Глава девятая,
с массовыми беспорядками и небольшим литературным уклоном
Планета Невада-Нова. Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода
На орбите столичной планеты клана Бенедиктосов-Кукаревичей творилось настоящее безумие – тысячи космических кораблей бестолково суетились в ближнем космосе в ожидании команд диспетчера, а когда те поступали, то с ними получалось ещё хуже, чем вообще без них. Неизвестно кто отдавал противоречивые команды одновременно нескольким сотням желающих сесть на поверхность или пришвартоваться к орбитальным станциям, но даже специально обученный диверсант наверняка принёс бы меньше ущерба. Множество мелких столкновений, два с лишним десятка крупных аварий…
Да и сами команды выглядели странно:
– Эй, чувак на ржавом ведре, возьми левее. В другую сторону левее, придурок! А теперь чуть выше! Мне плевать, что в космосе нет понятий выше и ниже! Уходи наверх! Да это не тебе, а козлу на грузовой колымаге!
– Куда попёрлись, дятлы? В этом коридоре только чуханы и большие боссы садятся. И уберите корыто из седьмого сектора!
– Недоумки с борта МН-1256, переключите управление на автопилот. Какая обезьяна у вас за пультом?
– Пропустите даму на пудренице, а то в её яхточке туалет сломался!
– Понаехали тут! У нас планета не резиновая!
Понятно, что пилоты не хотели признавать свои корабли вёдрами, корытами, старыми калошами, а себя придурками, и, естественно, почти все команды считали относящимися к соседям по космической толкучке. Получилась машинка для попкорна, где каждое зёрнышко летает по собственной, неизвестной даже ему самому траектории.
– Что за фигня здесь творится, сэнсэй? – удивился Гоша. – Кто запустил бабуинов в диспетчерскую?
Вместо ответа Онодэра молча ткнул пальцем в отметку одного из кораблей. Заинтересованный енот увеличил её, чтобы рассмотреть подробности, и присвистнул:
– А я их ждал только через три дня. Вот что прибыль животворящая делает!
Действительно, грузовики картеля «Кондитерские и хлебобулочные изделия от Михаэля Госдепова» успели не только прилететь на Неваду-Нова раньше намеченного срока, но и частично разгрузиться. Сопровождающий ценную продукцию экспедитор решил проявить инициативу и устроил раздачу булочек прямо после посадки. Естественно, диспетчеры космопорта успели к халявному угощению раньше всех. Вторыми угостились репортёры новостных каналов, примчавшиеся при первых признаках зарождающегося события. Затор на орбите несомненно являлся событием из ряда вон выходящим. И понеслось!
– Борт PR-13 «Варягъ», заглушите двигатели и приготовьтесь к приёму досмотровой команды! – раздавшийся на общей частоте голос нисколько не был похож на залихватские вопли диспетчеров. – Повторяю, борт PR-13 «Варягъ», заглушите двигатели и приготовьтесь к приёму досмотровой команды. В случае неподчинения имею приказ открывать огонь на поражение!
Удивительная наглость неизвестных блюстителей порядка настолько вывела Гошу из себя, что он машинально и неосознанно ткнул в значок вызова на панели управления. Тут же появилась голографическая голова, украшенная фуражкой с эмблемой службы безопасности клана на высокой тулье. Голова вытаращила глаза и принялась орать:
– Это он! Это тот самый енот! Сдавайся, сволочь, за тебя назначена награда в сто тысяч кредитов!
– Я в доле? – поинтересовался Гоша. – И здрасьти!
– Что? – Безопасник подавился словами.
– Я хотел бы уточнить размер своей доли в вознаграждении. Ведь бесплатно только мухи размножаются.
– Сдавайся!
– Но я могу рассчитывать на пятьдесят тысяч?
Голова растерянно молчала, не находя приличных выражений, а енот сделал вид, будто собирается отключить связь. Голова забеспокоилась и обрела дар речи:
– Сдавайся!
