Море седьмое, Балтийское

Алексей уже понял, что «основательно» – одно из любимых слов Дмитрия Сажина. Часто им употребляемое. Да, Сажин был мужчиной основательным. Надежным, как скала, и точно так же предпочитающим молчать о своих подвигах. О том, что он преграждает путь всем ветрам, дующим в сторону Дарьи Витальевны.

«Я все равно узнаю правду», – уперся Алексей.

– Скажите, Дмитрий Александрович, а вы в ту ночь, когда пропала Анжелика Голицына, выходили на открытую палубу?

– Как и все, – пожал плечами Сажин.

– А откуда вы знаете, что все выходили?

– Да никто, собственно, этого и не скрывал, – насмешливо сказал Дмитрий Александрович. – У вас все?

– Не хотите, значит, со мной откровенничать.

– С какой стати? Если у вас есть доказательства, я их рассмотрю. Если же только догадки… Извините, фэнтези не мой жанр. Я предпочитаю бухгалтерские отчеты.

– Что ж… Я вашу жену сюда больше приглашать не буду. – «Она сама ко мне прибежит. И ты тоже». – До свидания, Дмитрий Александрович.

– Это все, что я хотел от вас услышать. Всего хорошего.

Дверь за Сажиным закрылась, а Леонидов все еще злился. Подумать только! Жена лучшего друга оставляет Сажину миллионы, а у того даже бровь не дрогнет! Да ему, похоже, наплевать. Или тут чтото другое?

…Дарью Витальевну он подловил на выходе из редакции журнала «Я моя». Желание отомстить Сажину за его хамство привело к тому, что Алексей решился на подлость. Дарье Витальевне давно пора открыть глаза на ее супруга. Пусть знает, с кем она живет.

– Добрый день, – Алексей постарался быть милым.

– Здравствуйте, – несколько настороженно ответила Сажина.

– Дарья Витальевна, вы не могли бы проехать со мной в одно местечко? Тут недалеко. Прошу в мою машину.

– Куда вы меня везете? – вяло сопротивлялась Дарья Сажина.

– Мне надо проверить одну догадку. Это ненадолго, уверяю вас. – Алексей постарался ее заболтать. – Дело в том, что одна моя знакомая большая любительница драгоценностей. И я бы хотел получить вашу консультацию, поскольку вы – женщина со вкусом. Мне просто не к кому больше обратиться. Вы ведь редактор гламурного журнала и уж наверняка разбираетесь в украшениях…

– Я больше разбираюсь в психологии отношений, – улыбнулась Сажина.

– Но ваше кольцо… Кстати, позвольтека его? – Они вышли из машины, и Алексей галантно взял Дарью Витальевну под локоток.

– Куда мы пришли? – удивленно стала осматриваться она.

– Здесь работает один мой приятель. Ювелир. Оценщик.

Они стояли у дверей антикварного магазина. О встрече Алексей договорился заранее, поэтому Юлий Соломонович лично вышел на крыльцо. Алексею он был коечем обязан, и такая предупредительность Леонидова не удивила.

– Но зачем вам оценщик?

– Не мне, Дарья Витальевна, а вам, – сладко улыбнулся Леонидов. – Колечко позвольте?

– Пожалуйста, – Сажина пожала плечами и стянула с безымянного пальца кольцо.

– Юлий, что ты на это скажешь? – Алексей протянул кольцо ювелиру.

– Надо смотреть, – вздохнул тот. – Сейчас, Алешенька, так ловко научились подделывать бриллианты… – Он еще раз вздохнул и покачал головой.

– Ну, так смотри! А мы с Дарьей Витальевной по магазину прогуляемся, глянем на твой антиквариат, приценимся.

Они вошли в магазин. Ювелир скрылся в своем кабинете, а Леонидов неторопливо повел спутницу вдоль сияющих витрин.

– Так все дорого, – покачала головой Дарья Витальевна, разглядывая бронзовые статуэтки и изящные фарфоровые безделушки за стеклом. – На ценниках столько нулей!

Алексею хотелось смеяться. Да что там! Хохотать! Веселый же вечерок будет нынче у Сажиных!

