Глава 1

На этот раз небо радовало отсутствием осадков. Не было ни ставшего уже привычным снега, ни града, ни нудно моросящего дождя, то превращавшегося в дождь со снегом, то снова переходящего в дождь, и Тесс Монаган решила, что по такому случаю неплохо было бы устроить себе небольшой праздник. Вместо привычной поездки на автобусе после работы можно прогуляться пешком, а по дороге заодно зайти в ресторан к Берте, поглазеть на туристов, поглощающих мидии, или выпить чего-нибудь согревающего в баре у Хённигера. Конечно, март в Балтиморе — не самое лучшее время года, но жители города радовались и этим коротким передышкам между бесконечным дождем и снегом. Тесс тоже радовалась, но совсем по другой причине. Впервые за последние два года у нее наконец-то появилась постоянная работа и постоянный молодой человек.

Тесс не торопясь шла домой. Первые несколько кварталов были довольно безлюдны, и это ее не удивило: деловой центр города пустел рано. Но, пройдя еще немного и очутившись в районе гавани, Тесс неожиданно обнаружила, что находится в самом центре веселой и возбужденной толпы. «Что это там за прожектора?» Хотя она уже давно не работала репортером, старые привычки все еще давали о себе знать. Кроме того, Тесс уловила запахи попкорна, хот-догов, крекеров и чего-то сладкого. Она решила, что это, должно быть, сладкая вата, запах которой, по мнению Тесс, был гораздо приятнее, чем ее вкус.

— Берите, берите, это все бесплатно, — разносчик с лотком протягивал ей хот-дог, обильно политый горчицей и посыпанный специями. — Щедрые ребята, не правда ли?

Тесс понятия не имела, о чем он говорит, но хот-дог взяла.

«Что же могло привлечь стольких людей в район гавани в понедельник вечером? Обычно в это время на улицах уже не встретишь ни души», — размышляла Тесс, приканчивая булку с сосиской и разглядывая людей. Были тут деловые чиновники, закончившие работу и остановившиеся посмотреть, что происходит, и молодые парни в спортивной форме, и изысканные женщины в габардиновых плащах и в туфлях на высоких каблуках, надетых по случаю того, что асфальт был очищен от снега и дождя. Также Тесс заметила в толпе довольно много женщин, одетых менее элегантно, зато более практично — в теплые пушистые свитера. Они крепко держали за руку детей, которые, в свою очередь, еще более крепко сжимали маленькие сине-фиолетовые флажки.

Протискиваясь сквозь эту разношерстную и возбужденно галдящую толпу, Тесс вскоре оказалась перед небольшими, наскоро сколоченными деревянными подмостками, вокруг которых собралось уже несколько сотен человек. На этой импровизированной сцене стоял человек, постоянно выкрикивающий что-то в мегафон: Тесс узнала в нем ведущего одного из местных телеканалов.

Ей понадобилось некоторое время, чтобы разобрать искаженные и усиленные громкоговорителем слова:

— Покажите им! Еще один мяч в корзину! Так держать!

На возвышение поднялись еще несколько мужчин, одетых в баскетбольную форму черно-фиолетового цвета. Большинство из них были в майках и трусах, и даже с того места, где стояла Тесс, она видела, как им холодно. Пристально вглядываясь в лица людей на сцене, Тесс не переставала удивляться: что это за сумасшедшие, решившиеся в такую погоду выйти раздетыми? Она узнала среди них губернатора, мэра города, тележурналиста, двух сенаторов и нескольких игроков бывшей городской баскетбольной команды «Балтиморские пули», теперь выступавших за столичную команду «Вашингтонские волшебники».

— Еще один в корзину! Так держать! Покажем им всем!

Тесс посмотрела на кучу мусора под ногами. Некоторое время назад власти Балтимора решили провести акцию, призывавшую горожан бросать мусор в мусорные корзины. Все урны в городе были исписаны яркими надписями «Еще один в корзину!», но едва лишь кампания завершилась, многочисленные любители коллекционировать все, что относится к истории города, мгновенно растащили мусорные корзины, прежде чем их успели перекрасить в обычные цвета.

Тем временем к сцене, немного прихрамывая, подошел еще один человек. Трость, на которую он опирался, придавала ему несколько аристократический вид. Едва мужчина взобрался на помост, толпа взорвалась восторженными криками:

— Тууууууч! Туууууууууууч!!!

Он поднял руку в знак приветствия, и в толпе послышались восхищенные возгласы, явно принадлежавшие женщинам. Да, Пол Туччи сохранил подтянутую фигуру и мускулатуру первоклассного спортсмена, которым он и был до нашумевшей операции по имплантации мениска, проведенной прошлой зимой. Но Тесс подозревала, что женский восторг объясняется не столько физической формой Туччи, сколько его везением, не закончившимся после ухода из большого спорта. Он стал принимать настолько активное участие в жизни города, что теперь контролировал все происходящее в Балтиморе — от ввоза продуктов до переработки отходов.

