— Какая разница между пессимистом и оптимистом?

— Пессимист — это хорошо информированный оптимист, а оптимист — хорошо инструктированный пессимист.

— Последняя составляющая — не понял...

— Поймешь, когда перечитаешь библейскую притчу о Христе и грешнице. А у нас... Вспомни, как представители российских политических элит в псевдодемократическом угаре девяностых годов, не без идеологического подтекста, кляли голодомор, в котором повинна советская власть и ее репрессивный инструмент—органы госбезопасности. Логика проста — пипл любой бред схавает.

На исходе первого десятилетия нового века сей жупел подхватил бывший президент Украины Виктор Ющенко. Это, мол, «дает шанс строить Украину на честных и демократических началах». Хороша будет демократия, воздвигнутая на костях жертв голодомора. Жирную точку (или кляксу?) поставил апелляционный суд Киева, который «признал руководителей большевистского тоталитарного режима виноватыми в геноциде на Украине в 1932—1933 годах». Более того, трагедию преподнесли не только как геноцид, то есть результат продуманной и целенаправленной государственной политики, но и спустя 78 лет сделали разменной монетой в политическом противостоянии России и Украины.

— Что же было на самом деле?

— Фатальное стечение многих обстоятельств, как это часто бывает в истории, и непрогнозируемые побочные последствия радикальных, крайне важных и необходимых для страны экономических реформ. Речь идет о коллективизации 1929—1930 годов, когда еще не окрепшие колхозы не справлялись с планами заготовок, а середняк уже раскулачивался и ликвидировался как класс. Роковую роль сыграл и массовый, инициативно-стихийный забой крестьянами крупного рогатого скота на своих подворьях.

Другой фактор — жизненно важный для молодой республики — подъем промышленного производства и масштабные закупки импортного оборудования в интересах индустриализации страны с оплатой «зерновыми деньгами» преимущественно за счет украинских и кубанских хлебозаготовок. Иных возможностей и платежных средств в государстве, лишь десять лет назад опустошенном и разрушенном Гражданской войной, а до этого проигравшем Первую мировую бойню, просто не существовало. Собственно говоря, Россия еще со времен царя-батюшки продавала хлеб за границу, хотя сама его никогда вдоволь не ела.

Ну а самая главная причина — природный катаклизм — засуха 1931 года и, как следствие, неурожай в пяти крупнейших регионах страны — в Западной Сибири, Казахстане, на Урале, Средней и Нижней Волге. Но на Украине в тот год объем хлебозаготовок составил 7,39 миллиона тонн — даже чуть больше по сравнению с урожаем предыдущего года. В основном именно этот хлеб пошел в пострадавшие от засухи регионы всей страны и на оплату закупленного ранее импортного промышленного оборудования.

В следующем, 1932 году Украина собрала только 4,28 миллиона, поскольку засеяна была лишь треть пахотных земель. Отчасти это связано с тем, что крестьяне порезали на мясо своих волов, не желая сдавать их в колхозы. А ведь именно эта тягловая сила была основным средством обработки украинских черноземов. К посевной кампании 1932 года их осталось чуть более 100 тысяч голов по сравнению с 593 тысячами в 1929 году. Усугубила голодную трагедию и гибель озимых на площади в 0,8 миллиона гектаров.

Серьезные трудности с продовольствием в и без того не сытой стране начались к зиме 1932 года, а пик голодного мора пришелся на весну 1933 года. Чтобы спасти положение, для проведения весеннего сева государство выделило Украине и Северному Кавказу семенную ссуду, благодаря которой осенний урожай 1933 года помог окончательно ликвидировать голод, хотя карточки на мясо, рыбу и сахар были отменены только в сентябре 1935 года. Кстати, в это же время для населения СССР были снижены цены на хлеб.

Слов нет, последствия голодной катастрофы были ужасны. Но весьма циничны и политические спекуляции по этому поводу. На основании научно-демографической экспертизы Института демографии и социальных исследований Украины установлено, что жертвами голода в республике будто бы стали 3941 тысяча человек. Судебное решение

Киева подкрепили выводами Службы безопасности Украины о том, что «геноцид украинской национальной группы» был организован путем искусственного создания «жизненных условий, рассчитанных на се частичное физическое уничтожение».

