– И куда это нас везут? – проворчал себе под нос Ковальски.

Мария покачала головой, пребывая, как и он, в полном неведении. Она сидела рядом с великаном в кузове электрокара, петлявшего по лабиринтам подземного комплекса. Заметив, как Джо трогает повязку на лице, Крэндолл вспомнила его рассказ про то, как Баако набросился на него. Но также она вспомнила и поданный украдкой знак, опровергавший эти слова.

«Я лгу».

Она не находила себе места от тревоги за обезьяну, усугубленной чувством вины. Мария представила себе своего мальчика, одного в этом незнакомом чужом месте… Наверное, он в ужасе. Женщине хотелось прийти к нему, утешить его, однако в настоящий момент они направлялись не туда.

После демонстрации окаменевших останков нового вида гоминидов Homo meganthropus генерал-майор Чжайинь Ляо приказала перевезти пленников в другое место. Сама она сидела впереди, рядом с водителем, и говорила по сотовому телефону. Судя по резким отрывистым фразам, китаянка устраивала нагоняй своему подчиненному.

Наконец электрокар затормозил перед высокими двустворчатыми дверями. Там уже ждала знакомая фигура в камуфляжной форме, вытянувшаяся в струнку, с непроницаемым лицом. Это был Чан Сунь, брат Гао.

Чжайинь обернулась к пленникам:

– Ждите здесь!

Выбравшись из кара, она отвела Чана в сторону.

– Интересно, куда, по ее мнению, мы могли бы уйти? – пробормотал Ковальски, откидываясь на спинку сиденья.

Рядом остановился второй электрокар, доставивший доктора Арно и двух вооруженных солдат. Французского ученого вытолкнули из повозки и подвели к тому кару, в котором сидели Мария и Джозеф. Палеонтолог окинул взглядом высокие двери до самого потолка. За ними скрывались проходящие под потолком рельсы.

– Похоже, доктор Крэндолл, – вздохнул Дейн, – мы приближаемся к причине того, зачем нас доставили сюда.

Мария чувствовала то же самое. Увидев древние останки, она поняла, что китайцы ищут способ извлечь определенные последовательности ДНК из гигантских костей, чтобы создать более сильных и выносливых солдат.

Арно скрестил руки на груди, судя по всему, обеспокоенный тем же самым.

– Насколько я понимаю, в своих исследованиях вы и ваша сестра стремились доказать, что «большой скачок вперед» в развитии человеческого разума был обязан появлением новых генов, полученных от скрещивания древних людей с неандертальцами.

– Это предположение лежит в основе нашей гипотезы, – подтвердила женщина. – В результате смешения образовалась небольшая группа личностей, способных совершить скачок, смотревших на мир не так, как смотрели на него их родители.

– И именно эта небольшая группа и стала побудительной силой «большого скачка вперед»?

Услышав в голосе Арно недоверие, Мария перешла в наступление:

– Наша теория подкрепляется многочисленными статистическими моделями. Знания подобны вирусу, они обладают способностью при подходящих условиях расширяться в геометрической прогрессии. Достаточно изобретательности и творчества лишь небольшого числа сверходаренных личностей, чтобы изменить мир: распространить новое видение, поделиться новыми орудиями, обучить новым методам искусства… На самом деле в этом заключается главная опасность наших исследований. Если такие сверходаренные личности будут созданы в наши дни, их деятельность радикально изменит весь мир.

– А может быть, даже приведет к его концу, – заметил Дейн, оглянувшись на Чжайинь. – Особенно если все попадет не в те руки.

Крэндолл прекрасно его понимала.

– Как близко вы с сестрой подошли к своей цели? – спросил француз.

Мария мысленно представила Баако, образец той же самой гибридизации с неандертальцами, и вспомнила, какую поразительную способность к познанию он уже продемонстрировал. И все же, хотя им с Леной и удалось сделать существенные шаги в этом направлении, многое до сих пор оставалось неясно.

– Гены, влияющие на разум, до сих пор очень плохо изучены, – призналась девушка, – и, скорее всего, речь идет о сложном взаимодействии длинных цепочек. Мы только приступили к изучению совершенно неисследованной области.

– Но вы с сестрой – первопроходцы, проложившие дорогу. – Арно посмотрел на китайских офицеров. – И теперь вы должны остерегаться тех, кто идет следом.