Губернатор, неумело ведя мяч, попытался передать его мэру, но промахнулся. Тесс усмехнулась: они и в политике так и не смогли работать 6 как одна команда. Мэр поймал мяч в воздухе и точными движениями передал его одному из сенаторов. Толпа одобрительно загудела. «Интересно, чему они радуются? Хорошему броску или смеются над недотепой губернатором?» — подумала Тесс. Туччи перехватил мяч и принялся крутить его на конце своей трости, снова вызвав бурное восхищение женской половины толпы. И только после этого, дав политикам вдоволь покрасоваться, в игру вступили профессиональные баскетболисты, ведя мяч небрежными, но в то же время до совершенства отработанными движениями.

Несколько минут спустя телеведущий («Ну хоть этот не додумался явиться сюда в трусах», — отметила про себя Тесс) снова взялся за громкоговоритель.

— Привет, Балтимор! — Ответное приветствие эхом прокатилось по толпе. — Как все вы знаете, наш город лишен баскетбола с тысяча девятьсот семьдесят второго года, и только недавно у нас появилась футбольная команда, вопреки недовольству и даже открытому недоброжелательству со стороны Национальной футбольной лиги…

— Смерть продажным душонкам из футбольного комитета! — выкрикнул стоявший рядом с Тесс какой-то особенно неистовый фанат. — Смерть Тэглибу! Будь проклят Боб Ирсэй! Мы еще станцуем на могиле Боба Ирсэя!

Боб Ирсэй распустил балтиморскую футбольную команду зимой восемьдесят четвертого, и, хотя в городе снова появилась футбольная команда, а Ирсэй давно умер, его проклинали до сих пор, и имя его считалось одним из самых грязных ругательств. Балтимор иногда забывал обиды, но никогда их не прощал.

Телеведущий тем временем продолжал свою речь, не дожидаясь, пока рьяный поклонник футбола не выскажет все, что накипело у него на душе.

— Но есть человек, который никогда не отчаивался и считал, что на свете нет ничего невозможного. И сейчас этот человек собирается вернуть Балтимору баскетбол! Через несколько дней он подпишет соглашение с профессиональной баскетбольной командой, чтобы она тренировалась здесь и защищала честь нашего города. Для этого в Балтиморе будет построен новый спортивный комплекс со спортивными площадками и тренажерными залами. И мы собрались здесь, чтобы доказать НБА, что у нас может быть своя команда. Это действительно наше всеобщее дело, дело нашей гордости — вот почему нам нужна ваша поддержка!

«Ага, а еще ваши доллары, уважаемые налогоплательщики», — мрачно добавила про себя Тесс. То же самое было и с другими баскетбольными командами: «Иволгами» и «Воронами». «Прямо-таки напрашивается книга с названием: „Город, жители которого так любят спорт, и жадные владельцы команд, которые используют эту любовь для собственной наживы“».

— Итак, поприветствуем же капитана команды, человека, смеявшегося над теми, кто говорил ему, будто бы его затея обречена на провал, и все же добившегося своего! Встречайте Джеральда Винковски! Винк, на сцену!

Теперь все взгляды обратились на невысокого стройного человека, пробиравшегося сквозь толпу. Он легко вспрыгнул на подмостки. В отличие от столпившихся вокруг мужчин, он вместо тренировочного костюма был в черных джинсах и фиолетовой рубашке, поверх нее — жилет из черной кожи. На ногах у него красовались ковбойские ботинки с острыми мысами, толстая подошва и довольно высокий каблук делали Винковски выше на несколько сантиметров, и рядом с довольно тучными мэром и губернатором он казался высоким и худощавым. К профессиональным же спортсменам Винк благоразумно не приближался, понимая, что на их фоне он явно проиграет в росте.

— Ну как, вы готовы для настоящего баскетбола? — спросил он с чисто балтиморским акцентом, немного растягивая слова.

Тесс с интересом разглядывала Винковски: смуглая кожа, миловидные черты лица, вьющиеся каштановые волосы. Тесс вспомнила, что его лицо было использовано в качестве логотипа одной из созданных им компаний. Но только вот какой именно? За последние десять лет корпорация Винковски «Монтроз Энтерпрайз» создала несколько компаний, причем каждая следующая была еще более успешной и прибыльной, чем предыдущая.

— Винк! Винк! Винк! Винк! — толпа восторженно приветствовала Винковски как человека, вселившего в них надежду на то, что Балтимор обязательно вернет себе былую спортивную славу. Прозвище вроде бы было образовано от его фамилии, но ходили слухи, будто бы Джеральд Винковски получил его еще в школе — за привычку дурачить всех подряд — от одноклассников до учителей.

