Глава 7

По дороге к заведению Мак-Нэра я размышлял. Чтобы повернуть Элен Фрост в нужном мне направлении, можно применить только один рычаг. Я решил использовать это средство.

Подъехав, я обратился к швейцару:

– Помните меня? Я был здесь утром.

Увидев меня и услышав, что к нему обращается джентльмен, швейцар подтянулся, стараясь принять благовоспитанный вид, но затем, вспомнив, что я связан с полицией, опять расслабился.

– Верно, помню. Вы тот, который предлагал конфеты.

– Правильно. Теперь послушайте. Мне нужно переговорить с мисс Элен Фрост, но я не хочу больше причинять там всем беспокойство. Она еще не ходила завтракать?

– Нет. Она не выходит раньше часа.

– Она в здании?

– Несомненно. – Он посмотрел на свои часы. – Ее не будет еще по крайней мере полчаса.

– Ладно! – Я кивком поблагодарил его и быстро ушел. У меня была мысль поискать что-нибудь перекусить, но я решил, что будет лучше не уходить, а прогуливаться поблизости. Я зажег сигарету и не спеша дошел до угла Пятой авеню, затем – через улицу и назад, к Мэдисон-авеню окольным путем. Очевидно, публика все еще интересовалась местом, где была отравлена красивая манекенщица, ибо я видел, как люди, проходя мимо, замедляли шаг и смотрели на вход в здание Мак-Нэра. Некоторые даже останавливались.

Поблизости околачивался конный полицейский. Я продолжал прогуливаться в этом районе, не уходя далеко.

В пять минут второго Элен вышла. Я последовал за ней, перешел улицу и оказался позади. Когда Элен дошла почти до Мэдисон-авеню, я окликнул ее:

– Мисс Фрост!

Она мгновенно повернулась.

Я снял шляпу.

– Помните меня? Мое имя Арчи Гудвин. Я хотел бы сказать вам несколько слов.

– Это возмутительно!

Она отвернулась и пошла дальше. Она вела себя совсем как в комедии и держалась так же независимо, как годовалый бычок на льду. Я рванулся вперед и оказался прямо перед ней.

– Послушайте… Вы такой же ребенок, как и ваш кузен Лу. Я исполняю свой долг, и мне нужно задать вам пару вопросов. Вы отправились, чтобы что-нибудь поесть. Я тоже голоден. Я не могу пригласить вас позавтракать, потому что не имею права тратить казенные деньги. Но я могу посидеть с вами за столом минуты четыре, а затем поесть где-нибудь в другом месте, если вы хотите. Я всем обязан самому себе, и хоть немного грубоват, но не хулиган. Я окончил среднюю школу в семнадцать лет, и всего лишь несколько месяцев назад пожертвовал два доллара в Красный Крест.

Я говорил громко и резко. Прохожие начали оглядываться на нас, и она видела это. Подумав, Элен сказала:

– Я завтракаю в «Моурленде», за углом, на Мэдисон-авеню. Вы можете задать ваши вопросы там.

Один трюк прошел. Заведение «Моурленд» было одним из тех низкопробных мест, где режут колбасу и сыр ломтиками, тонкими, как бумага, и специализируются на овощных блюдах. Я предоставил Элен Фрост выбор стола и сел на стул против нее.

Элен посмотрела на меня и сказала:

– Ну?

– Официантка будет мешать. Заказывайте обед.

– Я могу это сделать позднее. Что вы хотите?

Так и есть, артистка! Но я держался в границах вежливости.

– Я хочу отвезти вас по адресу: 918, Западная Тридцать пятая улица, для беседы с Ниро Вульфом.

Она посмотрела на меня с изумлением.

– Это смешно. Для чего?

Я ответил спокойно:

– Нам нужно быть там в два часа. У нас мало времени. В самом деле, мисс Фрост, вы могли бы проявить человечность, если бы поели что-нибудь и разрешили мне сделать то же, пока я буду объяснять вам причины моего предложения. Я вовсе не так отвратителен, как исполнители сентиментальных песенок по радио или агенты Лиги Свободы.

– Я… я не голодна. А вы довольно забавны. Месяц тому назад я вообще могла бы подумать, что вы прелесть.

– Я необыкновенный человек. – Я подозвал жестом официантку и посмотрел меню. – Что будете есть, мисс Фрост?

Она заказала себе что-то вроде мухомора с горячим чаем, а я предпочел свинину с бобами и стакан молока.

