Крупнейшие специалисты в области истории разведок и разведывательного мастерства у нас и на Западе отдают должное русскому и советскому разведчикам. Тезис «Кадры — главное оружие разведки» безоговорочно относится ко всем поколениям советских разведчиков. За ними признаются успехи всемирного масштаба, в частности в делах приобретения источников информации. Мотивы их привлечения к работе на советскую разведку определяются прежде всего как стремление участвовать в борьбе за мир — будь то предвоенный, военный либо послевоенный период.

По оценке одного из ведущих американских специалистов в области дезинформации профессора Роя Годсена, «СССР является сверхдержавой, благодаря двум инструментариям своей политики: его военной мощи и глобальному аппарату активных мероприятий». Под этим «аппаратом» профессор понимает советскую разведку.

Итак: кадры, источники, акции. Фактически эта триада стала главным определяющим «инструментарием» разведывательной работы в «полевых условиях» (странах) с целью оказания помощи через возможности разведки внешнеполитическим усилиям Советского государства. Причем так было в течение всей истории государства Российского: функция разведки — разведывательное сопровождение дипломатии.

Можно выстроить логический ряд — значимые вехи, когда разведка помогла существенно изменить ситуацию в отношениях между Востоком и Западом в пользу советской стороны. К ним следует отнести:

20-е годы — сдерживание зарубежных эмигрантских военизированных организаций от активной подрывной деятельности на территории СССР;

30-е годы — вскрытие военных устремлений Германии и отношения к СССР со стороны Англии, США и Франции в условиях грядущей фашистской агрессии;

40-е годы — выявление тенденций об истинных военно-стратегических замыслах Германии, Англии, США и предотвращение ситуации, когда СССР был бы лишен поддержки коалиции европейских государств в советско-германском военном противостоянии, а также помощи Красной армии в разгроме фашизма;

50-е годы — участие в ликвидации монополии США на ядерное оружие и другие средства массового уничтожения;

60-е годы — активное способствование развертыванию ракетно-ядерного щита в условиях планов внезапного нападения США и стран НАТО на СССР;

70-е годы — оказание содействия в укреплении военно-стратегической концепции советского руководства и в поддержании паритетов вооружения, а также в усилиях советской стороны по предотвращению внезапного ракетно-ядерного нападения (ВРЯН);

80-е годы — усиление позиции Советского государства в реализации программы разоружения; своевременное информирование советского правительства о программах Запада по развалу социалистического лагеря и СССР.

Однако любой разведывательный «инструмент» не может быть эффективно использован без соответствующих условий его работы. И что особенно важно, без формулирования оптимального содержания разведывательной деятельности. Поэтому триада — кадры (разведчики), источники (агенты), акции (операции) — в качестве «инструмента» разведработы находится в тесном контакте с содержанием всех видов работы и «механизмом» ее реализации.

Опасаясь утомить читателя, все же не могу удержаться от упоминания о том, что раскрывает составляющие «механизма» разведработы (версия автора). Так что же за «приводные ремни» создают эффективную отдачу в разведывательных делах? Назовем их совершенными аспектами разведработы в области управления, направления, кадровой политики, профессионального уровня и, наконец, работы с источниками.

В истории конкретных дел разведки, как в капле воды, высвечивается мастерство разведчика, который действует под влиянием объективных реалий этих пяти аспектов. Речь идет о малоизвестной акции «Трест-2» (1931–1932), целью которой было проникновение в агентурную сеть германской и британской спецслужб, а также в русские эмигрантские круги, а средством — поиск связей с силами, которые могли бы поддержать легендируемое советской разведкой в стране «антибольшевистское подполье». В результате были получены сведения из высшего эшелона будущей фашистской власти о намерениях в отношении СССР и налажен контакт с организациями, работающими против Советского Союза.

В этой связи в архивных делах на репрессированных сохранился документ судебного разбирательства, в котором говорилось, что в 1940 году на закрытом заседании Военной коллегии Верховного суда СССР не признал себя виновным Александр Добров, управляющий трестом «Бюробин» (Бюро по обслуживанию иностранных представительств). Его обвиняли в шпионской деятельности в пользу германской и английской разведок.

На суде он заявил, что был советским разведчиком и выполнял задание советских органов госбезопасности. Он установил в Германии контакты с руководящими функционерами нацистской партии, а также «завербовался» в английскую разведку.

