Глава 13
Игральные карты в Америке

Игральные палочки американских индейцев напоминают те, которыми играют в Азии. Некоторые из них украшают оперением от стрелы, другие – символами четырех сторон света. Эти палочки применяют сходным образом, и происхождение их можно совершенно определенно назвать одинаковым.

Что же касается игральных карт, первые из них, безусловно, привезли в Америку испанцы. Карты из оленьей или бараньей шкуры, раскрашенные по типу испанских игральных карт, какими они были три сотни лет назад, все еще случайно находят у индейцев Юго-Запада. Если верить мистеру Кулину, индейцы называют четыре масти: «копы», «эскудо», «эспады», а также «бастони» или «палы». Королей и валетов они называют «реями» или «сотами», то есть как в испанском языке, зато кавалеров или «кабалло» – «жливом», или «лошадью». Тузу присвоено название «ас», но для числовых карт подобраны местные наименования. Свою игру индейцы называют «с кем?» («con quien?»). Она к тому же известна как «дака куницум», что означает «карточная десятка». Рею или королю также присвоено название «инзю» или «иншу», означающее «добро».

ИГРАЛЬНЫЕ КАРТЫ С ИСПАНСКИМИ ИЗОБРАЖЕНИЯМИ МАСТИ, НАПЕЧАТАННЫЕ НА ОВЕЧЬЕЙ ШКУРЕ

Они пользовались популярностью среди индейцев юго-западной части Соединенных Штатов

Существует легенда о том, как матросы Колумба, считавшиеся заядлыми карточными игроками, выбросили свои карты за борт в суеверном страхе перед приближающимися штормами в пугающих их безбрежных и загадочных морях. Позже, успокоившись на суше, они пожалели о своей опрометчивости и в не изведанной для себя земле изготовили новые карты из листьев дерева копы. Эти карты вызвали самый живой интерес у индейцев. Такой рассказ представляется вполне правдоподобным, ведь Гарсиласо де ла Вега в своей книге Historia de la Florida, вышедшей в Мадриде в 1723 г., поведал нам о том, что испанские солдаты, принимавшие участие в экспедиции 1534 г., играли в карты из листьев. Первые мексиканцы знали карты как «амапатолли» от слова amatl, означающего бумагу, и patoll – игру.

Буллет в своем труде Recherches Historiques sur les Cartes á Jouer повествует о том, что свою страсть к карточной игре в Новый Свет завезли испанцы. Эта книжка объемом 163 страницы, опубликованная в Лионе в 1757 г., считается самым ярким очерком на данную тему из всех известных нам произведений. Ее автор, как истинный француз, считает, что игральные карты появились в его собственной стране при Карле V.

РУБАШКА ИСПАНСКО-АМЕРИКАНСКИХ ИГРАЛЬНЫХ КАРТ ВЫПУСКА 1583 Г.

Из книги Стюарта Кулина Chess and Playing Cards, реляция Национального музея США, 1896 г.

Перед возвращением в Америку стоит снова вспомнить слова мистера Кулина, сказанные по поводу первых игральных карт, изготовленных на этом континенте и дошедших до наших дней. Эти карты, понятное дело, испанские по оформлению, находятся в архиве индейцев города Севильи. Сохранилось два неразрезанных листа, снятых с деревянных клише. На одном оттиснуты фигурные карты четырех мастей и числовые карты масти мечей, раскрашенные красным, синим и черным цветом. Мечи изображены в скрещенном положении, а не в стандартной испанской манере, поэтому появляются основания предположить, что к их изготовлению приложил руку кое-кто из португальских искателей приключений. Рубашка этих листов украшена надписью, выполненной чернилами: «Nueva Espana, 1583. Archivode Indies, No. 117. Dibujo». На другом листе нанесен отпечаток 18 вариантов оформления карточных рубашек. Мистер Кулин пишет:

«Персонажи подобраны самые разные, и среди них хватает мексиканских и европейских деятелей, в том числе император Монтесума, его преемник Куитлауак, местные священники за выполнением всяких ритуалов и гротескные фигуры, явно напоминающие по технике школу Альбрехта Дюрера».

