Львовско-Сандомирская операция — «шестой сталинский удар»

Планы летних сражений 1944 года советское командование продумало хитро. Как отмечалось в прошлой главе, зимой и весной лучших результатов удалось достичь на Украине. Тут немцев разгромили в Корсунь-Шевченковской и Проскуровско-Черновицкой операциях, наши войска вышли к предгорьям Карпат, разорвав надвое германскую группу армий «Юг». Ее «половины» были переименованы в группы армий «Северная Украина» и «Южная Украина». Неприятельское верховное командование и генштаб строили прогнозы, что летнее генеральное наступление русские предпримут на этом же участке. Немецкие военные специалисты были очень квалифицированными, они вычисляли даже точный участок предстоящего удара — под Ковелем.

Обосновывали, что прорыв фронта в этом месте сулит русским максимальный выигрыш. Выйдя к Карпатам, они рассекут на части германские боевые порядки, и перед ними откроется свобода маневра. Они смогут повернуть на юг, к нефтеносным месторождениям Румынии. Смогут повернуть и на север, к Балтике, углубляясь в тылы группам армий «Центр» и «Север» и пытаясь отрезать их от Германии. Что ж, советская Ставка «подтверждала» прогнозы. На тот самый участок, где ожидалось наступление, в мае-июне стягивались дополнительные силы. 1-й Украинский фронт маршала Конева стал самым крупным из фронтов. В его составе было десять армий, из них одна воздушная и три танковых — он был единственным фронтом, имевшим такое количество бронетехники. Мало того, после разгрома немцев в Крыму высвободился 4-й Украинский фронт генерала армии Петрова. Его тоже перебрасывали в Прикарпатье, вводили в стык между 1-м и 2-м Украинскими фронтами.

В общем, у гитлеровских стратегов не было причин сомневаться, где будет наноситься главный удар. Сюда собирали львиную долю резервов, наращивали группу армий «Северная Украина». Строились три оборонительных полосы по рубежам прикарпатских рек и речушек. Под Ковелем заранее сосредотачивался мощный кулак для контрударов — 7 танковых и 2 танково-гренадерских дивизии, 4 батальона тяжелых танков «Тигр». Однако наши военачальники переиграли немецких. На Украине в самом деле готовился могучий удар. Но… не ближайший. Не «пятый», а «шестой». Главное наступление разыгралось там, где неприятели совершенно не ждали, — 22 июня в Белоруссии началась грандиозная операция «Багратион».

Но и войска Конева дожидались своего часа. Правда, перед ними враг успел оборудовать внушительную оборону — сплошные линии траншей, доты и дзоты, блиндажи, минные поля. Однако советские солдаты и командиры уже накопили изрядный опыт по преодолению укрепленных позиций. При подготовке наступления использовался даже опыт прошлых поколений русских воинов. Ведь примерно в этих же местах в 1916 году осуществлялся знаменитый Брусиловский прорыв. В штабе Конева вспомнили о нем, запросили соответствующие документы. Военно-исторический отдел генштаба прислал подборку материалов по давней операции. Их досконально изучили, заимствовали полезное.

Любопытно отметить, что многие пункты в приказах Конева чуть ли не дословно повторили указания Брусилова — о мерах по обеспечению скрытности, ведении разведки, о подготовке командиров и личного состава, об организации артиллерийского огня. 1-й Украинский фронт провел полную воздушную фотосъемку неприятельских позиций. Было организовано непрерывное наблюдение на переднем крае, поиски разведчиков. Данные воздушной и наземной разведки обобщались. В результате командиры подразделений вплоть до каждой роты и батареи получали карты-бланковки своих участков, где были нанесены вражеские траншеи, огневые точки — и, в свою очередь, дополняли их, если выявляли какие-то новые важные объекты. Кстати, брусиловский опыт с картами-бланковками оказался настолько удачным, что его потом использовали во всех операциях до конца войны.

Передвижения войск происходили только по ночам, пункты расположения тщательно маскировались. Точно так же, как в 1916 году, артиллерию, особенно крупных калибров, намечалось выводить на исходные позиции только в последний момент, непосредственно накануне наступления. Оставались в тылах и танковые соединения. Но артиллерийские и танковые командиры, переодетые в общевойсковую форму, заранее приезжали на передовую, изучали местность, цели, особенности неприятельской обороны. Заранее началась и пристрелка. Ее вели одиночными выстрелами отдельных орудий, чтобы не насторожить врага. Разорвался снаряд, через несколько часов еще один. Вроде бы ситуация остается относительно спокойной, случайные выстрелы. А командиры батарей и дивизионов ведут расчеты, отмечают ориентиры, вносят поправки. Да и пехоте не приходилось прохлаждаться без дела. В тылу были выбраны участки, похожие на неприятельский передний край, оборудовано полное подобие германской обороны — траншеи, доты, проволочные заграждения, обозначены минные поля. Стрелковые части по очереди выводили потренироваться на этих макетах.