Когда официантка ушла, я сказал:

– Есть много способов, которыми я мог бы вас принудить ехать со мной. Ну, например, запугать вас. Или попытаться убедить вас хотя бы тем, что ваш кузен – наш клиент, а Ниро Вульф честен со своими клиентами. Поэтому в ваших собственных интересах посетить его. Но есть более веское основание для вашей поездки. Обычная вежливость. Был ли Вульф прав или не прав относительно того, что вы сказали вчера у Мак-Нэра, не имеет значения. Главное – то, что мы никому не говорим об этом. Вы видели сегодня утром, в каких отношениях мы с полицией: они поручили мне проводить следственный эксперимент. Но они ведь не поднимают шум из-за ваших признаний? Не поднимают. Вы разве не чувствуете, что вам нужно обсудить с кем-то свои проблемы… раньше или позже?.. Черт возьми, вы чувствуете: тут нет выхода. Если вы примете мой совет, то можете поговорить с Ниро Вульфом, и чем скорее, тем лучше. Не забывайте, что мисс Митчел тоже присутствовала при нашей беседе с вами и, хотя она ваш хороший друг…

– Пожалуйста, помолчите.

Элен смотрела на свою вилку, проводя ею взад и вперед по скатерти, и я видел, как крепко были сжаты ее пальцы. Я откинулся назад и перестал смотреть на нее.

Пришли официантки и начали ставить еду. Элен Фрост подождала, пока они ушли, а затем произнесла больше для себя, чем для меня:

– Я не могу есть.

– Вы должны. – Я тоже не прикасался к пище. – Всегда следует хорошо покушать. Во всяком случае, попытайтесь. Я лично не голоден, а просто составляю вам компанию.

Потом я достал две монетки и положил на стол.

– Моя машина стоит на Пятьдесят второй улице, на полпути в Парк-авеню, со стороны жилых кварталов. Я буду ждать вас там без четверти два.

Она ничего не сказала. Я встал, нашел официантку, взял у нее свой чек, оплатил его в кассе и ушел. Через улицу, чуть подальше я нашел аптеку со стойкой, вошел и съел два бутерброда с ветчиной, запив парой стаканов молока.

Я хотел бы знать, что они сделали там в «Моурленде» с моими бобами? Положили ли обратно в кастрюлю, подумав, что было бы преступлением выбрасывать их? Об Элен Фрост я не особенно думал. Другого выхода у нее не было.

И действительно, не было. Она подошла ко мне без десяти минут два, когда я стоял на тротуаре около машины. Я открыл дверцу. Элен села в машину, и мы поехали.

По дороге я спросил ее:

– Вы съели что-нибудь?

Она кивнула.

– Немножко. Я позвонила миссис Лемоут, сообщила, куда еду, и сказала, что вернусь в три часа.

– Ага. Вы можете успеть.

Я вел машину уверенно, потому что чувствовал себя хорошо: удалось заставить ее ехать, и бутерброды не были слишком жирными. Еще не было двух часов. Элен, хотя губы у нее тряслись, а под глазами залегли тени, была спутницей такого рода, что было бы разумно опустить верх машины и дать публике посмотреть, кого вы везете… Будучи поклонником красоты, я позволил себе изредка взглядывать на ее профиль и заметил, что подбородок Элен выглядит даже лучше под этим углом, чем если бы я смотрел на нее спереди.

Конечно, нельзя было отбросить предположение, что она была убийцей, но нельзя же отрицать ее достоинства.

Мы приехали в две минуты третьего. Когда я привел ее в кабинет, там никого не было. Я оставил Элен в кресле, испугавшись самого худшего. Но все было в порядке, Вульф сидел в столовой с пустой чашкой кофе и в послеобеденном блаженном состоянии глядел в пространство, Я встал на пороге и сказал:

– Надеюсь, оладьи были несъедобны. Мисс Фрост сожалеет, что опоздала на одну минуту. Мы просто разговорились за восхитительным завтраком, и время пролетело незаметно.

– Она здесь? Вот черт!

Благожелательность перешла в недовольство. Но он уже приготовился встать.

– Не воображай, что сможешь обмануть меня. Мне все это очень не нравится.

Я пошел впереди него, чтобы открыть дверь кабинета. Вульф двинулся к письменному столу, даже более неторопливо, чем обычно, обошел вокруг кресла мисс Фрост и, прежде чем опуститься в свое, наклонил слегка голову, не сказав ни слова. Она направила на него спокойный взгляд своих карих глаз. И, клянусь, я понял, что она удерживала свои позиции и собиралась держать их дальше.

Я спокойно сел в кресло с записной книжкой в руках, не пытаясь скрывать ее.

Вульф вежливо спросил:

– Вы хотели меня видеть, мисс Фрост?

Ее глаза блеснули, и она сказала возмущенно:

– Я? Это вы послали своего человека привезти меня сюда!

– Ах, да, я послал. – Вульф вздохнул. – Теперь, когда вы здесь, не хотите ли сказать что-нибудь определенное?

Она открыла рот, снова закрыла его, и затем кратко ответила:

– Нет.

Вульф снова вздохнул. Он откинулся в кресле, прикрыл глаза и не двигался. Потом пробормотал:

– Сколько вам лет?

– В мае будет двадцать один!

– Какого числа?

– Седьмого.

