Глава 21

В боях в небе над Слуцком, Бобруйском и Могилевом наша авиагруппа понесла существенные потери. Мы потеряли больше половины машин и личного истребительного и штурмового отрядов. Все чаще из-за усиленной эксплуатации и отсутствия запчастей выходили из строя самолеты транспортного отряда. Тем не менее, авиагруппа продолжала вести активные боевые действия. Осуществлялось снабжение диверсионных групп, партизанских отрядов и воинских частей в Полеских болотах. До последнего дня боев в Могилеве, Бобруйске и Слуцке наши борта доставляли грузы и проводили эвакуацию раненых, прикрывали войска и вели воздушные бои с противником. В этих боях летчики авиагруппы заслужили право на особенную окраску своих самолетов. У боевых самолетов это были белые молнии со стрижом на конце по фюзеляжу, золотистые щит с мечом на хвосте и красные носы самолетов. У транспортного отряда в качестве отличительного знака прижился щит с мечом рядом с бортовым номером. По итогам боев большинство личного состава было представлено к государственным наградам.

После прорыва фронта немецкими войсками под Могилевом и захвата ими Черикова, Мстиславля, Кричева, Рославля, Починок и Ельни, утраты значительного количества самолетов и личного состава авиагруппы руководством НКВД было принято решение о направление нас на пополнение.

К себе на базу мы прибыли в конце августа 41 года. Была радостная встреча с боевыми товарищами осуществившим, казалось бы, невозможное — глубокий рейд по тылам врага и создание Свободной от оккупантов зоны. Первые дни дома были заполнены составлением отчетов, ремонтом техники, решением организационных вопросов, постановкой на крыло молодых пилотов прибывших в часть. Уже на третий день к нам прибыло 16 летчиков. Всего же в течение августа-сентября поступило полсотни летчиков и авиаспециалистов. Они поступали как из летных училищ, так и из госпиталей. Прибывшие направлялись в специально созданную в авиагруппе учебную эскадрилью, где с помощью более опытных пилотов осваивали приемы воздушного боя и получали навыки управления немецкими самолетами, а затем и на иностранные самолеты, поступавшие по ленд-лизу. Летчики данной эскадрильи не только выполняли учебную программу, но и часто привлекались для боевого дежурства и выполнения авиаударов по врагу. Обычный срок нахождения в учебной эскадрилье был несколько месяцев. В качестве инструкторов там выступали командиры строевых эскадрилий и пилоты имеющий наибольший налет и опыт воздушных схваток. Там же проходила специализация пилотов с последующим направлением в соответствующую эскадрилью или отряд, подбирались ведомые истребительных пар, отрабатывалась их слетанность. Конечно, не всегда удавалось строго соблюдать сроки подготовки. В боях гибли и получали ранения летчики и штурманы, поэтому показавшие лучшие результаты пилоты досрочно направлялись в строевые эскадрильи. Остальные продолжали обучение.

Одними из первых к нам в авиагруппу по окончании обучения в военном училище прибыли сыновья ряда руководителей страны среди них были — Тимур Фрунзе, Степан Микоян, Леонид Хрущев. Летчики они были хорошими и достаточно быстро освоили новую для себя технику, завоевали уважение у своих коллег. Многие из них в последующих боях показали себя отважными воздушными бойцами и стали командирами звеньев и эскадрилий, орденоносцами и Героями Советского Союза. Душой этой группы был отличный и отважный летчик Тимур Фрунзе, ставший впоследствии комэском и Героем Советского Союза.

Большой неожиданностью стало назначение на должность моего заместителя и командира истребительного отряда Василия Иосифовича Сталина. Прибыл он к нам с академической скамьи и должности инспектора ВВС. Числился в списках части под фамилией Аллилуев. Летчик он был хороший, активный и смелый, но без боевого опыта. Из-за этого для доподготовки временно был направлен в учебную эскадрилью. Первое время с ним были проблемы, связанные с его злоупотреблением спиртными напитками, некоторой излишней развязанностью и недисциплинированностью, но после короткой и бурной беседы с Командиром Василий Иосифович изменил свое поведение. О чем они говорили, я не знаю, беседа у них проходила один на один за закрытыми дверями. Но твердо могу утверждать, что до убытия из части в связи с назначением командиром 16 истребительного полка ВВС он не допускал больше нарушений воинской дисциплины и злоупотреблением спиртными напитками.