– Пластинку заело, – хмыкнул Онодэра-сэнсэй. – Когда-то на старой Земле для воспроизведения звука использовали специальные диски с дыркой в центре.
– Дырка сквозная?
– Они все сквозные, других не бывает.
– Ага, спасибо за совет, учитель. Дырку мы им сейчас организуем.
«Варягъ» едва заметно вздрогнул от одновременного старта нескольких торпедо-ракет, а голографическая голова представителя службы безопасности побледнела и перешла с крика на визг:
– Сопротивление властям карается законом! Немедленно отзовите ракеты, или я буду вынужден подать на вас в суд!
– Это сколько угодно, – согласился енот. – Не забудьте заранее оплатить услуги адвокатов, а то с наследников они возьмут больше.
– С какой стати?
– А сейчас узнаешь!
Тут же посыпались комментарии диспетчеров, преимущественно неприличные, а потом кто-то предложил заключить пари на количество безвинно пострадавших посторонних кораблей. Счастливчик, угадавший число попавших под раздачу, получал право на сбор обломков и последующую их продажу на переплавку.
– От трёх до пяти сотен!
– Восемьсот с лишним!
– Полторы тыщи!
– Господа, говорите точно! Примерные ставки не принимаются.
– Три тысячи семьсот пятьдесят!
Буквально через тридцать секунд прогноз ожидаемых потерь вышел на цифру сто двадцать восемь процентов от всех находящихся в ближайшем космосе кораблей, и Гоша не выдержал:
– Вы что несёте, придурки? Я с мирными гражданами вообще не воюю.
– Совсем-совсем? – прорвался чей-то испуганный, но полный надежды голос.
Енот, получивший подзатыльник от сэнсэя, поспешил исправиться:
– Если есть соответствующий материальный стимул, то не воюю. А так всех без разбора в сортире мочу. Где здесь орбитальный сортир?
Пока шёл разговор, патрульный корабль службы безопасности показывал чудеса пилотажа, безуспешно пытаясь сбросить с хвоста вставшие на след добычи торпедо-ракеты. Но от изделий мастеров Ковровского завода бытовой техники не так-то просто избавиться – когда они идут к цели, то весь мир не сможет им помешать или сбить с пути. Наконец безопасники отчаялись и приняли самое простое в этой ситуации решение – попробовали затеряться среди гражданских кораблей. Надежды на проявление жалости со стороны дикого енота нет совсем, но в большой компании хотя бы не так обидно отправляться на тот свет.
– Ладно, господа, поиграли и хватит! – выдал в эфир Гоша. – Кто не спрятался, я не виноват!
Панический вопль на общей частоте ещё не успел набрать полную мощность, как гоняющиеся за безопасниками торпедо-ракеты без всякого ущерба для посторонних разлетелись на десятки тысяч мелких фрагментов, каждый размером с плохо откормленного таракана. Внимательный наблюдатель смог бы узнать в них спутники-шпионы производства Российской Империи, часто используемые в качестве ретрансляторов на небогатых планетах.
Впрочем, такого наблюдателя не нашлось, и енот во всеуслышание заявил:
– Дамы и господа, только что над Невадой-Нова была развёрнута коммуникационная сеть, предназначенная для передачи по всему сектору Содружества репортажей о героической борьбе сознательных масс с преступной кликой безродных космополитов! Все на Майдан, господа! У нас есть печеньки! Скажем решительное ГЕТЬ сборищу воров, возглавляемому самозванцем по имени Мэтью Кукаревич! Слава клонам! Космосу слава!
Планета Невада-Нова. Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода
Господин Мэтью Кукаревич сегодня был зол как никогда. Даже разбитый вдребезги блок кодированной трансгалактической связи никак не поднял достигшее абсолютного дна настроение. Семнадцать предыдущих хоть как-то помогли, а этот… И вообще, что ни включи, везде нахальная рожа енота и его оскорбительные речи. До Совета Содружества дозвониться невозможно, зато даже из зубной щётки с зачатками искусственного интеллекта доносится противный голос, повторяющий несусветную чушь с завидным упорством.
