Во время антракта торжественного правительственного концерта к дирижеру симфонического оркестра подходят двое в штатском и спрашивают:

— Скажите, а почему на таком важном концерте ваш барабанщик стукнул всего два раза?

— Партия у него такая, — отвечает дирижер.

— Вы это бросьте! Партия у нас одна. А вот стучать чаще надо!

— Но вернемся к нашей теме.

— А мы от нее, по большому счету, и не уходили. Ведь работа спецслужб — тоже политика. Только тайная, проводимая специальными силами, средствами и методами.

— Тайные методы оперативной деятельности (я имею в виду агентурную работу) с точки зрения морали и нравственности тоже восторга не вызывают.

— Поверь профессионалам, получение важных сведений через негласных сотрудников (секретных агентов, информаторов) — не самый худший вариант. Конечно, в теории и практике спецслужб чрезвычайно важен способ получения информации—с помощью агентуры, технических средств или анализа открытых источников. Но главное — как ею распорядиться—во благо или во зло. А за всю многовековую историю цивилизации какого-либо более эффективного метода сбора конфиденциальных материалов, принципиально нового инструментария, нежели агентура, придумать не удалось. (Мы в этом убедились, листая старинные манускрипты.) Так, кое-что по мелочи. Для выяснения чужих секретов в относительно недалеком историческом прошлом действовали куда более примитивно и страшно. И на кол в тайных приказах сажали, и на дыбу вздергивали, и раскаленным железом жгли. В течение нескольких столетий разговоры в соседнем зале через прижатый к стенке бокал или кувшин подслушивали, специальные потаенные комнаты оборудовали и слуховые каналы в стенах прокладывали. Сейчас информацию снимают на весьма приличном расстоянии даже без радиозакладки. И независимо от того, нравится это кому-то или нет; но получить особо оберегаемые военные, политические, экономические и прочие секреты, а в некоторых случаях и повлиять на стратегический ход событий, хоть сегодня, хоть тысячу лет назад могла только агентура. И этим занимаются все спецслужбы без исключения.

— В том числе и агентура влияния?

— В том числе, а может быть, и прежде всего, — агентура влияния. То есть люди, занимающие высокое положение в обществе и по своему авторитету и статусу способные не только получать важнейшие сведения, но и целенаправленно оказывать воздействие в интересах зарубежных спецслужб, а значит, и государств, как на конкретных высокопоставленных лиц, государственных и партийных деятелей, определенную социальную группу или активную часть населения, так и в целом на идеологию, политику, экономику, науку и вооруженные силы государства, представляющего разведывательный интерес.

История сохранила имена многих высокопоставленных соглядатаев еще в Киевской Руси. Вспомни княжескую междоусобицу, когда брат шел на брата. Агентом влияния был воевода Блуд, служивший главным советником у князя Ярополка Святославовича в Киеве. Войдя в тайный сговор с его врагом и братом в одном лице — князем Владимиром Святославовичем, — он убедил Ярополка бежать из хорошо укрепленного Киева, а затем сделал все для того, чтобы вместе со своим благодетелем поехать к Владимиру будто бы на переговоры, где Ярополк и был коварно убит.

Другой пример находим в «Слове о полку Игореве». Именно православный половчанин Оврул (по сути — агент во вражеском войске) помогает бежать князю Игорю из половецкого стана.

Вот еще одна удивительная история.

С некоей долей условности агентом влияния можно назвать и шевалье Шарля д’Эона де Бомона — французского тайного агента дипломатической разведывательной службы «Королевский секрет». Эта организация была создана Людовиком XV и действовала с 1745 по 1774 год. Ее конфиденты вели закулисную дипломатию, которую нельзя было поручить даже высокопоставленным особо доверенным представителям официального дипкорпуса. Российский вектор был одним из основных направлений се деятельности. «... Единственная цель моей политики в отношении России состоит в том, чтобы увести ее как можно дальше от европейских дел. Все, что может погрузить ее в хаос, прежнюю тьму, мне выгодно», — это из секретной депеши Людовика XV своему петербургскому осведомителю из «Королевского секрета».

