался не думать о том, каким утехам они предавались, но образы так и мелькали один за другим – глаза у Ким закрыты, одежда раскидана по полу… Эти воспоминания заволакивал алкогольный туман – иногда, выпив, они покидали заведение вместе. Бывало, Джо просто провожал Ким до общежития, поддерживая подругу, если ее сильно шатало. А иногда Ким приглашала разделить с ней матрас на полу комнаты, пропахшей марихуаной.

– А ты совсем не изменилась, – заметил Джо. – Только в суде сама на себя не похожа.

– В смысле?

Джо отпил еще глоток, избегая ответа, но, когда Ким вопросительно вскинула брови, пояснил:

– Там ты себя ведешь намного жестче. Суровая, будто в бой идешь. Помню, какой ты была раньше. Наверное, это и есть настоящая ты, ведь тогда тебе не надо было играть роль.

– А вдруг наоборот? Просто на работе у меня есть повод проявить свою внутреннюю суровость.

– Нет, мы оба стали кем хотели, но в душе остались прежними. Неужели ты и дома такая же злющая, как на работе?

Ким отвела взгляд, и Джо понял, что его замечание ее расстроило.

– Иногда трудно бывает переключиться, – ответила Ким. – Я принимаю решения, которые могут разрушить чью-то жизнь. Никогда нельзя заранее угадать последствия. Это большая ответственность, но Шон, похоже, думает, что, переступив порог, я должна волшебным образом превращаться в ласковую хранительницу домашнего очага. А на меня к вечеру такая усталость накатывает… – Ким глубоко вздохнула и подняла бокал. – Знаю, я полный трудоголик, но как представлю, что начнется, когда домой вернусь… – Отпив глоток из своего стакана, Ким произнесла: – А ты изменился.

– В какую сторону?

– Наверное, стал более зрелым. Более серьезным. И смеешься меньше.

– Просто жизнь невеселая пошла, – произнес Джо, снимая пиджак и повесив его на спинку соседнего стула.

– Ну давай, выкладывай, зачем звал, – произнесла Ким. – Не затем же, чтобы на тяжелую жизнь поплакаться. Знаешь, как говорят – кончил дело, гуляй смело? Вот и давай сначала разберемся с делом. Итак, Ронни Бэгли.

– Не понимаю, о чем ты.

– Раньше ты меня в пабы не приглашал. Спрашивается, с чего вдруг такая любезность?

Джо хотел было все отрицать, но потом решил, что это бесполезно – его хитрости шиты белыми нитками.

– Ладно. Поговорим о Ронни Бэгли, – кивнул он.

– Это официальная встреча? Записи делать нужно?

– Нет, просто поболтаем по-дружески, – ответил Джо.

– Если хоть что-то из того, что я сейчас скажу, будет использовано на суде, больше я с тобой по-дружески болтать не стану.

– Сама знаешь, я всегда бьюсь до последнего, но запрещенными приемами не пользуюсь.

Ким задумчиво помолчала и наконец произнесла:

– Хорошо. Ну и что ты хотел узнать?

– Насчет сегодняшнего утра… – начала Джо.

– Ты про слушание?

– Естественно.

– Продолжай.

– Вообще-то, я даже не про само слушание, а про тебя… Карьеру мы с тобой начинали вместе. Уж мне ли не знать, какой ты прокурор! Отступать – не твой принцип.

Несколько секунд Ким вертела в руках стакан, внимательно следя за подрагивающей пеной.

– Иногда приходится. Не всегда удается отстоять позиции.

– Нет, тут что-то другое. Ронни Бэгли предъявлено обвинение в убийстве. Я ведь молол всякую чушь, работал на публику, пытался произвести впечатление на клиента. Не ожидал, что ты так легко сдашься.

– Я не сдавалась.

– А вот и сдалась. Почуяла, что судья не на твоей стороне, и вместо того, чтобы отстаивать собственную правоту, просто сложила оружие. И вообще, ты бы ни за что не позволила выйти на свободу человеку, который убил женщину и ребенка. И ради чего – ради того, чтобы уберечь себя от нескольких минут позора! На тебя это не похоже, Ким. Ты запросто могла бы повернуть ситуацию в свою пользу. Произнесла бы пламенную речь о виновности Бэгли, и мне бы осталось только локти кусать!

– Это что за намеки?

– Чувствую, есть в этом деле какие-то подводные течения. Мне эта мысль весь день покоя не дает.

– Какие еще течения?

– Есть два варианта. Первый – ты считаешь, что Ронни невиновен, и позволила совести одержать победу над профессионализмом. Однако, судя по материалам дела, весомые доказательства невиновности отсутствуют.

– А второй вариант?

– Ты уверена в виновности Ронни, но хотела, чтобы он вышел на свободу.

– Ну, и какая нам, по-твоему, от этого польза?

– Нам? Все интереснее и интереснее…

– Хватит нести чушь.

– У меня сложилось впечатление, что сегодня утром решение принимала не прокурор Ким, – произнес Джо, – а Ким – пособница полиции. Во всяком случае, с юридической точки зрения твой поступок совершенно не оправдан. Ты поддалась, чтобы помочь расследованию. Тебе кажется, что обвинение Ронни предъявили слишком рано – не хватает улик. Ситуация выглядит вполне благовидно – освобождения под залог я добивался по собственной инициативе, никто не помогал мне уговаривать судью. Но ты хочешь, чтобы нашли тела, потому что тогда Ронни будет проще отправить в тюрьму. Ты рассудила – если Бэгли будет разгуливать на свободе, полиция установит за ним слежку и попытается напасть на след.

Ким осушила стакан до дна. Теперь глаза ее больше не сияли, взгляд стал холодным.

– Не имею права обсуждать такие темы, – бросила она.

– Этими отговорками ты только подтверждаешь, что я прав.

– А может, ты просто ловко выкрутился, Джо. В свои силы надо верить, хотя бы иногда. – Ким встала и потянулась за сумкой. – Мне пора.

– Уже? Так скоро? Может, останешься?

Джо протянул к ней руку. Ким печально улыбнулась.

– Если бы ты просто хотел встретиться и поболтать о прежних временах, я бы еще подумала. Но вот так… Нет, не могу. – Ким поцеловала его в щеку холодными от пива губами. – До встречи, Джо.

Он проводил ее взглядом. Постепенно холодный след от ее поцелуя таял. Джо откинулся на спинку сиденья, ощущая внутри пустоту. Ким была не первой женщиной, которая его покинула, Джо уже успел к этому привыкнуть. Единственное, о чем жалел, – у него не хватало духу, чтобы бороться за них, убедить, что стоит остаться. Джо вскинул стакан и произнес:

– Да-да, до встречи.

Но алкоголь утратил свою притягательность.