– Я так понимаю, что вы называете мистера Мак-Нэра «дядя Бойд». Ваш кузен сообщил мне это. Он ваш дядя?

– Конечно, нет. Я просто называю его так.

– Вы давно его знаете?

– Всю жизнь. Он старый друг моей матери.

– Тогда вы знаете его вкусы. Какой сорт конфет он предпочитает?

Элен побледнела, но ни ее взгляд, ни голос не изменились. Она даже не взмахнула ресницами.

– Я… не знаю. В самом деле, не могу этого сказать.

– Ну, ну, мисс Фрост, – Вульф продолжал говорить спокойным голосом, – я же не прошу вас открыть какой-нибудь особый секрет, известный только вам. О такого рода деталях можно спросить у многих людей. Любого, живущего вместе с Мак-Нэром, многих из его знакомых, слуг в его доме, в магазине, где он покупает конфеты, если вообще покупает. Ну, например, он предпочитает «иорданский миндаль». Многие люди могли бы сказать мне об этом. Так случилось, что в данный момент я спрашиваю вас. Есть ли какая-нибудь причина скрывать это?

– Конечно, нет. Мне нет нужды скрывать что-либо. – Она сглотнула. – Мистер Мак-Нэр действительно любит миндаль, «иорданский миндаль», это верно.

Внезапным румянец снова появился у нее на щеках. Молодая кровь давала о себе знать.

– Я пришла сюда не для того, чтобы беседовать о сортах конфет, которые кому-то там нравятся. Я пришла, чтобы сказать, что вы совершенно превратно истолковали мои вчерашние слова.

– Тогда у вас действительно есть что-то определенное, что вы хотите сказать мне.

– Конечно, есть. – Она разгорячилась. – Это был просто трюк, и вы знаете это. Я не хотела, чтобы моя мать и мой дядя приходили сюда к вам, но мой кузен совсем потерял голову. Как обычно, он всегда боится за меня, как будто у меня не хватит ума, чтобы позаботиться о себе. Вы просто все подстроили так, чтобы я сказала что-нибудь… что-нибудь такое, чтобы заподозрить меня…

– Но, мисс Фрост, – Вульф поднял ладонь в знак протеста, – ваш кузен Лу совершенно прав. Я имею в виду ваш ум… и не прерывайте меня, я не буду повторять дословно то, что было сказано вчера; вы знаете это так же хорошо, как и я. Я просто утверждаю, что из слов, которые вы произнесли, и манеры, с какой это было сказано, вытекает, что вы знали содержимое коробки конфет, прежде чем мисс Митчел подняла крышку.

– Это неправда! Я не знала…

– О! Знали, знали, – голос Вульфа зазвучал резче, – неужели вы думаете, что я буду пререкаться из-за пустяков с такой девушкой, как вы?.. Или вы надеетесь, что ваша миловидность парализует мои умственные способности?.. Арчи, пожалуйста, отпечатай под копирку следующее: «Альтернативные утверждения для мисс Элен Фроста.

Я повернулся в кресле. Вытащил машинку и вставил в нее бумагу.

– Давайте.

Вульф стал диктовать:

1. Я признаю, что знала содержимое коробки конфет, и готова объяснить Ниро Вульфу, как я это узнала, чистосердечно и подробно.

2. Я признаю, что знала содержимое коробки. Я отказываюсь в данный момент объяснить, но готова выслушать вопросы Ниро Вульфа на любую другую тему, сохраняя право воздерживаться от ответа по моему усмотрению.

3. Я признаю, что знала содержимое коробки, но отказываюсь продолжать разговор.

4. Я отрицаю, что знала содержимое коробки конфет.

Вульф сел.

– Благодарю тебя, Арчи. Нет, я возьму копию; первый экземпляр для мисс Фрост. – Он повернулся к ней. – Прочитайте, пожалуйста. Вы замечаете различия? Я хотел бы, чтобы вы поставили ваши инициалы под тем утверждением, с которым вы согласны. Одну минуту. Сначала я должен сказать вам. Я согласен продолжить беседу, если вы берете номер один или номер два. Но если вы выберете номер три или четыре, то мне придется отказаться от расследования, которое я веду для вашего кузена, и немедленно предпринять некоторые меры.

Она уже не была больше богиней. Она была слишком возбуждена для богини. Но ей потребовалось лишь несколько секунд, чтобы сообразить, что она только усложняет дело, раздумывая над бумагой. Она смело посмотрела на Вульфа.

– Почему я должна что-то подписывать? Это все обман, и вы знаете это! Любой достаточно умный человек может, задавая людям вопросы, запутать их, чтобы получить нужный для себя ответ…

– Мисс Фрост! Пожалуйста. Вы хотите сказать, что отказываетесь подписывать. Это абсурд.