– Именно Мэтью Кукаревич сосредоточил в своих руках ваши богатства, господа люди и клоны! Этот глист, поселившийся в самом желудке нашей любимой планеты, высасывает все соки, предназначенные для вашего питания. Говоря о питании, я подразумеваю удовлетворение естественных и противоестественных потребностей населения Невады-Нова. Коренного населения! Ведь кто как не клоны являются родоначальниками не только нынешней, но и всех предыдущих цивилизаций? Всем известно, что Адам был клоном, созданным по образу и подобию, а уже от первого клона произошли все остальные люди. Вы древнейшие! И кто сможет встать между вами и триллионами несправедно нажитых кредитов? Правильно, никто не сможет встать!
Где-то послышался грохот, и господин Мэтью осторожно подошёл к окошку. Со сто семидесятого этажа мелкие подробности видны плохо, да и клубящийся на площади перед «Венедикт-хаус» густой чёрный дым мешал обзору, но увиденного было достаточно. Достаточно для того, чтобы впасть в уныние – стотысячная толпа пошла на очередной штурм штаб-квартиры. Разумеется, и эта попытка закончится неудачей, но с каждым разом охамевшие от безнаказанности подонки становятся всё изобретательнее. Так, чего доброго, и внутрь ворвутся. Но почему бездействует охрана?
Ответ на невысказанный вопрос нашёлся почти сразу. Господин Кукаревич услышал его из очередного обрывка речи сволочного енота. На этот раз ненавистное изображение появилось над унитазом, оснащённым интеллектуальным блоком для выхода в планетарную сеть.
– Мне только что сообщили об объявлении нейтралитета службой охраны вора Мэтью! Секьюрити не станут вмешиваться в нашу справедливую борьбу на стороне добра, но чуть позже обязательно примкнут к победителю и помогут правильно распределить нажитые преступным путём богатства. Со своей стороны могу заверить господ охранников в уважении их демократических традиций. Право примкнуть к сильнейшему – древнее и священное право истинного либерального существа! Так победим! Все на Майдан!
Кукаревич скрипнул зубами и смачно выругался. Не помогло.
– Уволю всех! Всю службу охраны уволю! С волчьими билетами! Будут на астероидах платные туалеты в шахтёрских кабаках охранять! На очке сгною негодяев!
Видимо, умный унитаз среагировал на знакомые слова и передал ругань господина Мэтью в сеть, так как енот высказался незамедлительно:
– Вот видите! Репрессии уже обрушиваются на головы сознательных людей и клонов! Вор и самозванец явил городу и миру звериный оскал. Показал, так сказать, своё истинное лицо. Доколе мы будем терпеть издевательства и молча сносить оскорбления? Да, великое дело Майдана не приемлет насилия, но нас к нему вынуждают. Вся галактика стала свидетельницей грубого попрания наших миролюбивых принципов. И всякий Майдан тогда хоть чего-либо стоит, если он умеет наносить упреждающие удары! Защита есть святое право всякого сознательного человека и клона. А превентивная защита – высшая степень проявления демократии и главный признак гражданского общества! Так что панду геть, господа!
Глава клана в бессильной злобе ударился головой в стену. И ещё раз… Помогло мало, но где-то в глубинах разума появилось понимание того, что с демагогией должны бороться профессионалы. Он сам не может ничего противопоставить выдаваемому енотом бреду? Зато есть деньги, на которые можно нанять высококлассных специалистов. Хоть сто, хоть тысячу, хоть десять тысяч специалистов! Если недорого, то и миллион.
Господин Мэтью тут же вызвал секретаря:
– Эдуард, немедленно зайдите ко мне.