– А вы все же присмотритесь. Красиво, да?

– Я в этом ничего не понимаю, – пожала плечами Дарья Витальевна. – Что толку разглядывать вещи, которые тебе не по карману? Знаете, Дима надо мной все время подтрунивает. Говорит, что во мне мало от настоящей женщины. Меня совершенно не интересуют магазины, тряпки. Я всегда хожу туда с конкретной целью. Надо мне пальто – я иду и покупаю пальто. Но если я не планировала купить туфли, то в обувной отдел даже не зайду.

– Ну а в ювелирные магазины вы заходите?

– Зачем мне это? – равнодушно сказала Дарья Сажина. – Я ношу стильную бижутерию, все отмечают мой вкус. Она выглядит ничуть не хуже золота и бриллиантов. Я видела их на других женщинах, на богатых, к примеру на Анжелике Голицыной, и, если честно, не заметила разницу. А если нет разницы, зачем платить больше?

Алексей не удержался и хмыкнул. Из дверей святая святых колобком выкатился Юлий Соломонович и почтительно протянул Дарье Сажиной ее кольцо.

– Прекрасный бриллиант! – он поцокал языком, словно смакуя этот бриллиант.

– Вы шутите? – уставилась на него Дарья Витальевна. – Это цирконий!

– Помилуйте! – оскорбился Юлий Соломонович. – Камень чистейшей воды! Я даже затрудняюсь сказать его стоимость. Не одна сотня тысяч долларов. – Он бросил на Дарью Витальевну масленый взгляд. – Впрочем, если вы хотите его продать… – Он прищурился и поправил очки.

– Сколько, вы сказали, стоит это кольцо?! – потрясенно спросила Дарья Сажина.

– Много, Дарья Витальевна, очень много. – Алексей цепко взял ее за локоть и заглянул в глаза: – Скажите, а еще ваш муж дарил вам какуюнибудь… эээ… бижутерию? Типа той, что украшает ваш безымянный пальчик? Бусики там, сережечки…

– Да, много чего, – растерянно кивнула Дарья Сажина.

– И где это все? – Алексей заметил, как жадно блеснули глаза у ювелира.

– У меня в спальне. В жестяной коробке изпод печенья.

– Я бы вам настоятельно советовал привезти эту коробку сюда и оценить ее содержимое. А впрочем, везите ее прямиком в банковскую ячейку. Чего зря время терять? Сдается мне, там драгоценностей на пару миллионов долларов. Это поплохому.

– Чтоо?!

– Я еще хотел сказать насчет вашей одежды. – Алексей вздохнул. – Когдато я работал коммерческим директором крупной фирмы, и вообще, среди моих знакомых хватает богатых людей. Вы бы ради интереса этикетки подпороли. Сдается мне, за «мейд ин Чайна» скрываются Дольче и Габбана. А заодно Шанель и Пьер Карден. Ваш муж, Дарья Витальевна, большой ловкач, и швейную машинку он не просто так купил. Хотя, судя по вашим словам, последнее время находится немало желающих проделывать за него все эти трюки. По мере того как он богатеет. А богатеет он стремительно. Судя по степени его хамства, – пробормотал Алексей.

Дарья Сажина потрясенно молчала.

– Но кто он такой? Откуда у него такие сумасшедшие деньги? – выговорила наконец она и с ужасом взглянула на кольцо. Хотела было снять его, но потом отдернула руку, словно обожглась.

– Вот и я хотел бы это знать. Мне пора серьезно поговорить с Даниилом Валерьевичем Голицыным.

…Голицын пришел сразу, как только Алексей намекнул ему, что есть новости о пропавшей Анжелике Ивановне. Пришлось пойти на эту хитрость, но разве сам Голицын не водил следствие за нос?

– Садитесь, Даниил Валерьевич, – с улыбкой предложил Леонидов, внимательно разглядывая гостя.