Неужели бравым хлопцам нынешней украинской «бэзпэки» до сих пор не известно о том, что в эти страшные месяцы 1932—1933 годов погибли от голода не только украинцы, но и более двух миллионов человек в Казахстане и Киргизии, порядка двух с половиной миллионов — в Российской Федерации. Безусловно, это величайшая трагедия всею советского, а не только украинского народа, но верх кощунства назвать это геноцидом.

— Тем более, что у нас, в «жизненных условиях» новой России, без природных катаклизмов и прочих напастей ежегодно но разным причинам умирает от семисот тысяч до миллиона наших граждан... И это без учета бывших союзных республик.

— Сейчас об этом стыдливо помалкивают, но, по подсчетам Всемирного банка, в 1999 году почти треть россиян жила, точнее — прозябала, ниже официального уровня бедности. А но материалам продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН, в 2000—2002 году в России от голода страдали (а может, и умирали — кто их считал?) четыре процента населения или более пяти миллионов человек.

К 2011 году положите несколько улучшилось. И, тем не менее, жалкое существование за чертой бедности (что, безусловно, несколько лучше голодной нищеты) в стране влачили почти 20 миллионов (а по другим подсчетам — 29 миллионов) человек. Иными словами, около 15 процентов населения России имели доход ниже прожиточного минимума, который на тот год составлял чуть больше пяти с половиной тысяч рублей в месяц, или примерно 180 рублей в день. Чудовищно, но в эту категорию до января 2011 года входили около 170 тысяч военных пенсионеров — людей, отдавших лучшую и большую часть жизни защите Родины. По признанию президента страны В.В. Путина, на середину 2012 года в РФ за чертой бедности проживают 18 миллионов, или 13 процентов россиян. Международные эксперты считают, что таких несчастных у нас 21 миллион...

Сейчас в развитых странах приемлемым считается показатель бедности в пять процентов, причем западный босяк по уровню достатка смотрится весьма пристойно рядом с российским бомжем. Сам видел, как парижские клошары устроили маленький стихийный бунт протеста только за то, что служба помощи вместе с бесплатными продуктами питания привезла им... остывший кофе. Кстати, в холодное время года они ночуют в одноместных палатках и теплых спальниках, которые им безвозмездно предоставляет государство. А в Москве в первую же морозную ночь поздней осени замерзает от трех до десяти бедолаг.

— А я вспомнил еще один диагностический показатель социальной болезни страны — суициды...

— Весьма показательный симптом, наглядно отражающий ситуацию в обществе. В середине кошмарных девяностых годов в новой России порядка 59 тысяч (!) наших сограждан ежегодно лишали себя жизни. По 160 человек в день, или 42 случая на каждые сто тысяч населения нашей страны. Это вдвое больше, чем гибло на дорогах в автокатастрофах. Для сравнения: в СССР один из пиков суицидов пришелся на 1984 год — 39 человек на каждые сто тысяч. По результатам подсчетов специалистов Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. Сербского, этот удручающий показатель сейчас, слава богу, значительно сократился и в 2011 году составил порядка 34 тысяч человек, то есть 23—24 на каждые сто тысяч. Тем не менее по этому страшному показателю мы занимаем второе место в мире. А всего за 20 лет демократической истории нашей страны покончили жизнь самоубийством более 800 тысяч россиян.

Другой пример. За годы «социалистической уравниловки» коэффициент дифференциации доходов населения был чуть выше трех. В настоящее время но официальной статистике доходы бедных слоев российских граждан в 17 раз меньше, чем доходы богатых. И это без учета самых состоятельных российских нуворишей. По мнению западных социологов, уже 15-кратный разрыв в доходах чреват социальным взрывом. Но у нас свой расклад. Только за кризисный 2009 год, когда благосостояние основной массы населения нашей страны сократилось па 16—20 процентов, количество российских долларовых миллиардеров увеличилось вдвое и составило к 2010 году 62 человека — первое место среди государств Европы. К весне 2011 года, по подсчетам журнала «Форбс», их стало уже 101 —третье место в мире. И эта «бриллиантовая сотня» контролирует треть всех богатств России.

Подумать только, а ведь в 2000 году долларовых миллиардеров (крупнобогатых голов) на всю огромную страну было всего-то восемь штук.

Неплохо обстоят дела и с нашими валютными миллионерами. Сейчас их в России 97 тысяч человек (примерно 7 процентов всего населения). По прогнозам аналитиков Credit Suisse, в ближайшие пять лет количество толстосумов увеличится более чем в два раза и составит порядка 203 тысяч. Одна деталь: капиталы в нашей стране пока еще не наследуются, а (как бы это поделикатнее выразиться) приобретаются.