* * *
Знаменитый писатель Арчибальд Вилкас с самого утра пребывал в глубокой депрессии. Если быть точнее, то он ушёл в неё с вечера, а к утру так и не смог вернуться. Подавленное состояние известного мэтра объяснялось самыми прозаическими причинами, но это не делало сложившуюся ситуацию менее сложной и трагичной. Просто-напросто Арчибальд страдал от отсутствия денег.
Не от привычного безденежья между получением гонораров, а от неприятного понимания, что финансовых поступлений не предвидится. То есть вообще, как в ближайшее время, так и в обозримом будущем. Совсем не будет.
А как хорошо всё шло в последние пятнадцать лет! Просто отбоя не было от выгоднейших предложений. Сценарии роликов категории ХХХ, написанные Арчибальдом, с охотой брали в любой студии, а романы про сладкую жизнь богатых трансвеститов расходились, как хот-доги на привокзальной площади. Вилкаса боготворили пожилые домохозяйки, старые девушки с недостатком средств на хорошего косметического хирурга, худосочные ученицы младших классов, продавщицы интим-магазинов и даже несколько секретарей сенатора от клана Бенедиктосов-Кукаревичей в Совете Содружества. Они сами об этом писали, откровенно намекая на желание завязать более близкое знакомство и дружить организмами.
И в один далеко не прекрасный момент всё рухнуло и пошло прахом. Беспорядки на планете отвлекли почитателей таланта от духовной пищи, книги перестали продаваться, а перехват управления информационной сетью поставил жирный крест на сотрудничестве со студиями. Что толку снимать ролики, если их никто не увидит? Вот и перестали снимать, расторгнув все договоры и показав фигу вместо обещанного гонорара. И что теперь делать? Банковский счёт тоже недоступен, хотя пуст, как карман пьяницы на двенадцатый день запоя. Есть монетка в пять кредитов, но её можно не учитывать. Хоть на панель иди… хм… с протянутой рукой.
Или попробовать занять денег у литературного агента? Мистер Зильбертруд известен как человек прижимисто-экономный, так что наверняка откладывал наличные на чёрный день. Одолжить тысяч десять-пятнадцать в счёт будущих гонораров, и можно перетерпеть трудные времена.
Увы, но на звонки мистер Зильбертруд не отвечал, хотя в режиме связи сеть функционировала нормально. Арчибальд целых два часа потратил на безуспешные попытки, и лишь когда баланс ушёл далеко в минус, бросил безнадёжное занятие. Но не оставил так понравившуюся ему мысль. Перед глазами как настоящие маячили хрустящие банкноты, а желудок обрадованно заурчал в предвкушении тройной порции виски из бара папаши Плейшнера.
– Я всё равно доберусь до тебя, Зильби!
У большинства гениев слова чаще всего расходятся с делом, но в финансовых вопросах творческие люди порой проявляют поразительную настойчивость, граничащую с назойливостью, и необыкновенную изобретательность. Тем более тут и изобретать ничего не нужно – пять кредитов на такси у Арчибальда Вилкаса всё-таки имелись.
А вот на улице писателю стало страшно. Он редко покидал квартиру на трёхсотом этаже доходного дома на углу Хамон-авеню и проспекта Солджа Ницкера, предпочитая творить в тишине и связываться с внешним миром исключительно бесконтактным способом, так что сейчас даже волосы дыбом встали от испуга. В городе творился ад, только не такой, каким его изображает модная в этом сезоне фолк-группа «Адвентисты каждого дня», а самый настоящий. Может быть, чуть отличающийся от канонического технической составляющей, но всё равно ад.
Толпы народа, пляшущие и скандирующие непонятные кричалки, горящие наземные и летающие машины… Последние тоже находились на земле, причём почти все носили следы падения с большой высоты.
– Олигарх? – Подскочивший к Арчибальду неприятный бородач с кастрюлей на голове сунул писателю чей-то портрет на длинной палке и грозным голосом потребовал: – Если не олигарх, то иди с нами свергать панду.
