27. Как погибли Дания и Норвегия

Психологи давно отметили, что германское мышление в значительной мере «заштамповано», склонно к стереотипам. Это проявлялось и в военной области в годы Второй мировой. Директива № 6 от 9 октября 1939 г. о подготовке удара по Франции предписывала: «На северном фланге Западного фронта подготовить наступательные операции через люксембургско-бельгийско-голландскую территорию. Это наступление должно быть проведено как можно более крупными силами…». Фактически повторялся старый план Шлиффена, составлявшийся еще в начале века. Собрать кулак помощнее и двинуть его через нейтральные страны, обойдя таким образом мощные укрепления на французско-германской границе и сосредоточенные возле них армии противника.

В Первую мировую этот план отчасти удался. Командование союзников до последнего момента не верило, что немецкая лавина устремится в обход. Она раздавила бельгийцев, разметала наспех брошенные навстречу соединения французов и англичан. Только при последующем прорыве на Париж германские колонны оторвались от тылов, выдохлись, да и русские вмешались, заставили немцев перебрасывать свои корпуса на восточный фронт. В совокупности эти факторы позволили разбить и отбросить зарвавшегося врага в сражении на Марне [49].

Но и сейчас германское командование принялось готовить аналогичную операцию. Автоматически предполагалось, что противники повторят такие же грубые ошибки, как в 1914 г. Правда, некоторые военачальники – Рунштедт, Манштейн, Гудериан – доказывали: неужели англичане и французы дважды наступят на одни и те же грабли? Повторяться нельзя! Однако их возражения отметались, начальство даже не желало слушать инакомыслия. Чем кончилась бы подобная операция, трудно сказать. Потому что генштабисты антигерманской коалиции рассуждали именно об этом: если немцы рискнут наступать, то по старым сценариям, через Бельгию. Впрочем, рассуждали чисто теоретически. В саму возможность удара никто не верил. Неужели отважатся?

Гитлер верил – «провидение» ведет и не оставит его. Однако генералы докладывали: к ноябрю они изготовиться явно не успеют. Особую озабоченность вызывали танки: пополнить танковые дивизии техникой оказалось небыстро и непросто. Начало наступления перенесли с ноября 1939 на январь 1940 г [149]. А потом наложилась досадная случайность. Незадолго до назначенного срока потерял ориентацию и совершил посадку в Бельгии самолет с германскими штабными офицерами, везшими карты и планы. Гитлер был вне себя от гнева. Приказал расстрелять и экипаж, и пассажиров злосчастного самолета.

Хотя реакция западных держав оказалась настолько же глупой и непоследовательной, как и вся «странная война». Уж теперь-то они получили неоспоримое доказательство – Гитлер не намерен мириться, надо ожидать нападения. Однако союзники ничуть не изменили своих взглядов и образа действий. Точнее, бездействий. Пушки на линии Мажино по-прежнему молчали, даже разведывательных поисков не предпринималось. Стычка может невольно перерасти в бой, бой в сражение – вышестоящие штабы строжайше предписывали подчиненным избегать подобного легкомыслия. Ты не стреляешь – в тебя не стреляют. Существуют правительства, им виднее, и они постараются, чтобы война завершилась как-нибудь покультурнее, поцивилизованнее.

Что же касается севшего самолета, то французские и британские военные глубокомысленно рассуждали – ведь это может быть обычной провокацией. Или дезинформацией. Можно ли поверить, что союзникам за здорово живешь достались подлинные немецкие планы? А Бельгия и Голландия получили доказательства, что Гитлер не намерен считаться с их нейтралитетом, готовит вторжение. Логика диктовала, что надо срочно вооружаться, заключить союз с Англией и Францией, пригласить их войска для обороны своей территории. Куда там! Правительства обоих государств тоже рассуждали по-своему – а вдруг это провокация? Специально для того, чтобы они нарушили нейтралитет. Если нарушат, тогда-то Германия получит официальный предлог напасть на них. Вместо каких-либо мер по организации обороны бельгийцы и голландцы обратились к Гитлеру с очередными мирными инициативами, предложили свое посредничество в урегулировании конфликта.