Да, рядом с Сажиным Даниил Голицын, или Дан, как все его называют, конкуренции не выдерживал. Он был какойто мелкий, и ростом, и чертами лица, да и своими чувствами. Если в душе у Сажиных, Дмитрия и Дарьи, бушевала самая настоящая буря, Голицын ежился даже от малейшего ветерка и спешил поскорее избавиться от неудобства. Алексей не сомневался, что быстро его сломает. Теперь, когда известно, сколько стоит кольцо на безымянном пальце у Дарьи Сажиной, сделать это нетрудно.

– Вы нашли Анжелику? – нетерпеливо спросил Голицын. – Где она? Надеюсь, жива?

– Вы изза ее завещания так переживаете? Все еще надеетесь на чудо?

– Ааа… – протянул Голицын. – Вы говорили с Дашей… В честности, когда она сильнее всех остальных чувств, есть чтото отвратительное, вы не находите? Я так и не смог полюбить Дашу именно потому, что она… – Он поморщился, подбирая слова. – Как бы это сказать? Слишком хорошая девочка.

– А вашу жену потому, что она слишком плохая девочка, понятно.

– Я женился по любви! – вскинулся Го лицын.

– Кто бы сомневался. Что, папаполковник не оправдал ваших ожиданий? Вы, конечно, не предполагали, что в стране начнется перестройка и все ценности обнулятся. Небось тесть вышел на пенсию по выслуге, а за ним и тещу попросили из министерства?

– Я и сам коечто могу, – усмехнулся Голицын. – Я человек далеко не последний в этой стране. Мое имя в списке журнала «Форбс». Я вошел туда недавно, но надеюсь, что надолго, – с пафосом сказал он.

– Кстати, Даниил Валерьевич, я как раз об этом и хотел с вами поговорить. Кто такой Сажин?

– Дима работает у меня на фирме, – напряженно сказал Голицын.

– Эти сказки вы рассказывайте налоговой инспекции. Вчера мы с Дарьей Витальевной прогулялись к ювелиру. Оказалось, у нее на пальчике бриллиантовое кольцо сумасшедшей стоимости. И подарил ей эту драгоценность супруг. В вашей фирме все менеджеры так много зарабатывают? Тогда я прошу записать меня на собеседование. Небось у дверей многокилометровая очередь?

– Как вы догадались?!

– Пойти к ювелиру? Я перед этим говорил с Зебриевичем.

– Сема не мог вам сказать. Не посмел бы.

– Он и не посмел. Но намекнул. Так что хватит врать, Даниил Валерьевич. Кто такой Сажин?

– Бенефициар, – нехотя выдавил из себя Голицын.

– То есть реальный владелец холдинга «АNДА»?! Бенефициар, насколько я разбираюсь в экономических терминах, лицо, получающее доходы от своего имущества, переданного в управление третьему лицу или лицам. Это ли цо – вы?

– Как же! Доверит Дмитрий Александрович комунибудь управлять своим имуществом! Я генеральный лишь по бумагам, – горько усмехнулся Голицын.

– То есть вы номинальный директор?

– У меня восемнадцать процентов акций!

– Шикарно, – не удержался Алексей. – И то не у вас, насколько я понял, а у вашей жены. Если ее смерть будет официально установлена, Сажин получает и ваши акции тоже. Он и сейчас не бедствует, а может заполучить холдинг со всеми потрохами. А как так вышло, что Сажин – бенефициар?

– На начальном этапе он взял кредит у банка под залог своей квартиры. Это зафиксировано в документах. А я никаких материальных ценностей в фирму не принес.

– А разве не вы заложили свое имущество?

– Кто бы мне позволил это сделать? Мой тесть был упертым воякой, типичный представитель «совка». Отец тоже отговаривал заниматься бизнесом. Да я и не горел особым желанием. Но Сажину до зарезу нужны были деньги. И он рискнул. Дашке, разумеется, ничего не сказал. Она бы его со свету сжила. Мы долго жили впроголодь. Но Дима – финансовый гений. И у него есть коммерческое чутье. Он говорил, что надо потерпеть, после кризиса многие уйдут с рынка, а этих кризисов мы преодолели уже три. Третий нас особенно поднял. Люди стали экономить и не гнушаются больше ходить в «АNДА». У нас ведь оптовые цены в розницу. Дима одним из первых увидел перспективу и сделал ставку именно на это. А я был необходим ему как прикрытие. И потом: я умею представительствовать. – Голицын важно поправил галстук.