– Конечно, я настаиваю на этом. И здесь нет ничего абсурдного. Я могу предупредить вас. Когда мой кузен Лу…

Голова Вульфа повернулась, и он рявкнул:

– Арчи. Соедини меня с мистером Кремером.

Я вызвал клерка и попросил инспектора Кремера. Ради успеха дела, которое затеял Вульф и которому нельзя было давать остыть* Я надеялся, что инспектор будет на месте, и он был. Голос Кремера загудел в трубку.

– Хэлло, хэлло, Гудвин, у вас что-нибудь есть?

– Инспектор Кремер? Не кладите трубку. Ниро Вульф хочет говорить с вами. – Я кивнул Вульфу, и он потянулся за своей трубкой. Но тут малютка вскочила. Она выглядела настолько безумной, что, казалось, могла съесть салат из крапивы. Прежде чем поднять трубку, Вульф сказал ей:

– В порядке любезности я предлагаю вам выбор. Хотите ли вы, чтобы мистер Гудвин отвез вас в полицейское управление, или мистеру Кремеру следует прислать за вами?

В ее голосе послышались просящие нотки:

– Не надо… не надо!

Она схватила перо и написала свое имя под пунктом два на напечатанной мной бумаге. Она так обезумела, что рука ее тряслась.

Вульф уже говорил по телефону:

– Мистер Кремер? Здравствуйте. Я хотел бы узнать, пришли ли вы к каким-либо заключениям сегодня утром… В самом деле?.. Я не сказал бы этого… Нет, нет, но я начал расследование в другом направлении, которое, возможно, выльется во что-нибудь позднее… Нет, сейчас еще нет ничего для вас. Как вам известно, я люблю действовать по собственному усмотрению в таких делах… Вы должны предоставить это мне, сэр…

Когда он повесил трубку, Элен Фрост все еще смотрела на него, выставив вперед подбородок и сжав губы. Вульф взял бумагу, и, взглянув на нее, протянул ее мне, затем уселся поудобнее в кресле и позвонил, чтобы принесли пиво.

– Итак, мисс Фрост, вы признали, что обладаете информацией относительно орудия убийства, которую отказываетесь открыть… Я хочу напомнить вам, что не обещал держать это признание в секрете. Пока я молчу, но не собираюсь делать это в дальнейшем. Вы знакомы с методами полиции. Напоминаю, что сокрытие сведений о преступлении считается также преступным действием. Может быть, это нелепо, но в полиции придерживаются такого мнения. Например, если бы они знали, что вы подписали сегодня, то действовали бы по теории: либо вы положили яд в конфеты, либо знаете, кто это сделал. Я не сделаю этого. Но ради проформы задам вам вопрос: вы отравили конфеты?

У нее это довольно хорошо получилось. Она ответила спокойным, только немного сдавленным голосом:

– Нет.

– Знаете ли вы, кто это сделал?

– Нет.

– Вы помолвлены?

– Это не ваше дело.

Вульф сказал терпеливо:

– Мне придется спросить о многом, что вы будете считать не моим делом. Поэтому, мисс Фрост, глупо с вашей стороны без нужды раздражать меня. Вопрос, который я задаю вам, совершенно безобидный; любой из ваших друзей мог бы, вероятно, ответить на него, почему бы не ответить и вам?.. Не воображаете ли вы, что мы ведем с вами дружеский разговор?.. Ни в коем случае!.. Это весьма одностороннее дело. Я вынуждаю вас отвечать на вопросы, угрожая передать вас в полицию, если вы не будете отвечать. Вы помолвлены?

Она понемногу раскалывалась. Ее кулаки сжались на коленях, и она выглядела меньше ростом, как будто усохла, а глаза сделались такими влажными, что наконец в уголке каждого из них образовалась слеза и скатилась по щеке.

Не обращая никакого внимания на слезы, она, глядя на Вульфа, сказала ему:

– Вы грязное, жирное животное. Вы… Вы…

Он кивнул.

– Я знаю, я задаю вопросы женщинам, только когда это неизбежно, потому что не выношу истерик. Вытрите глаза.

Она не шевельнулась. Он вздохнул.

– Вы помолвлены?

Слезы ярости звучали теперь в ее голосе:

– Нет.

– Вы купили алмаз, который на вашем пальце?

Она неохотно взглянула на алмаз.

– Нет.

– Кто подарил его вам?

– Мистер Мак-Нэр.

– Удивительно. Я не подумал бы, что вы интересуетесь алмазами. Вы не должны обращать внимания на мою кажущуюся непоследовательность. Девушка-служанка по имени Анна Фиоре сидела в этом кресле однажды и беседовала со мной пять часов, герцогиня Раткин говорила почти всю ночь. Я склонен исследовать каждый факт. И прошу вас быть терпеливой… Например, алмазы – это любопытно… Вы любите их?

– Я… вообще-то, нет.

– Любит ли их Мак-Нэр? Дарит ли он их случайно?

– Нет, насколько мне известно.