Конечно, это хорошо, когда богатеет хотя бы часть населения, но не за счет других. Но вот незадача: свои деньги финансовые сливки общества предпочитают размещать в основном за границей. Потому и значительная часть россиян кое-как, с огромным трудом, из состояния нищеты переползает в состояние бедности. Потому Россия и первая в мировом списке стран по разрыву уровня доходов богатых и бедных.

Я всегда преклонялся перед людьми, которые, подобно Биллу Гейтсу, сколотили огромные состояния собственными руками, мозгами, неуемной энергией, титаническим трудом и организаторскими способностями. Баснословные барыши наших олигархов—плод гигантских афер (разумеется, в рамках закона) в лихие девяностые, да беззастенчивый грабеж природных ресурсов и населения страны. И почти ничего, созданного ими самими. Пожалуй, единственный знаковый пример — новая доменная печь «Россиянка» на Новолипецком металлургическом комбинате—первая и единственная за всю 20-летнюю историю новой России!!! (Владелец этого комбината — Владимир Лисин — самый богатый гражданин РФ. А в мировом рейтинге миллиардеров он занял 14-е место.) Но такое ли уж это эпохальное достижение? Для сравнения: только на Макеевском металлургическом комбинате за девять лет советской власти (с 1928 по 1936 г.) было построено четыре доменных печи и одна мартеновская.

Цинизм и демагогия наших демократов первой волны и недавних украинских политиков проявляется и в других сферах. Например, в год 65-летия Победы над фашизмом и в День Соборности Украины третий президент страны В.А. Ющенко сделал героем «хохляцкого наци», террориста, по самую макушку увязшего в крови, Степана Бандеру. Того самого фашистского холуя, из-за которого погибли десятки тысяч поляков, евреев, русских, украинцев.

— Но теперь но всей Западной Украине этому самостийнику устанавливают памятники, а государственный символ нынешней Украины едва ли отличишь от националистического оуновского Тризуба...

— Зато легендарный разведчик, Герой Украины Евгений Березняк, командир разведотряда «Голос», спасшего в 1945 году Краков от фашистского уничтожения, публично заявил: «Это пощечина всем ветеранам Великой Отечественной войны. Большей пакости он (Виктор Ющенко. — Авт.) не мог сделать! Я, когда услышал это, решил отказаться от звания Героя Украины. По мои коллеги-ветераны сказали: не смей этого делать, ты заслужил это звание, и не Ющенко тебе его присваивал».

Думаю, примерно так же могли бы заявить многие Герои Украины, настоящие Герои. Даже толерантный во всех отношениях Европарламент выразил сожаление по поводу присвоения Бандере звания Героя Украины и принял на своей сессии соответствующую резолюцию.

Слава богу, здравый смысл еще не покинул Украину. В начале апреля 2010 года Донецкий окружной административный суд признал противоправным и подлежащим отмене указ бывшего президента Виктора Ющенко о присвоении Бандере высокого звания. Оказывается, гарант конституции превысил свои служебные полномочия, поскольку Бандера не является гражданином Украины и, согласно законодательству страны о государственных наградах, ему нельзя присвоить это звание. Теперь очередь еще за одним подонком — бывшим главнокомандующим Украинской повстанческой армией Романом Шухевичем, которому Ющенко присвоил звание Героя в октябре 2008 года, аккурат к 65-летию У ПА. А ведь именно бойцы УПА только на Волыни уничтожили 60 тысяч поляков. Это, заметь, в три раза больше (!), чем при расстрелах польских военнослужащих в Катыни.

—Давай продолжим очень интересную тему государственной символики. «Одна сволочь в трамвае» рассказала, что нынешний российский триколор (как бы это выразиться более политкорректно, чтоб ФСБ не вынесла мне официального предупреждения или, еще хуже, — не посадила) уж сильно похож на стяг, под которым воевала присягнувшая Гитлеру Русская освободительная армия (РОЛ) изменника Родины генерала Андрея Власова?

— Если это вопрос, то не по адресу...

Что до собственных впечатлений, то лично у меня наш государственный флаг, под сенью которого ни старая, царская, ни новая, демократическая Россия не выиграла ни одного крупного сражения, ассоциируется с неким мнемоническим правилом — аббревиатурой «КГБ» (начиная снизу вверх) — Красный, Голубой, Белый.

