Глава 6

Хорошо все — таки в лесу летом. Тихо, тепло, воздух свеж. Единственное что плохо птиц совсем не слышно. Двуногие их распугали своими громыхалками, разрывами, стрельбой и бензиновыми выхлопами десятков моторов двигающихся по дорогам рядом с лесом. Вот и мы как те птицы постарались забраться поглубже в лес, а то «ездют тут всякие», а у нас патронов на всех не хватает. И чего так разбушевались? Ну, грохнули случайно генерала СС и что такого? Ведь какой рост то карьерный открылся! Расти, не хочу! Так нет же, надо обязательно устроить догонялки и обкладывать лес своими постами. А как хорошо все начиналось…

До обеда в Благовке нас никто не трогал. Из Могилева вернулась колонна Ларина, удачно сдавшая в госпиталь раненых и мое донесение в УНКВД. Я уж начал думать, что все обойдется, нас вскорости сменят, а все мои дерганья так это от усталости. И даже где то глубо в своей душе задавался вопросом: чего я в народ вцепился, заставил закапываться в землю, санчасть в лес прогнал, мост через реку Чаенку в районе Старых Чемоданов заставил заминировать и под охрану взять, снайперские пары разогнал на позиции в сторону Городищ и Старых Чемоданов? А все, потому что не нравилось мне тут. Не спокойно в душе было. Не нравилось, что бой в Городищах затягивался. По сообщению прибывающих оттуда раненых немцы в село вцепились мертвой хваткой. Они получили подкрепления в виде танковой роты, мотопехоты и тяжелой артиллерии. Вот и долбили по селу выбивая оттуда наших. Полк огрызался, смог отбить две атаки и отступать не собирался. Противотанкисты до времени не раскрывавшие свои позиции побили четыре танка и несколько бронетранспортеров. В Старых Чемоданах было тихо. Но чуйка-то никуда не делась…

Да и не у меня одного, похоже, чуйка орала. Количество раненых на полковом мед. пункте все росло, сюда стали свозить народ из полков наступавших севернее от Городищ в районе Окуневки, Слиж и Любиж. И нет чтобы везти дивизионный мед. пункт в Сертиславе расположенном недалеко от дороги Городище — Горки, а именно к нам поближе к городу. Поэтому отдав Ларину под раненых оставшиеся четыре грузовика, снова занялся гонением народа.

В обед в гости заглянул полковой особист. Так вроде на огонек зашел, новостями поделиться, трофеи пощупать, вдруг что обломится, мы же из «одной конюшни» вроде. Да вот то, что он рассказал, меня совсем не обрадовало. На всех участках соприкосновения противник получает подкрепления, в том числе и танки. Отмечена концентрация танковых и моторизованных подразделений на линии Княжицы — Фащевка. Подразделения 514 полка так и не смогли взять Фащевку, кроме того, его подразделениям под ударами врага пришлось отступать. 20 мех корпус генерал-майора А. Г. Никитина понес большие потери и не смог выполнить поставленной перед ним задачей — прорваться к Горкам. Полк, на участке которого мы находились, пока справляется со своей задачей. Полностью блокировал движение по дороге Шклов — Горки, но тоже имеет большие потери в людях и технике и если немцы еще поднажмут, то будет трудно их сдержать имеющимися силами. Сообщил он и то, что ему звонили из дивизии с уточнениями по поводу нас. Правда, никакой команды в отношении нас пока не поступало. В связи со складывающейся обстановкой рекомендовал не особо рассчитывать на смену минимум до вечера и готовиться принять в деревне бой. Если конечно не прибудут резервы или поступит команда из Могилева. Все это было выдано под активную работу ложкой в котелке и быстрый перекус того что бог послал в трофейных ранцах. Что можно было на это ответить? И так понятно, что нашим планам на спокойную жизнь в ближайшие сутки пришел конец. Вообще к неприятностям надо готовиться заранее. Чем я и занялся. Помог мне в этом полковой тыловик предложивший обмен — пара мотоциклов на четыре пароконных повозки и пять трофейных коней. Откуда он их добыл, не знаю, но предложение было своевременное. Свои — то повозки мы оставили на месте прошлой стоянки, понадеявшись на автотранспорт. Мотоцикл вещь конечно хорошая, но по лесам с ним не накатаешься, а у нас лишних хватает. На всю захваченную технику водил не хватало. Именно поэтому я с Лариным и отправил в Управление часть излишек. Еще парочку мотоциклов удалось удачно обменять на еще пару немецких конных повозок с запасом немецкого обмундирования, пяток лошадей под седлами и пару ящиков с мясными консервами захваченных танкистами 26 танковой дивизии. Вроде и немного Они после обеда привезли своих раненых и после договоренностей с Гороховым пригнали повозки и лошадей. Пока Петрович занимался «меновой торговлей», остальные закапывались в землю.

