Самый трудный вопрос

На самом деле никто не предоставлен самому себе и не брошен на волю судьбы. В детстве я этого не знал. Я пленялся чудесами, которые творил Иисус, как они описаны в Новом завете, ибо мое начальное школьное образование проходило под эгидой религиозного общества «Христианские братья», состоявшего в основном из ирландских миссионеров, чьи школы в то время были лучшими в Индии. Но чудеса Иисуса были из тех, чего я никогда не видел в жизни. Хождение по воде внесло первую смуту в мою душу, приведя в действие процесс освобождения от чар и иллюзий, поэтому я относительно легко пришел к полному разочарованию в своих детских идеалах, а затем и к полному их забвению, не вспоминая, что эти идеалы когда-то существовали. Самое лучшее, что я мог сделать, – это приспособиться к миру, лишенному Бога. Раз уж Бог не препятствует творимому в мире злу, буду препятствовать я. Но тогда зачем мне нужен Бог?! Думаю, очень многие врачи следуют этой стезей на своем пути. Чего я тогда не видел, так это того, что мое скатывание к безбожию идеально соответствовало пяти клеша.

Когда вы вступаете в борьбу со злом, творимым в мире, вы неизбежно погружаетесь в него. Система зла заявляет на вас права. Это звучит шокирующе, но если вы верите в зло, то забываете, кто вы такой. Я считал, что, помогая больным людям, я тем самым сделаю лучше хотя бы один маленький уголок Земли. Но если смотреть в более широкой перспективе, я делал нечто совершенно другое – я поддерживал иллюзию. Всякий раз, когда вы боретесь со злом, вы усиливаете систему зла, которая, в противном случае, отмерла бы, если бы люди перестали обращать на нее внимание.

В этом смысле Кришнамурти был одним из самых честных учителей в мире, даже несмотря на то, что часто ставил людей в тупик или задевал их чувства. В одном из своих дневников он описывает случай, когда в Индии к нему пришла приятная на вид, хорошо одетая женщина и попросила оказать денежную помощь возглавляемому ей обществу, которое ставило своей целью защиту животных от жестокого обращения.

– Для чего вы все это затеяли? – спросил Кришнамурти.

– С животными в этой стране обращаются просто ужасно, – ответила женщина. – Я знаю, что вы проповедуете ахимсу – уважительное отношение к жизни. А это означает и доброе отношение к животным.

– Я имел в виду ваши личные мотивы. Что побудило именно вас заняться всем этим? – уточнил Кришнамурти.

Женщина выглядела растерянной.

– Ну, я просто чувствую, как сильно страдают эти бедные создания, – наконец сказала она.

– В таком случае вы хотите облегчить не их участь, а свою, – ответил Кришнамурти. – И такой способ есть. Вглядитесь пристально в себя. Где зерно насилия? Если с животными плохо обращаются, то именно потому, что мы избегаем ответственности за свое собственное насилие. Зерно насилия не где-нибудь, а именно в вас.

Более широкая перспектива может оказаться очень мучительной для эго. Эго гордится своей праведностью и добротой, а эта перспектива показывает, сколь несостоятельна эта гордость. Кришнамурти так и не сообщает, оказал ли он помощь. (Вероятно, оказал, ибо всегда поддерживал благие начинания.) Но его цель была в другом – обнажить корень самого зла, ибо это единственный способ покончить с ним раз и навсегда. Это же применимо и к любому отдельному пороку, какой только придет вам на ум. Представьте, что экстрасенс мысленно считал ваше сознание и сказал: «Ваши представления о зле – это грубое обращение с детьми, домашняя тирания отца или матери, религиозная ненависть и беспомощный человек, умирающий в страшных мучениях от рака». Вы наверняка согласитесь с этим перечнем – что и делает большинство людей, – но не найдете в нем рецепта победы над злом. Вы можете затевать благие начинания, чтобы, например, помочь детям – жертвам грубого обращения или поддержать суровые законы, направленные против насилия в семье. Вы можете молиться о том, чтобы Бог не дал вам умереть в агонии от неизлечимой болезни вроде рака. Но все эти действия обходят стороной насущный вопрос; они не добираются до самого зла.

