35

Янус Бенедикт всеми силами старался справиться с бурлящей в нем яростью, глядя на самодовольное лицо младшего брата, который описывал свой ночной налет на гробницу. «Он не только под воздействием адреналина, — подумал Янус, — и возбужден не только потому, что увел сокровище из-под носа Сэма и Реми».

В Реджинальде проснулся инстинкт самосохранения лишь ближе к последней части его доклада, когда он заметил выражение глаз Бенедикта — этот взгляд был ему хорошо знаком, хотя он и не понимал, почему новости не приводят брата в восторг.

Когда он закончил, Янус, уйдя в свои мысли, уставился на богато украшенный потолок виллы в Мехико, которую снял на неделю.

— Ну, ты ничего не хочешь сказать? — требовательно спросил его Реджинальд. — Мы заполучили сокровище!

— Да, действительно. Но давай рассмотрим дело более детально. Ты организовал ночное нападение на историческое место вместе с членами картеля «Лос-Сетас» и сам принял участие в операции. Во время нападения была убита дюжина солдат, так?

— Да, я же тебе рассказал. Но мы вышли сухими из воды.

— «Вышли сухими из воды»! Ты убил дюжину человек, впутался в это дело и впутал меня!

— Впутал во что? У нас же есть сокровище!

— Ага. Сокровище. Судя по твоим фотографиям, не слишком-то и большое. И где же оно, скажи на милость?

— Я ведь рассказал. Ты вообще слушал меня? Гуерреро держит его в надежном месте.

Янус встал, подошел к окну и уставился на парк. Когда он повернулся, лицо его было бесстрастным.

— Ты хоть сам-то понимаешь, что натворил, а?

— Ну, вообще-то мне хочется думать, что понимаю. Я заполучил чертово сокровище, разве не так?

— Не так. Ты снюхался с мерзейшей на планете группировкой отмороженных головорезов. Вместе с ними устроил кровавую бойню, которая заставит мексиканское правительство еще долго прочесывать всю Землю в ваших поисках. Таким образом, ты не только уничтожил для меня возможность выгодно сбыть товар, но и превратил меня в подельника убийц, которые вырежут тебе сердце с такой же легкостью, с какой позавтракают. Вместо того чтобы быть равнодушным торговцем, снабжающим этих животных необходимым им оружием, ты сделал меня их партнером. Ах, да, и если один из этих выродков когда-нибудь попадет в переплет и захочет поторговать информацией, теперь у них есть товар для продажи — касающийся не только их шефа, но и тебя и, благодаря нашей близости, меня.

— Я… Я не думал…

Объяснение Бенедикта подействовало на Реджинальда, как удар в лицо.

— Это первая разумная вещь, которую ты сказал, — вздохнул старший брат. — Ты не думал. Вообще. Если бы ты подумал, ты бы поговорил со мной, и я бы объяснил, почему твой план — идиотизм, глупость и бред. Я бы организовал все так, чтобы картель устроил свой налет без твоего участия, и мы остались лишь стороной, принимающей товар. Если бы наши операции были удачными. Но от нас не ожидали бы немедленной финансовой прибыли.

— А в чем разница?

— Разница в том, что я знаю этих паразитов и знаю, что они захотят получить свои деньги. Их не будет интересовать, почему надо выждать несколько лет, чтобы страсти поутихли. А поскольку я теперь их партнер, мне придется оправдать их ожидания, иначе я рискую навлечь на себя их ярость. Итак, тупица ты слабоумный, ты не только подверг нас значительной опасности, и сейчас, и в будущем, но и вверг меня в немалые расходы, которые неизвестно еще, удастся ли покрыть.

— Но у нас же есть…

— Гром и молния, Реджинальд! У нас ничего нет. У «Лос-Сетас» есть горсть безделушек, которые мы не сможем сбыть, и само существование которых ставит тебя под угрозу. У нас есть клиенты, которые отныне будут считать себя нашими соучастниками в преступлении. Нам еще долго будет грозить опасность, что кто-нибудь из них или все они в конечном итоге будут арестованы и выдадут тебя в обмен на смягчение наказания. И знаешь что? Большинство стран мира экстрадируют убийц, участвовавших в массовой бойне, ты, чертов имбецил!