Около 15 часов в небе появился немецкий авиаразведчик. Он прошел над всей линией обороны, а следом за ним заговорила немецкая артиллерия. Самое обидное было в том, что наши «сталинские соколы» так и не появились. А германская артиллерия работала и работала, круша оборону. С НП в бинокль было хорошо видно, как за огневым валом на Городищи пошли танки — «троечки» и «четверочки» и несколько пехотных рот. Часть пехотинцев попыталась обойти село с юга, переправившись через речку Чаенку, но наткнувшись на наш пулеметный и снайперский огонь, откатилась назад. Попытались они и мостиком у Старых Чемоданов воспользоваться, парой танков и грузовиком с пехотой выкатившись на него. Да теперь рассказывают о своих планах кому-то на небесах. Зря мы, что ли немецкой взрывчаткой мост минировали. А вот в объезд оно далековато будет. Так что осталась господам завоевателям одна дорога на Городище. Вот они туда и навалились всем скопом. Наша артиллерия до этого молчавшая вновь открыла огонь. Они успели подбить пяток танков и сорвали атаку, но вскоре вынуждены были замолчать под снарядами врага.

Досталось и нам. По деревне отработала крупнокалиберная немецкая артиллерия. Уж не знаю специально или нет, но один из снарядов попал точно на стоянку мотоциклов. Мы лишились часового и восьми машин. Хорошо, что я хоть Горохова с обозом и трофеями из деревни в лес выгнал, а то бы было дело. В Благовке оставались лишь линейные взводы, разъездные мотоциклы и трофейный броневик.

Через полтора часа закипел бой и в Старых Чемоданах. Немцы при поддержке нескольких батарей атаковали деревню несколькими танками и большим количеством пехоты. Батальон Семенова не выдержал и стал отступать в лес и в нашу сторону. Враг попытались на их плечах ворваться и на наши позиции. Хрен им на всю шею…. ПТО и станковые пулеметы никто не отменял. Оба танка и «Ганомаг», несколько десятков трупов в фельдграу осталось на поле между деревнями. Умывшись кровью, немцы отказались от атаки и стали закрепляться на достигнутых рубежах, отправив свои подразделения на Саськово.

Не успели бойцы отдышаться и придти в себя, как из штаба полка пришел приказ Семенову вернуть деревню. Не знаю, чем они там думали, отдавая такой самоубийственный для людей приказ. От батальона к этому времени осталось чуть больше роты, атаковать этими силами закрепившегося в деревне противника было глупо, но штаб настаивал. Пришлось все брать в свои руки. В лоб атаковать деревню не имело смысла. В ней засело не менее роты противника. Поэтому, как и все нормальные герои, мы пошли в обход, через лес. Противник прекрасно осознавал, что мы можем это сделать и выставил там боевое охранение. Даже выдвинул разведку в нашу сторону, но он не учел наличие моих егерей и снайперов. Закончилось все довольно быстро. Разведка была по — тихому уничтожена из засады егерями. Нечего им было как бизоны по лесу топать! Да и не настоящее это было развед. подразделение, а так местная инициатива в количестве пяти человек. Охранение тоже не сильно забеспокоилось. Не зря же писано, что один снайпер в состоянии решить проблему наступления противника, два — исход боя, а три-четыре снайпера могут обратить ход войны в обратную сторону. А когда их почти десяток, то вопросы снимаются с повестки дня. Дернуться успел только унтер и пулеметчик, выдавший короткую очередь в ту сторону, где ему померещился враг. Своими выстрелами они ничуть не обеспокоили гарнизон деревни, там своих выстрелов хватало. Потом уже разобрались, что там в это время происходило. Главное что внимание они к себе не привлекли. Егеря проверили окраину леса, вышли к деревне и тыл обороняющимся. В качестве бонуса они нашли расположение артиллерийской батареи и ее КП. Пора было играть концерт. Увертюру по сигналу ракеты сыграли минометчики, а потом пошла пехота.

