Военные учения войск Варшавского договора подходили к концу. Штаб переместился из Германии в Польшу, потом в Белоруссию. После обеда предстоял разбор учений, но еще было достаточно времени, и генерал Мажоров не спеша доедал обед.

Столовая располагалась в палатке, в лесу. Юрий Николаевич был занят своими мыслями и не сразу отреагировал на призыв посыльного офицера.

— Генерал Мажоров! — громко спросил офицер.

— Есть такой! — Юрий Николаевич оглянулся. — Что случилось?

— Вас вызывает министр обороны!

Обед пришлось прервать и поспешить за посыльным. «Странно, на кой ляд он понадобился маршалу Устинову? — гадал Мажоров. — Дмитрий Федорович пригласил на учения нескольких главных конструкторов военной техники и оружия — Туполева, Михеева, Белякова, Непобедимого, Симонова, Иванова, Попова. В этом списке оказался и он. Конструкторы с интересом наблюдали за ходом маневров, но главными фигурами здесь были, конечно же, военные. А они лишь гостями, наблюдателями, хотя и весьма заинтересованными.

Маршалу Устинову было не до конструкторов. Он руководил учениями. Но, поди ж ты, зачем-то вспомнил и о нем».

У штабной палатки Юрий Николаевич увидел группу генералов и среди них министра обороны. Он хоть и был в гражданской форме, но четко подошел, доложил о прибытии. Устинов пожал ему руку и спросил:

— Туполев нам признался, что ты придумал, как подавить эту чертову систему?

Что ж, все встало на свои места. «Чертовой системой» Дмитрий Федорович называл американский АВАКС, — авиационный комплекс дальнего радиолокационного обнаружения и управления. Большая мощность его радиолокатора, давала возможность проводить дальнее обнаружение и сопровождение целей, находясь вне зоны действия средств стационарной ПВО, а также ракет истребительной авиации противника. Радарные системы способны были обнаруживать не только воздушные объекты, но и морские суда. Операторы проводили опознание самолетов противника и слежение за ними на низких высотах, независимо от характера рельефа местности, и выдавали целеуказания.

В дополнение к системам наблюдения, самолеты системы АВАКС несли на борту большое количество радиоэлектронных приборов для выполнения задач навигации, связи и разведки.

Эксплуатация парка самолетов АВАКС началась с 1982 года, как раз накануне широкомасштабных учений войск Варшавского договора.

На Балтике отрабатывалась высадка десанта и поддержка его с моря. На следующем этапе проводилась операция по отражению воздушных налетов авиации противника. Здесь и было установлено, что за ходом наших учений ведется пристальное наблюдение с помощью самолета АВАКС, который совершал полеты над территорией ФРГ. Все попытки подавить систему АВАКС оказались безуспешными. Этот факт как раз и вызвал озабоченность и раздражение министра обороны Устинова.

И вот теперь Мажоров стоял перед маршалом и, откровенно говоря, был смущен таким вопросом. Он ответил, что есть идеи, но их еще надо проработать. Устинов по-своему понял и принял слова Юрия Николаевича. Он разразился длинной тирадой о важности решения этой государственной задачи. Потом, обращаясь к Мажорову и к председателю Военно-промышленной комиссии Леониду Смирнову, приказал: по возвращении с учений подготовить материалы и рассмотреть их на заседании ВПК.

— Времени нет на раскачку! — подвел итог министр обороны.

Разговор был окончен. Как сказал однажды Никита Хрущев, в бытность свою руководителем государства, — цели ясны, задачи определены, за работу, товарищи! Хрущева нет, а слова его запомнились, и они как нельзя лучше отражали нынешнюю обстановку.

Откровенно говоря, Мажоров, покинув высоких начальников, не раз уже мысленно отругал и себя и Туполева-младшего за длинный язык. Ну надо же было такое ляпнуть министру. Впрочем, он и сам хорош, распирало его от удовольствия, вот он и признался Туполеву, что нашел-таки способ набросить «смирительный поводок» на американский АВАКС. Но это были только идеи, если хотите догадки, и до реальной «смирительной» системы еще ох как далеко. А теперь, что ж, сам Устинов принял это как должное, как свершившееся. Попробуй не исполни. Да еще в самые короткие сроки.