Между тем разговор Чжайинь с Чаном становился все более возбужденным. В быстром потоке китайских фраз Мария несколько раз разобрала имя своей сестры. Определенно, что-то пошло не так. Но что это означало для Лены?

– Похоже, в Италии дело приняло хреновый оборот, – пробормотал себе под нос Ковальски. Скрестив руки на груди, он довольно ухмыльнулся. – И я догадываюсь, кто накрутил хвост нашим друзьям-китайцам.

– И вы не имеете понятия, куда они пропали? – спросила Чжайинь.

Скрестив руки на груди, она ждала, чтобы подполковник Чан Сунь объяснил свою последнюю неудачу.

Тот лишь опустил голову, своим молчанием отвечая на вопрос генерал-майора.

Последнее сообщение из Италии было нерадостным. Мало того что Лене Крэндолл удалось ускользнуть из сетей, расставленных группой отборных оперативников Чана, – ко всему прочему, тела убитых китайских агентов попали в руки итальянской Службы разведки и военной безопасности.

– Возможно, у итальянцев будут какие-то подозрения насчет того, кто прислал этих людей, – заговорил наконец Чан, – однако мы по-прежнему сможем от всего отпереться. Люди, которых я отправил на задание, – это призраки, тени без имени, не имеющие никакого отношения к Народно-освободительной армии. А поскольку никто из местных жителей не пострадал, все можно списать на удар террористов по христианской святыне.

И хотя оценка Суня по большому счету была правильной, это не снимало с него ответственности за главную неудачу: Лене Крэндолл в очередной раз удалось уйти.

Сознавая это, подполковник попытался разбавить свою вину, расширив круг виновных:

– Если б вы предупредили меня о том, что у вас уже есть на месте свой человек, возможно, исход операции был бы другим.

Ляо поджала губы в жесткой улыбке.

– Возможно, – согласилась она. – Но, по крайней мере, старший лейтенант Вей осталась жива, и в настоящий момент она ведет активное преследование «объектов».

Старший лейтенант Шу Вей была одним из самых молодых сотрудников сил специального назначения военного округа Чэнду – подразделения под кодовым названием «Ястреб», которое занималось диверсионной деятельностью, а также нанесением точечных ударов по конкретным целям. К тому же Шу приходилась Чжайинь племянницей, она была дочерью ее сестры. Генерал-майор использовала свои связи в Министерстве обороны, чтобы привлечь свою родственницу к этой операции.

– Старший лейтенант Вей также установила, кто сопровождает Лену Крэндолл и священника-хорвата. Это двое американцев, скорее всего, оперативники из какого-либо военного ведомства. Из разговора с одной монашкой непосредственно перед началом вашего нападения Вей узнала, что искали Лена и ее спутники, – рассказала Ляо.

– И что же они искали? – покорным тоном спросил Чан.

– Информацию о некоем священнике по имени Атанасий Кирхер, жившем в семнадцатом веке.

Сунь нахмурился, сбитый с толку. Сама Чжайинь тоже пребывала в полной растерянности, однако сохраняла невозмутимое лицо.

– Вей изучит этот вопрос, – сказала она. – Установит, каким образом этот необычный аспект может угрожать нашей цели… после чего ликвидирует Лену Крэндолл.

– Но я полагал, что вы хотите взять ее живой.

– После стольких неудач с вашей стороны я пришла к выводу, что подобный план сопряжен со слишком большим риском. Для того чтобы захватить Лену Крэндолл, нам необходимо действовать деликатно, а мы больше не можем себе этого позволить. Поэтому Шу Вей собирает из своих людей ударную группу, которая раз и навсегда покончит с этой угрозой.

– Не сомневаюсь, что с моей помощью… – расправив плечи, начал было Чан.

Но Чжайинь развернулась, показывая, что разговор окончен:

– В этом нет необходимости. Определенно, у вас и здесь хватит дел.

Она направилась прочь, воображая себе, как потемнело лицо ее подчиненного. Отойдя на несколько шагов, женщина остановивлась и нанесла напоследок еще один удар:

– Поскольку все ваше внимание будет полностью сосредоточено здесь, я хочу рассчитывать, по крайней мере, на то, что вы обеспечите безопасность комплекса. – Ляо оглянулась на Чана. – Разумеется, за любой следующей неудачей последует суровое наказание.

