Теперь, я думаю, пришла пора рассказать о том, что же это была за личность — новый Моисей украинского народа. Почему Моисей? Да потому, что именно так назвал его епископ Грекокатолической церкви, когда в Ивано-Франковской области открывали памятник Степану Бандере.

Так как Библию, особенно Ветхий Завет, читали немногие, для начала расскажу о Моисее. В те далекие времена евреи попали в рабство и жили на территории Египта. Их было много, и с каждым годом становилось все больше. Вступивший на трон молодой фараон не просто не любил евреев, он их боялся. «Народ сынов израилевых многочислен и сильнее нас, — сказал он. — Когда случится война, они соединятся с нашими неприятелями и выйдут против нас. Надо сделать так, чтобы этот народ перестал размножаться!»

И сделали: фараон приказал отбирать у матерей новорожденных мальчиков — ведь со временем они могли стать воинами — и бросать их в Нил. Надо же так случиться, что как раз в это время в одной из семей родился мальчик. Он был обречен, но мать придумала, как его спасти. Она знала, где и когда купается дочь фараона — по слухам, добрая девушка, — положила ребенка в корзину и спрятала в тростнике. Оставшись один, мальчик безутешно заплакал, его плач услышала дочь фараона и велела принести ребенка. Он был так хорош, что девушка решила взять его во дворец. Но нужна была кормилица. Ее тут же нашли: ею оказалась мать найденного мальчика.

Когда парнишка подрос, дочь фараона его усыновила и назвала Моисеем. Много лет жил он в роскоши и довольстве, получил звание египетского жреца, но потом, защищая израильтянина, убил египетского надсмотрщика и вынужден был бежать. В одном из племен его приняли как своего, Моисей обзавелся семьей и до восьмидесяти лет жил как все. Но потом вдруг решил вывести своих братьев из египетского рабства. Эта идея понравилась богу Яхве, он обещал свою помощь, сделал из Моисея мага и чародея, а затем отправил в Египет.

Там старик предстал перед фараоном и, то убеждая, то запугивая, то насылая болезни, мор, град и саранчу, уговорил его отпустить израильтян из рабства. Ну а потом был переход через Красное море «по мокру, как по суху», многолетнее странствие через пустыню, ропот соплеменников, недовольных отсутствием воды и пищи: в Египте, мол, мы хоть и были в рабстве, зато ели досыта. Выручал, как всегда, Яхве: то пришлет стаю обессилевших перепелов, то рассыплет манну небесную, то из скалы выпустит фонтан воды — и так сорок лет.

Сорок лет водил Моисей своих соплеменников по пустыне, пока на горе Синай не встретился с самим Яхве, который заявил, что намерен израильский народ взять под покровительство и заключить с ним вечный союз. Такой союз был заключен: израильтяне обязались безропотно поклоняться Яхве, а тот обещал им всяческую под держку. Именно с его помощью Моисей вывел-таки свое племя к земле обетованной. А когда ему исполнилось сто двадцать лет, отправился на вершину горы Нево и, в соответствии с договором, заключенным с Яхве, в одиночестве испустил дух.

Не могу не отметить, что вся эта история, быть может, не сказка и не миф: многие исследователи Библии считают, что Моисей был подлинной исторической личностью и что из египетского плена израильтян вывел именно он. Как бы то ни было, но Моисей стал символом ни с чем не сравнимого подвига, символом избавления от рабской покорности, символом стремления к свободе, символом готовности на любые жертвы ради этой свободы.

Но вернемся к Моисею по фамилии Бандера. Его не надо было прятать в корзине, так как родился Степан в семье уважаемого греко-католического священника в селе Старый Угринов, который в те годы входил в состав Австро-Венгерской империи. Самым ярким детским впечатлением были ожесточенные бои между русскими и австрийцами, ведь во время Первой мировой войны фронт проходил через их село. Потом была революция, снова бои и в конце концов польская оккупация.

Учиться Степану пришлось в польской гимназии. Под влиянием отца, который был ярым националистом, Степан вступил в подпольную организацию школьников, тесно связанную с Украинской военной организацией. УВО была создана полковником Коновальцем и ставила своей целью ни много ни мало — подготовку всеобщего восстания для создания великой и неделимой Украинской державы. Несколько позже УВО как военно-боевое подразделение вошла в созданную в 1929 году ОУН — Организацию украинских националистов.