Вилкасу несколько раз приходилось бывать в зоопарке и видеть там забавного бамбукового медведя со старой Земли, и он почувствовал острую жалость к безобидному животному. Кому понадобилось свергать такое милое создание? Поэтому Арчибальд попробовал вежливо отказаться от навязываемой чести поучаствовать в сомнительном мероприятии.
– Извините, мистер, но я не олигарх, а писатель и совсем не располагаю свободным временем. Может быть, на следующей неделе или лучше через месяц… Вот тогда смогу выделить денёк. Но никак не раньше. Позвоните мне через полгода, договорились?
Бородач на вежливость отреагировал довольно своеобразно – его налитые дурной кровью глаза смотрели куда-то мимо Арчибальда, но в горло писателю он вцепился без промаха. Вцепился грязными лапами и прохрипел, обдавая застарелым перегаром портвейна «Джорджия».
– Ты писатель? И про кого же ты пишешь, сволочь?
Арчибальд беспомощно разевал рот в тщетной попытке ухватить хоть глоток воздуха, но сил хватило лишь на слабое шипение. Впрочем, и оно вполне сошло за ответ.
Бородатый тип ослабил хватку и недоверчиво переспросил:
– Про змей пишешь? Разве это кто-нибудь читает? Следующую книжку про нас напиши, про клонов. О нашей древности и мудрости, о борьбе с ворами во власти, о революции достоинства. И про панду обязательно. Понял меня, да?
Пальцы на горле разжались, и Арчибальд с готовностью выдохнул:
– Да!
И сам понял, что не обманывает. Ему и раньше приходилось писать сценарии для роликов с участием клонов, но будущие творения превзойдут прошлые жалкие поделки многократно. Понятно, что клоны вряд ли этому обрадуются, но попытка давления на свободу творчества должна быть наказана. И она будет наказана! К тому же неприятные ощущения от мокрых штанов нужно хоть как-то компенсировать. Сначала морально, а потом… потом шедевр оценят и материально.
Тем временем бородач достал из кармана обкусанную со всех сторон булку и протянул Вилкасу:
– Кушай на здоровье, дорогой соратник! Очень вкусно и совершенно бесплатно!
На бесплатное угощение у творческих людей выработался условный рефлекс, блокирующий естественную брезгливость и рвотные позывы, так что Арчибальд с удовольствием вгрызся в подаренную булку. А добродетель почесался в неприличном месте, сплюнул писателю на ботинок и исчез в толпе, позабыв забрать плакат с ростовым портретом стоящего на задних лапах енота.
* * *
До литературного агента Арчибальд добрался только поздним вечером, так как из-за отсутствия такси пришлось пройти пешком целых полтора километра. Может быть, получилось бы и быстрее, но по дороге писатель принял участие в двух штурмах полицейских участков, разгроме супермаркета с дегустацией содержимого винных полок, поджоге ресторана быстрого питания, ограблении ювелирного магазина, угоне передвижного киоска с хот-догами и массовой драке со встречной колонной демонстрантов. Те недостаточно прониклись величием момента и несли слишком маленькие портреты Великого Енота, Продвигающего Сознательность в Массы. Так что о цели прогулки писатель вспомнил лишь на закате.
Мистер Айвэн Зильбертруд оказался дома и приходу Вилкаса очень обрадовался:
– Арчибальд, друг мой, я вас целый день ищу!
– Я тоже.
– Мысли умных людей сходятся. Но если искали, то почему не отвечали на звонки?
Писатель смутно помнил, что дарил свой коммуникатор кому-то из новых знакомых, и пожал плечами:
– До вас тоже не дозвониться.
Литагент искренне возмутился:
– Но это совсем другое дело! Вы же хотели попросить денег, так?
– Так.