Она выразительно кивнула на двустворчатые двери.

Хотя лицо Суня осталось разъяренным, во взгляде его, метнувшемся в ту сторону, вспыхнул страх.

«Очень хорошо», – довольно отметила про себя его начальница.

После этого она вернулась к Марии и другим пленникам.

«А теперь нужно преподать этим новичкам урок того, к каким последствиям приводит плохое исполнение своих обязанностей».

«Сюда идут неприятности…»

Ковальски наблюдал за тем, как китаянка, носившая звание генерал-майора, приближается к своим пленникам. Женщина была довольна собою, что совсем не радовало великана.

– Идемте, – сказала она, подойдя к нему и Марии с Дейном. – Позвольте показать вам то, чего мы добились, а также то, чем вы сможете нам помочь.

Она махнула рукой, приглашая всех следовать за собой, после чего бросила отрывистое распоряжение двум вооруженным солдатам, приказывая им идти сзади.

– Насколько я понимаю, эта экскурсия включена в обязательную программу, – заметил Джо, когда они двинулись следом за Чжайинь.

Мария ничего ему не ответила, но по ее бледному лицу он понял, что она нервничает. Женщина непроизвольно потрогала татуировку в виде двойной спирали на шее, обозначающую ее профессию, а также, по всей видимости, источник ее тревоги. Китайцам зачем-то нужны ее знания в области генетики – но зачем именно?

Ляо подошла к высоким стальным дверям, и те раздвинулись перед нею. Изнутри пахнуло теплым воздухом, насыщенным терпким запахом животных, а также «ароматами» антисептиков и хлорки.

За дверями простиралось белое помещение размером с половину футбольного поля, заполненное поблескивающим нержавеющей сталью оборудованием. Вдоль одной стены тянулись клетки, а у другой стояли в ряд десять стальных столов. В целом это место напомнило Ковальски непомерно большой морг. Вот только два ближайших стола были оснащены наклонными упорами для ног, какие можно встретить в кабинете гинеколога.

Одним из этих столов, похоже, недавно пользовались. Служитель в белом халате маленьким шлангом смывал с металлической поверхности кровь и ошметки тканей, отправляя все в оцинкованное ведро. Еще более жуткими были ряды стеклянных банок, выстроившихся на полке позади стола. В них плавали различные органы, в том числе и что-то похожее на чрезмерно увеличенное сердце.

Сглотнув подступивший к горлу комок отвращения, Ковальски отвел взгляд.

Вокруг суетились сотрудники, занятые своими делами, самым главным из которых, похоже, было держаться подальше от генерал-майора Ляо.

Мария стала разглядывать стальные клетки, стоящие вдоль противоположной стены. В некоторых из них находились животные, которых ожидаемо можно было встретить в такой лаборатории: белые крысы обнюхивали вошедших своими розовыми носами, кролики жевали траву, одинокая шимпанзе понуро сидела в углу большой клетки… Руки у этой обезьяны были обриты до самых подмышек – так же, как и темя.

Прежде чем Джо успел задуматься о причинах такой странной стрижки, в следующей клетке показался ответ на этот вопрос. Там сидел молодой шимпанзе, провожающий проходящих мимо людей грустным взглядом своих больших карих глаз. Только одними глазами и могло шевелить это бедное существо. На шее у него было закреплено стальное ярмо, очевидно, лишающее его возможности двигаться и поднимать руки выше уровня плеч. Необходимость подобного ограничения была очевидна. Крышка черепной коробки у шимпанзе отсутствовала, и большие полушария его головного мозга были обнажены. От влажной розовой поверхности отходило сплетение разноцветных проводов, подключенных к оборудованию, закрепленному за пределами клетки. С растянутых губ шимпанзе, открывающих зубы, постоянно срывался жалобный стон.

– Твою мать… – начал было Ковальски, но осекся, увидев, что Ляо обернулась на пленников. Не стоило сейчас оскорблять хозяйку этого заведения.

– Вивисекционная лаборатория, – прошептала Мария, и в глазах у нее блеснул ужас, а может быть, и слезы.