Между тем сражение в Белоруссии развивалось бурно и блестяще. Советские клинья врезались во фланги германской группы армий «Центр» и рвали ее в клочья. Под Витебском почти полностью была уничтожена 3-я танковая армия вермахта, под Бобруйском — 9-я. 3 июля подвижные авангарды 1-го и 3-го Белорусских фронтов с двух сторон ворвались в Минск — и тем самым замкнули кольцо вокруг еще одной вражеской армии, 4-й. 8 июля она тоже капитулировала. Германские потери в Белоруссии достигли 400 тыс. солдат и офицеров. Фронт развалился, в нем зияла огромная дыра размером в 400 км.

Гитлер уволил начальника генштаба Цейтлера, командующего группой армий «Центр» фон Буша. Новый начальник генштаба Гудериан и преемник Буша фон Модель прилагали лихорадочные усилия, чтобы восстановить сплошной фронт по линии Вильнюс — Лида — Барановичи. Хотя сделать это было очень непросто, потому что от всей группы «Центр» из четырех армий уцелела только одна, 2-я. Теперь ее боевые порядки растягивали. А для подкрепления и уплотнения по приказам Гитлера было решено выдернуть 46 дивизий из тыла и с других фронтов.

Хотя ближайшим местом, откуда можно было перекинуть подмогу в Белоруссию, являлась та самая группировка, которую враг собрал под Ковелем. Сейчас танковые дивизии срочно грузились в эшелоны, отправлялись к Барановичам и Бресту. Надо сказать, ничего путного эти перетасовки не дали. На неприятельские коммуникации нацелились советские партизаны и авиация, сотни бомбардировщиков утюжили узловые станции, превращая их в завалы полыхающих обломков. А 1-й Украинский фронт ждал именно этого — когда уйдут неприятельские резервы. Его силы насчитывали 1 млн 200 тыс. человек, около 14 тыс. орудий и минометов, 2200 танков и САУ, 2800 самолетов.

Противостояли ему две германских и одна венгерская армии под общим командованием генерала Йозефа фон Гарпе: 900 тыс. солдат и офицеров, 6300 орудий и минометов, 900 танков и штурмовых орудий, 700 самолетов. Причем в Белоруссию забрали лучшие соединения, а оставляли послабее или вообще сомнительные, вроде 14-й гренадерской дивизии СС «Галичина», сформированной из украинских полицаев и изменников. Как уже отмечалось, недостаток людей и техники немцы намеревались компенсировать мощными фортификационными сооружениями. Глубина первой линии обороны достигала 4–6 км, в 6–10 км позади нее лежала вторая, а по рекам Западный Буг и Гнилая Липа — третья. Германское руководство намеревалось избежать лишних потерь. Директивы Гарпе предписывали: когда русские начнут артподготовку, войскам следует отойти на вторую полосу укреплений.

Но и Конев узнал от своей разведки о подобных планах вражеского командования. Он принял дерзкое решение — атаковать первую полосу без артподготовки. Вся мощь советской артиллерии и авиации готовилась обрушиться на вторую полосу. Впоследствии разыгравшееся сражение было названо Львовско-Сандомирской операцией. Старт боевым действиям дали партизаны. На Западной Украине их было не так уж много, около 9 тыс. Но по мере передвижения линии фронта в здешние края перебазировались с Восточной Украины отборные отряды, команды подрывников. Железная дорога между Варшавой и Львовом оказалась вообще парализованной. А 1-й Украинский фронт сосредоточил две ударных группировки. Одна нацеливалась на Раву-Русскую, другая на Львов.

13 июля взревели тысячи советских орудий и «катюш», перемешивая с землей вражеские позиции. Немцы отреагировали точно по плану — принялись отводить войска назад. Однако вместо артподготовки наши батареи ограничились коротким и мощным налетом, сразу же ринулась вперед пехота, танки непосредственной поддержки. Германские части, покинувшие укрытия первой полосы, сминали на марше. Под Равой-Русской наши дивизии успешно вклинились в расположение противника, докатились до второй полосы. Здесь отступающие немцы все-таки зацепились, к ним подошли подкрепления. Но в полную силу заговорили наши тяжелые батареи, прочесывая давно разведанные узлы сопротивления, с неба налетали волны бомбардировщиков и штурмовиков. Вражеская оборона стала рушиться.