Выполняя поручение монарха по разрушению русско-австрийского союза, шевалье д’Эон искусно загримировался и, надев женское платье, не только стал фрейлиной престарелой императрицы Елизаветы Петровны, но и получил должность... ее ночной чтицы. Уже никто не скажет, какие книжки читала императрице эта сомнительная дама, каким образом обсуждала прочитанное, да и вообще, о чем вела с ней беседы в долгие часы монаршией бессонницы. Известна лишь русская поговорка — одна ночная кукушка перекукует всех дневных...

Секретная миссия французского агента влияния закончилась лишь в 1761 году, после смерти самодержицы русского престола.

С авантюрно-шпионскими приключениями агента влияния д’Эона связана судьба еще одного выдающегося француза. Пьер-Огюст Карон де Бомарше был не только автором бессмертных комедий «Севильский цирюльник» и «Женитьба Фигаро», создателем национального французского театра, но и... успешным тайным агентом Бурбонов—Людовика XV и его внука и преемника на троне — Людовика XVI. Именно Бомарше было поручено отбыть в Англию и нейтрализовать козни того же д’Эона, который но поручению «Королевского секрета» занимался подготовкой французского вторжения в Уэльс. Но король умер, тайная дипломатическая организация распалась, а шевалье д’Эон де Бомон крупно рассорился с новым послом Парижа в Лондоне и решил шантажировать французскую корону тайными письмами почившего в бозе Людовика XV о планах высадки французских войск на острова. Назревал невиданный международный скандал с непредсказуемыми последствиями.

Вот тогда по личному распоряжению Людовика XVI в Лондоне и появился блистательный Пьер-Огюст Карон де Бомарше. Он без труда отыскал своего соотечественника д’Эона, который, как свидетельствует легенда, предстал перед драматургом-разведчиком в... женском платье. Коллеги но авантюрному ремеслу без труда нашли общий язык, и Бомарше даже выхлопотал у короля официальное признание «девицы д’Эон» женщиной, пожизненную ренту и право вернуться на родину, где он (она) почти восемь лет жил (жила) вместе со своей матерью.

Испытывая сильную нужду, мадемуазель д’Эон умерла на 82-м году жизни в Лондоне, куда сбежала от назревавшей французской революции. Врач-патологоанатом, вскрывший тело в присутствии двух десятков свидетелей, дал заключение, что оно принадлежит мужчине с «прекрасно развитыми во всех отношениях мужскими гениталиями».

А Бомарше, великолепно выполнив секретное поручение короля, вскоре вновь возвращается в Лондон, где становится завсегдатаем при английском дворе, заводит дружбу с министром иностранных дел лордом Рошфором и тайно обеспечивает своего монарха важной военно-политической и дипломатической информацией.

В исторической литературе до сих пор не утихают споры и о других высокопоставленных лицах, выполнявших дела весьма деликатного свойства. В частности, был ли Талейран, министр иностранных дел Франции, российским агентом влияния при Наполеоне? Мнения расходятся. А вот маршал Бернадотт, поставленный Наполеоном царствовать в Швеции, похоже, был русским конфидентом.

В наше время историки спецслужб не без оснований приписывают к советским агентам влияния афганского лидера Бабрака Кармаля — генерального секретаря ЦК НДПА, председателя Революционного совета и председателя Совета министров. В средствах массовой информации можно найти сведения о том, что «агентом влияния» ЦРУ в деле развала польского социализма был лидер профсоюза «Солидарность» Леx Валенса. Ему была присуждена (уж не в знак ли благодарности?) Нобелевская премия, которую 10 декабря 1983 года получила его жена Данута. А сам Валенса был избран (или поставлен?) президентом Польши.

В последний раз тема агентов влияния взбудоражила общественное сознание 17 июня 1991 года, когда председатель КГБ СССР Владимир Крючков выступил на закрытом заседании Верховного Совета с докладом «О планах ЦРУ по приобретению агентуры влияния среди советских граждан». Более того, шеф КГБ будто бы даже докладывал президенту Михаилу Горбачеву секретный список американских и английских агентов влияния. Среди двух с лишним десятков фамилий бывших, а может быть, и ныне действующих российских политиков — «архитектор перестройки» Александр Яковлев. Крючков обвинил его в «несанкционированных контактах» с иностранной разведкой, однако после специального расследования, проведенного Генпрокуратурой и Службой внешней разведки, все обвинения (а кто бы сомневался?) были сняты.

