Во второй половине дня 24 декабря 1943 года в Москву в качестве личного гостя посла США Гарримана и руководителя военной миссии США в СССР генерал-майора Дж. Дина прибыл руководитель американской разведки — Управления стратегических служб США (УСС) — генерал-майор Уильям Донован.

Визит Донована в советскую столицу не стал неожиданным для руководства нашей страны. В ходе Тегеранской конференции руководителей трех стран антигитлеровской коалиции, которая проходила с 28 ноября по 1 декабря 1943 года, Сталин лично встретился с Донованом и предложил ему приехать в Москву для установления контакта с руководством советской разведки. Генерал доложил об этом разговоре Ф. Рузвельту и вскоре получил сообщение, что президент США одобрил его поездку в советскую столицу.

В характеристике на Уильяма Донована, направленной в Центр нелегальным резидентом в США Исхаком Ахмеровым и составленной на основании данных, полученных от надежных источников, подчеркивалось: «Близкие к генералу люди характеризуют его как убежденного республиканца типа Гувера и одновременно ирландского католика. За глаза его называют “Диким Биллом”, чем Донован гордится. По характеру он умен, хитер и чрезвычайно энергичен. В кратчайшие сроки ему удалось почти невозможное — сколотить вполне действенную американскую разведку, костяк которой составили вчерашние штатские люди — большей частью юристы, которых Донован знал лично». Руководитель советской внешней разведки Павел Фитин доложил эту характеристику Сталину, и она последнему понравилась. Сталин дал указание Фитину провести в Москве переговоры с представителями американской разведки о возможном сотрудничестве.

Итак, в канун католического Рождества, 24 декабря 1943 года Донован прибыл в Москву. В тот же день вечером состоялась его встреча с Молотовым. Донован подробно рассказал наркому о руководимом им Управлении стратегических служб США, его задачах, функциях и конкретной деятельности в ряде стран, прежде всего на Балканах. В ходе беседы Донован сообщил Молотову о намерении направить в Москву представителя американской разведки, который будет входить в состав военной миссии США, подчиняться непосредственно ее руководителю генералу Дину и координировать вопросы взаимодействия.

27 декабря состоялась встреча Донована с руководителем советской внешней разведки Фитиным и его заместителем Овакимяном, который был представлен американцам как генерал Осипов. В ходе беседы Донован заявил о готовности УСС к совместному сотрудничеству с соответствующими органами СССР «в целях скорейшего разгрома общего врага». Его предложения сводились к следующим основным направлениям сотрудничества: обмениваться разведывательной информацией о противнике; консультироваться по вопросам, связанным с организацией и проведением диверсионной работы на территории врага; содействовать в заброске агентуры и диверсантов в тыл противника и обмениваться материалами по диверсионной технике и радиоаппаратуре и их образцам.

О результатах беседы с руководителем американской разведки нарком госбезопасности СССР Меркулов направил 30 декабря в Государственный Комитет Обороны (Сталину, Молотову, Берии) докладную записку, высказав мнение о возможности принять предложения американцев. В этой же записке нарком предложил назначить представителем советской разведки в США начальника англо-американского отдела 1-го Управления НКГБ подполковника Андрея Траура, который уже имел опыт подобной работы в ходе сотрудничества с английской разведкой во время войны.

В день своего отлета из Москвы, 5 января 1944 года, генерал Донован был проинформирован о положительной реакции советского руководства на достигнутые с Фитиным договоренности.

Таким образом, было положено начало взаимодействию советской и американской разведок. Уже 4 февраля Донован направил во все подразделения УСС указание передавать СССР «оригинальную разведывательную информацию, которая может быть полезна стране, ведущей войну против Германии».

Одновременно в Вашингтоне и Москве активно велась подготовка к обмену представителями, согласовывалось количество сотрудников при каждом представителе, решались организационные вопросы. Граур, его шесть сотрудников и их жены были уже практически готовы к выезду в США, когда случилось непредвиденное.

