40
Мексиканка удивленно посмотрела на брата:
— Я не… понимаю. Это не похоже ни на одно из сделанных тольтеками изображений, которые мы когда-либо находили!
— Да, это, скорее, типично для культуры викингов, — подтвердила Реми, щелкая фотоаппаратом, — она делала панорамный снимок. — Посмотрите на череп. У него борода. Думаю, мы видим первый пример иконографии викингов, когда-либо найденный в Мексике.
— Соприкосновение местного искусства и искусства викингов — это… Мягко говоря, поразительно, — прошептала Марибела.
— Не очень-то у него радушный вид, верно? — заметил Лазло.
— Да, при виде его невольно остановишься и глубоко задумаешься, — согласился Сэм. — Интересно, почему они замуровали вход в храм?
— Может, устали ждать возвращения корабля? — предположил Кемп.
Фарго кивнул:
— Есть единственный способ выяснить, что же внутри. Можно проверить, удастся ли нам пробиться сквозь стену, пока еще не угас дневной свет.
Он повернулся к Антонио:
— Как думаете? Не возражаете, если мы проделаем тут дыру?
— По-моему, инстинкты вас пока что не подводили, — не стал спорить мексиканец.
— Хорошо. Тогда давайте посмотрим, из чего сделана эта кладка, — вновь повернулся к камням Сэм.
Строительный раствор затвердел до каменного состояния, и солнце уже спустилось за горы к тому времени, как кирки пробили в нем первую дыру. Вид расширяющейся бреши приободрил людей: раствор начал отваливаться более крупными кусками, и спустя несколько минут вход был полностью освобожден.
Марибела принесла из внедорожников фонарики, включила один из них и протянула его Сэму. Прищурившись, тот вгляделся внутрь. Реми придвинулась к нему, тоже взяв фонарик и светя внутрь.
— Это не то, чего я ожидала, — сказала она и шагнула назад, чтобы в дыру могли заглянуть и мексиканцы.
Подошел к ним и Лазло. Он посмотрел через плечи своих друзей, пока они светили в темноту фонариками.
— Вот и еще одно «никогда раньше». Я никогда раньше не видела в таких храмах, как этот, массовых захоронений. Сколько же там скелетов? — спросила Марибела.
Антонио тихо пересчитал останки на испанском.
— Дюжина. Но посмотрите, как они одеты, — сказал он и сделал нерешительный шаг вниз по единственной ведущей в храм лестнице.
Сестра последовала за ним, а после нее стал спускаться Лазло. Сэм и Реми кивнули друг другу и присоединились к остальным исследователям.
Внутри помещение было больше, чем казалось снаружи — по крайней мере, двадцать квадратных футов. Скелеты сидели у стен так, будто кого-то ждали. Все они были в плетеных кольчугах, на черепах некоторых были сползшие на лицо шлемы викингов, сгнившие зубы ухмылялись в вечность… Рядом лежали мечи и боевые топоры.
— Посмотрите! Вон там, — сказала Реми, показав на несколько предметов, лежащих возле лестницы, ведущей в храм. Она направила свет фонарика на длинное деревянное корыто и на инструменты рядом с ним. — Вот откуда взялся строительный раствор.
— Черт побери! Они замуровали себя! — воскликнул Лазло.
Больше никто ничего не сказал — на всех исследователей навалился груз того, что они тут увидели. Теперь можно было только догадываться, были ли эти люди живы, когда замуровали дверь, но инструменты служили достаточным доказательством того, что, по крайней мере, один человек, а может, и больше, прожили достаточно, чтобы выполнить свою мрачную работу — прежде чем провести свои последние минуты взаперти в собственной гробнице.
— Посмотрите на пиктограммы. Они более грубые. Но взгляните, что на них изображено, — сказала миссис Фарго, глядя поверх скелетов на резьбу.
Бородатый воин — наполовину змея, наполовину птица, избивал группу людей, нападающих на маленький храм. Над пиком нависла туча. Изображение было ужасным: разрубленные тела, несколько человек обезглавлены… Молнии вылетали из глаз воина, поджигая все вокруг, и несколько фигур горели.
— Не очень-то жизнерадостно, верно? — прошептал Кемп. — На мой вкус, отдает апокалипсисом. И все-таки ясно, что этим хотели сказать.