— Но я никого не убил!

— Твое слово против их слова. Хочешь опротестовать его, сидя в мексиканской тюрьме? Я просто не могу понять, с чего ты решил, что это хорошая идея.

— Ну, дело сделано и изменить уже ничего нельзя, — резко сказал Реджинальд, скрестив руки на груди.

— Поверить не могу, что я принял тебя в свой бизнес! В самом деле. Ты сам не знаешь, что творишь, и все равно считаешь, что ты тут самый умный. Невероятно!

— Видишь, Янус? Это меня и достает. Ты устраиваешь мне выволочку, как школьнику.

— Тебя это достает?

Миллионер сделал несколько глубоких вдохов. Его руки тряслись от ярости, а пульс грохотал у него в ушах, как большой барабан. Усилием воли он заставил свое сердце биться медленнее.

— Реджинальд, ты направил нас прямым курсом на катастрофу, — сказал он обманчиво спокойным тоном. — И, хуже того, ты все еще не знаешь, на что на самом деле нацелились Фарго.

— «Нацелились»? Что ты имеешь в виду?

— Они все еще там. В Мехико. И у меня есть веские доказательства того, что они вернулись на место раскопок. Разве такого поведения следовало бы ждать, если бы они нашли сокровище и сворачивали свои дела?

— Но там ничего не осталось, кроме старого жмурика. Может, они собирают свое оборудование или осматривают там все напоследок перед тем, как свалить?

— Возможно. Конечно, если бы ты не устроил там бойню, мы бы все еще наблюдали и выжидали, имея на своей стороне все преимущества. А теперь они предупреждены и наверняка должны стать еще осторожнее. Опасное положение дел.

Реджинальд зажег одну из своих сигарет, подошел к бару и налил себе щедрую порцию скотча. Опрокинув выпивку двумя глотками, он повернулся лицом к брату:

— Прости, Янус. Я просто подумал, что смогу тебя удивить…

— Ты, несомненно, меня удивил, — бросил Бенедикт, покачав головой. — Позвони Гуерреро. Я хочу как можно скорее встретиться со своим новым партнером, чтобы обсудить варианты дальнейшего развития наших отношений.

Когда Лазло и супруги Фарго приблизились к пирамиде поменьше рядом с храмом Луны, место вокруг него было оцеплено полицией, и желтая полицейская заградительная лента трепетала на ветру. Похоже, власти закончили свое расследование: тела уже давно увезли в морг, все улики собрали. Оставшиеся полицейские стояли вокруг и разговаривали. Возбуждение схлынуло, и они просто отбывали часы до конца своей смены.

Марибела подошла в тот момент, когда Реми объяснялась с двумя полицейскими в форме, стоящими на страже у входа — бреши в натянутой ленте. После нескольких кратких слов супругов Фарго и Лазло пропустили внутрь оцепления. Сеньорита Касуэло провела их в экспедиционную палатку, где сидел на раскладном голубом стуле удрученный Антонио. Этим утром здесь появились его студенты, но теперь это место считалось зоной боевых действий, и их отослали домой.

— А, это вы… — вздохнул археолог. — Полиция как раз сворачивается. Осталось уже недолго, а потом мы сможем войти и оценить нанесенный ущерб. Сегодня мумию осторожно уберут — так, чтобы нефрит остался нетронутым — и заберут в институт для дальнейшего изучения. Кажется, безопасней будет вынести все из склепа на тот случай, если кто-нибудь увидит статьи в новостях и решит заработать легкие деньги, продав останки Кетцалькоатля на черном рынке по наивысшей цене.

Сэм кивнул:

— Наверное, так будет лучше всего. Итак, теперь здесь останется только пустая гробница?