На Львовском направлении неприятели держались более упорно, вовремя отменили отвод своих войск с первой полосы. Только 60-я советская армия сумела пробить коридор возле городка Котлов (северо-западнее Тернополя). К тому же вражеское командование двинуло в сражение свою резервную группировку, сосредоточенную под Ковелем. Правда, ее успели основательно раздергать: вместо семи танковых дивизий оставалось лишь три. Теперь растерявшийся Гарпе еще и разделил свой бронированный «кулак». Одну дивизию послал на Рава-Русское направление, а две на Львовское. Но эти дивизии были сильными, полнокровными, в лобовом столкновении остановили наши авангарды и отшвырнули на несколько километров.

Наши партизаны и воздушная разведка обнаружили танковые колонны еще до того, как они выползли в контратаки. Конев перенацелил на них авиацию, огонь тяжелых орудий. А 3-ю танковую армию Рыбалко он 16 июля бросил в коридор под Котловом. На следующий день в тот же коридор, «в затылок» Рыбалко, вошла 4-я танковая армия Лелюшенко. Это был уникальный маневр, единственный в военной истории, когда сразу две танковых армии вводились в один узенький прорыв. Решение полностью себя оправдало. Лавина советских «тридцатьчетверок» и «ИС-ов» во встречном бою расшвыряла вражеские танковые соединения. А под Равой-Русской в этот же день, 17 июля, вошла в прорыв 1-я гвардейская танковая армия Катукова.

Ввод в сражение ударных бронированных кулаков сразу же переломил ход боевых действий. На третьей полосе обороны, по Западному Бугу и Гнилой Липе, отступающие неприятели вообще не успели закрепиться. Танковые клинья с ходу проломили ее, 18 июля встретились, и под Бродами очутились в кольце 8 неприятельских дивизий. В их числе, кстати, была и «Галичина». Это было первое (и единственное) сражение украинской дивизии на советском фронте, и она показала себя совсем не лучшим образом. Германские военачальники писали, что под шквалами огня и русскими атаками она побежала первой, подставив под удар соседние немецкие части и оголив их фланги. А в окружении ударилась в полную панику, уже не слушала и не выполняла приказов, беспомощно забилась в болото, позволяя себя уничтожать — наши солдаты, как правило, не церемонились с изменниками. Вести их к местам сбора пленных не считали нужным.

Ну а Конев сманеврировал своими силами. Танковые армии, захлопнувшие ловушку, разворачивались на запад, углублять прорыв. Свои участки они передавали общевойсковым армиям, ликвидация окруженной группировки возлагалась на пехоту и артиллерию. Но не только «Галичина», а и германские дивизии тоже не проявили особой стойкости. Под бомбежками и артобстрелами они продержались всего четыре дня. К 22 июля с «котлом» под Бродами было покончено. Пленных насчитали 17 тыс., убитых насобирали и закопали 30 тыс.

А пока их добивали, три танковых армии продвигались в расположение противника, сшибали и давили заслоны, пытавшиеся задержать их. Однако на подступах к Львову немцы сумели организовать серьезное сопротивление. Перекрыли дороги, превратили хутора и поселки в опорные пункты, выдвинули отборные эсэсовские части. Наши авангарды получили жестокий отпор. Горели танки, наступление застопорилось. Командующие армиями докладывали о потерях, просили подкрепить их пехотой. Но Конев подправил действия танковых начальников. Снова приказал им передать свои участки общевойсковым армиям — они как раз освобождались после зачистки окруженных немцев. Танковым армиям была поставлена задача не штурмовать, а обходить.

После этого все разыгралось наилучшим образом. Пехота 60-й и 38-й армий организовывала атаки, отвлекала немцев на себя. Бронированные колонны развернулись по окольным дорогам, принялись обтекать Львов с севера и с юга. А неприятели к лету 1944 года стали чрезвычайно чувствительными к окружениям. Едва обозначилась такая угроза, как германское начальство переполошилось и задергалось. Тыловые части и учреждения первыми ринулись спасаться из «клещей», засуетились штабы всех уровней. Паника разрасталась. Немцы сами подожгли огромные склады горючего, взрывали аэродромы, железнодорожные станции. В тучах черного дыма и поднятой пыли рычали потоки машин, стучали телеги обозов, выбирающиеся из Львова. 27 июля в город вошли танкисты Рыбалко и советская кавалерия.

Танки Лелюшенко в это же время успели продвинуться на 350 км западнее, в этот же день заняли Перемышль. Германскую группу армий «Северная Украина» разорвали надвое, между ними образовался разрыв в 100 км. На южную группировку двинулся 4-й Украинский фронт Петрова. Ему передали две армии из состава 1-го Украинского, и он развернул наступление к Карпатам. А главные силы Конева вступали в Польшу. Командующий фронтом приказал 1-й гвардейской танковой армии Катукова не ввязываться в затяжные бои, стремительно мчаться к Висле и форсировать ее.