Сэм кивнул:
— Насколько я понимаю, это предупреждение каждому, кто попытается вломиться в храм.
— Как сделали мы, — заметила его жена.
Все молчали. Наконец Антонио двинулся назад, к выходу:
— Темнеет. Мы должны собрать наши вещи, и пускай ночью храм охраняют полицейские. Я поговорю с ними об этом.
— Я еще не готова уходить. Давайте доставим из машин переносные лампы и установим их здесь, — попросила Реми.
— Но тут нет ничего, что не могло бы подождать до утра, — запротестовала Марибела.
— Я не устала, — мягко возразила американка. — Если охранники пробудут тут всю ночь, то не вижу причин, почему и мы тоже не сможем работать в это время. Нам это не впервой. Уж одну-то ночь батареи смогут продержаться!
Сэм устало посмотрел на Антонио:
— Вы слышали, что сказала леди. Я просто подчиняюсь приказам.
— Не понимаю, к чему такая спешка. Мы можем запросто вернуться сюда завтра. Все здесь так и останутся мертвыми, — сказала сеньорита Касуэло.
Реми взглянула на мужа:
— На кону нечто большее, чем просто храм.
— Вы о чем? — заинтересовались мексиканцы.
— Где-то здесь может быть «Око Небес», — сознался Фарго. — Оставленное для возвратившихся викингов, чтобы те с его помощью могли восстановить свое положение в качестве вождей туземных народов Мексики.
Марибела изумленно заморгала:
— Вы серьезно?!
— Я не хотел ничего говорить, пока мы не найдем нужное место, — развел руками Сэм.
— Тогда где же оно? — спросила Касуэло. — Где «Око Небес»?
Американец пожал плечами:
— В том-то и проблема. Описание не точное. «Под храмом» — вот и все, что было высечено на рунном камне. Что могло означать «под нами в склепе или в подземелье» или «в пещере где-то под утесом», или «погребено в каком-то тайном уголке храма». Насколько мы знаем, в этих пиктограммах есть еще подсказки. Все это было слишком завуалированно, и нет причин считать, что отныне все будет ясно.
Реми тем временем вышла в центр помещения:
— Поэтому я чувствую, что медлить нельзя и что все это надо хранить в тайне. В этом предприятии было полным-полно проблем, и мы бы предпочли избежать новых в здешней глуши. Единственные люди, которые что-то знают об этом деле, находятся сейчас в этой комнате. Но чем больше времени у нас уйдет, чтобы найти драгоценный камень — если допустить, что он и вправду существует, — тем больше вероятность, что что-нибудь пойдет не так.
Антонио кивнул:
— Понимаю. Мы принесем лампы и попросим полицию охранять это место всю ночь. Завтра можно будет организовать охрану посолидней, которая будет караулить, пока мы будем работать, — а эти люди должны будут вернуться домой. Но дома они смогут проговориться, что в здешних местах может привести к печальным последствиям. Вы же в курсе, что в последнее время насилие было прискорбной частью истории этих мест…
Больше мексиканцу не понадобилось ничего говорить.
— Не говоря уже про змей, — добавил Лазло, лишь слегка подняв всем настроение.
Полтора часа спустя три лампы стояли на местах, а один из полицейских сидел возле храма снаружи. Его товарищи вернулись во внедорожники, откуда могли заметить приближающиеся машины.
Кемп расхаживал перед входом, почесывая в затылке, пока супруги Фарго простукивали пол: Сэм — рукоятью мачете, а Реми — своим фонариком. Антонио и Марибела фотографировали резьбу.
Вдруг британец остановился, занеся ногу для очередного шага, и уставился на стену.
— Сэм? — позвал он своего товарища. — Я только что кое-что заметил!
— Что такое? — откликнулся Фарго, продолжая стучать.
— Стены. Они не кончаются на полу.
— О чем ты, Лазло?
— Посмотри на стены. Каменные блоки. Они симметричны. Но те, что находятся в основании, имеют всего треть высоты. Поэтому пол не покоится на скале, как следовало бы ожидать. Или те придурки выкопали крепи для стен — но маловероятно, что году эдак в тысячном люди были на это способны!
— И ты утверждаешь?.. — затаил дыхание Сэм.
— Я утверждаю, что такое возможно, если под нами есть еще одно помещение. Или, как говорится на рунном камне, «покои под».