Нельзя сказать, что наша воинская часть была сплошь трезвенниками. Употребляли, любили выпить в хорошей кампании и по поводу, но старались не злоупотреблять со спиртным. В бою требуется светлый, чистый, не затуманенный разум и четкая координация действий. Это все понимали и старались не допускать определенных рамок употребления спиртных напитков.

Обычной практикой действия нашего истребительного отряда по предотвращению налетов на Москву было связывание дежурной эскадрильей боем истребительного сопровождения бомбардировщиков врага с последующим ударом учебной и резервной эскадрильями по бомберам. В составе учебной эскадрильи Василию Сталину не раз приходилось принимать участие в воздушных боях в небе столицы. Им лично было сбито 6 самолетов врага, в том числе четыре бомбардировщика Ю-88. Еще пять были им сбиты в группе. Обычно Василий с ведомым атаковал лидера, после чего оборонительный строй бомбардировщиков врага распадался и нашим пилотам уже было легче бить самолеты противника поодиночке.

Пополнение получали не только мы, но и другие подразделения батальона. На следующий день после прибытия, рано утром выйдя на улицу, я увидел большую колонну бойцов (около 500 человек), во главе с незнакомыми мне командирами, направляющуюся по лесной тропе на марш-бросок. С небольшим промежутком следом за первой колонной бежали еще пять таких же по численности, а на спортгородке проводились занятия с еще несколькими батальонами и это не считая того что часть подразделений уже находилось на стрельбище и на занятиях по тактике. Только на совещании в штабе батальона я узнал, что к батальону временно было прикомандировано более 3 тыс. бойцов и командиров из 3-й, 5-й, 19-й дивизий, 115-го и 79-го полков НКВД и проходивших у нас обучение по программе штурмовых и егерских частей. Ожидалось прибытие личного состава еще от одной дивизии, двух бригад и истребительного полка НКВД. Кроме того четыре истребительных батальона г. Москвы должны были прибыть по мере формирования. Эти подразделения действительно прибыли в середине сентября. Укомплектованы они были комсомольцами, пришедшими в войска НКВД из 14 областей РСФСР по постановлению ЦК ВЛКСМ от 4 сентября 1941 года «О мобилизации комсомольцев на службу в войска Особой группы при НКВД СССР». Часть из них осталась у нас, а более 800 человек были направлены в ряды будущих «диверсантов-разведчиков».

Говоря о событиях осени 1941 года, я не могу не рассказать о событии оставившего неизгладимый след у каждого, кто принимал в нем участие. По ряду объективных причин личный состав батальона и авиагруппы своевременно не успел получить гос. награды. В связи с этим на 5 сентября 1941 г. было назначено вручение наград. Оно должно было состояться в расположении части. Уже само по себе это было неординарным событием. До этого государственные награды вручались в Кремле, а тут ожидалось прибытие в часть Всесоюзного Старосты М.И. Калинина и наркома Л.П. Берия. Понятно, что встреча таких гостей требовало от нас особой подготовки, начиная с уборки территории, помещений, блиндажей и заканчивая приведением военной формы и техники в порядок. Основная тяжесть подготовки легла на плечи наших хозяйственных и технических служб. Они сделали все возможное и даже, немного больше стараясь изо всех сил.