В следующей клетке сидела маленькая обезьяна, скорее всего, детеныш гориллы: она обнимала деревянный столб, обмотанный вытертой тряпкой, словно это была ее мать.

Замедлив шаг, француз пристально посмотрел на эту маленькую фигурку, испуганный взгляд которой был прикован к ее единственному утешению в этой обители ужасов. Тревожно обернувшись к Марии, Арно наморщил лоб, но, прежде чем он успел сказать хоть слово, генерал-майор Ляо повела их дальше.

– Прошу сюда! – произнесла она не терпящим возражений тоном.

Их конечной целью оказалось большое окно во всю стену в дальнем конце лаборатории. За толстым стеклом находилось просторное помещение, освещенное сверху.

Пленников подвели к окну.

– Взгляните, доктор Крэндолл, – сказала китаянка, – чего нам уже удалось добиться благодаря технологиям, доведенным до совершенства вами и вашей сестрой.

Ковальски шагнул к стеклу, а Мария и доктор Арно встали по обе стороны от него. Взглянув в окно, великан на этот раз уже не смог сдержаться:

– Долбаные ублюдки, мать твою!..

Монк сидел вместе с Кимберли Моу на скамейке в парке на берегу реки Наньчан. Черная лента воды, лишь кое-где освещенная фонарями, проходила прямо посредине Пекинского зоопарка. От расположенного неподалеку причала, закрытого в этот поздний час, днем отходили теплоходы, совершавшие экскурсии по парку и к Летнему дворцу. Сверху открывался живописный вид на реку, пересеченную каменными арками мостов.

– Ну, что скажешь? – тихо спросил Коккалис свою напарницу.

Кимберли потерла лодыжку. У них за плечами остались три часа напряженной ходьбы: сначала по зоопарку, а затем по периметру вокруг него. Наконец, описав практически полный круг, они добрались до северной оконечности парка.

– Определенно, это один из новейших вертолетов, принятых на вооружение китайской армией, – не поднимая взгляда, ответила Моу. – Если не ошибаюсь, транспортный «Зет-18А», предназначенный для переброски личного состава и грузов.

«Несомненно, достаточно просторный, чтобы взять на борт гориллу в клетке», – мысленно закончил ее фразу Монк.

Он уже давно обратил внимание на вертолетную площадку в этом уединенном уголке зоопарка, недалеко от большого здания океанариума. Из-за ограды Коккалис смог лишь мельком увидеть винтокрылую машину. Стараясь не привлекать к себе внимания, они с Кимберли прошли в парк на берегу реки и устроились на скамейке, откуда по-прежнему можно было наблюдать за вертолетом.

– Какое там оживление! – заметил Монк.

На протяжении последних десяти минут вокруг вертолета суетились люди в военной форме, загружавшие в его хвостовой отсек большие ящики. Американский агент внимательно следил, не появится ли вооруженная охрана, конвоирующая к вертолету пленников.

– Жаль, что нельзя подойти ближе, – пробормотал он. – Чтобы убедиться в том, что наши друзья уже не поднялись на борт.

– И что бы ты сделал дальше? – спросила Кимберли. – Здесь все кишмя кишит военными. Ты только рискуешь разоблачить себя.

Она была права, но Монк не мог сидеть в безделье.

Громкий рев мощного двигателя привлек его внимание к дороге. Мимо быстро проехал большой бронетранспортер с красными звездами на борту, который остановился перед северными воротами зоопарка. Из люков сзади выскочили солдаты с автоматами, а еще один высунулся сверху и взялся за рукоятки крупнокалиберного пулемета. Военные рассыпались перед воротами, и две пары часовых двинулись в противоположные стороны вдоль ограды, патрулируя периметр.

Коккалис предположил, что и остальные ворота зоопарка взяты под надежную охрану.

– Как это тебе в качестве подтверждения того, что наши друзья по-прежнему остаются где-то здесь? – толкнул он в бок свою напарницу.

Та кивнула.

– Но это также может говорить о том, что китайская разведка узнала о нашем присутствии здесь. Или, по крайней мере, что они что-то подозревают.

С этими словами Кимберли взяла Монка за руку, и тот понял, что еще она хочет ему сказать.

«Пора уходить».