— Да. Конечно, она сама по себе имеет историческую ценность, как и резьба на ее стенах, но их нельзя отсюда перевезти. В течение нескольких ближайших дней мы можем организовать установку запирающихся ворот — такие ворота есть во многих других местах, и это, похоже, помогает, — рассказал Касуэло.

— А как насчет ночной охраны? — спросил Лазло.

— Нам дадут небольшой отряд солдат, но больше тут нечего воровать, поэтому охрана будет стоять чисто для виду. Я организую строительную бригаду, чтобы завтра соорудить ворота. Остается надеяться, что после этого гробница будет надежно защищена.

— А что конкретно тут будет? — спросила Реми. — Я имею в виду охрану.

— Несколько машин, монотележек и шесть человек ночной вахты. Теотиуакан — слишком большое место, чтобы патрулировать все, и охранники главным образом следят, чтобы не было вандализма. Полиция присутствует тут скорее для устрашения, чем ради чего-то еще.

— Местные полицейские даже не нашли убитых солдат?

— Нет, армейские велели им не путаться под ногами, чтобы их случайно не подстрелили. Это место было под контролем военных. Но из этого не вышло никакого толку.

— Есть предположения насчет того, кто это сделал? — вновь подал голос Кемп.

— С нами не делились никакими предположениями. Я всего лишь ученый, зарабатываю себе на жизнь, роясь в земле. Никто ничего мне не говорит, — пожаловался Антонио.

— Что ж, скоро это изменится. Но давайте подождем, пока все отсюда уедут, ладно? — сказала Реми.

Брат и сестра Касуэло странно на нее посмотрели.

— Это локатор? — спросил Сэм, остановившись рядом с двумя черными чемоданчиками с маркировкой «Осторожно, хрупкое!».

— Да. Вон в том — монитор и сенсорные части, а в другом — трехколесная основа, — объяснил Антонио.

— Давненько я таких не видывал, — сказал Фарго, открывая один из чемоданчиков.

— Их уже использовали в некоторых других местах. Но у них ограниченный радиус действия, мюонные детекторы более эффективны.

— И все-таки он проникнет на глубину, скажем, тридцать-сорок футов и даст достаточно точные показатели? Я припоминаю его спецификации.

— Конечно. Но завтра утром его надо будет вернуть. Я сказал, чтобы не трудились присылать для него оператора. Машина доставки явится после обеда, чтобы забрать его.

Сэм и Лазло обменялись заговорщицкими взглядами.

— Значит, времени у нас будет больше чем достаточно, — заключил Фарго.

— Времени для чего? — спросила, придвигаясь к ним поближе, Марибела.

— Я расскажу, как только уберется полиция, и мы останемся здесь одни, — ответил Сэм и повернулся, чтобы осмотреть аппарат.

Кемп встал рядом с ним, и они начали перешептываться.

Антонио взглянул на Реми, но та просто пожала плечами:

— Не смотрите на меня. Я замужем за сумасшедшим.

Федералы отбыли в шесть пятнадцать, когда появился джип с шестью вооруженными солдатами — ночная вахта. После судьбы, постигшей предыдущую смену, они, естественно, были на взводе. Люди нервно стискивали приклады оружия и держались настороже, хотя и не видели непосредственной угрозы, от которой следовало бы защищаться.

Сгустились сумерки, тени пирамид удлинились. Сэм вытащил складной стул и уселся лицом к Антонио и Марибеле, в то время как Лазло и Реми внимательно рассматривали последние снимки, сделанные в гробнице. Фарго поведал о своих подозрениях и о том, что собирается сделать: с помощью локатора втайне поискать еще одну гробницу, пока рядом никого нет.

— Я хочу сделать это именно теперь, чтобы избежать любой утечки информации, — объяснил он своим коллегам. — Когда мы совершили предыдущее открытие, тут было слишком много людей, и кто-то из них проболтался. Единственный способ сохранить секрет в секрете — это держать все между нами.