Новые европейские карты должны были завести в эту новую страну англичане, обосновавшиеся в Виргинии, или голландцы через Новый Амстердам. То, что они к тому же нашли путь в пуританскую Новую Англию, подтверждается записью летописца колонии Плимута, сделанной в 1633 г., когда нескольких человек оштрафовали на 2 фунта стерлингов каждого за игру в карты. В 1656 г. в колонии Плимута приняли закон о назначении штрафа для взрослых карточных игроков в размере 40 шиллингов; детей и слуг «наказывать должны родители или хозяева по своему усмотрению, но за повторное нарушение полагается публичная порка».

В том же году на территории Нового Амстердама ввели запрет на игру в триктрак, если она приходилась на время проведения церковной службы. Нидерландцы у себя дома могли позволить себе большую роскошь, чем представители других народов, и они привезли с собой в Новый Свет все, к чему привыкли, то есть свои резную мебель и ковровые изделия, свои стулья с бархатной и юфтевой обивкой, муслиновые и цветастые муаровые занавески, напольные часы и картины мастеров из Антверпена.

Обитатели всех остальных колоний тоже изготавливали предметы, требовавшие для этого сноровки или мастерства, но они также привезли многое из прежних своих стран. В Виргинии с судов, пришедших из Англии, обычно разгружали на причал плантатора его разнообразный скарб в виде столов из красного дерева, стульев с различной обивкой, разнообразных вин с Азорских островов и из Мадейры, бренди, глостерских сыров, рулонов полотняной и хлопчатобумажной ткани, шелков и канифаса, стеганых одеял для уютных постелей, ковров, обуви, топоров и киркомотыг, молотков с гвоздями, канатов и брезента, свинцовых белил и красок для художников, седел, бутылей в оплетке, зеркал, книг, игральных карт и многого еще чего интересного.

Уже в 1624 г. указом Виргинской ассамблеи был введен следующий закон: «Министры не должны себе позволять лишнее употребление хмельных напитков, а также проводить время без дела днем или ночью за игрой в кости, карты или за другим запрещенным законом занятием».

Тем временем любимым видом спорта объявлялись лошадиные бега, но только лишь для джентльменов. Вердикт окружного суда Йорка, принятый в 1674 г., звучал так: «Портной Джеймс Булок, выставив свою кобылу на скачки с лошадью, принадлежащей мистеру Мэтью Слейдеру, за 2 тысячи фунтов табака и бочку, тем самым нарушил закон для тружеников по поводу скачек, которые считаются видом спорта только для джентльменов, и подвергся штрафу в размере 100 фунтов того же табака и бочки».

Англичане внедрили в Нью-Йорке лошадиные бега и в больших количествах ввезли игральные карты. При голландцах в этой колонии отмечали больше праздников, чем в остальных уголках Америки: День святого Николая, Новый год, День Святой Троицы, день июньских пикников, а также Рождество, Пасху, Троицу, День святого Валентина и Майский день. Причем с приходом англичан эти веселые праздники никуда не делись.

На торжественном открытии Колледжа Уильяма и Марии в 1700 г. присутствовали не только виргинцы и индейцы, но и жители, приехавшие из Мэриленда и Пенсильвании. Поэтому пришлось выпустить специальное распоряжение: «Никому из школьников, посещающих любую школу, в колледже в любом возрасте, положении или качестве, не предоставляется права держать лошадь для скачек в колледже в городе – либо где-то по соседству, – они не должны принимать участия в организации скачек, в их поддержке или соучастии в тех скачках, которые организуют другие люди; и все лошадиные скачки, проводящиеся по соседству с колледжем и принадлежащие ученикам, следует немедленно сворачивать и отсылать прочь, и никогда больше не пускать снова, и все виновные должны подвергаться жесточайшей критике и наказанию со стороны властей».