Мысли о том, как подавить АВАКС, пришла к Мажорову буквально вчера. Учения проходили на берегу Балтийского моря. Тут же, на кусочке суши, который уходил крутым гребнем в море, размещались аэродром и воинская часть ПВО. Он бродил по береговой полосе, смотрел на локаторы обнаружения и наведения, на систему ЗУРО, на высотомеры, а в голове неотступно крутилась мысль: как бороться с АВАКСом? Мажоров почему-то не мог оторвать взгляда от высотомеров. Вроде ничего в них особенного, он видел их сотни, а может тысячи раз, а тут зацепился и не мог отвести глаз.

А что, если?.. И генерал, словно клубок бабушкиных ниток, стал раскручивать свою, казалось бы, безумную, и в то же время донельзя простую мысль. И чем больше он раскручивал ее, тем сильнее удивлялся: как же раньше не додумался? А рассуждал Мажоров так. Самолет АВАКС летает пусть и в глубине территории противника, но возле линии боевого соприкосновения. В военное время вдоль линии фронта. «Игрушка» эта крайне дорогая, и их много быть не может. Один-два, ну пусть три самолета на данном направлении. Летают они практически на одной высоте. Так почему бы эти самые высотомеры, на которые он смотрит, не отрываясь, битый час, не использовать для наведения станции помех. Ведь они непрерывно сопровождают АВАКСы по высоте и углу места. Для этого на них надо установить облучатели антенного полотна. Это поднимет мощность помех в тысячи раз! Вот оно действенное оружие против АВАКСов.

С берега моря в гостиницу Юрий Николаевич бежал, что называется, на рысях. Чесались руки положить пока аморфную мысль на бумагу, кое-что зарисовать, начертить, просчитать, чтобы к вечеру идея стала обретать первые реальные очертания.

В номере гостиницы Мажоров жил с Алексеем Туполевым, который работал в КБ своего отца над сверхзвуковым самолетом Ту-144. Ну и когда Алексей Андреевич его спросил: «Ты чего сияешь, будто госпремию получил?», не выдержал, рассказал, что придумал наконец как «задавить» хваленый американский АВАКС. Вместе порадовались. А на другой день, когда они перелетели в Белоруссию и Устинов вновь стал сыпать соль на раны, упрекая конструкторов в неумении придушить «чертову систему», выболтал маршалу секрет: мол, Мажоров все придумал. И предстал Юрий Николаевич пред светлы очи члена Политбюро и министра обороны. Отступать было некуда. Да и не собирался Мажоров отступать.

Вернувшись с учений, он засел за работу: провел необходимые расчеты, подготовил перечень требуемых приборов и оборудования, продумал состав специалистов, которые могут принять участие в разработке этого проекта.

Вроде бы все шло неплохо. Получить высотомер ПРВ-10 было несложно. Передатчик помех нужного диапазона нашелся у коллег из НИИ-109. Облучатель антенного полотна тоже проблемой не являлся. Следовало лишь максимально умело использовать изучаемый передатчиком спектр, чтобы он не забыл «рабочий» диапазон высотомера. Ну и, разумеется, предстояло решить проблемы сопряжения и конструирования. Но это уже были, как говорят конструкторы, рабочие моменты.

Уже через неделю, как и хотел маршал Устинов, Юрий Николаевич докладывал на заседании ВПК свои предложения. Присутствующие внимательно слушали, вглядываясь в схемы и плакаты, на которые указывал Мажоров. Когда он закончил доклад, в зале установилось неловкое молчание.

— Та-ак, — недобро усмехнулся председатель ВПК Леонид Смирнов. — Если все не так сложно и можно сделать быстро, то почему вы до сих пор не осуществили это? А мы тут буквально на голове стоим, чтобы решить задачу.

Да, Мажоров решил труднейшую техническую задачу. Решение ее оказалось простым и ясным. Но до него почему-то никто не додумался сделать это. Он ждал если уж не похвалы, то хотя бы понимания, а тут вот такая оплеуха. Как ответить на нелепый вопрос высокого начальника? Сказать, что творческие мысли и технические решения не приходят по команде. А может быть, стоило попытаться объяснить, почему композитор вдруг слышит мелодию, а поэт слагает стихи, в то время, когда тысячи других людей, живущих рядом, ничего не слышат и ничего не пишут.