Вечером 16 марта 1944 года посол США в СССР Гарриман получил телеграмму лично от Рузвельта. Президент сообщал, что обмен представителями откладывается на неопределенное время. Генерал Дин сообщил о решении президента Фитину и Осипову на очередной встрече. Однако начальник внешней разведки воспринял эту новость спокойно. Он заметил, что «поскольку инициатива исходила от американской стороны, мы не возражаем против временной задержки и считаем возможным продолжить наш контакт через генерала Дина и Траура».

Следует отметить, что еще в начале марта в Центр из вашингтонской резидентуры поступили агентурные сведения о том, что «против соглашения между УСС и НКГБ об обмене представительствами резко возражает глава ФБР Эдгар Гувер, который считает, что цель НКГБ — внедрение в государственные секреты других стран». На опасность подобного обмена он указал в письме, направленном на имя личного помощника президента США Г. Гопкинса. В письме Гувер подчеркивал, что «пребывание на американской земле официальных представителей советской внешней разведки будет способствовать внедрению агентов НКГБ во все правительственные структуры США». Глава ФБР просил Гопкинса «воспрепятствовать обмену представителями.

Письмо Гувера было передано в рабочую группу Комитета начальников объединенных штабов США, члены которого ответили, что не находят оснований для изменения соглашения о сотрудничестве. Данное письмо вызвало также крайне негативную реакцию генерала Донована. Оп назвал Гувера глупцом и заявил, что «НКГБ уже имеет своих представителей в США и было бы лучше, если бы здесь была официальная миссия, чтобы иметь возможность контролировать ее сотрудников». Тем не менее президент не изменил своего решения.

В своих мемуарах генерал Дин так рассказывает о беседе с руководителями советской разведки:

«С Фитиным и Осиновым я никогда не встречался дважды в одном и том же месте. Казалось, у них были пристанища по всему городу. Я увидел стол, уставленный водкой, коньяком, фруктами и шоколадом, и они настаивали на угощении. Я был несколько скептичен в отношении сильной выпивки до того, как сообщу свою новость, поскольку я не представлял себе, как она будет воспринята. Однако водка придала мне храбрости, а на партнеров по беседе, вероятно, смягчающее влияние, ибо они проявили “прекрасное понимание” и согласились с тем, чтобы координация между их секретной разведкой и нашей осуществлялась в Москве между ними и мной, выступающим от имени Донована. На этом мы и согласились, и так началось наше сотрудничество, продолжавшееся до конца войны».

Следует отметить, что вопрос об обмене представителями со стороны американцев больше ни разу не поднимался.

Обмен разведывательной информацией по гитлеровской Германии между УСС и советской разведкой был весьма плодотворным. Только в апреле — мае 1944 года Донован через генерала Дина передал Фитину информационные материалы по различным вопросам положения в Германии и оккупированных ею странах общим объемом свыше двух тысяч листов. По оценке информационного отдела советской внешней разведки, эти материалы представляли «значительный интерес и ценны как богатый справочный материал».

Определенная часть переданных материалов (87 листов) приходилась на разведывательные сводки по отдельным конкретным вопросам: военная экономика, состояние вооруженных сил и военного строительства Германии, общее экономическое и внутриполитическое положение Третьего рейха и оккупированных им стран. Среди сводок были, например, материалы о реактивных истребителях «Хейнкель», о месте хранения румынской нефти, о посылке немцами подкреплений в Италию, об отводе германских войск из Южной Греции. Некоторые сводки касались вопросов, связанных с Финляндией, Австрией, Грецией, Норвегией, Францией и Японией.

Все эти материалы представили также большой интерес для Главного разведывательного управления Генштаба Красной Армии, куда и были направлены. Аналогичные разведывательные сводки, но в меньшем количестве (около 20), были переданы американцами советской стороне в августе, сентябре и декабре 1944 года.