Увидев двух часовых, приближающихся к скамейке, Коккалис встал и направился к берегу реки. Держась за руки и изображая обыкновенных туристов, они с Моу двинулись прочь от зоопарка. Монк поднял воротник куртки и отвернулся от солдат. Он ожидал услышать оклик, приказ остановиться, но вместо этого сзади послышался рев, сопровождаемый характерным свистом лопастей огромного несущего винта.

– Не оборачивайся! – предупредила Кимберли, сжимая руку напарника.

Но тот и так явственно представил себе вертолет, который оторвался от бетонной площадки и начал подниматься в ночное небо. Он не знал, находятся ли на борту Ковальски и Мария, но все-таки у него в груди возникло щемящее ощущение поражения.

Не имея выбора, Монк и Кимберли удалялись от зоопарка, преследуемые солдатами. Даже если их похищенные соотечественники по-прежнему находятся на территории, теперь, когда зоопарк оцеплен подразделениями китайской армии, перспектива их спасения стала призрачной.

– Что будем делать дальше? – спросила Моу.

– Ждать, – сказал Коккалис, хотя такой ответ его совсем не устраивал. – Будем надеяться на то, что Кэт и директор Кроу получат новый сигнал от устройства слежения. В противном случае наши дела плохи.

Он связывался по спутниковому телефону с Пейнтером, и тот сообщил ему, что оперативная группа уже прибыла в Пекин, прилетев разными рейсами с различных направлений. Пятеро оперативников должны были собраться в условном месте и ждать от Монка сигнала о начале операции.

Американец нахмурился.

«Похоже, нам придется подождать чуть дольше».

Но когда они отошли от зоопарка на достаточное расстояние, Монк обернулся.

«Черт возьми, что там происходит?»

Мария пыталась разобраться в том, что видела перед собой.

«Этого не может быть…»

Вместе с Ковальски и Арно она стояла перед панорамными окнами, выходящими на помещение размером с баскетбольную площадку. Похоже, это пространство было высечено в скале. В стенах его темнели пещеры, однако все внимание доктора Крэндолл было приковано к открытой площадке посредине.

Там, в тридцати футах внизу, разгуливали и сидели на корточках огромные волосатые звери. Вокруг торчали искусственные деревья без листвы, сделанные из железобетона, причем некоторые из них были разбиты на куски обитателями этого загона. Каждое существо имело рост от восьми до девяти футов и весило около полутонны, что вдвое превышало размеры обыкновенной горной гориллы. Их толстенные ноги напоминали стволы деревьев, а руки были лишь немного тоньше. Некоторые животные передвигались, опираясь на руки, но самое большое стояло, выпрямившись во весь рост, демонстрируя черную с серебристым отливом шерсть на груди. Уставившись на людей, это существо оскалилось в беззвучном рыке, обнажая желтоватые клыки размером с вытянутую ладонь.

Гигант стоял рядом со своей свежей добычей, судя по всему, опасаясь вмешательства посторонних. На лежащем перед ним изуродованном теле еще сохранились обрывки форменной одежды, похожей на комбинезоны, в которых здесь ходили рабочие.

Прежде чем Мария успела отвести взгляд, огромный зверь наклонился, подобрал что-то с земли и швырнул в людей. Девушка отпрянула назад, пораженная демонстрацией невиданной силы и ужаснувшаяся видом оторванной руки, которая ударилась в стекло и сползла по нему, оставив кровавый подтек.

Этот поступок вывел Крэндолл из оцепенения.

– Что… что это такое? – спросила она.

– Мы называем его Ковчегом, – ответила генерал-майор Ляо. – Это плавильный котел, в котором мы наблюдаем за творениями своих рук. Он чем-то напоминает учебный класс у вас в центре изучения приматов.

Мария не желала принимать такое сравнение. Она тряхнула головой, стараясь прогнать отвращение:

– Это же гориллы…

– Гибриды, – поправила Чжайинь, хотя в этом не было необходимости.

Молодая исследовательница уже поняла, что перед ней были не обыкновенные обезьяны. Она вспомнила здоровенный череп доисторической гориллы Gigantopithecus blacki и поняла, что эти создания размерами и внешним видом соответствовали тому вымершему виду. Однако девушке было ясно, что речь шла не просто об искусственно воссозданных особях древнего вида.