Кемп вытащил из ножен мачете и начал скрести пол, убирая скопившийся там за века слой земли.
— А если вся эта штука внутри пустая, вы сможете не услышать разницу в звуке, простукивая ее, — бормотал он при этом. — Вообще-то я бы побился об заклад, что звук везде будет одинаковым.
Сэм посмотрел на жену и кивнул. Вскоре все пятеро охотников за кладами стояли на коленях и работали.
Прошел час, и внезапно Антонио крикнул:
— Я нашел колышек!
Реми встала и поспешила к нему:
— Колышек?
Мексиканец постучал по полу.
— У вас есть карманный нож? — спросил он миссис Фарго.
Та раскрыла свой нож и протянула ему. Касуэло счистил кончиком клинка землю, и вскоре все увидели круг в полу дюймов шести в диаметре, вырезанный из камня.
— Мы видели такое в руинах майя, — объяснила Марибела. — Строители укрепляли подвижную плиту с помощью конусов, чтобы она не сдвинулась — это эффективно удерживало ее на месте. Тут наверняка найдутся и другие такие же.
Ее брат воткнул клинок ножа у края колышка и покачал его. Колышек сдвинулся.
— У кого-нибудь есть еще один нож? — оглянулся мексиканец на своих товарищей. — Нам понадобится минимум два.
Сэм протянул ему складной нож «SOG Ае-04 Aegis», и Касуэло начал трудиться над каменным колышком. Он сумел приподнять его на три четверти дюйма, и Фарго, ухватившись за края, вытащил каменный конус. Чуть отодвинувшись, мексиканец восхищенно уставился на этот идеальный конус из гранита, а потом отложил его в сторону и вновь посмотрел на остальных исследователей:
— Давайте найдем остальные!
Спустя час и еще семь колышков стали ясно видны очертания каменной плиты — три фута в ширину и четыре в длину. Лазло и Антонио отправились на поиски каких-нибудь тонких деревьев, которые можно было бы использовать в качестве катков, а Марибелу отрядили за бутылкой моторного масла, чтобы смазать края каменной плиты в надежде, что так ее легче будет вытащить. Наконец Антонио вернулся с двумя солидными кусками древесных стволов, а за ним появился и Лазло еще с двумя. Они положили дерево на пол и принялись орудовать монтировками, вгоняя их вдоль краев плиты.
— Приподнимите эту сторону, и я попытаюсь оттолкнуть ее от края монтировкой, — велел им Сэм.
Над каменным прямоугольником пришлось трудиться всей компании: женщины использовали лезвия лопат, усиливая действие рычага, а мужчины работали ломами. И вот один конец плиты медленно приподнялся над полом.
— Отлично. Придержите его… придержите… — застонал от напряжения Фарго.
Он налег на лом и приподнял плиту — сперва на дюйм, потом еще на один…
— Лазло, подсунь под него катки. И береги пальцы! — закричал Сэм.
Британец подтолкнул срубленное деревце к концу плиты, прямо под ее край, и все остальные опустили ломы. Плита навалилась на кусок дерева.
Антонио быстро подкатил три других ствола, выстроив их в ряд, чтобы, когда плита скользнет дальше, она покатилась бы по стволам.
Кемп присоединился к Сэму, всунул лом в отверстие и налег на него. Плита сдвинулась еще на несколько дюймов.
Пот капал с их лбов, и Фарго приостановился, чтобы вытереть глаза.
— А я думал, у тебя больная спина, — сказал он Лазло.
— Удивительно, правда? Я чувствую себя так, будто снова стал подростком! — жизнерадостно отозвался Кемп.
— Изумительное время! — улыбнулся в ответ Сэм. — Но давай теперь уберем с дороги эту штуку, чтобы увидеть, что под ней.
Мужчины снова навалились все вместе на плиту, а Марибела вылила в паз остатки моторного масла. Реми втиснулась рядом с мужем и добавила к общим усилиям свой вес. Тяжелая каменная крышка подалась, упав на подложенные деревца и открыв зияющее отверстие внизу.
Брат и сестра Касуэло покатили плиту к себе, и она остановилась возле одного из скелетов. Фарго вынул из-за ремня свой алюминиевый фонарик и направил луч света в чернильный провал. Все молчали. Наконец тишину нарушил Лазло:
— Надеюсь только, что там нет змей.