Но и фюрер решил поменять сроки, ставшие известными противнику. А если получится, то поменять и планы. Созвал совещание военачальников, и на этой встрече подсуетились Рунштедт с Манштейном. Подсунули напрямую фюреру собственный вариант плана, отвергнутый их начальством. В их варианте предусматривалось прорывать фронт не на фланге, а в центре, в Арденнах. Здесь, в горах, французы надеялись на естественные препятствия. Наступление крупными силами считали невозможным, и укрепления на этом участке были слабыми. Но Рунштедт и Манштейн утверждали – танки пройдут, и можно отлично сыграть именно на том, что в прошлой войне вторжение осуществлялось через Бельгию, что подобные планы стали известны противнику. Надо нанести на фланге отвлекающий удар! Французы и англичане бросятся отражать его, тут-то и атаковать в Арденнах. Отрезать ту самую группировку, которая соберется у бельгийских границ, прижать к морю и уничтожить. Гитлеру план понравился и был утвержден. А наступление было назначено на март.

Но очередные коррективы внесли германский флот и советско-финская война. Моряки завидовали победам сухопутных войск. Самим им похвастаться было абсолютно нечем. Для сражений с британским флотом они были слишком слабы. Германское флотское начальство тоже пыталось действовать по схемам прошлой войны, выпустило на океанские просторы линкор «Граф Шпее», он должен был пресекать неприятельские перевозки на морских коммуникациях. Но подобная тактика даже в Первую мировую показала низкую эффективность. А теперь вышла на иной уровень авиация, попробуй-ка укрыть от нее большой корабль? «Граф Шпее» успел уничтожить несколько транспортных судов, но англичане быстро выследили его, в бою у берегов Южной Америки линкор получил серьезные повреждения и затонул.

Между тем главнокомандующий немецким флотом гросс-адмирал Редер и его начальник штаба адмирал Карлс вспоминали другие особенности прошлой войны. Англичане тогда установили морскую блокаду Германии, перекрыли перевозки грузов в ее порты, заставили военные корабли сидеть на своих базах. Можно ли было избежать повторения блокады? Редер и Карлс полагали, что можно. Не только избежать, а самим держать под ударами британские берега. Но для этого надо было захватить порты Норвегии. Гитлер сперва не соглашался, план выглядел слишком авантюрным. Но в прошлой главе отмечалось, Англия намеревалась направить свой экспедиционный корпус в Финляндию. В Берлине встрепенулись. Британцы могли хапнуть те же самые норвежские порты, а это грозило катастрофическими последствиями! Вся германская военная промышленность пользовалась высококачественной железной рудой из Швеции. Ее перевозили через норвежский порт Нарвик. Перекрой эти поставки, и заводы остановятся!

К доводам моряков присоединились политики. У Розенберга нашелся в Норвегии подходящий предатель, Квислинг. Они принялись уверять Гитлера, что у нацистов в Скандинавии много сторонников, переворот там устроить совсем не трудно. А властвовать Квислингу очень хотелось. Чтобы уломать фюрера и выклянчить решение о вторжении, он начал добавлять собственные фантазии. Сообщал в Берлин, будто в его распоряжение поступили данные от норвежских военных, и англичане уже готовят оккупацию. Надо сказать, выдумки были небезосновательными. С началом войны во главу британского адмиралтейства поставили энергичного Черчилля, и он на самом деле планировал прибрать к рукам норвежские порты. Однако проекты тормозились правительством, шли споры с военным министерством. Но насчет многочисленных сторонников Квислинг лгал, его организация была недееспособной.

Толчком, прекратившим колебания фюрера, стал инцидент с германским вспомогательным судном «Альтмарк». Оно сопровождало в рейде «Графа Шпее», на него перегрузили ценности и пленных моряков с английских судов, потопленных линкором, отправили в Германию. Британцы вычислили «Альтмарк», устроили охоту за ним, перекрыли путь к немецким базам. Удирая от погони, судно отклонилось к северу и пыталось укрыться в норвежских территориальных водах. Но английский эсминец настиг «Альтмарк» возле норвежских берегов, задержал и захватил.

Гитлеру доложили – Лондон не считается с нейтралитетом Норвегии, а Норвегия не защищает свой нейтралитет. Отсюда вытекало: страну необходимо оккупировать. А заодно к Норвегии добавили и Данию, какая разница? Хотя ситуация получилась анекдотической. Спорили и принимали решение дипломаты, моряки, партийные идеологи, а про армейское командование забыли! Спохватились в последний момент. К Гитлеру вдруг вызвали генерала Фалькенхорста, назначили командующим и поручили срочно готовить десантную операцию. Не дали никаких исходных материалов, ему пришлось купить в киоске туристический справочник по Скандинавии, и в номере гостиницы он набросал приблизительный план [149].