В письме от 10 мая 1944 года генерал Донован сообщил Фитину перечень вопросов, интересующих американскую сторону. В нем на первом месте стояли вопросы по Дальнему Востоку (Япония, Корея, Маньчжурия). УСС интересовалось, в частности, деятельностью практически всех японских разведывательных органов. Американцев интересовали также деятельность германской разведки в Финляндии и положение в ряде Балканских стран. Для УСС представляла интерес и информация о состоянии вермахта нацистской Германии и его вооружения.

Отдельным пунктом перечня стояли вопросы, касающиеся политического будущего Германии. По данной проблеме советская разведка подготовила для УСС обстоятельную справку на 76 листах. В ней давалась оценка внутриполитического положения, наличия запасов стратегических материалов, численности и вооружения армии и делался вывод о том, что Германия сможет продолжать активные боевые действия не более года.

В сентябре 1944 года Фитин передал американцам сведения о секретных немецких химических заводах на территории самого рейха, а также в Польше. На этих заводах производились боевые газы, а также гранаты и бомбы с ядовитой начинкой. Одновременно в подготовленной справке содержалась информация о подземном заводе в Свинемюнде, выпускавшем торпеды и реактивные снаряды Фау-2, и об испытательной станции ракетных торпед в районе немецкого города Мерзебурга. Эти сведения были получены от агента советской разведки, направленного Александром Коротковым через Турцию и Болгарию в Германию.

В октябре — декабре 1944 года от УСС советской разведкой было получено около 1,5 тысячи страниц материалов по Румынии (состояние ее нефтяной промышленности, снабжение нефтью и нефтепродуктами вооруженных сил Германии, а также сотрудничество Германии с Румынией в производстве и ремонте военных самолетов). Эта информация представила интерес в первую очередь для советской военной разведки.

В ноябре того же года американские спецслужбы поделились с советской разведкой своим анализом возможностей германской промышленности, а в декабре дополнили его оценкой общего положения в стране. В последнем документе делался вывод о том, что «даже полностью мобилизовав свои возможности, Германия не в состоянии оказывать длительное эффективное сопротивление». «Вместе с тем, — указывалось в документе, — несмотря на растущее понимание того факта, что война проиграна, признаков разложения внутреннего фронта в Германии не отмечается. Запасы продовольствия и предметов первой необходимости еще достаточны, чтобы оказывать сопротивление на протяжении 1945 года».

Наибольший интерес для советской разведки представила информация об обстановке в нацистском руководстве Германии, полученная от источника УСС в Швейцарии и переданная Фитину 31 декабря 1944 года. В документе внутреннее положение в стране после покушения на Гитлера 20 июля 1944 года оценивалось как «еще более критическое, чем это вообще считается». О Гитлере говорилось: «Находится в Берлине в бункере под имперской канцелярией… Периода угнетенного и возбужденного состояния так непреодолимы, что его окружение не может предсказать за полчаса, как он будет действовать в том или ином положении». В этой ситуации «верховную власть в Германии практически осуществляет триумвират Гиммлер — Геббельс — Борман, в котором Гиммлер играет главную роль».

В документе также сообщалось, что Гиммлер заключил соглашение с командующими Западного фронта — Рунштедтом и Восточного — Гудерианом о том, что «отступление должно определяться исключительно стратегическими соображениями, независимо от престижа или сумасбродных приказов Гитлера». Одновременно в сообщении указывалось на то, что «нацистская верхушка, включая Гитлера и Гиммлера, рассчитывает войти в контакт с западными державами, а в случае неудачи — попытаться вызвать разногласия между союзниками по антигитлеровской коалиции и таким образом добиться между ними разрыва. В случае, если этот план не удастся, Гиммлер намерен распространить слух о том, что англичане и американцы предпринимают определенные усилия в Германии за спиной России».