Упоминался в том списке и бывший генерал КГБ Олег Калугин. В ПГУ он несколько лет руководил внешней контрразведкой, и за это время не был выявлен ни один иностранный агент. Калугин стал депутатом Верховного Совета СССР, советником последнего председателя КГБ СССР, затем руководителя Межреспубликанской службы безопасности СССР В.В. Бакатина. (Напомню, что именно В.В. Бакатин выдал американцам систему подслушивающих устройств в новом здании посольства США в Москве.) Когда над головой Калугина стали сгущаться тучи, он выехал за границу и сейчас легально, на законных основаниях, проживает в США. Хоть и поздно, но в России его приговорили (заочно) к 15 годам лишения свободы.

— Одно время среди сотрудников госбезопасности ходили упорные слухи, что в этом списке были фамилии и Горбачева, и Ельцина.

— Помнишь, у Анны Андреевны Ахматовой:

Хотелось бы всех поименно назвать,

Да отняли список, и негде узнать...

По поводу Горбачева и Ельцина не знаю. Скорее всего, нет. Ведь не мог Крючков быть настолько безрассудным или наивным, чтобы показывать президенту Горбачеву невероятной силы компрометирующий документ, в котором глава государства, если отбросить словесную шелуху, подозревался в измене Родине.

Что касается самого Горбачева, то он запретил оперативную разработку фигурантов списка и... ознакомил с этой информацией Яковлева. Так в очередной раз неспособность власти воспользоваться важнейшей оперативно-значимой информацией привела к фатальным последствиям. Вскоре после событий августа 1991 года Ельцин на глазах миллионов телезрителей буквально «вытер ноги» о Горбачева, в результате чего первый и последний президент СССР был вынужден сложить с себя полномочия главы разваливавшегося на куски государства.

А вот что говорила премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер в ноябре 1991 года—ровно через год после того, как оставила свой высокий пост. Судя по всему, она не знала, что в зале присутствовали представители нашей страны, и рассказала о том, как руководимый ею кабинет министров был озадачен известием о близкой смерти К.У. Черненко и реализацией «прихода с нашей помощью к власти в СССР руководителя, благодаря которому мы сможем реализовать наши намерения Этим человеком был М.С. Горбачев, который характеризовался экспертами как человек неосторожный, внушаемый и весьма честолюбивый. Он имел хорошие взаимоотношения с большинством советской политической элиты и поэтому приход его к власти с нашей помощью был возможен».

А затем, по словам Тэтчер, «существенная помощь была оказана и Б.Н. Ельцину во время событий августа 1991 года». В этой же речи под ликование подавляющей части слушателей бывший премьер-министр сообщила о юридически закрепленном распаде СССР в ближайшие дни. Не прошло и двух недель, как Б.Н. Ельцин, Л.М. Кравчук, С.С. Шушкевич подписали «беловежское соглашение», узаконившее развал СССР.

Конечно, официальной информации о сотрудничестве Ельцина с ЦРУ или английскими спецслужбами нет, да и быть не может. Но после беловежского сходняка, положившего конец существованию Советского Союза, первый международный звонок Ельцина был именно в Вашингтон лично президенту США Джорджу Бушу-старшему. Так сказать, доложил...? А еще через несколько лет меня поразил рассказ Джеральда Бёрка — члена сенатской (?) комиссии по надзору за деятельностью ЦРУ. В эксклюзивном интервью он рассказал мне, что директор ЦРУ Роберт Майкл Гейтс в октябре 1992 года встречался в Москве с президентом России Ельциным и имел с ним в Кремле (Гейтс был первым директором ЦРУ, попавшим в Кремль) продолжительную, сугубо конфиденциальную беседу. Даже переводчик был американский.

Насколько я помню, подобных прецедентов в истории спецслужб некогда противоборствующих держав еще не было. Глава любого государства, позволивший себе в течение нескольких часов секретничать с руководителем разведки другой страны, тут же расстался бы со своей должностью или как минимум стал объектом пристального расследования. (Отмечу в скобках, что в благодарность за секретную службу Роберт Гейтс с декабря 2006 года получил должность министра обороны США в правительстве Джорджа Буша младшего и даже сохранил за собой этот пост до середины 2011 года в администрации Барака Обамы.)