Неожиданно заговорил Арно, давая ей возможность прийти в себя:

– Могу только предположить, что для того, чтобы создать эти существа, вам пришлось соединить ДНК того Meganthropus, которого вы нам показывали, с ДНК гориллы.

Чжайинь склонила голову, подтверждая справедливость его слов.

– Для достижения этой цели мы использовали различные технологии, на протяжении нескольких лет оттачивая их до совершенства методом проб и ошибок. В конце концов мы применили методы, разработанные сестрами Крэндолл, что значительно ускорило нашу программу. Но если Мария и ее сестра для создания своего гибрида извлекли ДНК неандертальца, то мы восстановили последовательность генов из костей Meganthropus. – Она махнула рукой в сторону окна. – И все же мы, как и сестры Крэндолл, предпочли в качестве первой модели использовать горилл. Как мы и надеялись, результаты оказались поразительными. Даже мускулатура этих существ оказалась невероятно мощной: она вдвое превосходит мышечный каркас обыкновенной гориллы и в десять раз – среднего человека.

Дыхание Марии участилось от охватившего ее ужаса. У нее в голове звучали холодные слова генерал-майора: «Мы применили методы, разработанные сестрами Крэндолл».

Она перевела взгляд на огромного самца с серебристой грудью. Тот склонился над своей добычей и поднял кусок мяса – похоже, это была печень, – после чего поднес его ко рту и жадно вцепился в него зубами.

«Что мы наделали?!» – в ужасе спрашивала себя Мария.

– Разумеется, перед тем как перейти к опытам на людях, – продолжала Чжайинь, – нам предстоит решить несколько ключевых моментов.

– Каких моментов? – вопросительно посмотрела на нее Крэндолл.

– Эти звери оказались гораздо более свирепыми по сравнению с обыкновенными гориллами. Нередко они пожирают друг друга, если мы не обеспечиваем их достаточным количеством еды.

Мария вспомнила о том, что только что слышала про племена Meganthropus: про то, как эти гиганты охотились на первобытных людей, а также на своих сородичей. Судя по всему, китайские генетики передали этим гибридам не только силу этого вымершего вида, но и его каннибальскую жестокость.

Чжайинь устремила на Марию взгляд своих холодных глаз.

– Вот почему нам нужна ваша помощь. Чтобы найти способ уравновесить то, чего мы достигли здесь, с высоким разумом, которым вы наделили своего подопытного.

Крэндолл представила себе добрейшую душу Баако. Ну как можно «уравновесить» это милое создание с тем, что разгуливает по окровавленным просторам Ковчега?!

– Для того чтобы осуществить то, что вы просите, – высказала молодая исследовательница свои мысли вслух, – придется перебрать сотни переменных величин, не говоря уже о несчетном числе эпигенетических факторов, которые могут еще больше усложнить вопрос. Потребуются десятилетия проб и ошибок, чтобы достигнуть этой цели, – если это вообще осуществимо.

– Мы тоже так считали, – подтвердила Чжайинь. – Вот почему мы продолжали финансировать через неофициальные каналы ваши исследования.

«А помогала вам в этом Эми Ву», – с горечью подумала Мария.

Ляо распрямила плечи.

– Затем мы узнали о находке доктора Арно в горах Хорватии.

Казалось, Дейн был оскорблен тем, что его открытие могло иметь какое-то отношение к творящимся здесь ужасам.

– Каким боком моя находка связана со всем этим? – спросил он нервным голосом.

– Все дело в генах, заключенных в этих костях, останках гибрида в первом поколении древнего человека и неандертальца, – отозвалась Ляо. – Если б мы смогли успешно извлечь из них ДНК, у нас появилась бы возможность выделить те генетические факторы, которые обусловили высокий интеллект гибрида.

Мария скрестила руки на груди, осознав, что китаянка, скорее всего, права. Имея доступ к этим уникальным ДНК, можно будет определить и выделить тот генетический код, который лежал в основе «большого скачка вперед», совершенного в своем эволюционном развитии человечеством.