А в Голландии мне рассказали историческую байку о возникновении российского, еще имперского, трехцветного флага.

Когда Петр I стал выводить из гавани первый построенный в Голландии русский корабль, местные портовые власти заявили, что разнесут его в щепки береговой артиллерией. На мачте, мол, нет флага, а корабль без демонстрации государственного символа, то есть обозначения принадлежности к какой-либо стране, считается пиратским и должен быть уничтожен.

Что делать? Под руками на судне оказался только голландский национальный красно-бело-голубой стяг. Тогда Петр отрывает от него верхнюю красную полосу, приказывает пришить ее снизу и поднять полотнище на фок-мачте. Пока голландские канониры разбирались, пытаясь выяснить государственную принадлежность флага, корабль был уже далеко. Так, по мнению голландцев, в России возник национальный триколор. На самом деле этот флаг появился несколько раньше, но 20 января 1705 года Петр I своим указом определил бело-сине-красное полотнище флагом российского торгового флота. Словно в воду царь глядел. С 21 августа 1991 года—дня возрождения полосатого бело-лазорево-алого флага как национального — Россия мало что производит, зато много чего распродает.

—А я вспомнил еще один пример «демократических» спекуляций: «пьяные» советские бюджеты. Это о том, что советская власть спаивала народ, чтобы в условиях госмононолии на производство спиртных напитков получать в казну больше денег.

—Конечно, на Руси всегда пили, но меру знали. До XV века употребляли брагу и медовуху, да и то — по дозволению воеводы и только но значимым событиям — свадьба, похороны... Впервые привезенный в 1386 году генуэзскими купцами виноградный спирт в Москве пришелся не ко двору. И хотя за употребление заморской—«воды жизни» («аква вита») награждали 70 палочными ударами и штрафом, к 1429 году на Руси все-таки распробовали импортное зелье.

Первую винную монополию, которая продлилась аж 80 лет, ввел Иван III еще в XV веке. А первую русскую водку из ржаного сырья получили монахи Московского Кремля только в 1503 году. Тогда она использовалась как антисептическое и обеззараживающее средство и лишь позднее стала именоваться «хлебным вином», употреблять которое поначалу разрешалось лишь «государевым людям».

С открытием «царевых кабаков» при Иване IV Грозном завсегдатаи этих заведений начали пропивать все — даже последние штаны, онучи и лапти. С того времени «водку пить, да морду бить» стало излюбленным русским развлечением. В общем, пить, материться и холуйствовать, ломая шапку перед барином, на Руси стали практически одновременно. При Борисе Годунове порок пьянства становится уделом едва ли не всех сословий — «и завел крещеный мир на каждой станции трактир» (А.С. Пушкин).

При Петре I участие в «пьяных ассамблеях» становится престижным, а при Екатерине II, когда в центральной части России на каждые двести — триста душ обоего пола приходилось по одному питейному заведению, государева казна на треть обеспечивалась пьяными деньгами. Окончательно спиться не давали вековые устои крестьянского быта и православная церковь. По стране даже прокатились кабацкие бунты — громили кабаки и винокурни. Власть отреагировала репрессиями — в кутузку попали 11 тысяч землепашцев-трезвенников.

В год отмены крепостного права в России на душу населения приходилось 4,5 литра алкоголя в год. Понятно, что главным потребителем было не изнуренное работой и забитое нуждой крестьянство, которое составляло подавляющее большинство населения огромной страны.

К началу XX века произошло определенное снижение пьянства— до 2,5 литра на человека. В 1902 году введена очередная «царева монополька», и госбюджет царской России почти на четверть стал пополняться «пьяными деньгами». Последний царский министр финансов Петр Львович Барк на аудиенции с Николаем II заявил, что «нельзя строить благополучие казны на продаже водки», и законом от 16 сентября 1914 года запретил торговлю сорокаградусной на время Первой мировой войны, чем снизил потребление до 0,2 литра. Но поражения на фронтах, дезорганизация тыла, отречение царя и другие катаклизмы привели к тому, что к началу 1917 года произошел серьезный рост пьянства, который превысил 4,7 литра на человека.