Но Фалькенхорст был птицей невысокого полета, приказали – сделал. А генштаб возмутился, не желал выделять войска – все соединения уже были расписаны в предстоящем наступлении на Францию. Закатил скандал и Геринг: почему его не поставили в известность? Но с Герингом вопросы утрясли. Как уполномоченный по германской экономике, он живо заинтересовался продукцией датского сельского хозяйства, норвежских рыбных промыслов и рудников. А в качестве командующего ВВС загорелся получить в свое распоряжение датские и норвежские аэродромы, оттуда можно было совершать налеты на Англию. Вдобавок поступили данные разведки – у англичан действительно прорабатывается высадка десантов в Скандинавию. Терять время было нельзя.

Наступление на Францию еще раз сдвинули, на май, а операцию против скандинавских стран назвали «Везерюбунг» («Учения на Везере»). Ее запланировали как «частную», и контингенты для нее определили весьма и весьма ограниченные. Основной расчет строили на внезапности. Свалиться неожиданно, и все. Хотя никакой неожиданности не было! Изменники из абвера еще дней за десять предупредили и англичан, и скандинавов. Назвали сроки нападения, количество выделенных войск. Но… им не поверили. Информация была оставлена без внимания.

В первых числах апреля германские пехотинцы и артиллеристы стали грузиться на суда, караваны транспортов вышли в море. Они двигались мимо датского и норвежского военных флотов, мимо дальнобойных орудий береговых фортов. Их можно было расстрелять, как в тире! Но орудия молчали. Один из транспортов отбился от своих, и его потопила польская подводная лодка, действовавшая в составе британского флота. Спасенные немцы сообщили – они следовали в Норвегию. Но и на эти сведения никто не отреагировал! Ни Дания, ни Норвегия не привели в готовность войска.

Генерал Химмер, командующий вторжением в Данию, и командир десантного батальона приехали в Копенгаген… поездом. Прибыли в штатской одежде под видом туристов. Побродили по городу и порту. Любовались, конечно, не скульптурой «русалочки», а высматривали, что и как лучше захватить в первую очередь. Рано утром 9 апреля, за 20 минут до начала операции, германские послы в Дании и Норвегии разбудили министров иностранных дел, объявили: их государства должны отдаться под защиту немцев. Времени на размышление не давалось совсем. Принять требование надо было сразу же.

А в порт Копенгагена уже входило судно «Ганзештадт Данциг». Никто не задержал его, не остановил. Оно проследовало мимо береговых батарей, пришвартовалось и высадило батальон солдат. Один батальон на огромный город! Генерал и командир батальона встретили своих бойцов, с ходу поставили задачи – одной роте занять на арсенал и штаб датских вооруженных сил, второй овладеть королевским дворцом. Охрана дворца выполнила свой долг, вступила в перестрелку. Химмеру доложили о задержке, но он зашел в дирекцию порта, снял трубку обычного городского телефона. Связь действовала, генерал позвонил в Германию и попросил авиацию попугать датчан. Вскоре над Копенгагеном на малой высоте с ревом пронеслись несколько бомбардировщиков, и этого оказалось достаточно.

У короля заседал совет. Датский главнокомандующий генерал Приор предлагал объявить мобилизацию, а правительству покинуть столицу. Но он остался в полном одиночестве. Король Кристиан Х, премьер-министр Торвальд Стаунинг и прочие министры отмахнулись от Приора, высказавшего эдакую бессмыслицу. Постановили капитулировать. Война завершилась за несколько часов. Датчане потеряли 13 убитых и около 20 раненных, немцев погибло двое, и 10 получили ранения [149].

У англичан в это время с новой силой разыгрались споры. Узнав, что немцы все-таки начинают операцию против Норвегии, они спохватились. Засуетились направить туда свои войска, приказали экспедиционному корпусу грузиться на суда. Но поступили сведения – германские эскадры уже вышли в море. Британское адмиралтейство загорелось дать противнику грандиозную морскую битву. Объявило, что в сражении будет на счету каждый корабль, десантным контингентам велели выгружаться. Ну а пока загружались и разгружались, германские флотилии уже проскользнули к берегам Норвегии.

Для захвата этой страны предназначалось всего 5 дивизий. Их нацелили на пять важнейших портов – Осло, Ставангер, Берген, Тронхейма и Нарвик. У норвежцев было 6 дивизий, сильные береговые укрепления, но они оказались абсолютно не готовы к отпору. В Нарвике местный начальник был сторонником Квислинга и огня не открыл. Экипажи двух броненосцев пробовали сражаться сами по себе, но немцы быстро потопили их. В Тронхейме береговые батареи не получили приказа и молчали. Германский отряд кораблей спокойно прошел мимо них и высадил десант. В Бергене некоторые батареи начали отстреливаться, но без общего командования, разрозненно, и огонь германского флота подавил их. Приняли бой форты Кристиансанна, заставили отойти германские корабли. Но немцы вызвали авиацию. Она пробомбила форты, гарнизоны разбежались, и порт был захвачен.