Крэндолл начинала понимать масштабы всего задуманного здесь. Тот, в чьих руках находится это редчайшее генетическое хранилище, получит небывалые преимущества в гонке биоинженерных вооружений, захлестнувшей земной шар. Возможно, эти кости станут чашей Грааля в следующей стадии человеческой эволюции. И дело тут не в одних только китайцах. Даже отделение биологических технологий УППОНИР поставило перед собою цель: подобрать ключ к генетическому коду человеческого разума.

Неудивительно, что китайцы действовали так быстро и так жестко. На кону была не просто господствующая роль какой-то одной страны: речь шла о том, чтобы взять в свои руки бразды правления будущим человечества.

– И еще есть Баако, – добавила Чжайинь, снова полностью завладев вниманием Марии.

Ковальски также встрепенулся, и его лицо затвердело.

– А он тут при чем?

Ляо снова повернулась к окну.

– Помимо агрессивности, мы столкнулись и с другой трудностью – проблемой воспроизводства. В то время как гибриды-самки способны давать потомство, все самцы являются стерильными.

Крэндолл знала, что в этом нет ничего необычного. Гибриды родственных видов нередко оказываются бесплодными, как, например, обстоит дело со скрещиванием осла и лошади, в результате которого рождается мул. Все без исключения мулы-самцы стерильны, в то время как самки иногда сохраняют способность к воспроизводству.

Но тут Арно затронул другой вопрос, имеющий самое непосредственное отношение к проблеме:

– Многие палеонтологи считают, что то же самое было верно и в отношении гибридов-неандертальцев. Мужчины, вероятно, были стерильными, в то время как женщины, возможно, сохраняли способность рожать жизнеспособное потомство.

– И если это действительно так, – добавила Мария, – значит, гены неандертальцев, которые мы носим в себе сейчас, достались нам от гибридов-женщин, а не мужчин.

– Вот почему ваш Баако имеет такое важное значение, – продолжала Чжайинь. – Насколько я понимаю, ваш подопытный прошел соответствующее обследование и был признан способным к воспроизводству.

– Необязательно, – подняла руку Крэндолл, останавливая ее. – Пока что об этом можно говорить только с точки зрения генетики. Однако полной уверенности нет, поскольку Баако всего три года. Он еще не достиг половой зрелости. Пройдет еще три или четыре года, прежде чем можно будет судить о его способности к воспроизводству.

– Возможно, вы правы, – возразила ей Ляо, – но мы не ждем, что Баако начнет спариваться физически. Нам нужна лишь последовательность генов, отвечающих за способность к воспроизводству, которая заключена в его Y-хромосоме. И, разумеется, еще важнее эти уникальные гены неандертальцев, которые, как было доказано на практике, повысили его интеллект.

Мария почувствовала, как в груди у нее все оборвалось.

– Опять же, – продолжала Чжайинь, – все это можно получить из образцов мягких тканей и проб крови. И мы обязательно сделаем это вместе с биопсией костного мозга. Но истинная ценность Баако заключается в том, что мы сможем получить доступ ко всей архитектуре его головного мозга. Это просто неоценимо – иметь в своем распоряжении живого подопытного, на котором можно проверять и анализировать, как проявляются эти гены.

– Вы намереваетесь исследовать мозг Баако? – Крэндолл вспомнила, сколько раз ее подопечному уже делали томографию с тех пор, как он появился на свет. – Чтобы проследить за его дальнейшим развитием?

– Совершенно верно. Но вы с сестрой действовали консервативными методами. Мы считаем, что кардинальное вмешательство позволит добиться более значимых результатов. – Китаянка оглянулась на шимпанзе с оголенными полушариями головного мозга, утыканными электродами. – Мы установили, что можно поддерживать жизнь таких образцов на протяжении двух лет и больше. А имея дело с крупным образцом, мы увеличим этот срок минимум вдвое.

Стало ясно, что Баако собираются подвергнуть такой же операции.

– Нет! – решительно заявила Мария. – Я этого не допущу!

– Это произойдет независимо от вашей воли. В настоящий момент ветеринары-хирурги уже готовятся к операции, – пожала плечами генерал-майор.

– Когда? – слабым голосом произнесла ее пленница.

– Операция начнется завтра утром, после того как ваш подопечный отдохнет после долгой дороги.

Крэндолл охнула, в отчаянии пытаясь найти любой способ помешать этому:

– Если… если вы пойдете на это, я не буду с вами сотрудничать. И вам придется меня застрелить!