– И хотя вы не любите их, вы носите это кольцо из… уважения к мистеру Мак-Нэру? Привязанность к старому другу?

– Я ношу потому, что мне это нравится.

– Видите ли, я очень мало знаю о мистере Мак-Нэре Он женат?

– Как я уже сказала вам, он старый друг моей матери. Всю жизнь был другом. У него была дочь, приблизительно моего возраста, на месяц или около того старше, но она умерла, когда ей было два года. Его жена умерла при рождении дочери… Мак-Нэр самый прекрасный человек, которого я когда-либо знала. Он… мой лучший друг.

– И однако он навязывает вам алмазы. Вы должны простить меня за то, что я твержу об алмазах. Между прочим, я не люблю их… Я хотел спросить вас, знаете ли вы кого-нибудь еще, кто любит «иорданский миндаль»?

– Кого-нибудь еще?

– Кроме Мак-Нэра.

– Нет, не знаю.

Вульф налил еще пива, оставил пену оседать, откинулся на спинку кресла и нахмурился, глядя на свою жертву.

– Вы знаете, мисс Фрост, пора сказать вам кое-что. Из-за вашей самонадеянности вы принимаете на себя слишком большую ответственность. Молли Лоук умерла девять дней назад, может быть, из-за неудачной попытки отравить кого-то другого. Все это время вы имели сведения, которые, если их использовать со знанием дела и своевременно, могли бы дать что-нибудь более важное, чем бессильная мстительность. Это могло бы спасти чью-то жизнь, и даже, возможно, жизнь, достойную спасения. Как вы думаете, не является ли эта ответственность слишком тяжелой для вас?.. Я не так бесчувствен, чтобы применять насилие. В вас слишком много самомнения и упрямства. Но вы действительно должны подумать над этим.

Он взял стакан и выпил. Она сидела и наблюдала за ним. Наконец сказала:

– Я обдумала это. Я не самонадеянна. Я… Я продумала.

Вульф поднял плечи на дюйм и снова опустил их.

– Очень хорошо. Я так понимаю, что ваш отец умер. Я понял из заявления вашего дяди, мистера Дадли Фроста, что он является опекуном вашего имущества.

– Мой отец умер, когда мне было всего несколько месяцев. Поэтому у меня никогда не было отца. – Она нахмурилась. – То есть…

– Да, то есть?

– Ничего. – Она махнула головой. – Совсем ничего.

– А из чего состоит ваше имущество?

– Я унаследовала его от моего отца.

– Несомненно… Сколько?

– Столько, сколько отец оставил мне.

– О! Послушайте, мисс Фрост. Размеры состояния под опекой не являются тайной в наши дни. Каким капиталом вы обладаете?

– Я полагаю, это свыше двух миллионов долларов.

– Вот как? И капитал не тронут?

– Не тронут? А кто бы его мог растратить?

– Не имею понятия. Но не думайте, что я лезу в дела, которые ваша семья считает слишком интимными для обсуждения их с посторонними. Ваш дядя сообщил мне вчера, что ваша мать не унаследовала ни цента. Следовательно, состояние вашего отца все было оставлено вам?

– Да, это так. У меня нет братьев и сестер.

– И оно достанется вам… Извините, меня, пожалуйста, Арчи, телефон.

Я взял трубку и узнал спокойный и сдержанный голос женщины, прежде чем она назвала себя. Я и сам заговорил вежливее и солиднее, как она того заслуживала. Я повернулся к Элен Фрост.

– Ваша мама хотела бы поговорить с вами.

Я встал и пододвинул ей мое кресло. Она пересела в него.

– Да, мама… Да… Нет, я… Нет… Я знаю, что вы сказали… Но при данных обстоятельствах… Я не вполне могу сейчас сказать вам… Я не могла спросить дядю Бойда об этом, потому что он не вернулся еще после завтрака. Я просто сообщила миссис Лемоут, куда иду… Нет, мама, это смешно, вы что, не считаете меня достаточно взрослой, чтобы самой принимать решение? Не беспокойтесь об этом, и, ради Бога, поверьте, что у меня есть немного ума… Нет… до свидания.

Она опять порозовела, когда вернулась на свое место. Вульф глядел на нее, прищурившись. Он пробормотал сочувственно:

– Вы не любите, когда люди суетятся вокруг вас, не так ли, мисс Фрост? Даже если это ваша мама. Я знаю. Но вы должны проявлять терпимость в этом отношении. Помните, что она о вас заботится и помогает материально. Вы находитесь пока еще… ну, на стадии куколки… Я надеюсь, вы не против того, что я обсуждаю вас.

– Мне не принесли бы пользы какие-либо возражения.

– Я не сказал, что это было бы полезно, я просто извинился за нотацию. Относительно вашего наследства. Я полагаю, оно будет передано вам, когда вы достигнете совершеннолетия – седьмого мая.

– Я думаю, да.