— Вы и вправду верите в существование еще одной гробницы? — недоверчиво спросила Марибела.

— Такая возможность существует. И я не хочу ее проморгать. Похоже, нынче ночью у нас есть идеальный шанс поработать с локатором без свидетелей — вот давайте и займемся этим. Если мы ничего не найдем, то всего лишь потеряем один-единственный вечер. Но если найдем… Я не хочу сесть на самолет и улететь отсюда, так и оставшись в неведении.

Антонио кивнул:

— И как вы хотите все провернуть?

— Мы спустим локатор в гробницу, и я его протолкну, — сказал Сэм. — Любые пустоты под поверхностью будут видны на экране локатора, как сбой в обычном рисунке. Это довольно простой метод поиска, но для наших целей он должен сгодиться.

Система локатора включала в себя складную подставку с единственным колесом впереди и двумя сзади, похожую на модифицированную детскую коляску. Пульт оператора с экраном находился на уровне груди перед рукоятями управления, а система обнаружения была подвешена прямо над землей рядом с передним колесом.

Солдаты с легким любопытством наблюдали, как ученые толкают смонтированную тележку вверх по пандусу. Антонио остановился и немного поболтал с военными, объяснив, что они будут проводить измерения внизу и беспокоиться не о чем. Никто как будто этим и не заинтересовался, и вскоре Сэм уже возился с системой управления локатора, пытаясь откалибровать его чувствительность.

— Видите это? Твердая почва, — сказал он, показав на экран, на котором было море помех.

— И как мы узнаем, когда она будет не твердой? Или если там окажется некое сооружение? — спросила Реми.

— Вот тут и начинается настоящее искусство. Все будет зависеть от умелого подхода оператора, — ответил ее муж.

Они медленно двигались по коридору к гробнице, и Фарго, по мере продвижения, поворачивал ручки. Было проделано три четверти пути, когда он остановился и еще раз откалибровал экран.

— Что это? — спросила Марибела.

— Похоже, под нами что-то есть. Да, определенно! — воскликнул Сэм.

Он показал на экран:

— Видите? Помехи на поле? Это пустота. Возможно, пещера… Или тоннель.

— Пещера? — переспросила Реми.

Антонио кивнул:

— Да, немалая часть города построена над пещерами. Под пирамидой Солнца, например, есть пещера естественного происхождения, которая использовалась для священных ритуалов.

— Так как же мы узнаем, естественная там каверна или сделанная человеком? — заинтересовалась миссис Фарго.

— Лазло, не возьмешь ли мел, чтобы отметить это положение? Мы вернемся сюда позже, — попросил Сэм, показав на жестянку с желтым порошком.

Кемп изобразил на земляном полу букву «X», и все постарались не затоптать отметку, продолжая свой путь к гробнице. Пол возле самого входа в нее был выстлан каменными блоками, и Фарго пришлось заново откалибровать систему.

Они пересекли порог и методически прочесали все в гробнице, но больше не получили таких показаний, какие экран выдал в коридоре. Спустя двадцать минут тщательного сканирования Сэм стер пот со лба и знаком предложил вернуться в тоннель:

— Единственное, что я засек, — это аномалию по дороге сюда. Вот и все.

— Она кажется не такой уж большой, верно? — спросила Марибела.

— Да. Не больше пары метров.

— И как глубоко она под нами? — спросил Лазло.

— Похоже, два — два с половиной метра. Мы сможем сказать точнее, как только снова там пройдем, — объяснил Фарго и толкнул тележку обратно в проход.

Он остановился над сделанной мелом отметкой.

— Вот оно. Два метра прямо под нами. Похоже, неправильных очертаний — в ширину больше, чем в длину. Это может быть чем угодно, но оно определенно там. Если вы чувствуете жажду приключений…

Реми приподняла брови:

— Что у тебя на уме?

Ее супруг в последний раз посмотрел на изображение на экране, прежде чем выключить систему:

— Думаю, небольшие физические упражнения пойдут нашему здоровью на пользу.