Павлу Фитину было хорошо известно, что еще в предвоенные годы, когда в США практически не было разведки, корпорации США, адвокатские конторы и исследовательские фонды, включая адвокатскую контору Уильяма Донована, приобрели в нацистской Германии ряд ценных источников информации, в том числе — в непосредственном окружении Гитлера. В этой связи поступившая от американцев информация была высоко оценена советской разведкой, которая в свою очередь подготовила и па-правила специальное сообщение Сталину, Молотову и Берии.

В конце декабря 1944 года, когда Советская Армия приближалась к Будапешту, Донован направил в Москву информацию о планах антихортистской оппозиции во главе с генерал-полковником Геза установить контакт с Москвой и оказать помощь при штурме венгерской столицы. Эта информация также была направлена разведкой руководству страны.

Со своей стороны советская разведка также откликалась на просьбы американцев. Так, 4 января 1944 года американская разведка выразила крайнюю заинтересованность в получении конкретной информации о положении в Болгарии. Такие сведения объемом в 30 листов были переданы американцам 10 марта. Генерал Донован был полностью удовлетворен содержавшейся в документе информацией и дал ей исключительно высокую оценку.

В конце сентября 1944 года Донован проинформировал Фитина о том, что группа американских разведчиков ведет специальные операции на территории Чехословакии, оккупированной Германией. В ноябре того же года связь с ней была потеряна. Американцы сразу же обратились к советской разведке с просьбой выяснить их судьбу. Уже в декабре Донован был проинформирован, что 15 американцев находятся в распоряжении Второй чехословацкой бригады, судьба остальных 25 неизвестна. Советская разведка также передала американцам поименный список 21 офицера и сержанта летного состава ВВС США, находившихся в плену в различных городах Чехословакии. В марте 1945 года советская разведка сообщила американским партнерам, интересовавшимся судьбой американской и британской разведгрупп в этой стране, что по полученным из надежных источников данным в Словакии в период немецкой оккупации были захвачены и расстреляны 11 американцев и англичан. Судьба остальных семерых выясняется.

Помимо обмена конкретной разведывательной информацией американцы в мае 1944 года запросили у Фитина сведения о механизмах и методах осуществления диверсий, которые им были переданы. 10 января 1945 года они передали послу СССР в Вашингтоне А.А. Громыко свыше 1,5 тысячи фотоклише различных материалов, содержавших ключи к советским шифрам. Они были захвачены американцами у немцев в Северной Италии. Это была наиболее важная информация, переданная УСС советской разведке за годы войны. Однако экспертиза документов, произведенная в Москве, показала, что речь идет о фронтовых кодах, которые, в связи с их дискредитацией, больше не использовались.

После капитуляции Германии 8 мая 1945 года сотрудничество между НКГБ и УСС практически прекратилось. Правда, 23 июля того же года Донован сообщил, что союзники захватили в австрийском городе Штайре руководителя нацистской разведывательной сети на Балканах Вильгельма Хеттля и его штаб. Донован предложил предпринять совместные меры по ликвидации этой разведывательной организации. Между двумя столицами завязалась активная переписка по данному вопросу.

Однако против этой идеи вновь выступила рабочая группа Комитета начальников объединенных штабов США. Она пришла к выводу о том, что в случае передачи Хеттля русским остальные немцы могут отказаться работать на американцев. После этого эпизода вопрос о продолжении сотрудничества между разведками СССР и США больше не ставился.

В одном из последних писем Фитину, выражая признательность за «атмосферу дружеского сотрудничества», глава разведки США Донован писал: «Я уверен, что наш успех, который мы до сих нор имели в нашем общем деле, показывает, на что способны союзники в совместных действиях, но крайней мере в области разведки».

После победы над Японией Управление стратегических служб США просуществовало недолго. В октябре 1945 года оно было ликвидировано президентом Трумэном, а генерал Донован вернулся к частной адвокатской практике в Нью-Йорке.