– На такие звонки я не отвечаю. Но потом со мной связался один очень уважаемый человек и предложил выгодный заказ. А вам дозвониться невозможно! Арчибальд, это очень плохо!
– Что за заказ?
– Выгодный! Хотите пятьдесят тысяч кредитов за получасовую речь?
– Да из меня оратор… отмахнулся было Вилкас, но вовремя спохватился: – Пятьдесят тысяч?
– Наличкой.
– Да за такие деньги я целый месяц без остановки болтать буду. Когда и где выступать? Буфет и фуршет подразумеваются?
– Ничего говорить не нужно, – остудил творческий порыв писателя его литературный агент. – Требуется написать текст речи на заданную тему. Берётесь?
Отсутствие буфета и фуршета очень огорчило Арчибальда, но он быстро справился с отрицательными эмоциями:
– Берусь! Какие сроки? Когда аванс?
– Кто вас научил отвечать на вопрос сразу двумя вопросами? – возмутился Зильбертруд.
– Аванс когда? – стоял на своём Вилкас. – Отсутствие должного стимула сдерживает полёт творческой мысли.
– Будут вам деньги, – пообещал литагент. – Как только поговорим с господином Мэтью Кукаревичем, так сразу и будут.
– С самим…
– Да, с ним самим, – злорадно ухмыльнулся мистер Зильбертруд. – Или вы намеревались хапнуть денежки и сразу уйти в запой? С таким клиентом запоя не получится.
– Я вовсе не собирался…
– А то я вас не знаю. Едем к господину Кукаревичу немедленно!
Перспектива встретиться с главой клана, прославившегося на половину галактики вздорным характером, беспричинной жестокостью и непредсказуемостью, откровенно говоря, писателя не порадовала. Гениальность гениальностью, но не привык он залетать в столь высокие сферы. В заоблачные выси практически. Оттуда и падать больнее, и есть опасность крылья обжечь. Да и просто страшно иметь дело с хозяином этой и нескольких близлежащих планет. Здоровье дороже, не говоря уж о жизни.
Только вот деньги очень нужны. Эх, была не была…
– Поехали!
* * *
Естественно, такси вызвать не удалось, и Зильбертруд с явной неохотой повёл Вилкаса на крышу дома, где на охраняемой стоянке располагался его личный флаер. Секьюрити поприветствовали обоих вежливыми поклонами, а начальник смены даже позволил себе поинтересоваться:
– Решили проведать свою ягодку, мистер Айвэн?
– Ну-у-у, в каком-то роде…
– Она застоялась и соскучилась.
– Вы так говорите, будто машина живая, – хихикнул писатель. – Это же обыкновенный кусок железа и пластика.
Старший охранник посмотрел на Вилкаса как на умственно отсталого. С жалостью, пренебрежением и превосходством.
– Такая машина, мистер, обязательно должна быть живой. Да вы только посмотрите на неё!
Арчибальд посмотрел в указанном направлении и громко охнул. Охнул вслух, так как даже в самых смелых мечтах не надеялся покататься на подобном шедевре флаеростроительного искусства. Российская Империя всегда славилась хорошей техникой, но тут инженеры Его Величества превзошли самих себя и совершили невозможное. «Лада Брусника» выглядела материализовавшимся волшебным сном.
– Это же… это же… – потрясённо бормотал Вилкас. – Но каким образом?
Действительно, флаер российского производства могли себе позволить главы кланов и их ближайшие помощники, а тут обыкновенный литературный агент. На какие деньги он это купил?
Зильбертруд смущённо пояснил:
– Она подержанная.
– Но всё же…
– С большим пробегом.
– Тем не менее…
– И вообще это подарок.
– От кого?
– Сам не знаю.
Мистер Айвэн не стал объяснять, что на сиденье пригнанного неизвестными лицами флаера лежала визитная карточка некоего Онодэры. И короткая записка с просьбой позвонить по срочному и выгодному делу.