Чжайинь бросила взгляд на Ковальски:

– Если дойдет до этого, вы будете не первой, кого я застрелю. И на этот раз я уже не буду такой гуманной, как это было в отношении профессора Райтсона.

Мария тоже посмотрела на Джо.

– Пусть делают со мною что хотят, – пожал тот плечами.

Однако, несмотря на его внешнюю браваду, от девушки не укрылось, как он нервно облизал кончиком языка нижнюю губу.

Но Ляо еще не закончила. Она кивнула вооруженным конвоирам, и те отвели пленников обратно к клеткам, велев им остановиться перед жалобно пищащей от страха шимпанзе со вскрытой черепной коробкой. Чжайинь поднесла руку к прибору на стене и повернула ручку.

Обезьяна судорожно дернулась, из ее маленькой груди вырвался душераздирающий крик. Широко раскрытые глаза животного вылезли из орбит, вероятно, от боли.

– Прекратите! – воскликнула Мария.

Но китаянка продолжала крутить ручку прибора, бесчувственная к страданиям несчастного существа.

Чего нельзя было сказать про другого находящегося там человека.

Ковальски внезапно отскочил назад – настолько стремительно, что Крэндолл не успела ничего понять. Налетев на ближайшего конвоира, великан обхватил рукой ствол его автомата. И хотя оружие по-прежнему висело на ремне у солдата на плече, Джо смог дотянуться до спускового крючка.

Прогремел оглушительный выстрел.

Пуля прошла между прутьями решетки и снесла шимпанзе полголовы. Крики ее оборвались, а тело обмякло, безжизненно повиснув в стальном ярме.

Ковальски тотчас же поднял руки высоко над головой и отступил в сторону. Оба автомата были направлены на него. Даже Чжайинь выхватила свой пистолет. Затаив дыхание, Мария ждала расправы над великаном.

Однако вместо этого Ляо убрала пистолет в кобуру.

– Вижу, у вашего помощника такое же нежное сердце, как и у вас, – повернулась она к Марии. – Но он ничем не поможет Баако. Если вы хотите, чтобы вашему подопытному до самого конца было как можно более уютно, от вас мне будет нужно не только сотрудничество – но и результаты.

Она подала знак конвоирам, чтобы те увели пленных.

– День выдался длинным, – сказала Чжайинь на прощание. – Вас отведут в ваши комнаты.

– Подождите! – остановила ее Крэндолл. – Я хочу увидеться с Баако. Провести с ним последнюю ночь.

Китаянка смерила ее пристальным взглядом.

– Пожалуйста! – взмолилась Мария.

– Если вы сделаете ему что-либо плохое, – предупредила Чжайинь, бросив взгляд на мертвую шимпанзе, – даже если речь будет идти о проявленном не к месту милосердии, его место займет другой.

И она многозначительно посмотрела на Ковальски.

У Марии и в мыслях не было ничего подобного, поэтому она молча кивнула.

– Я тоже хочу пойти к Баако, – вмешался Джо, трогая свою забинтованную щеку. – Чтобы успокоить его и при необходимости защитить доктора Крэндолл.

Ляо вздохнула. Судя по всему, ей надоело спорить.

– Пусть будет так, – махнула она рукой. – Я распоряжусь, чтобы вам принесли в клетку постели. Но знайте, что на протяжении всей ночи за вами будут наблюдать.

Мария прикоснулась к кончикам пальцев Ковальски, без слов выражая свою благодарность. Они прошли в раздвижные двери и покинули вивисекционную лабораторию – и после этого Крэндолл захлестнули самые разные чувства.

«Что нам делать? Как я смогу смотреть Баако в глаза, зная, что произойдет с ним завтра?»

У женщины подогнулись ноги, а колени задрожали.

Но тут сильная рука обхватила ее за талию, поддерживая.

– Мы как-нибудь прорвемся, – шепнул Джо.

– Как? – подняла на него взгляд Мария.

– Понятия не имею, – пожал тот плечами.

– Тогда зачем…

– Просто подумал, что тебе нужно это услышать.

Как это ни странно, Крэндолл нашла утешение в его искренности.

Великан буквально поднял ее, сажая в электрокар.

– Давай посмотрим, как дела у нашего малыша.