Нечто подобное, только на технический лад, и попытался объяснить Мажоров. Сказал, что изобретения могут постучаться в сердце, а могут и не постучаться. Его поддержал Леонид Горшков, заместитель председателя ВПК, но Смирнов остался недоволен ответом. Он считал, что изобретать можно и нужно по приказу.

Постановление правительства о создании станции в соответствии с техническими предложениями Мажорова было принято быстро. Назвали станцию «Пеленой». А поскольку она была наземной системой, изготовление поручили НИИ «Градиент», который располагался в Ростове-на-Дону. В Москву пригласили директора института Юрия Перунова. Обговорили с ним вопросы, связанные с изготовлением станции, и работа началась.

Результаты деятельности оказались достаточно высокими. После испытания «Пелены» стало ясно, что никакой АВАКС нам не страшен. А создатель станции Юрий Мажоров получил авторское свидетельство на изобретение и 500 рублей премии.

Однако, следует сказать, что учения войск Варшавского договора подвигли Юрия Мажорова еще к одному изобретению.

Дело в том, что в начале 80-х годов прошлого столетия до ушей руководства Министерства обороны СССР стали доходить сообщения, что в США весьма успешно ведутся разработки специальной системы для борьбы с танками.

В основе системы — самолеты-разведчики, оснащенные радиолокаторами, которые и будут обнаруживать танковые колонны, выдвигаемые к переднему краю. После разведки колонны, осуществляется запуск ракеты, оснащенной самонаводящимися боеголовками. Они способны поражать боевую машину сверху, где броня особенно уязвима. Систему условно именовали ПЛСС. Надо ли говорить, сколь встревожено было руководство государства и военного ведомства подобными известиями. Ведь в ту пору в войсках Варшавского договора танков насчитывалось немало.

Да и маршал Устинов был человеком, который смел и умел отвечать ударом на удар. В общем, перед учеными-оборонщиками поставили задачу создать комплекс защиты танков от ударов сверху.

В ходе учений, на полигоне, отрабатывалась танковая атака. На КП, где находился министр обороны, пригласили и конструкторов. Был среди них и конструктор танков Попов. Мажорову удалось переговорить с ним. Он поинтересовался американской системой ПЛСС. Тот ответил, якобы слышал о такой, но считает, что это только проекты.

— А если не проекты? — спросил Мажоров.

— Тогда нам придется туго, — ответил Попов и добавил: — Хорошо если бы кто-то занялся созданием такой защиты.

О разговоре с конструктором танков Мажоров вспомнил на ремонтном заводе в Дрездене, куда их привезли с танкодрома. Конструкторов провели по цехам, познакомили с мастерами-ремонтниками. Люди это были знающие и любящие технику.

Мажоров залез в башню танка: да, это была могучая и сложная машина, однако американцы правы — верх бронированной крепости самый уязвимый.

Возвратившись с учений, Юрий Николаевич стал размышлять, как уберечь танк от вертикально падающей боеголовки. Было ясно, что боевую машину следует рассматривать как радиолокационную и тепловую цель. Значит, и средства поражения такие же — тепло- или радионаводящиеся. А стало быть, и оружие против них — ловушки, работающие в радио- или инфракрасном диапазоне.

Сначала удалось создать радиоловушки, по размерам совсем небольшие, но превосходящие в несколько раз отражающую поверхность танка. Правда, радиоловушки пришлось наполнить шарообразными отражателями. В качестве тепловых ловушек подошли пиропатроны, которые использовались для защиты вертолетов.

Обдумав все это, генерал Мажоров предложил комплекс защиты танков. Ловушки устанавливались в верхней части танка. Для приведения их в действие использовался компактный радиолокатор с круговым углом обзора. Он включается при угрозе поражения боевой машины. Как только локатор обнаружит движение целей, тут же начинается отстрел ловушек, которые уведут ракеты с заданной траектории.

И на это изобретение Юрий Николаевич получил авторское свидетельство.

Так учения войск Варшавского договора, в которых посчастливилось принять участие генералу Мажорову, подтолкнули талантливого конструктора к осуществлению двух изобретений.