– Значит, Сажин предпочитает не светиться. Умно. Этакий современный Корейко. А почему, интересно, ваша жена написала завещание в его пользу? Между ними чтото было? Я не удивлюсь, если в отместку за свою супругу Сажин закрутил роман с вашей. Дмитрий Александрович неотразимый мужчина, даже если не знать о том, что он миллионер, – мстительно сказал Алексей.

– Да если бы я захотел, Дашка мигом бы его бросила! Даже если знать, что он миллионер, это ничего для нее не изменит, – ехидно сказал Голицын. – Мне только пальчиком поманить.

– Ох, и не любите же вы Сажина!

– А за что мне его любить?! Он везунчик, в отличие от меня. И жена у него нормальная, а не алкоголичка, помешанная на пластике, и дочь не оторва какаянибудь, не наркоманка, на красный диплом идет, как и ее мать. И денег полно. Кстати, жена ему не изменяет. Это даже представить себе немыслимо – Дашку еще в чьейто постели, кроме супружеской. Про мою Анжелику так не скажешь. Она потаскуха, особенно когда напьется.

– А вот интересно, Даниил Валерьевич. Вы ненавидите Сажина и прекрасно знаете, что его жена к вам неравнодушна еще со студенческих времен. Неужели не хотелось отомстить? Ну, признайтесь? Наставить Сажину рога, потешить свое самолюбие. Ведь это же так просто. Вы сами сказали: только пальчиком поманить.

– Мне Даша как женщина не нравится, – поежился Голицын.

– Ой ли? Она ведь очень красивая. Это я вам как мужчина говорю.

– Не в моем вкусе, – гнул свое Голицын.

– Ба! Да вы просто боитесь Сажина! Вот в чем все дело!

– Никого я не боюсь! – запетушился Даниил Валерьевич.

– Боитесь, боитесь, – ласково сказал Алексей. – Ох, и запугал же он вас.

– Он маньяк! Псих ненормальный! Да, он меня запугал! Он позвал меня к себе домой и показал пистолет, который лежит у него в сейфе! Сказал, что, если я притронусь к Дашке, он меня застрелит! И он это сделает! А вы бы на моем месте не испугались?!

– А вы трус, Голицын, – удивленно сказал Алексей. – По виду и не скажешь. Представительствовать вы умеете. Если Дарья Витальевна вас раскусит, вы не продержитесь на фирме и одного дня. Сажин благородный человек. Его жена любит героя. И он щадит ее чувства. Вамто в этой шкуре каково?

Голицын подавленно молчал.

– Вы мне все рассказали, Даниил Валерьевич? Или есть еще секреты? Эта мутная история с завещанием…

– Отвяжитесь от меня! – затравленно огрызнулся Голицын. – Вы тоже маньяк. Зачем вам это надо? Ходите, копаете… Мне надо знать, что случилось с моей женой. Жива она или мертва. Вот и все.

– Скорее мертва. Я все больше склоняюсь к этой мысли. Вот получу видео с парома, и картинка сложится окончательно.

– Видео? – ему показалось, что Голицын насторожился.

– Да, там ведь повсюду видеокамеры.

– Что ж… Я могу еще подождать.

– Это в ваших интересах. Как только я увижу на записи падающую за борт Анжелику, Сажин автоматически становится единоличным владельцем холдинга…

– Я знал, что вы вернетесь, – со вздохом сказал Алексею банкир Зебриевич.

– Я здесь еще не был, – рассмеялся Леонидов, оглядывая просторный кабинет. На этот раз Алексея впустили к хозяину. Причем безропотно, по первому звонку.

– Вернетесь к этому разговору. Я даже рад. Знаете, накипело. Сейчас нам принесут кофейку… – Зебриевич вызвал свою секретаршу.

– И вы наконец выговоритесь, – закончил его мысль Алексей, присаживаясь к столу.