Бандера, который в те годы учился на агрономическом отделении Высшей политехнической школы во Львове, за три года из рядового члена ОУН превратился в ее лидера на Западной Украине. Агрономом он не стал, зато террорист из него получился отменный. Уже тогда были зафиксированы первые контакты украинских националистов с германскими нацистами. Начали гитлеровцы с создания так называемых военизированных спортшкол, а закончили формированием ударных отрядов украинских штурмовиков.

Так как террор считался одним из основных способов борьбы за независимость, Бандера получил указание произвести несколько терактов. Цель: вбить клин между Советским Союзом и Польшей, не дать найти общий язык Сталину и Пилсудско-му. Несколько месяцев Бандера ищет, а найдя, инструктирует боевика. Им оказался львовский гимназист Николай Лемек. Главным аргументом в его пользу было то, что Николаю было всего 19 лет, поэтому, когда его схватят, а потом будут судить, в чем никто не сомневался, к расстрелу его не приговорят, так как в Польше смертный приговор выносили только тем, кому исполнился 21 год.

То ли со зрением у Лемека было плоховато, то ли он запаниковал, но, проникнув в советское консульство во Львове, он стал стрелять не в консула, а в первого же попавшегося человека. Им оказался третьестепенный чиновник, секретарь консульства Май-лов. Убийцу, конечно же, схватили и приговорили к пожизненному заключению. (В начале войны он окажется на воле, но, видимо, потому, что знал слишком много и чтобы не болтал лишнего, его ликвидируют сами бандеровцы.)

Но это было лишь первым этапом задуманной акции. Так как советского дипломата убили на территории Польши, то, по замыслу организаторов теракта, русские должны отомстить полякам, убив какого-нибудь высокопоставленного польского чиновника. Выбор пал на министра внутренних дел Бронислава Перацкого. 15 июля 1934 года у входа в одно из варшавских кафе 20-летний оуновец Григорий Мацейко застрелил Бронислава Перацкого.

Самое удивительное, задержать Мацейко не удалось, и он благополучно ушел за кордон. Зато полиция арестовала двенадцать участников организации покушения, в том числе и Степана Бандеру. Был суд, который приговорил Бандеру к пожизненному заключению. А в мае 1936-го состоялся еще один суд, который влепил Бандере второй пожизненный срок.

По большому счету, на этом кровавая карьера Бандеры должна была закончиться, но... настало 1 сентября 1939 года: в этот день Германия напала на Польшу и началась Вторая мировая война. Своих друзей фюрер не забывал и приказал любой ценой освободить Бандеру, ведь в секретной картотеке абвера он значился под псевдонимом Серый. Выполняя приказ Гитлера, в район тюрьмы Святой Крест эсэсовцы выбросили парашютный десант. Как ни храбро сражались парашютисты, но выполнить приказ не смогли: все как один погибли во время штурма.

Зато этот приказ с блеском выполнила охрана тюрьмы. После попытки штурма было принято решение всех заключенных переправить на левый берег Вислы, который уже принадлежал немцам. Так Бандера оказался в объятиях своих хозяев-освободителей. Первое, что он сделал, — попросил встречи со своим наставником и непосредственным командиром, главой ОУН Евгением Коновальцем.

— Увы, — сказали ему, — это невозможно. Полковник Коно-валец уже там, на небесах. Его убил какой-то большевик.

Много лет эта акция была одной из величайших тайн НКВД, а потом и КГБ. Тем более, никто не знал имени этого большевика. Теперь это имя известно: Евгения Коновальца, выполняя приказ Сталина, ликвидировал Павел Судоплатов. Вот как он рассказывает об этом в своих воспоминаниях:

«Идея заключалась в том, чтобы передать Коновальцу ценный подарок с вмонтированным взрывным устройством: если часовой механизм сработает, я успею уйти.

Сотрудник отдела оперативно-технических средств Тимаш-ков получил задание изготовить взрывное устройство, внешне выглядевшее как коробка шоколадных конфет, расписанная в традиционном украинском стиле.

Используя свое прикрытие — я был зачислен радистом на грузовое судно “Шилка”, — я встречался с Коновальцем в Антверпене, Роттердаме и Гавре, куца он приезжал по фальшивому литовскому паспорту. Игра продолжалась более двух лет и вот-вот должна была завершиться. Шла весна 1938 года, и война казалась неизбежной. Мы знали, что во время войны Коновалец будет на стороне Германии.