– Осталось всего пять недель. Тридцать шесть дней, то есть пять недель, начиная с завтрашнего дня. Два миллиона долларов. Это очень ответственно для вас. Будете ли вы продолжать работать?

– Я не знаю.

– А почему вы работаете? Не для заработка же?

– Конечно, нет. Я работаю потому, что это доставляет мне удовольствие. Я чувствовала бы себя глупой, если бы ничего не делала. И дядя Бойд – мистер Мак-Нэр… Так случилось, что у него оказалась работа, которую я выполняю с удовольствием.

– Как долго… о, черт! Извините меня, снова телефон.

Я взял трубку и сказал, как обычно:

– Алло, контора…

– Алло, алло, я хочу говорить с Ниро Вульфом.

Я состроил гримасу моему настольному календарю. Это был голос, который я тоже узнал.

– Это Дадли Фрост. Мне наплевать на то, что Ниро Вульф занят, я хочу говорить с ним сейчас же! Моя племянница там? Соедините меня с ней! Вы пожалеете…

Я разозлился.

– Послушайте. Мистер Вульф и мисс Фрост беседуют, и я не собираюсь мешать им. Если вы хотите что-либо передать…

– Скажите Вульфу, что я – опекун моей племянницы. Она находится под моей защитой. Я не позволю докучать ей. Я сделаю так, что Вульф, да и вы тоже, будете арестованы как вымогатели…

– Мистер Фрост, вы будете слушать? То, что вы говорите, все правильно. Попросите инспектора Кремера произвести арест. Он часто бывает здесь и знает дорогу. Ну, а если вы захотите еще раз позвонить сюда, я найду вас и выпрямлю ваш нос!

Я положил трубку, повернулся и коротко сказал:

– Еще один защитник!

Элен Фрост нервно сказала:

– Мой кузен?

– Нет. Ваш дядя. Ваш кузен будет звонить следующим.

Она хотела задать еще вопрос, но почему-то решила не делать этого.

Вульф начал снова:

– Я хотел спросить, как долго вы работаете?

– Почти два года. Я хотела бы знать… этот допрос будет продолжаться бесконечно? Вы просто стараетесь спровоцировать меня…

Вульф покачал головой.

– Нет. Я собираю информацию, хотя, возможно, она не всегда относится к делу, но это моя забота. – Он посмотрел на часы. – Четверть четвертого. В четыре часа я попрошу вас пойти со мной в оранжерею на крыше. Надеюсь, орхидеи развлекут вас. Я думаю, что к шести часам мы закончим. Я намереваюсь пригласить мистера Мак-Нэра зайти ко мне сегодня вечером. Если он найдет это неудобным, тогда завтра. Если он откажется, мистер Гудвин поедет к нему утром и посмотрит, что можно сделать. Между прочим, я должен быть уверен, что вы будете там завтра. Вы будете?

– Конечно. Я бываю там каждый… О, нет. Завтра нет. Предприятие будет закрыто.

– Закрыто? В четверг? Второго апреля?

– Да. Второго апреля. Это день смерти жены Мак-Нэра.

– Действительно. И день рождения его дочери?

Она кивнула.

– Он… он всегда в этот день не работает.

– И посещает кладбище?

– О, нет. Его жена умерла в Европе. В Париже. Мистер Мак-Нэр шотландец. Он приехал в эту страну около двенадцати лет назад, немного позже того, как приехали мама и я.

– Значит, вы провели часть вашего детства в Европе?

– Большую часть. Первые восемь лет… Я родилась в Париже, но мой отец и моя мать американцы. – Она подняла подбородок. – Я американка.

– Вы и выглядите так…

Фриц принес пива. Вульф наполнил стакан.

– И спустя двадцать лет мистер Мак-Нэр все еще закрывает магазин второго апреля в память своей жены. Человек завидного постоянства. Конечно, он потерял также свою дочь… Все же он продолжает одевать женщин… Так вы не будете там завтра?

– Нет. Но я проведу завтрашний день с Мак-Нэром. Он попросил меня много лет назад, мама позволила, и я всегда бываю в этот день с ним. Я почти такого же возраста, как была его дочь. Конечно, я не помню ее, я была слишком мала.

– Итак, вы проводите этот день с ним в качестве заместителя его дочери. – Вульф поежился. – В его траурный день. Отвратительно. И он навешивает на вас алмазы. Однако… Вы осведомлены, что ваш кузен, Луэлин Фрост, хочет, чтобы вы бросили вашу работу?

– Возможно, это и так. Но это даже не мое дело, не правда ли? А его.

– Конечно, следовательно, дело мое, так как он мой клиент. Вы не забыли, что он нанял меня?

– Я не забыла. – В ее голосе прозвучало презрение. – Но я не собираюсь обсуждать моего кузена Лу с вами. Он желает мне добра. Я знаю.

– Но вы не любите излишней заботы о вас. – Вульф вздохнул.

