Глава третья. «Стахановец» зарабатывает «очки»
Изложенные Огородником факты о «кознях КГБ в Боготе» были немедленно подвергнуты тщательной проверке. В итоге оказалось, что всё рассказанное «Кнайтом» — вздор и импровизация оскорблённого недоверием агента.
Когда же отчёт Джонатана Уилса о «происках КГБ» попал на стол к его непосредственному начальнику Хэвилэнду Смиту, шефу латиноамериканского отделения ЦРУ, тот пришёл в ужас от тупой самоуверенности и наивности своего подчинённого, Уилса.
И хотя Хэвилэнд по достоинству оценил чувство юмора агента и его находчивость, однако отношение руководства ЦРУ к «Кнайту» положительных изменений не претерпело: подозрительность уступила место разочарованию. А всё лишь потому, что в начале 70-х годов верхушка Управления придерживалась убеждения: внимания заслуживает только информация о КГБ, ГРУ и военных приготовлениях Советов.
Эта точка зрения изменилась лишь после того, как в информационно-аналитическом Директорате ЦРУ внимательно ознакомились с содержанием донесений «Кнайта.
…Советское посольство в Боготе вряд ли можно было назвать горячей дипломатической точкой, но вместе с тем советский посол постоянно принимал поток телеграмм из Москвы, которые объясняли позиции Кремля по отношению ко всей Латинской Америке и вопросам, которые выносились на обсуждение в Организации Объединённых Наций.
А это уже были секреты государственной важности, к которым по роду деятельности имел доступ Огородник.
Однако его акции как секретного агента ЦРУ достигли своего пика лишь через полгода после вербовки, когда он начал работать в центральном аппарате МИД СССР.
Накануне отъезда в Москву Огороднику выдали специальные шифрблокноты с индивидуальным шифром. Только человек, имеющий идентичный блокнот, мог расшифровать сообщение.
ЦРУ снабдило его также портативной фотокамерой Т-100, закамуфлированной под обычный тюбик губной помады, чья разрешающая способность позволяла делать 100 снимков в минуту.
Кураторы Огородника позаботились также и о том, чтобы сменить его оперативный псевдоним: из «Кнайта» он превратился в «Тригона», поскольку существовал риск, что КГБ рано или поздно обнаружит, что «крот» ЦРУ, известный как «Кнайт», работал в советском посольстве в Боготе. Если «Кнайт» будет ненароком упомянут в потоке телеграмм из Москвы или в Москву, то КГБ сможет вычислить этого некто, недавно выехавшего из Колумбии в СССР.
Из характеристики агента «Тригона», составленной Смитом Хэвилэндом:
«Умный, подвижный, с широким кругозором. Легко и органично находит контакт с людьми, независимо от их возраста, половой и социальной принадлежности.
Имеет вкус к просчитанному риску, азартен, вместе с тем обладает развитым механизмом эмоционального самоконтроля.
Его общая жизненная установка очень конструктивна. Не считаясь со средствами, умеет достигать поставленной цели. Очень рационален, внутренне организован и собран. К нему вполне подходит определение: self-made man — человек, который сам себя сделал, или “герой с нуля”.
Склонен к рефлексии и самоанализу. Очень энергичен, обладает повышенной работоспособностью.
Пользуется успехом у женщин всех возрастных групп и социальных прослоек.
Обладает даром убеждения. В спорах красноречив, логичен, уверен и внешне искренен. Собственную точку зрения готов отстаивать до конца. В последующем может быть использован в качестве агента-вербовщика.
Выявленные недостатки:излишне самоуверен, болезненно переносит критические замечания в свой адрес.
Эгоистичен до крайности, злопамятен, коварен и безжалостен в актах мести.
Гедонист, любит всякого рода излишества, склонен к избыточным удовольствиям. Вместе с тем ярый противник алкоголя и табакокурения.
Неразборчив в установлении сексуальных связей с женщинами, предпочтение отдаёт младшим по возрасту. В отношениях с ними деспотичен. Возможно, это вызвано тем, что в детстве он был лишен в необходимой мере материнской ласки».