Благодаря сухому закону, который был введен в Красной армии в Гражданскую войну, страна была практически трезвой до 1925 года— всего стакан спирта (!) в год на живую душу. Нарком СССР А.И. Рыков вновь разрешил продажу спиртного, и на прилавках появилась водка, именуемая в народе «рыковка». Конечно, самогон тоже гнали, но с этим злом успешно боролись, к тому же иммунитет к пьянству оказался сильнее, и о серьезном пополнении казны за счет водки в те советские годы не могло быть и речи.

В годы Великой Отечественной войны из-за «наркомовских 100 грамм» или, как говорили на фронте, «100 грамм с прицепом», уровень потребления спиртного достиг примерно двух литров. При этом производство водки сократилось с 90,5 млн декалитров в 1940 году до 18 млн декалитров в 1944 году.

В первое мирное десятилетие для подавляющего большинства населения СССР трезвость была нормой жизни. Однако начиная с 1955 года страна стала постепенно спиваться, и это притом, что употребляла очень качественную (категории «прима-прима») советскую водку. Пик пьянства пришелся на 1980 год, когда выпивалось более 10 литров в год на человека, хотя, по заключению Всемирной организации здравоохранения, максимально допустимый биологический предел — восемь литров. Далее — полная деградация и смерть. Параллельно с пьянством росла и преступность. Это и заставило руководство страны ввести жесткие меры по преодолению пьянства и алкоголизма.

За период антиалкогольной кампании М.С. Горбачева среднедушевые продажи спиртного в стране сократились более чем в 2,5 раза. Непрогнозируемым негативным эффектом этой борьбы стало сокращение бюджетных поступлений. Вместо обычных 60 миллиардов рублей дохода пищевая промышленность обеспечила в 1986 году только 38 миллиардов. Но при этом снижение пьянства сопровождалось ростом продолжительности жизни (почти на три года — это высший показатель за всю историю страны), увеличением рождаемости (на полмиллиона здоровеньких и крепеньких младенцев в год больше, чем за соответствующие периоды двух предыдущих десятилетий), сокращением смертности, снижением криминальных проявлений. Пожалуй, это один из немногих позитивов эпохи перестройки «минерального секретаря» М.С. Горбачева. Хотя и здесь без ошибок и перегибов (частичная вырубка виноградников, рост самогоноварения и связанный с этим сахарный дефицит, увеличение потребления суррогатов) не обошлось. А длинные очереди к винным прилавкам стали «петлей Горбачева».

Указом Б.Н. Ельцина от 7 июня 1992 года в России была отменена советская монополия на водку и введена полная свобода производства и торговли винно-водочными изделиями.

— И началось...

—Да уж... К 2010 году потребление алкоголя почти в два раза перекрыло пиковую величину советского периода и достигло запредельных высот —18 литров в пересчете на спирт (по данным ВОЗ — 15,76 литра). Среднемировой уровень потребления тогда составлял чуть более шести литров на человека. Дремучее пьянство в стране оставило свою печать и на опухшем, помятом и обрюзгшем лице нашего первого российского президента, хотя он употреблял «русское хлебное вино», то бишь водку, только высочайшего качества, но в весьма приличных (если не сказать — запредельных) дозах. Также пухли и наливались от «пьяных» денег барсетки (да не барсетки, а чемоданы, сейфы и банковские счета) наших воротил алкогольного бизнеса — частных предпринимателей, производивших спиртное пойло, и криминальных авторитетов, поставивших на поток подпольное винокурение и продажу левой сорокаградусной сивухи. В стране до сих пор официально действует 1300 ликероводочных заводов, а сколько еще подпольных цехов и точек разлива левой водки... Росла и цена.

— Ну, как тут не вспомнить стихотворение эпохи развитого социалистического застоя:

Была три, а стала восемь.

Все равно мы пить не бросим.

Передайте Ильичу [имеется в виду Леонид Ильич Брежнев]

Нам — червонец по плечу.

Если будет больше —

Сделаем, как в Польше.

— В 1991 году сделали, а уже через год — в 1992-м — число тяжких отравлений паленой водкой, от которой и зубило в узел сворачивается, увеличилось но сравнению с 1960 годом аж в 125 раз (!) и достигло кошмарной цифры — 26,2 тысячи человек. Дальнейшая наша история показала, что и это далеко не предел. В результате

Б.Н. Ельцин уже через год отменил свой указ и вновь ввел в стране госмонополию (уже шестую по счету за всю «питейную» историю государства Российского).

Реанимировал вялотекущую борьбу с пьянством президент Д.А. Медведев — ограничил время продажи алкогольных напитков, запретил отпускать спиртное детям...