– Да, мне есть что сказать, – снова вздохнул Семен Абрамович. – Итак, вы узнали, кто такой Сажин?

– Голицын мне проговорился. То есть я его дожал. Сажин – бенефициар. Реальный получатель львиной доли доходов холдинга. Именно на счета Дмитрия Александровича и текут денежки «АNДА».

– А сами как догадались? – с интересом спросил Зебриевич.

– Вы же мне намекнули. И потом: одежда Дарьи Витальевны, украшения… И вообще, ее доходы. Я не думаю, что редактор журнала настолько преуспевает. Не те времена. Я видел его тираж.

– В точку попали! – рассмеялся банкир. – Ох, и цирк с этим журналом, доложу я вам!

Он подождал, пока секретарша накроет стол для кофепития, и когда за женщиной закрылась дверь, Семен Зебриевич, явно наслаждаясь процессом, принялся сдавать Дмитрия Сажина:

– Бизнесвумен из Дашки никакая, это было понятно с самого начала. Но гонору! А Сажин привык во всем потакать своей бабе. Любит ее безумно. Она еще и шагу не ступила, а там уже лежит тройной слой соломы. Да что там! Где была клоака, пахнет розами! Дашенька, бедняжка, мучается, деньги на аренду выкраивает, из своих, в кавычках, доходов, а того не подозревает, что реально эти денежки возвращаются ей же на счет, – хихикнул Зебриевич. – Хозяин в редакции не появляется, журналом не интересуется, все отдано на откуп Дарье Витальевне. А она ни разу не задумалась: разве так бывает?

– Помещение, где находится редакция, принадлежит Дмитрию Сажину? Как и сам журнал?

– Конечно! По документам, само собой, владелец не он, как и с холдингом. Правда, с «АNДА» посложнее, там выстроена целая цепочка, чтобы скрыть ее реального владельца. После того как на Сажина завели уголовное дело, он шифруется.

– Дмитрий Александрович был под следствием?!

– А кто из крупных бизнесменов этого избежал?

– Понятно теперь, почему он не ездил с женой по морям, прекрасно зная эту ее слабость. Какоето время Сажин был невыездным, но его жена об этом даже не знала.

– Она много о чем не знала. Умора! – не удержался Зебриевич. – Прихожу я както к Димке, пардон, к Дмитрию Александровичу, все чин по чину, идеальный порядок, в приемной вышколенная секретарша, в оптовом отделе менеджеры шуршат. У Сажина дисциплина железная, умеет он это. – Семен Абрамович завистливо вздохнул. – Сидим, важные дела решаем. Миллионные. Вдруг врывается Дашка и с порога орет: «Дима, ты почему не взял мое пальто из химчистки?! У меня завтра важная встреча! Если мой журнал не найдет рекламодателей и разорится, на что мы, интересно, будем жить?! О чем ты, Сажин, думаешь?!» Я было не выдержал, хотел поставить эту чертову бабу на место, но Димка мне знак бровями сделал, молчи, мол, не смей. Ласково так говорит: «Я, Дашенька, не смог выбраться, работы много накопилось. Даниил Валерьевич меня не отпустил». Я отвернулся к окну, рот ладонью прикрыл и ржу. Даниил Валерьевич его не отпустил! Достойно сборника анекдотов! Да Сажин дверь в кабинет этого Валерьевича открывает пинком, а Даня пригибается к своему директорскому столу и поджимает уши. Потому что одно слово Сажина – и Данька ноль без палочки. Голицын пустышка, фуфло. Всегда такой был. Красивый фантик от конфеты. Да и красивый он лишь только потому, что за ним всегда стоял Дмитрий Сажин. Еще с первого курса, когда контрольные за Даньку решал и к экзаменам его натас кивал.

– Неужели Голицын вообще ни на что не способен? – не удержался Алексей.