Остатки батальона Семенова имитировали атаку с фронта, а мои штурмовики при поддержке снайперов ворвались в деревню с юга, со стороны леса. Месиловка получилась та еще. Немцы сопротивлялись отчаянно, несколько раз пытались контратаковать. Но упершись в плотный пулеметный огонь, откатывались назад. Никто никого не жалел. Особенно с учетом того что в одном из сараев на окраине деревни нашли два десятка наших раненых добитых немцами. Остатки немецкой роты, пытались отойти к реке и в сторону Городищ, но попали под огонь пары станкачей, установленных мной еще днем для прикрытия моста и до поры не выдававших себя.

Под наш удар попала и гаубичная батарея, развернутая недалеко от перекрестка дорог в направлении Саськовки, где шел бой. Артиллеристы и их прикрытие в виде двух пехотных отделений попытались оказать сопротивление, расхватав винтовки и постаравшись развернуть в нашу сторону орудия. Зря они это. Понимаю долг и все такое, но ведь надо и головой думать. Стали вдруг падать на землю тела с лишней дыркой в голове и врага не видно так упади на землю и притворись мертвым или «делай ноги», как это сделали несколько других «камрадов» или руки поднимай. Так нет же, погеройствовать захотели. А нам некогда было разбираться кто герой, а кто привык команды выполнять. Все в одном направлении ушли… Ящики со снарядами к орудиям были сложены в стороне от позиции, как работать с орудиям за время рейда научились. Так что по десятку снарядов на ствол смогли послать. Когда снаряды закончились, встал вопрос что делать с орудиями дальше? Лучше всего было бы их утащить к себе, но транспорта доставившего орудия на месте, почему — то не оказалось. Поэтому пришлось орудия взрывать.

К этому времени трофеи в деревне и на артпозиции были собраны и нам пришло время помахать на прощание ручкой. Что мы и сделали, смотавшись к себе в Благовку и оставив Семенова оборонять возвращенную деревню. Оставлял я его с тяжелым сердцем. У него от батальона в строю осталось всего сотня бойцов и помочь я ему ничем не мог. У самого на десяток раненых и два убитых стало больше. Только и смог выделить пару трофейных пулеметов с боекомплектом. Ну, еще в подбитые танки послал людей посмотреть, можно ли использовать их орудия, а если нет, то снять с них все что уцелело и боеприпасы с собой утащить в качестве фугасов вполне себе подойдут. Было у меня среди бойцов несколько бывших танкистов ставших в свое время «штурмовиками». Так что у них была работа по профилю.

За то время что мы геройствовали в Чемоданах ситуация в Городищах не претерпела изменений. Немецкая артиллерия все также обстреливала село, периодически посылая свои снаряды и в Благовку. А меня вот волновал вопрос — где люфты? Мы, конечно, в ходе рейда их сильно проредили, но не до такой же степени, чтобы они совсем не висели в воздухе!

Накаркал… Принесла их нелегкая. Три девятки бомберов в сопровождении десятка мессеров решило посетить нас. И так все было перепахано, а тут добавили так что мало не показалось. Наши «соколята» появились только тогда, когда «толстяки» уже все закончили и возвращались к себе назад. Мессеры активно прикрывали свои бомбардировщики и ухитрились сбить три наших истребителя, при этом сами потеряли два. Наша зенитная артиллерия молчала да и была ли она, не знаю. Лично я не видел.

Практически сразу после налета немецкая пехота снова пошла в атаку и смогла-таки ворваться в Городище. В селе завязались уличные бои. К немецкой пехоте пришло подкрепление в виде трех танков. Наши дрались за каждый дом и улицу. Но удержаться в селе не смогли и откатывались на восточную окраину. Мы помогали, чем могли. Минометчики, сменив позиции, активно забрасывали минами подходившие к немцам подкрепления. Снайпера и пулеметчики тоже не сидели без дела, пытались своим огнем помешать врагу. Но, увы, вскоре противник полностью овладел селом. Остатки полка взорвав за собой мост отошли за реку Бася и направлении Н. Вильяново. Мы тоже взорвали мост через Чаенку и на время обезопасили свой фронт.