В конце концов взрывное устройство в виде коробки конфет было изготовлено. Взрыв должен был произойти ровно через полчаса после изменения положения коробки из вертикального в горизонтальное.

И вот наступило 23 мая 1938 года. Время без десяти двенадцать. Прогуливаясь по переулку возле ресторана “Атланта”, я увидел сидящего за столиком у окна Коновальца, ожидавшего моего прихода. Я вошел в ресторан, подсел к нему, и после непродолжительного разговора мы условились снова встретиться в центре Роттердама в 17.00. Я вручил ему подарок, коробку шоколадных конфет, которые он очень любил, и сказал, что так надолго мне отлучаться нельзя, я должен немедленно вернуться на судно.

Уходя, я положил коробку на столик рядом с ним. Мы пожали друг другу руки, и я вышел, едва сдерживая инстинктивное желание броситься бежать. Помню, что, выйдя из ресторана, свернул направо на боковую улочку, по обе стороны которой располагались многочисленные магазины. В первом же из них я них я купил шляпу и светлый плащ. Выходя из магазина, я услышал звук, напоминавший хлопок лопнувшей шины. Люди побежали в сторону ресторана, а я поспешил на поезд, отправлявшийся в Париж, а оттуда в Барселону.

В газетах уже писали о взрыве в Роттердаме. Выдвигались три версии гибели украинского националистического лидера Коновальца: либо его убили большевики, либо соперничающая группировка украинцев, либо его убрали поляки в отместку за покушение на генерала Перацкого.

Я же, после трехнедельного пребывания в Испании, благополучно вернулся домой».

По большому счету ликвидация Коновальца Бандере была на руку, ведь его официальным преемником стал Андрей Мельник, фигура куда менее значимая, чем бывший полковник. Подчиняться Мельнику Бандера не хотел, и между ними разгорелась нешуточная борьба за власть в оуновском движении. Закончилось это тем, что ОУН раскололась на два направления: мельниковское и бандеровское.

Гитлер покровительствовал Бандере, так как тот предпочитал не говорить, а действовать, и самым главным аргументом в любом споре считал пистолет. 30 июня 1941 года, вслед за передовыми немецкими частями, Бандера прибыл во Львов и провозгласил создание Украинской самостийной державы со столицей во Львове.

Это никак не устраивало Берлин, ведь немцы переименовали Львов в Лемберг, а территорию торжественно провозглашенной Украинской самостийной державы объявили исконно немецкой территорией «Остланд». Больше того, на одном из совещаний в городе Ровно гаулейтер Эрих Кох, выражая мнение Гитлера, заявил: «Нет никакой свободной Украины. Цель нашей работы должна заключаться в том, что украинцы должны работать на Германию, а не в том, чтобы мы делали этот народ счастливым».

Еще более откровенным был генерал-губернатор Польши Ганс Франк. «Если мы выиграем войну, — откровенничал он, — тогда, по-моему, поляков, украинцев и все то, что шляется вокруг, можно будет превратить в рубленую котлету».

Так-то вот, а Бандера витийствовал о какой-то свободной, независимой и самостийной Украине, простирающейся до заснеженных вершин Кавказа.

Берлину эти разглагольствования не понравились, и Бандера попал в опалу. А вскоре произошло вообще нечто невообразимое: Бандеру арестовали и отправили в Заксенхаузен. Нет-нет, не в печально известный концлагерь, а в очень милый городок с таким же названием, где Степан Бандера жил на одной из государственных дач.

Нынешние заступники Бандеры уверяют, что это не так, что он сидел в концлагере и целых три года был на волосок от смерти. А вот что сказал об этом задержанный еще в 1945 году полковник абвера Эрвин Штольц:

«Причиной ареста Степана Бандеры стал тот факт, что он, получив от абвера в 1940 году большую сумму денег для финансирования оуновского подполья и организации разведывательной деятельности против Советского Союза, пытался их присвоить и перевел в один из швейцарских банков. Деньги были возвращены, а сам он содержался нами в одном из особняков Заксенхаузена».

Такие вот не очень благородные дела... Так что образ великомученика, как ни старайся, из Степана Бандеры не слепить.