Вопрос о зле – самый трудный вопрос, какой только можно задать, и самый дерзкий вызов Богу. Почему существует зло? Почему Бог ему не препятствует? Если пороки, которые мы порицаем в современном обществе, симптомы космического зла, тогда прощай надежда! Вся эта духовная затея оказывается пустой и никчемной, как в том уже убедились бесчисленное множество людей после ГУЛАГа, Холокоста и атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Приведенные в действие самими людьми, эти ужасы кажутся сатанинскими. Они сводят на нет весь оптимизм по поводу того, что добро якобы торжествует над злом. Но главной причиной для отчаяния, по мнению многих, служит то, что преступники, совершившие большинство зловещих актов в современной истории, считали самих себя вполне моральными людьми и жертвами других, действительно дурных людей.

Если мы ответим на этот самый трудный из всех вопросов, общая тенденция изменится на обратную. Если только удастся донести до сознания людей, что именно зло, а не Бог, является иллюзией, у реальности появится шанс убедить нас в этом. Любовь обладает более мощной силой доказательства, чем страх. И тогда начнет осуществляться величайший духовный идеал человечества – мир, свободный от зла. С другой стороны, если зло не удастся одолеть, то именно оно будет предопределять духовный путь человечества.

«Хотите ли вы, чтобы все было хорошо?»

Даже если вы духовный человек, дает ли духовность защиту от ужасных преступлений, совершаемых против человечества? Я думаю, не стоит начинать столь острую тему с вопросов о космическом зле и такой темной сущности, как Сатана-искуситель. Есть и более щадящий способ подойти к вопросу о зле. Начните с того, что спросите себя: «Смог бы я принять мир, в котором нет ничего плохого? Хочу ли я, чтобы все было только хорошим?»

Не сомневаюсь, что вы без промедления ответили бы «да». Например, для тела зло – это боль, и мир без физической боли выглядит весьма и весьма желанным. Но несколько человек во всем мире имеют очень редкое отклонение в своем физическом генотипе (сводящееся до двух мутаций в гене SCN9A), благодаря чему они не чувствуют боли. Журналист Джастин Хеккерт, поведавший о 13-летней девочке с подобной аномалией, пишет, что «она практически не испытывает боли и не относится к своему телу так, как другие девочки ее возраста или кто-либо другой в ее возрасте, да и, собственно говоря, вообще никто. Она играла со своей сестрой в аэрохоккей с таким исступлением, что, казалось мне, вот-вот причинит боль себе или своей сестре. Она практически лежала на столе всем телом, истово, изо всех сил стараясь забить диск-шайбу в узкие воротца. Ее родители стояли рядом словно парализованные».

Но Хеккерт быстро сменил гнев на милость и проникся сочувствием к ребенку, не чувствующему боли, когда врач, лечивший девочку, сказал ему: «Боль – это дар, которого она, к сожалению, лишена». В школе к ней приставлен воспитатель, который постоянно сопровождает ее, куда бы она ни шла, чтобы убедиться, что она не нанесет себе травму и не поранится; после каждой большой перемены врач тщательно обследует ее глаза на тот случай, если вдруг туда попала соринка. Дома ее родители «избавились от всей мебели с острыми углами и расстелили на полу самый пушистый и мягкий ковер, какой только удалось найти. Они запрещают [дочери] кататься на роликовых коньках и на велосипеде. Кисти ее рук они оборачивают несколькими слоями марли, чтобы не дать ей возможность тереть ладони друг о друга. А в ее спальне они поставили монитор, чтобы, едва она начнет скрипеть ночью зубами, услышать этот скрип и поспешить к ней на помощь».