— Ребята, вы — лучшие! — обратился он к собравшимся на площади. — Вы пришли сюда в такую мерзкую погоду, даже еще не зная, с какой командой я веду переговоры. Представьте же теперь, сколько народу здесь будет через неделю! Да-да, ровно через неделю на этом самом месте я сделаю официальное заявление о создании нашей собственной команды «Балтиморские лидеры».

Толпа принялась скандировать с новой силой:

— Покажем им! Еще мячей! Так держать!

Тесс начала осторожно протискиваться сквозь неистовствующую толпу, желая получше разглядеть местного героя дня. История Винковски очень напоминала старые фильмы тридцатых годов: детство, проведенное без отца, юность в Монтроз — закрытом заведении для малолетних преступников, имевшем дурную славу. И полная реабилитация в глазах общества. Тесс знала, что Винковски богат, но не подозревала, что прибыли, приносимой ему сетью ресторанов и тренажерных залов, может хватить на приобретение целой спортивной команды.

Когда протолкнуться к подмосткам оказалось невозможным, Тесс стала лавировать в толпе и в итоге все же очутилась в первом ряду, но с самого краю. Теперь она могла внимательнее рассмотреть Винка: выражение его голубых глаз не соответствовало широкой открытой улыбке, игравшей на его лице. Большие и холодные, они внимательно и цепко оглядывали людей, словно впитывая в себя все увиденное и ничего не выпуская наружу.

Внезапно кто-то довольно грубо толкнул Тесс в спину. Обернувшись, она увидела телеоператора, делающего ей знаки отойти.

— Ты загораживаешь объектив.

— О, какая я же невнимательная! — усмехнулась Тесс, даже и не подумав двинуться с места.

Неподалеку двое журналистов, мужчина и женщина, стояли, держа наготове блокноты. Женщина что-то быстро записывала, уткнувшись в записную книжку, мужчина же просто стоял и смотрел на Винка, будто никак не мог окончательно поверить в то, что все, что он видит, происходит на самом деле. На какое-то мгновение Тесс показалось, что ее место — рядом с ними, что она тоже должна держать в руках блокнот и записывать то, что говорят со сцены. И тут же она узнала мужчину, хотя он стоял спиной к ней. Только один человек из знакомых ей всегда ходил в шортах или в обрезанных до колен джинсах. Даже в такую погоду.

— Фини! — окликнула она, человек обернулся, и тут же лицо его озарилось радостной улыбкой, узнав Тесс, протискивающуюся к нему.

— Тесс, дорогая! Рад тебя видеть! — Кевин Фини помахал ей рукой. — Присоединяйся, мы тут как раз изучаем обстановку.

Молодая женщина, стоявшая рядом с ним, бросила на Тесс уничтожающий взгляд. Тесс даже показалось, что она слышит, как девушка мысленно перебирает все достоинства и недостатки ее внешности. «Выше ростом — одно очко в ее пользу. Хиппи — одно очко против нее. Большая грудь, длинные волосы — еще два очка в ее пользу. Вместо стильной прически какая-то растрепанная коса — минус два очка. Старше меня — еще три очка, и явно не в ее пользу. Ну, лицо ладно. Одежда немодная, но одета вполне элегантно». Тесс не была уверена, сколько именно очков набрала в результате этой оценки, но явно немало, судя по той кислой улыбке, которую в качестве приветствия выдавила из себя девушка. Протянув руку, она представилась:

— Розита Руиз.

«Да, с такой дикцией ей работать только в газете; на радио или телевидение вход закрыт», — подумала Тесс, так сильно слова резали слух. Розита буквально схватила руку Тесс и сильно сдавила ее, но Тесс, постоянно разминавшая кисти рук, сжимая эспандер или теннисный мячик, даже не поморщилась, и в ответ пожала руку так, что на глазах девушки навернулись слезы.

Теперь Тесс, в свою очередь, уставилась на Розиту. Маленького роста, — хотя почти все женщины казались ей низкими, — телосложение, как у гимнастки: узкие плечи, тонкая талия и сильные ноги. С такой фигурой и густыми иссиня-черными волосами она могла быть даже красивой, но было в ее лице что-то неприятное, это портило общее впечатление.

— Тесс Монаган, — представилась она, отпуская руку Розиты, и вновь обернулась к Фини: — Не могу поверить, что ты здесь. Это ведь вроде не по твоей части. У них что, не хватает стажеров, которые должны писать о подобных пустяковых событиях? Ну, или на худой конец, спортивных обозревателей? Ты же всегда освещал громкие процессы в суде.

— Я разве не сказал тебе: мы тут для «цвета»? Какие-нибудь пикантные детали, интересные подробности…

— Для чего?