Пена сошла у него с пива, он плеснул еще немного в стакан и выпил. Я сидел и смотрел на лодыжки мисс Фрост и на приятные формы, поднимающиеся от них. Я начинал беспокоиться, думая, не действует ли все еще микроб рецидива на нервные центры Вульфа. У него не только ничего не получилось с этой упрямой наследницей, но мне даже казалось, что он и не очень-то старался. Вспомнились спектакли, которые он разыгрывал с другими – например, с Ниурой Прон в деле с дипломатическим клубом. Я начинал подозревать, что он только убивает время. Давно уже мог бы загнать в угол эту несчастную маленькую богатую девушку.

Меня отвлек звонок у входной двери. Я подумал, что это мистер Дадли Фрост. Зашел, чтобы выпрямить свой нос.

Но это был не циклон, а лишь легкий ветерок – его сын. Наш клиент, Фриц доложил о нем и, дождавшись согласия Вульфа, привел его. Лу был не один, а с маленьким, пухленьким утенком приблизительно его же возраста, с круглым розовым лицом и проворными нахальными глазками. Лу Фрост провел этого типа вперед, затем оставил его и подошел к своей кузине.

– Элен! Вам не следовало этого делать…

– Ну, Лу, ради Бога, зачем вы пришли сюда? Во всяком случае, я здесь по вашей вине…

Она увидела толстячка.

– Вы тоже, Бенни? Вы вооружены?

Лу Фрост повернулся к Вульфу с видом настоящего футболиста.

– Что это за штучки? Какого черта вы стараетесь из нас вытащить? Как вам понравится, если я сейчас стащу вас с этого кресла…

Тут его пухленький друг властно схватил Лу за руку и отрывисто произнес:

– Хватит, Лу. Успокойтесь. Представьте меня.

С некоторым усилием ваш клиент овладел собой.

– Но, Бен… хорошо. Это Ниро Вульф. – Он злобно посмотрел на Вульфа. – А это Бенджамин Линч, мой адвокат. Попробуйте-ка свои штучки с ним.

Вульф наклонил голову.

– Здравствуйте, мистер Линч. Я не знаю, о каких штучках вы говорите, мистер Фрост. Как бы то ни было, вы все усложняете. Не так ли?.. Сначала вы приглашаете меня работать на вас, а сейчас, судя по всему, наняли мистера Линча, чтобы обойти меня. Если вы будете так продолжать…

– Нет, мы не собираемся обходить вас, – Голос адвоката звучал дружелюбно и мягко. – Видите ли, мистер Вульф, я старый друг Лу. Он немного вспыльчив. Он рассказал мне кое-что об этом деле… о некоторых обстоятельствах, и я просто подумал, что будет правильно, если мы с ним будем присутствовать при всех ваших разговорах с мисс Фрост. Хотя было бы уместнее, чтобы мы были здесь с самого начала. – Он вежливо улыбнулся. – Двое вас и двое нас?

– Вы говорите, сэр, словно мы вражеские армии, втянутые в сражение… Конечно, это естественно, так как плохие отношения для юристов – это как больной зуб для дантиста. Я не имею в виду ничего оскорбительного. Сыщики тоже не обходятся без неприятностей, но они не создают их там, где их нет… по крайней мере, я не создаю… Я не приглашаю вас сесть, потому что вы не нужны мне здесь.

В это время, постучав, вошел Фриц с оловянным подносиком, Он низко поклонился и протянул его. Вульф взял с подноса карточку и посмотрел на нее.

– Это не тот, кто нам нужен. Скажите ему… Нет. Пригласите его.

Фриц поклонился. Вновь прибывший вошел. При виде его длинного носа, прилизанных волос и темных бегающих глаз я подавил ухмылку и пробормотал про себя: «Шума будет много».

Я встал.

– Здесь мистер Геберт.

Лу Фрост сделал шаг и кинулся на вошедшего.

– Вы? Какого черта вам здесь надо?

Вульф рявкнул:

– Мистер Фрост! Это мой кабинет!

Адвокат схватил нашего клиента – да и своего тоже – и не выпускал его. Перрен Геберт не обратил ни на одного из них никакого внимания. Он прошел мимо и согнулся в глубоком поклоне перед Вульфом.

– Мистер Вульф? Здравствуйте. Разрешите мне… – Он повернулся и поклонился Элен Фрост и обратился к ней: – Итак, вы здесь! Как дела? Вы плакали! Простите меня, я бестактен, мне не следовало говорить это. Как вы себя чувствуете? Все в порядке?

– Конечно, у меня все в порядке! Ради Бога, Перри, зачем вы пришли?

– Чтобы забрать вас домой.

Геберт повернулся и посмотрел своими темными глазами на Вульфа.

– Разрешите, сэр. Я приехал проводить мисс Фрост домой.