Боль – это дар в том случае, если вы понимаете, каковы последствия жизни без боли. Огонь обжигает кожу, но на нем также готовят пищу. Ну, а как быть с насилием? Мир без преступлений и войн кажется несказанно желанным, но как тогда обойтись без хирургии, одной из форм контролируемого насилия? Тело (осторожно) разрезают, обнажая внутренние органы и подвергая его многим опасностям. Здоровая экосистема зиждется на том, что один вид живых существ пожирает другой, что влечет за собой насилие. Сделайте всех животных вегетарианцами, и в отсутствие хищников ничто не остановит насекомых, которые завоюют весь мир; даже сейчас их численность в сотни раз превышает численность млекопитающих.

А как быть с психическим страданием, которое смешано с чувством стыда, вины, страха и гнева? Две разгневанные группировки сталкиваются в ходе гражданской войны, убивая друг друга и великое множество ни в чем не повинных граждан. Чисто внешне гнев вызывает к жизни великое зло. Но сражающиеся стороны это не останавливает, ибо владеющая ими жажда мести заставляет их рассматривать гнев как вполне оправданный и даже справедливый. Движитель гражданских войн – желания, ибо стремление защитить свой дом, ненависть к «другим», расовая и религиозная нетерпимость так же завязаны на гневе, как и месть. Война прославляет гнев, маскируя причиняемые им страдания. Движимый идеей борьбы за правое дело, солдат может пренебречь собственными страданиями, но как только война кончается, возникают новые формы психического страдания, такие как чувство вины и комплекс симптомов посттравматических стрессовых расстройств.

Психические страдания невозможно суммировать в нескольких абзацах. Поэтому давайте лучше вернемся к изначальным вопросам: «Хотите ли вы, чтобы все было только хорошим? И насколько желанен мир без боли?» Если определять психическую боль как депрессию, тревогу, шизофрению и другие психические расстройства, то, естественно, никому не хочется, чтобы они были. Но ментальный мир тоже не может обойтись без боли. Страх боли не позволяет нам дважды совать руку в огонь. Чувство вины мешает детям стащить из банки печенье, даже когда мать не видит. Ментальная боль полезна во всех отношениях, если только она не в переизбытке.

Зло – это то, чего мы не хотим, но без чего часто не можем обойтись. Вся человеческая жизнь строится на контрастах. Нет боли – нет и наслаждения, только нейтральное состояние отсутствия стимуляции. (Отсюда естественное подозрение, которое возникает у детей, когда им рассказывают басни о рае: ведь это так скучно – вечно сидеть на облаках и играть на арфе!) Действительно ли мы созданы, чтобы быть добрыми и хорошими? Несомненно. Ученые, изучающие поведение детей, установили, что уже в четырехмесячном возрасте младенцы пытаются подобрать вещь, которую уронила мать, и вернуть ее ей.

Но импульс к добру смешивается с противоположными импульсами. Другие ученые установили, что дети сызмальства стремятся поступать так, как их учат родители; они знают: «быть хорошими» – значит поступать так, чтобы твои поступки одобряли дома. Но оставшись без надзора взрослых, например в подготовительной школе, тот же ребенок может вдруг обратиться из Джекилла в Хайда, вырывая игрушки из рук других детей и не выказывая ни капли жалости, когда те плачут. И все же эти интригующие открытия не решают проблему самого зла. Для этого мы должны опуститься еще глубже.

В мире двойственности любое явление неизбежно связано со своей противоположностью. Добро неотделимо от зла, как свет неотделим от тьмы. Они нерасторжимы – такова одна из доктрин буддизма. Согласно мифологии, каждый золотой век (век взлета) неизбежно приводит к упадку. Рай тоже не без изъянов (не говоря уже о змее в райском саду), ибо этого требует наша раздвоенная натура. Должен ли Бог нести ответственность за наши, мягко говоря, затруднения? Или зло – неизбежный продукт человеческой природы?