Только на подступах к Осло захватчикам крепко досталось. Подступы к столице Норвегии прикрывала старая крепость Оскарсборг. Она подпустила врага вплотную и с 500 м расстреляла из крупнокалиберных орудий. Потонул тяжелый крейсер «Блюхер», был серьезно поврежден линкор «Лютцов». Растрепанная эскадра повернула назад. На затонувшем «Блюхере» находились командующий эскадры контр-адмирал Куммец, командир десантной дивизии. Они спасались вплавь, и их забрали в плен.

Но на аэродроме Осло высадился воздушный десант, всего две роты! В городе началась паника, правительство и король бежали, управление войсками скомкалось. А в результате неразбериха покатилась по всей стране. Норвежские дивизии стояли недалеко от Осло и бездействовали, не получая никаких приказов. А горстка немецких десантников собрала импровизированный оркестр и промаршировала по главным улицам – что означало падение столицы. Многие норвежцы так и поняли: все кончено, их страна уже завоевана. Те же самые две роты парашютистов настолько обнаглели, что нашли несколько автобусов, уселись в них со всеми удобствами и погнались за норвежским правительством. Захватили бы запросто. Короля и правительство спас сопровождавший их полковник Руге. Он собрал группу солдат, устроил засаду на дороге, обстрелял преследователей, и они повернули назад.

С запозданием вступили в игру и англичане. Начались бои на море – германские корабли, возвращаясь из Норвегии, сталкивались с британскими. Заново приказали грузиться на суда пехотинцам. В Норвегию было отправлено несколько английских бригад, французский иностранный легион, соединения из эмигрантов-поляков. Планы высадки были разработаны даже раньше, чем у немцев – предполагалось занять порты Ставангер, Берген, Тронхейм, Нарвик. Но там уже сидели немцы! Попробуй-ка высадись! Правда, британцы и французы располагали огромным преимуществом в военных кораблях. Но и его немцы позаботились нейтрализовать. Геринг спешно выслал свои эскадры на норвежские и датские аэродромы. Англичан принялись клевать с воздуха, на их флотилии посыпались бомбы.

Два десанта, в Намсусе и Ондалснесе, остались только с легким оружием – немецкие самолеты потопили транспорт, перевозивший артиллерию и снаряды. Пехота окопалась на кромке берега, германская авиация держала ее под непрерывными бомбежками, а германские горные стрелки контратаковали, теснили. Англичане на плацдармах совсем скисли, и их пришлось эвакуировать. Успешно развивалась операция только в Северной Норвегии. Английский флот уничтожил отряд немецких эсминцев, прикрывавших Нарвик. Здесь стали высаживаться британские и польские части. Сюда же переехали норвежское правительство, король Хокон VII, временной столицей объявили городок Тромсе. Подтягивались остатки норвежской армии, под союзным командованием набралось 25 тыс. солдат. Началось наступление. Германские войска генерала Дитля не выдержали, стали отходить к шведской границе. При этом оказался перекрытым основной путь, по которому Германия получала железную руду…

Но в это время грянуло сражение куда больших масштабов – во Франции. Англичане переполошились и… предали еще одних союзников. Приняли решение собирать все войска на главный фронт. В том числе забрать контингенты из Норвегии. Эвакуация осуществлялась в страшной суете, спешке – напоминала бегство. Бросали имущество, взрывали склады. Короля Хокона и его министров пригласили на борт крейсера «Девоншир», не забыли погрузить и золотой запас государства. Повезли в Лондон – отныне им предстояло стать правительством в изгнании и подручными Англии. А норвежские войска под командованием полковника Руге оказались брошенными на произвол судьбы. Они были деморализованы, ошеломлены таким поведением англичан и 12 июня капитулировали.

Квислинга Гитлер поставил премьер-министром Норвегии, но выяснилось, что этот проходимец не обладает никаким авторитетом, да и никакими способностями, только отпугивает население от сотрудничества с оккупантами. Сами же немцы то снимали его с должности, то опять назначали, но всерьез не воспринимали. Для реального управления завоеванной страной Гитлер придумал пост рейхскомиссара Норвегии, его занял молодой партийный функционер Тербовен, отличавшийся инициативой, решительностью и крайней жестокостью.