Понятно, что «агенты влияния», как правило, не вербуются в классическом понимании этого термина. То есть у них не берут подписку о секретном сотрудничестве, не заставляют готовить подписанные псевдонимом агентурные сообщения. Хотя, наверное, и такое бывает. За некоторым исключением? их даже не внедряют в оперативно значимую среду. Потенциальных кандидатов подбирают из тех людей, которые уже самостоятельно достигли определенного уровня и положения. Затем их негласно изучают и проверяют, на что уходит от нескольких месяцев до нескольких лет. Это тщательная, кропотливая, сугубо индивидуальная и очень ответственная работа, которая не терпит проколов. И контакты с объектом оперативного интереса ведутся не от имени спецслужб, и конечная цель от него скрыта. Но когда вербовщики убедились в правильности своего выбора, начинается его ненавязчивое воспитание, заботливое обучение и даже продвижение по служебно-карьерной лестнице с целью расширения оперативных возможностей агента. На определенном этапе от него начинают получать интересующие разведку сведения, которые скрупулезно проверяют на предмет объективности. И оплата услуг проводится весьма деликатно, но щедро. Вряд ли это будет тривиальный подкуп. Чаще всего — солидные гонорары за весьма посредственные научные публикации или прочитанные лекции, оплаченные приглашения на симпозиумы, приемы, семинары, курсы. При этом в сознание агента целенаправленно внедряются идеи, которые через него и должны навязываться главному объекту политического (идеологического, экономического, научного, военного и прочего) влияния. Продвигая и лоббируя чуждые идеологии и стереотипы, «агент влияния» действует открыто, позиционируя их как «прогрессивные», «значимые», «свои». Скрывается или маскируется лишь главная цель такого влияния (разложение враждебного общества и дезорганизация экономики, развал армии), а также координирующий центр руководства такой агентурой.

— Могут ли быть агентами влияния первые лица государства?

— Конечно, могут. Мировая история знает тому немало примеров. В этом случае речь идет о марионеточном правительстве и «банановом государстве», даже если в нем и не растут бананы.

— Что заставляет человека идти на сотрудничество со спецслужбой?

— Мотивы разные. На протяжении всей своей истории органы госбезопасности СССР активно использовали идейно-политическую основу сотрудничества, связанную с патриотизмом, глубокой верой в коммунистические идеалы всеобщего братства, равенства, счастья. Это была самая надежная, почти всегда бескорыстная помощь советских граждан и иностранцев спецслужбам нашей страны. Во время войны тысячи иностранцев помогали советской разведке. Многие из них не разделяли коммунистических убеждений, по страстно хотели покончить с фашизмом. В отдельных случаях для вербовки используются и компрометирующие материалы, и материальная зависимость.

— Откуда появились презрительные клички — «стукачи», «наседки», «доносчики», «сексоты»?

— От непонимания. И еще от того, что в тоталитарных режимах агентура часто использовалась спецслужбами в неоправданно широких масштабах. Так, в начале 50-х годов только среди заключенных советских тюрем и лагерей насчитывалось порядка 100 тысяч агентов. И не всегда они использовались для раскрытия готовящихся или уже совершенных преступлений. А такое не прощается и находит свое отражение в бытовом языке, стилистике, анекдотах. Различна и этимология этих слов. «Сексот» — сокращенный вариант словосочетания «секретный сотрудник». Оскорбительное для милиционера слово «мусор» возникло из аббревиатуры МУС — московский уголовный сыск. «Наседка» — слово из дореволюционного тюремного жаргона. Так называли внутрикамерных агентов охранки, которых подсаживали к арестантам с заданием выведать у них обстоятельства совершенного преступления, склонить к признанию своей вины. «Стукач», «доносчик» — оскорбительные прозвища агентов. Думаю, что и переименование милиции в полицию — не самый лучший образец законотворчества. А обращение «господин полицейский» уже нашло свою историческую аналогию. «Господин полицай» — именно так называли на оккупированных советских территориях фашистских прихвостней, изменников Родины, участвовавших в карательных акциях против партизан, да мучавших и обиравших местное население. А в оккупированных деревнях и селах к ним обращались еще проще: «Хер полицай» вместо «Герр полицейский».

— Народное сознание и русский язык очень чутко реагируют на такие нововведения. Уже слышал каламбур, что не только милиция стала полицией. Скоро переименуют медиков в педиков, маму в папу, комиков в гомиков, учителя в мучителя, почту в мочту и так далее.