– Способен, – хмыкнул Семен Абрамович. – Долги делать. Чуть было фирму не про…ал, но Сажин вовремя из отпуска вернулся. Потому что с Данькой Голицыным никто не хочет иметь дело. Все хотят договариваться лично с Сажиным. Его уважают. Боятся. Была одна история… – Зебриевич замялся. – Ладно, расскажу. Конкуренты уговаривали его продать фирму и пригрозили, что украдут Алису. Возможно, это были только слова, но Сажин никогда не рискует своей семьей. Тем более дочкой, которую он обожает. Он тогда был за границей, то ли в Испании, то ли в Италии. Ему понадобились сутки, чтобы разрулить эту ситуацию. Я ему помог, у меня тоже коекакие связи имеются, – скромно сказал Зебриевич. – Так вот я видел, как Сажин его прессовал. Того человека, который звонил Зое Васильевне и угрожал, что они украдут Алису. Это было страшно, – Зебриевич передернулся. – Сажин – это танк. И когда он зол, лучше отойти подальше. Иначе расплющит.

– Сажин его бил?

– И бил, – Зебриевич нервно сглотнул. – На лицо того мужика страшно было потом смотреть, его попросту не было, этого лица. Димкин спаррингпартнер, должно быть, все время в синяках. Сажин ведь регулярно в качалку ходит и на какието там единоборства. Я сам от всего этого далек, точно не скажу. Знаю только, что фитнесклуб – это изза Дашки. В институте Димка Сажин был тощим очкариком, зубрилой, а Даня как же! Спортсмен! Теперь Голицын редко заглядывает в спортзал, зато Сажин оттуда не вылезает. Такое ощущение, что они поменялись местами. Тот, у кого было все, почти все и потерял, а тот, у кого изначально не было ни черта, это все подобрал, да еще и приумножил. Не знаю, зачем Сажину пистолет, Данька както жаловался, мол, запугали его до смерти. У Дмитрия Александровича кулаки как гири. Видать, пистолет для пущего эффекта. Голицын очень уважает антураж. Или придумал про пистолет.

– Мне Голицын тоже говорил, что Дмитрий Сажин угрожал ему оружием… Ну а чем закончилась та история с пальто? Сажин купил химчистку?

– Нет, всего лишь приемщица на работе задержалась, – рассмеялся Зебриевич. – И была так любезна, что пошла Дарье Витальевне навстречу, выдала ей ее орудие производства, поговорив буквально пять минут с Сажиным, – хмыкнул он.

– Да, недорого обошлось, – рассмеялся и Алексей. – Но я все еще не понимаю: зачем такие сложности? Разве Сажину не проще развенчать соперника в глазах своей жены? Рассказать Дарье Витальевне правду. В конце концов, вычеркнуть Голицына из своей и ее жизни.

– Вы, видать, плохо знаете женщин. А Дашка, она вообще особенная. Жалость подчас сильнее любви. Узнай Дашка, что ее муж разорил Голицына, она тотчас бросится утешать несчастного Данечку. Сколько уж раз она порывалась лечь на рельсы. Есть люди, которые просто рождаются на роль жертвы. Дашка такая. Ее хлебом не корми, дай пострадать. Сейчас она, по крайней мере, страдает по химере. О! В рифму сказал! А так у нее будет реальный повод: Данечка несчастен. А бывший муж – безжалостная сволочь. Сажин прекрасно это понимает, он просчитал ситуацию, еще только когда задумал на Дарье жениться. Голицын – это ее приданое, повод всю жизнь себя жалеть. Главное, чтобы не появилось реальной причины страдать. Сажин грамотно выстроил алгоритм своих семейных отношений, голова у него прекрасно работает. И надо сказать, что очень неплохо Сажины живут, хотя есть некие странности. Дарья мужу не изменяет, потому что единственный мужчина, с которым она могла бы это сделать, полностью находится под влиянием ее же мужа. Как марионетка, которую Сажин дергает за ниточки. Его жена при деле, всерьез полагает, что кормит семью, и к работе своей относится крайне ответственно. Сажин подарил супруге самоуважение. Донельзя повысил ее самооценку. Дочка не избалована. Тоже плюс.

– А кстати… Что там с дочерью? Ведь получается, что Дмитрий Сажин обделил Алису, играя в эти игры с ее матерью?

– Я так не думаю. Если хотите, я расскажу вам про Алису…