– Именно так, – пробормотал Вульф, – официально? Насильно? Несмотря ни на что?

– Ну… – Геберт улыбнулся, – полуофициально. Как бы это сказать… мисс Фрост – почти моя невеста.

– Перри! Это неправда! Я не разрешала вам говорить так!

– Я сказал «почти», Элен. – Он поднял ладони в знак оправдания. – Я могу добавить: с моей стороны это только надежда…

– Ну, и не говорите этого больше. Почему вы пришли?

Геберт еще раз поклонился.

– Дело в том, что ваша мама попросила меня.

– О, она попросила. – Мисс Фрост оглядела всех своих защитников весьма раздраженно. – Я полагаю, она обратилась и к вам тоже, Лу. И к вам, Бенни?

– Ну, Элен, – адвокат старался быть убедительным, – не набрасывайтесь на меня. Я пришел сюда потому, что Лу предложил мне это.

Зазвенел телефон. Линч продолжал уговаривать всех присутствующих. Как только я узнал, кто звонит, перестал называть чьи-либо имена и говорил сдержанно. Вероятно, на этот раз это была единственно правильная тактика. Я попросил собеседника не отключаться ни на минуту, прикрыл трубку рукой, написал на клочке бумаги: «Мак-Нэр намерен посетить нас» и вручил Вульфу. Патрон взглянул, сунул листок в карман и негромко сказал:

– Благодарю тебя, Арчи. Это уже больше похоже на дело. Скажите мистеру Брауну, что прошу его позвонить через пятнадцать минут.

Сделать это было непросто, так как Мак-Нэр был настойчив и не желал ничего откладывать. Все остальные замолчали. Я был вежлив, но тверд, и, наконец, мне удалось его убедить. Я повесил трубку и сказал Вульфу «о'кэй».

Он приготовился вставать. Отодвинулся в кресле назад, уперся руками в подлокотники вместо рычагов; и вот гора поднялась. Окинув всех взглядом, Вульф заговорил самым жестким тоном.

– Джентльмены. Сейчас почти четыре часа, и я должен покинуть вас… Нет, позвольте мне сказать. Мисс Фрост любезно приняла мое приглашение пойти в мою оранжерею посмотреть орхидеи. Она и я заключили небольшое соглашение. Я могу только сказать, что я не людоед и поэтому возмущен вашим глупым вторжением в мой дом. Вы, джентльмены, уходите все, и конечно, мисс Фрост вправе сопровождать вас, если она предпочитает сделать это. Итак, мисс Фрост?

Она встала. Губы ее были сжаты, но она не колебалась.

– Я посмотрю орхидеи.

Все наши гости сразу начали тявкать. Я встал и приготовился к обязанностям вышибалы на случай давки. Луэлин оторвался от своего адвоката и двинулся к Элен, полный решимости перекинуть ее через седло и ускакать прочь, если понадобится. Она храбро посмотрела на них.

– Ради Бога, замолчите! Я достаточно взрослая, чтобы самой о себе позаботиться! Лу, прекратите это!

И она ушла с Вульфом. Все, что они смогли сделать, это смириться. Выглядели они при этом довольно глупо. Друг-юрист потянул за свой маленький розовый носик. Перри Геберт сунул руки в карманы и стоял, выпрямившись. Луэлин подошел к двери. Я объявил:

– Это пока все, я не люблю скандалов. Они действуют мне на нервы.

Лу Фрост повернулся и сказал мне:

– Убирайтесь к дьяволу!

Я ухмыльнулся.

– Я не могу ударить вас, потому что вы наш клиент. Но убраться следует вам. Мне нужно работать.

Пухлячок сказал:

– Лу, пойдем в мою контору.

Перри Геберт уже двинулся к выходу. Луэлин отступил в сторону, взирая на него полным ненависти взглядом. Линч подошел и подтолкнул своего друга к выходу. Потом они сошли со ступенек на тротуар и устремились на восток. Геберт забрался в аккуратный маленький автомобиль с открытым верхом и нажал на стартер. Я закрыл дверь и вернулся в дом. Включив домашний телефон, имеющий связь с оранжереей, я нажал кнопку. Примерно через двадцать секунд Вульф ответил, и я сообщил ему:

– Здесь внизу все спокойно. Никакого шума.

До меня донеслось его бормотание:

– Хорошо. Мисс Фрост разглядывает орхидеи… Когда позвонит мистер Мак-Нэр, скажите, что я жду его в шесть часов. Если он будет настаивать на том, чтобы прийти раньше, впустите и займите его. Дайте мне знать, когда он будет здесь, и держите дверь кабинета закрытой. Мисс Фрост оставила свою сумочку на моем письменном столе. Пошлите Фрица с ней наверх.

– Хорошо.

Я отключился и стал ждать звонка Мак-Нэра, размышляя об относительной привлекательности красивой женщины и о том, что это зависит от того, являетесь ли вы романтиком или нет.