А вот еще один любопытный факт. Зимой 1945 года Бандера оказался в тылу Красной Армии, а говоря точнее, в Кракове. Город вот-вот должен был пасть, и Бандера мог оказаться в руках «Смерша», а в этой организации шутить не любят. О том, как дорожил им Гитлер, говорит тот факт, что спасти Бандеру и вывести его в пределы рейха фюрер поручил одному из самых ценных разведчиков и диверсантов, Отто Скорцени.

«Это был трудный рейс, — рассказывал позже Скорцени. — Я вел Бандеру по радиомаякам, оставленным в Чехословакии и Австрии в тылу советских войск. Бандера был нам нужен. Мы ему верили. Гитлер приказал мне спасти его, доставив в рейх для продолжения работы. Я выполнил это задание».

Как Бандера отблагодарил своих спасителей, мы уже знаем: вплоть до 1954 года в городах и селах Западной Украины гремели выстрелы и лились реки крови. Сам Бандера под именем Стефана Поппеля все это время жил в Мюнхене и оттуда руководил действиями боевиков.

Но одного террора ему было мало, он мечтал о чем-то более масштабном. Именно поэтому Бандера установил тесные связи с английской и американской разведками, и даже, предлагая услуги украинских националистов в деле борьбы с Советским Союзом, переписывался с госсекретарем США Маршаллом. А в одном из публичных выступлений он прямо заявил: «Я сожалею, что Запад до сих пор не использовал атомной бомбы против Советов».

Кто знает, к чему бы привело это сотрудничество украинского Моисея с инициаторами холодной войны, если бы 15 октября 1959 года Стефан Поппель не грохнулся на ступени лестницы в подъезде собственного дома по улице Крейтмайрштрассе, 7. Умер он по дороге в больницу.

Первым заключением врачей о причине смерти был перелом основания черепа в результате падения. Но при чем тут царапины около губ и какие-то белые точки на одежде? Тогда за дело взялись более квалифицированные эксперты, которые обнаружили в организме Бандеры цианистый калий. Как он туда попал, оставалось загадкой еще два года.

А 12 августа 1961 года в полицию Западного Берлина обратились Богдан Сташинский и Инга Поль, заявившие, что они бежали из ГДР и просят политического убежища. Когда их спросили, что их вынудило бежать на Запад, они ответили, что страх быть арестованными и расстрелянными на Лубянке.

Тогда-то и выяснилось, что уроженец Львовской области Богдан Сташинский—давний агент КГБ, специализировавшийся на деятельности против украинских националистов. Сначала он был связным, а потом стал исполнителем смертных приговоров. В 1957-м выстрелом из пистолета, стрелявшего ампулами с цианистым калием, он убил видного деятеля ОУН Льва Ребета. Как объяснил Сташинский, при выстреле ампулы разрывались и яд превращался в пар. Одного вдоха этого пара было достаточно, чтобы кровеносные сосуды резко сжались, и человек умирал от инфаркта.

А через два года дошла очередь и до главного националиста: выстрелом из такого же пистолета, причем в рот и глаза, Сташинский убил Степана Бандеру, за что был награжден орденом Красного Знамени и разрешением жениться на немке Инге Поль. Это было большой ошибкой, так как именно Инга уговорила мужа бежать на Запад.

Богдана Сташинского, конечно же, судили и приговорили к 8 годам тюремного заключения. Куда он девался потом, покрыто мраком. Не исключено, что он изменил фамилию и бежал на какие-нибудь острова, ведь клятва оуновцев отомстить за убийство своего вождя остается в силе. А возможен и другой вариант: в обмен на информацию о школе КГБ, в которой он учился, и на имена засланных в их ряды агентов, бандеровцы его простили.

Как бы то ни было, но могила украинского Моисея, похороненного в Мюнхене, стала святыней, на родине ему ставят памятники, школьники изучают его биографию, руководители страны объявляют его героем, а к его бюстам возлагают цветы...

Все бы ничего, вот только дорога, на которую он вывел Украину, изрыта могильными холмами и сочится кровью. Хорошо бы, если бы все ограничилось только памятниками и цветами, а то ведь никто не отменял главного лозунга украинских националистов: «Не надо бояться, что люди проклянут нас за жестокость. Пусть из 40 миллионов населения останется половина — ничего страшного в этом нет!»