— Да, этот словесный ряд можно продолжить.

Что же касается самих органов госбезопасности, то здесь отношение к агентуре чрезвычайно уважительное. Я бы даже сказал — деликатное. Могу привести десятки примеров, когда оперработники помогали своим агентам не только в сложных оперативных ситуациях (это самой собой разумеется), но и в трудных житейских коллизиях.

Буквально на излом проверялись агентурно-оперативные отношения в начале 90-х годов. В дни, когда разогретая дармовой водкой толпа свергала на Лубянке памятник Дзержинскому и расписывала фашистской свастикой на доме № 2 памятную доску Ю.В. Андропову, некоторые оперработники, вопреки всем инструкциям и приказам, рискуя не только карьерой, но иногда и собственной головой, выносили из рабочих сейфов, вывозили на своих машинах и сжигали на дачах личные дела находившихся у них на связи агентов, дабы сохранить тайну сотрудничества и не подвергать их в будущем возможной люстрации. Наверное, также действовали разведчики группы Зорге. Вместо того чтобы бежать, спасая собственную жизнь, когда в двери их квартир ломились сотрудники японской тайной полиции кемпейтай, они сжигали секретные коды и шифры, а также все сведения о своих тайных помощниках. Это ли не есть пример мужества и верности долгу?!

— И последний вопрос. Если судить но вскрытой ФБР летом 2010 года в США шпионской сети из дюжины российских нелегалов, похоже, что сейчас в разведке (да, наверное, и в контрразведке) уже прошло время великих личностей? Таких как Редль, Зорге, Филби, Молодый, Абель, Кузнецов.

—На мой взгляд, в работе спецслужб время великих личностей не проходит никогда. В период конфронтаций, войн этих людей больше. В относительно спокойные времена международных отношений — меньше. Чаще всего мы просто ничего о них не знаем.

Великая несправедливость работы в разведке состоит в том, что о конкретном герое нам чаще всего становится что-то известно (но далеко не все) только в случае его провала. Раскрытие в США двенадцати наших нелегалов—явный тому пример. А сколько имен легендарных разведчиков, а уж тем более — их дела, так никогда и не будут рассекречены, поскольку проводимая ими работа длилась годами, десятилетиями (чекистская история знает целые агентурные династии) и не была раскрыта спецслужбами противника. И даже после смерти их имена навсегда останутся в секретных архивах с пометкой «Хранить вечно», а знать о подвигах этих людей будет лишь очень узкий круг профессионалов спецслужб.

В этом смысле интересен короткий диалог, который произошел между Президентом России Владимиром Путиным и советской разведчицей-нелегалом Гоар Вартанян. На одном из торжественных приемов в Кремле президент, бывший сотрудник советской разведки, поинтересовался, в каких странах работали и какую информацию добывали супруги Вартанян. «Даже вам, главе государства и моему коллеге по разведке, я не могу ответить на этот вопрос»,—деликатно заметила Гоар Левоновна. Президент понимающе улыбнулся...

За беззаветную отвагу, мужество, профессионализм и верность долгу хочу с чувством особой признательности вспомнить о ветеранах советских спецслужб. Каково им сейчас, на склоне жизни, когда подводит не только здоровье, но и кардинально изменились социальные ценности, жизненные и политические идеалы, остаться один на один со своим прошлым и далеко не самой роскошной пенсией?!

Надеюсь, что эта книга поможет оглянуться в наше не такое уж и далекое «вчера» и расскажет читателю о неизвестных и удивительных фактах из жизни легендарных сотрудников отечественных спецслужб и даже раскроет некоторые имена и события.

— Ностальгируете, Александр Дмитриевич?

— Нет, просто сожалею... Сейчас как-то стыдливо умалчивают о том, что в результате беловежской пьянки три собутыльника раздавили пару литров водки и одну великую страну. И КГБ не смог этому воспрепятствовать. В результате Советский Союз потерял больше, чем при гитлеровском нашествии. Я имею в виду и территорию, и население, и экономику, и промышленный потенциал. Но в 1941 году СССР выстоял и победил, а через полвека — в 1991-м — рухнул. Вот и хочу, чтобы подобного не произошло с Россией.