Пока не очень помогло.

В 2010 году из 162 государств мира Россия занимала четвертое место в рейтинге самых пыощих стран, уступив первенство Молдавии, Чехии и Венгрии. Но население тройки стран-лидеров потребляет прекрасное вино и качественное пиво, а у нас почти 70 процентов питейного рациона — алкоголь крепостью 40 градусов и зачастую отстойного качества. Непредвзятые подсчеты социологов и медиков показали, что за вычетом мужчин, весьма умеренно потребляющих спиртное, каждый алкоголик (из категории тех, кто хочет — пьет, и не хочет — тоже пьет) ежегодно опустошает но 177 бутылок. То есть пол-литра за два дня. Самый страшный порок, практически не поддающийся лечению, — женское пьянство. В России это более 80 бутылок различных спиртных напитков в год на каждую даму-алкоголичку.

— Но мы говорили о советском «пьяном бюджете»...

— При дефицитном бюджете российский Минфин вспомнил старый рецепт и предложил к 2014 году в четыре раза увеличить акцизы на спирт, доведя его до 900 рублей за литр. Аналитики Союза производителей алкогольной продукции подсчитали, что в этом случае минимальная розничная цена пол-литровой бутылки водки поднимется с 98 рублей в 2010 году до 390 в 2014 году. В этом случае государева казна получит по 180 рублей с каждой бутылки, что в общем итоге составит 316 миллиардов рублей в год! Начало уже положено. С июля 2012 года водочный акциз повышен на 18 процентов. В связи с этим производство спиртных напитков в июне увеличилось почти в два раза и стало рекордным за последние десять лет. А к 2020 году пол-литра беленькой будет стоить тысячу рублей.

Теперь отгадай с одного раза: чей бюджет более пьяный? Бывший советский или нынешний демократический?

— Но при чем тут госбезопасность?

—Наверное, при том, что председатель КГБ СССР, а потом и генсек ЦК КПСС Ю.В. Андропов жестко боролся с пьянством в стране, считая его одной из важнейших причин стагнации советской экономики, деградации личности и развала государства. Подсчеты Всемирной организации здравоохранения свидетельствуют о том, что в настоящее время из-за болезней, автомобильных аварий, производственных травм, в пьяных драках, самоубийствах и по другим причинам, связанным с алкоголем, в России ежегодно гибнет порядка 450 тысяч человек. Эту тенденцию подтверждают материалы ООН, согласно которым население нашей страны сократится к 2025 году на 11 миллионов. Это ли не прямая угроза нашей национальной безопасности?

А сейчас мне интересно знать, хотя бы умозрительно, будет ли ФСБ России привлечена к борьбе с производством левой водки, поскольку потребление нелегального пойла (при условии роста акцизов на спирт в четыре раза), по прогнозам, увеличится на 25—30 процентов.

— Еще одна нынешняя российская напасть — коррупция.

—Это позорное явление в небольших, а потому терпимых масштабах было и в годы советской власти. Но тогда с ним успешно боролись органы госбезопасности и МВД. В лихие 90-е милиция, призванная уничтожать это зло, да практически и все сферы российского общества, власти и бизнеса по самую шею увязли в грязи и мерзости коррупционных связей. Более того, в общественном сознании значительной части населения коррупция перестала восприниматься как преступление. Поэтому не удивительно, что в столице нашей родины городе-герое Москве среднестатистическая взятка составляет... 500 тысяч рублей. Для тех, кто не знает — это зарплата обычного россиянина за два с липшим года работы. Общая ежегодная сумма взяток в России составляет но оценкам Трансперенси Интернешнл от 20 до 40 миллиардов долларов, а по мнению российских аналитиков — более 200 миллиардов. И если по подсчетам авторитетной международной организации Российская Федерация в 2004 году по коррупционной составляющей занимала 90-е место из 146 стран, то в 2010-м — уже 154-е из 178 государств. Тогда ниже нас были только страны Черной Африки, да и то далеко не все. 2011 год принес новый рекорд по коррупционной составляющей. По мнению независимых экспертов, общий объем откатов, распилов и взяток составил... (самому не верится) аж 50 процентов ВВП. Теперь впереди нас—только Гондурас. Политика, экономика, судебная и правоохранительная система, образование, социальная защита, медицина, частный бизнес — в стране нет сферы, свободной от коррупции.