Ларин в третий раз привел свою колонну, пока шла погрузка раненых, нашел меня на КП. Новостей он привез несколько и обе неприятные.

1. С его слов дорога на Могилев стала простреливать вражеская артиллерия. Кроме того в пути их несколько раз атаковали истребители врага.

2. Раненые, встреченные на дороге, сообщили, что немецкие танки прорвали оборону в районе Саськовка и вышли в дивизионные тылы. Что идет бой за Дивново и Черепы.

Весело, что и говорить. Если дело так пойдет, то немцы нас отрежут от Могилева и мы окажемся в окружении. Сведения Ларина подтвердил и особист, прилетевший на подаренном мной мотоцикле. Его вести меня еще больше встревожили. Немцы на всех участках ввели в бой большое количество танков и мотопехоты. Наши части севернее и восточнее под ударами врага оставили свои позиции и откатываются на юг. Он просил как можно скорее эвакуировать раненых. После эвакуации раненых сам полковой медпункт переносился в Ордать. Мне же предстояло продолжать держать оборону тут. Вечер переставал быть томным.

Загрузив всех кого только можно, Иван убыл. В сопровождении колонны я отдал еще один десяток мотоциклов. Не верилось мне, что мы тут выстоим. Силы не те. Если утром нам противостоял мотоциклетный батальон дивизии «Дас Райх», вон их «Вольфсангель» (волчий крюк) на мотоциклах красуется, то после обеда тут засветились подразделения 3-й танковой дивизии. Их характерная эмблема на подбитых танках светится. Насколько я помнил, эта дивизия входила в состав 24 корпуса вермахта и еще 2 дня назад была под Быховым, а тут вообще-то зона действия 9 и 46 армейских корпусов. Получалось, что ее меньше чем за сутки оперативно перебросили на сотню километров на север и сходу бросили в бой. Она проломила нашу оборону и стремится выйти к дороге Могилев — Дрибин. А вот интересно одна ли она сюда прибыла или весь корпус пожаловал? Весело… Своими мыслями я поделился с особистом. Того проняло и он резко сорвался в штаб, еще раз подтвердив приказ держаться. Вот спасибо, а то я не знал…

Чтобы окончательно решить, в каком направлении нанести следующие удары, Гитлер в сопровождении фельдмаршалов Кейтеля и Йодля 4 августа посетил штаб группы армий «Центр», расположенный в Борисове. Было проведено совещание, на которое были вызваны и командующие танковыми группами. Каждому участнику предоставили возможность по очереди высказать свою точку зрения по поводу дальнейших операций. Все генералы единодушно заявили о необходимости продолжения наступления на Москву, но Гитлер, все больше и больше бравший управление вооруженными силами в свои руки, все еще колебался в принятии окончательного решения. Между ним и фельдмаршалом Браухичем обострились принципиальные расхождения во взглядах на дальнейшее ведение операций. Главнокомандующий Сухопутными войсками, как и подавляющее большинство руководящего состава группы армий «Центр», видел главную цель в уничтожении войск Красной Армии, и самый быстрый и верный путь к этому — продолжение наступления на московском направлении.

А Гитлер все больше и больше склонялся к мысли добиться вначале решающего успеха на севере и юге. Характеризуя важность задач, стоящих перед войсками вермахта, он отмечал, что главной целью остается овладение промышленным районом Ленинграда, затем — Харькова и только потом следовало занятие Москвы.

В предвидении затяжных боевых действий фюрер считал, что продовольственные и сырьевые районы Украины крайне необходимы для дальнейшего ведения войны, а занятие Крыма положит конец советским авианалетам на нефтеносные промыслы Румынии. К началу зимы Гитлер надеялся овладеть Харьковом и Москвой.

Заслушав доклад о понесенных ее войсками потерях, Гитлер с горечью заявил:

«Если бы я знал перед войной о силе Красной Армии, то мне было бы трудно принять решение о нападении на СССР». Поход на Москву был отложен на неопределенный срок.