В КБО (комбинате бытового обслуживания, созданном при батальоне из числа беженцев вышедших вместе с нашим личным составом и получивших по ранению инвалидность бойцов) днем и ночью строчили швейные машинки, готовя новую специальную форму спецподразделений НКВД. Ее утвердил Нарком для спецподразделений НКВД буквально в последние дни августа. Предложения Наркому по изменению формы одежды по результатам боев вносил Командир. И нам хотелось ее продемонстрировать руководству. Задачи одеть в нее весь личный состав не ставилось, тем не менее, тыловые службы постарались это сделать. И совершили трудовой подвиг. Свои награды бойцы встречали при полном параде.

В новой форме личный состав смотрелся довольно необычно. Черные комбинезоны (перешитые из обмундирование заключенных, хранившееся в больших количествах на складах НКВД) с большим количеством карманов и нашивками шита и меча на рукаве, короткие сапоги со шнурками, небольшие береты с красным флажком на правой стороне, разгрузочные жилеты, пистолеты и холодное оружие на поясе выделяли спецназовцев от остальных. Так как изменения формы коснулось только личного состава нашего батальона. Все прикомандированные бойцы и командиры оставались в старой форме. Личному составу, участвовавшему в боях в Брестской крепости и рейде по Белоруссии, были вручены краповые береты. Летно-подъемному и техническому персоналу авиагруппы, участвовавшему в боях, пошили голубые береты, остальным выдали береты, пошитые из ткани немецкой формы. Именно с этого периода берет, бывший ранее элементом военной формы женского персонала, прижился среди мужской половины Советской армии. В первую очередь это касается ВДВ и морской пехоты. После войны сдача экзамена личным составом на право ношения крапового, мышиного и голубого беретов в оперативных частях МВД, ВВС и ВДВ стала ежегодной.

Вся техника (автомашины, бронетранспортеры, танки, самоходки) была отмыта и покрашена в камуфляжный цвет (разноцветными кубиками и прямоугольниками, расцветка также предложена Командиром и доработана опытным путем несколькими бойцами из числа студентов художественного училища), на нее были нанесены тактические знаки батальона. Несмотря на нахождение в тылу техника была спрятана под маскировочные сети и растащена по капонирам.

Говорить о порядке в помещениях, спорт и штурмовом городках, тактическом поле, стрельбищах и парках даже не приходится. Там и до этого поддерживался образцовый порядок, а теперь все было заново вычищено и вымыто. Постарались это сделать бойцы, наказанные за нерадивость.

Учебный процесс не прерывался ни на минуту. Личный состав находился постоянно в лесу, поле, тире, штурмовой полосе или воздухе. Тренировался и готовился к боям. Никаких послаблений в связи с подготовкой встречи не было. Все шло по обычной программе утвержденной командиром. Единственным, наверное, заметным отличием стало усиление строевой подготовки личным составом. До этого она проводилась три раза в сутки по полчаса, а тут возросла на еще полтора часа в день, на нее привлекался весь личный состав. Удовлетворить требования по ней начальника штаба и Командира было очень сложно. Для построения была выбрана и подготовлена площадка, вмещавшая весь личный состав, как батальона, так и прикомандированных лиц. Несколько раз мы смогли все отрепетировать.

Для руководителей страны силами «старой гвардии» готовилась показательная программа действий штурмовых, диверсионных, снайперских групп и пар. Готовился и показ техники с вооружением. Наземная часть состояла из нескольких частей.

1. — показа броне и автотехники переделанной из трофеев: самоходных зенитных установок и минометных установок, истребителей танков созданных на базе легких немецких и чешских танков с использованием противотанковых и полковых орудий. Тут был и «Горыныч» — подвижной комплекс с направляющими под авиационные РС.