Рывок оказался весьма своевременным. Потому что и ставка Гитлера строила планы восстановить по Висле сплошной фронт. Сюда выдвигалась свежая армия, 17-я. Дамбы и шлюзы на Висле враг подготовил к взрыву. Ждал лишь, когда переправится масса войск, отходивших от русских с правого берега. Но танки Катукова обогнали отступающие колонны врага. Неожиданно появились на Висле, десанты перемахнули через реку, разгоняя и уничтожая немецкие посты. Дамбы остались невзорванными, германские контингенты на правом берегу — отрезанными от своих. А советские танкисты захватили плацдарм в районе Сандомира.

Теперь 1-й Украинский фронт вышел на один уровень с Белорусскими фронтами, развивавшими операцию «Багратион». Они тоже выплеснулись к Висле, войска 1-го Белорусского фронта маршала Рокоссовского заняли плацдармы у Магнушева и Пулавы. Через Вислу сумела с ходу переправиться 2-я танковая армия генерала Радзиевского. Настроение царило триумфальное, армия покатила прямо на Варшаву. Но и к немцам прибывали запоздавшие подкрепления. Кулак для контрударов они сосредотачивали как раз здесь, недалеко от Варшавы. Под Радзимином собралось пять танковых и нескольких пехотных дивизий — 600 танков, 51 тыс. солдат. О приближении 2-й танковой армии немцы не знали, как и 2-я танковая о них. Ее силы уступали вдвое, но она, разогнавшись к Варшаве, наскочила и разметала неприятельскую пехоту, даже взяла в плен командующего всей вражеской группировкой генерала Франека. Хотя после этого советский 3-й танковый корпус влетел в промежуток между немецкими бронированными соединениями, на него навалились с флангов. Зарвавшиеся танкисты Радзиевского понесли тяжелые потери и откатились назад.

А германские дивизии обрушились на плацдармы, силясь раздавить русских и сбросить обратно в Вислу. Тут было очень жарко, атаки следовали непрерывно. Не успевали отразить одну волну танков, как надвигалась следующая. Под Сандомиром вдруг выползли огромные чудовища, каких наши солдаты еще не видали, — германское командование направило сюда батальон новейших сверхтяжелых танков «королевский тигр». Они были защищены толстенной броней, вооружены длинноствольной 88-мм пушкой, способной поражать любые советские боевые машины.

Но «королевский тигр» получился слишком тяжелым и неповоротливым. Узнав о новинках, штаб Конева выдвинул против них тяжелые самоходки и модернизированные танки Т-34-85. На них тоже стояли мощные пушки, калибра 85 мм. Но они были гораздо более подвижными, чем «королевские тигры», маневрировали и били их с бортов. Три гиганта из-за своей массы увязли во влажном грунте, сели «на брюхо». Наши танки обстреливали их. Башни германских махин не успевали поворачивать за тридцатьчетверками. Броню сотрясали попадания, оглушая экипажи, и они сбежали. Танки были захвачены целыми. А через некоторое время в ночном бою влетели в засаду и достались русским сразу 16 танков! Из них 3 с перебитыми гусеницами, а 13 полностью исправных.

Пока армия Катукова отражала эти атаки, на плацдарм удалось навести паромы, построить несколько мостов. За Вислу пошли подкрепления, и был предпринят новый рывок. Войска 1-го Украинского фронта расширили плацдарм до 120 км по фронту и 50 км в глубину, 15 августа взяли город Сандомир, освободили Дембицу. Немцы перегруппировывались, возобновляли ожесточенные контратаки. Но постепенно их натиск слабел, они выдыхались. Хотя и советские части израсходовали заготовленные боеприпасы, поредели, крайне устали. 29 августа 1-му Украинскому и трем Белорусским фронтам было приказано перейти к обороне. 4-й Украинский фронт также добился некоторых успехов, овладел городами Стрый, Дрогобыч, но и он уперся в прочную оборону немцев и венгров, замер.

Итоги Львовско-Сандомирской операции стали весьма красноречивыми. Неприятельская группа армий «Северная Украина» была полностью разгромлена, 8 дивизий прекратили существование, 32 дивизии потеряли от 50 до 70 процентов личного состава. Общий урон составил 350 тыс. солдат и офицеров, из них 140 тыс. погибло, 32 тыс. попали в плен. Нашим войскам операция тоже обошлась недешево — они потеряли погибшими и пропавшими без вести 65 тыс. человек, ранеными 224 тыс. Но победа была убедительной и яркой. Она дополнила успехи в Белоруссии, советские армии завершали освобождение своей территории и вступали в Европу…