— Не скажу, дорогая, пока ничего не могу сказать…

— Когда Фини говорит «цвет», не надо понимать это буквально, — с жаром принялась объяснять Розита. — Вы понимаете, на нашем языке… ну, среди работников прессы, «цвет» означает…

— Тесс раньше была одной из нас, — прервал ее Фини. — Теперь она — частный детектив.

— В общем, да, хотя у меня пока еще нет лицензии. Но к представителям четвертой власти я больше не принадлежу. — Тесс прислушалась к себе: здорово, наконец-то это признание перестало причинять ей боль! «Стар» больше не существует, но с закрытием газеты жизнь не закончилась. В Балтиморе была только одна газета — «Бикон-Лайт», больше известная под названием «Блайт», как ее называли подписчики, весьма недовольные ее содержанием.

— Ну что ж. Как только получишь лицензию, сразу дай нам знать. Может быть, Розита напишет о тебе статью, когда ты распутаешь какое-нибудь сложное дело. Я уже вижу заголовок: «Тесс Монаган — частный детектив, профессионально занимающийся греблей».

— Только не в это время года, — напомнила она. — Чтобы тренироваться сейчас — надо быть настоящим фанатом. Я же начну тренировки не раньше апреля.

Но Фини уже не слушал ее. Он был полностью погружен в мысли о написании новой истории, которой не захотел поделиться с Тесс. Наверное, это что-то связанное с политикой, решила она, судя по тем, кто стоит сейчас на этих жалких подмостках.

Возможно, это будет новый анекдот, высмеивающий баскетбольную форму губернатора и его способность делать из себя посмешище. Или это будет очерк о клане Туччи, использующем, как и все богатые семьи, любую возможность во всеуслышанье заявить о своей бедности, когда какие-либо законы штата или новые налоги хотя бы косвенно угрожают их благосостоянию.

Хотя, скорее всего, Фини готовит материал, касающийся главного события, — о Винковски и этой баскетбольной сделке. Но как это может быть связано с судебными делами — основной специализацией Фини? И зачем тогда ему в помощь дали репортера, пишущего об интимной жизни «звезд»?

— Слушай, давай как-нибудь на днях встретимся, выпьем чего-нибудь, — Тесс понизила голос, чтобы Розита поняла, что данное приглашение к ней не относится. — Когда мы с тобой в последний раз виделись?

Фини рассмеялся:

— Знаю я тебя! Ты просто хочешь вытянуть из меня информацию.

— Ты угадал, — она улыбнулась. — Но что, если я попытаюсь сделать это, влив в тебя некоторое количество довольно крепких напитков, скажем, в «Бронзовом слоне»? По-моему, ты останешься только в выигрыше, ведь тебе не придется платить, да к тому же ты еще, может быть, и не захочешь отвечать на мои вопросы. Выбор у тебя есть. Ну что, как насчет завтрашнего вечера? В половине восьмого?

— Давай лучше в восемь. Кто знает, может, в это время уже появится повод, чтобы праздновать.

— Отлично, тогда до завтра. — Она подала ему руку и повернулась к Розите: — Было очень приятно с вами познакомиться.

Девушка изобразила на лице подобие улыбки, больше похожей на гримасу. «Ну что ж, я тоже была не особенно приветлива, — подумала Тесс. — Но это, по крайней мере, было всего лишь ответом на высокомерие этой девицы. Амбиций ей явно не занимать».

Тесс взяла у лоточника еще один хот-дог и отправилась домой, решив еще заглянуть в книжный магазин, который принадлежал ее тете и находился на первом этаже того дома, где Тесс снимала квартиру. Она уже представляла, как расскажет и Китти о том, что видела на площади у гавани, и они вместе посмеются над неумелыми попытками губернатора играть в баскетбол и мэром, усиленно делающим вид, что ему совершенно не холодно… Она не успела все хорошенько обдумать: едва на двери магазина звякнул колокольчик, Китти сама бросилась к ней.

— Тессер, где ты была? Тебе без конца звонит Томми… Он звонил тебе в офис, но ты уже ушла, и теперь он названивает сюда каждые пять минут!

— Томми? Это тот истеричный официант, что работает в баре у дядюшки Спайка? Что у него стряслось на этот раз? Кто-нибудь украл у него ботинки? Или стащил крекеры из вазочки на барной стойке? Или не оплатил счет? Поверь мне, Китти, Томми любит подымать шум из-за всяких пустяков…

Голубые глаза Китти наполнились слезами.

— На этот раз все очень серьезно, Тесс. Твой дядя Спайк в госпитале Святой Агнессы. Кто-то пытался ограбить «Точку», а этот сумасшедший старый дурак попытался им помешать… И ему это почти удалось…

— Только почти?

— Да, только почти.