Справка. Добров Александр Матвеевич, 1879 года рождения, окончил Московское высшее техническое училище; учился и работал в Швейцарии, инженер-химик. Работал в России в текстильной промышленности и по роду деятельности был связан с представителями немецкой фирмы «Фарверкс». С 1929 года секретный сотрудник ИНО ОГПУ; в 1931–1932 годах выполнял в Германии спецзадание советской разведки.

В архивах было найдено задание Доброву по работе в рамках операции «Трест-2» выйти на верхушку нацистской партии с целью получении информации; «подставлять» себя для вербовки английской разведкой; установить связь с представителями белой эмиграции в Берлине.

В Москве Доброву была отработана легенда — выдавать себя за одного из руководителей якобы существующей в СССР контрреволюционной организации, которая ищет поддержку и финансовую помощь в антисоветских кругах за рубежом.

Добров выехал на чехословацкий курорт через Берлин. В столице Германии он связался со знакомым ему представителем фирмы «Фарбениндустри», которому намекнул на свою связь с «антибольшевистским подпольем» и желание встретиться с Гитлером — вождем национал-социализма. После этого на него вышел профессионал-разведчик из абвера Зиверт, близкий к верхушке нацистов и в будущем фашистском государстве руководитель русского отделения иностранного отдела НСДАП. Он устроил встречу Доброва с Розенбергом, идеологом расизма.

В архиве подробно описана всего одна встреча — его «визит» в Берлин. Но какого уровня эффективности показана работа этого агента-разведчика в качестве подставы!

От Доброва в ИНО поступила информация в виде программы нацистской партии, сообщение о беседах с Розенбергом и Зивертом в отношении «восточной политики» после прихода фашистов к власти в Германии: главная задача нацистов — это подготовка захвата земель на Востоке и создание плацдарма для похода на Советскую Россию.

От британской разведки получено согласие на помощь и условия связи через иностранное посольство в Москве. Добров подготовил итоговую справку об обстоятельствах вступления в контакт с руководящим деятелем белоэмигрантской организации «Братство русской правды».

В этой оперативной игре «Трест-2» прослеживаются основные исходные положения в работе советской разведки при проведении акций тайного влияния: предвидение и упреждение действий противника — нацистов (вероятный приход к власти), английской разведки (поиск источников в СССР), белой эмиграции (каналы доставки в страну антисоветской литературы).

Фактически в меньшем масштабе — по времени и размаху— операция «Трест-2» повторила своего удачливого собрата «Трест» в 1921–1927 годах. Причем заметен рост мастерства разведки от операции к операции, в ряду которых «Снег» (1940–1941), «Монастырь» — «Березино» (1941–1945) и другие, послевоенные.

Анализ некоторых мероприятий внешней разведки в 20— 70-х годах показывает, что эти акции советской госбезопасности— ВЧК, ОГПУ, НКВД, НКГБ, КГБ — по содействию внешнеполитическому курсу Советского государства имели устойчивые общие характерные особенности — акции тайного влияния. С помощью этих акций при реализации главной цели в отношении противника госбезопасность решала сверхзадачу — дезорганизация враждебных усилий Запада против Советской России.

Теперь вспомним эпиграф к этой главе — компетентное мнение профессионала разведки Алена Даллеса, создателя и бывшего директора ЦРУ (1953–1961), которого трудно обвинить в завышении оценки работы советской разведки в годы Второй мировой войны. В этом высказывании он упоминает и разведчиков, и операции, что подразумевает, конечно, и работу агентов.

Известно, что самая надежная агентура — это агентура, работающая на идейной основе. Именно этой основе советская разведка обязана появлением в ее агентурной сети таких мастеров «тайной войны», как Ким Филби и других членов «Кембриджской пятерки» или Арвида Харнака и Хорро Шульце-Бойзена — руководителей антифашистской группы, известной под названием «Красная капелла», из рядов Коминтерна вышел Иосиф Григулевич, а из военной разведки — Шандор Радо и многие другие.

Сразу после войны советская разведка потеряла основную свою агентуру в силу ее близости к национальным компартиям капиталистических стран, особенно США, Великобритании, Западной Германии — вспомним «охоту на ведьм» в США или «запрет на профессию» в Западной Германии. Так почему она весьма быстро восстановила свою агентурную сеть почти во всех странах НАТО?

Не только симпатия к социализму явилась притягательной силой для новых источников, толкнувшая их на риск — работу с советской разведкой. Еще был (и остается) антиамериканизм с его сопротивлением США, которые насаждают свой «американский образ жизни», экспортируя его в Европу и другие страны мира, и высказывают явное пренебрежение к интересам других государств.