2. — показа броне и автотехники переделанной из наших типов. По ходу движения эшелонов бронегруппы Козлова, ею (по согласованию с железнодорожным начальством) на одной из станций было эвакуировано несколько десятков вагонов с нашей поврежденной в ходе вражеского авианалета техникой, оставленных одной из частей РККА. Эта техника и послужила основой для работ по модификации. На совещании у Командира было решено продемонстрировать разработки наших ремонтников и танкистов. А это были:

— нескольких типов колесного бронетранспортера на базе танка БТ вооруженных различными видами пулеметного вооружения (трофейного крупнокалиберного и ДШК) и противотанковым оружием,

— чисто колесный легкий разведывательный танк БТ;

— колесная командно-штабная машина на базе танка БТ;

— колесная легкобронированная машина связи на базе танка БТ;

— колесные зенитные установки с 20 и 37 мм автоматами на базе танка БТ; — зенитные установки с 20 мм автоматами на базе танка Т-26;

— 120 мм. самоходный миномет на базе танков Т-26 и Т-28;

— 82 мм. самоходный миномет на базе танков Т-26 и Т-50;

— самоходная 37 мм. противотанковая установка на базе тягача А-20 «Комсомолец»,

— легкий плавающий транспортер на базе нескольких танков Т-37(38) (личная разработка Козлова).

3. Показ образцов трофейной авиационной техники

Воздушный показ состоял из показа комплекса пилотажа на трофейных самолетах.

И вот день настал. Построение личного состава было назначено на 12.00. За несколько часов до прибытия Первых Лиц на базу прибыло командование войсками Оперативной группы при Наркоме, сотрудники ГБ проверившие нашу готовность. К чему придраться у них не нашлось. Охрана района была усилена не только нами, но и прибывшими из Москвы сотрудниками ГБ. Все было готово, личный состав построен, трибуна украшена флагами и транспарантом со словами Сталина «Победа будет за нами!». В воздухе витало волнение и предвкушение СОБЫТИЯ. Вскоре показался длинный кортеж легковых автомашин. Он остановился у трибуны и из машин вышли СТАЛИН, Берия, Калинин, Ворошилов и Булганин с сопровождавшими их лицами. Никто не ожидал, что к нам приедет лично ВОЖДЬ. Не знаю, кому как, но лично меня охватило некоторое восторженное оцепенение. По-моему тоже самое произошло и с остальными. Видя Вождя, кто-то из строя крикнул — «Слава Великому СТАЛИНУ!!!!!» и все пять с лишним тысяч человек воодушевленно поддержали это своим громогласным «УРА!!!!». Иосиф Виссарионович приветствуя строй, улыбнулся и помахал рукой. Дальше все было как во сне. Никто не ожидал, что награждение будет таким массовым (говорили, что вручение наград будет только для рядового и сержантского составов) и оно слегка затянется. Медали вручали Берия и Ворошилов, ордена Боевого Красного Знамени и Красной Звезды — Калинин, ордена Ленина и Звезды Героя Советского Союза лично Сталин. Комсостав в основном получал ордена, а рядовой состав медали. Мне было вручено сразу несколько наград — орден Ленина и Звезда Героя Советского Союза (за Варшаву) и Орден Боевого Красного Знамени (по совокупности за организацию снабжения и эвакуации раненых из «Слуцкого кармана» и Могилева), орден Красной Звезды (за бомбардировку немецких объектов в Барановичах, Несвиже, Минске и т. д.). По нескольку наград получили многие из числа «старой и новой» гвардии. Пока шло вручение остальным, начштаба авиагруппы помог мне поместить награды на гимнастерке, а я ему. Потом была короткая и вдохновляющая на подвиг речь Сталина, прохождение строем, показ техники. Сталин со мной общался в тот день несколько раз — при вручении Звезды Героя и на показе авиатехники. Я ему давал пояснения по самолетам немцев и их вооружению, а затем на праздничном банкете в честь награжденных. Туда был приглашен весь командный состав Батальона. Иосиф Виссарионович поднял фужер и произнес тост: — «За наши героические армию и НКВД». Я сидел недалеко от руководства страны и слышал, как Калинин спросил у Вождя — «А почему Батальону не присвоили гвардейского звания?». На что тот ответил — «„Чекисты“ и так лучшие из всех кто у нас есть, зачем им еще одно название? По сути, они и есть настоящая „Лейб-гвардия“ нашего народа»…