Точно такими же указами запрещались петушиные бои, заключение «обычных» пари, игра в бильярд, карты или кости.

Нью-Йорк пользовался славой города первоклассных клубов уже в начале XVIII в. Часто они открывались при тавернах или кофейнях, причем их было много и они отличались приличным качеством обслуживания. В Виргинии действовали строгие законы против азартных игр в питейных заведениях. Игорные долги считались невозвратными. Хозяевам гостиниц, разрешавшим любые азартные игры в карты или кости, кроме триктрака, наряду с отзывом лицензии грозили внушительные штрафы.

Первые американские бумажные комбинаты открыли в конце XVII столетия, и, понятное дело, поиск игральных карт американского производства до этого времени выглядел бы бесполезным занятием.

Исайя Томас в своей «Истории печатного дела в Америке» в качестве бостонского типографа упоминает старшего брата Бенджамина Франклина Джеймса. Он рассказывает, как тот «поверх карт» печатал стихи, которые молодой Бенджамин написал о пирате по прозвищу Черная Борода (в зрелом возрасте Б. Франклин назвал их «слабыми частушками», однако в свое время он продавал их на улицах Бостона). Существует вероятность того, что Джеймс Франклин занимался еще и изготовлением игральных карт, ведь выработка бумаги нужной текстуры считалась весьма сложным делом, зато печатание карт после решения такой производственной задачи особой сложности не составляло. В это время игральные карты получили в Новой Англии самое широкое распространение, и жизнь там в XVIII в. очень отличалась от жизни столетней давности. В конечном счете связь между колониями и родиной оставалась очень тесной, и привычки Старого Света рано или поздно укоренялись в Новом. Игральные карты часто встречаются в инвентарных ведомостях. В 1720 г. Джеймсу Линделу принадлежало 50 дюжин игральных колод. Цена за колоду составляла 1 шиллинг. В 1722 г. среди товаров магазина Питера Катлера числились круглый карточный стол за 13 шиллингов, симпатичный карточный стол из красного дерева на пяти ножках и т. п. В 1733 г. Джеймс Джекилл предлагал один карточный стол за 12 шиллингов, а второй, из американского черного ореха, – за 6 фунтов стерлингов. Обычно такие столы снабжались квадратными столешницами, но иногда их делали круглыми или треугольными. Похоже, карточной игрой не брезговали и бостонские священники, ведь в 1736 г. за преподобным Томасом Гавардом числился карточный стол из красного дерева. Годом раньше таким же столом пользовался Джеймс Джексон. Можно предположить, что многие из игральных карт привезли из Англии, но точно так же напрашивается предположение о том, что часть колод изготовили местные типографы, владельцы газетных издательств, мастера переплетного дела и книгоиздатели. Однако нам известно, что все это правильно лишь в том случае, если речь идет о срединных колониях полстолетия спустя. Изготовлением игральных карт занимались еще и ремесленники, красившие обои.

Владелец магазина на пристани Белчер в Бостоне Давид Герднер разместил в «Бостонской газете» от 15 октября 1751 г. такое объявление: «Простые и позолоченные Библии, доходчивые инструкции для игроков, а также книги, предназначенные для счетоводов, игральные карты… склянки, кожаные казенники, мужские и женские перчатки, гребни из слоновой кости и т. п.».

Если проследить за карьерой Б. Франклина как филадельфийского типографа, то оказывается, что он питал интерес не только к изданию своей газеты, но также к работе бумажного комбината, на котором он изготавливал «кроенный прессованный картон» и «полированную войлочную бумагу», используемые мастерами переплетного и карточного дел. Неудивительно, что с самого начала у него в газете часто повторялось такое объявление: «Купим старые мешки для нашего типографа».

К остальным объявлениям, которые могут дать представление о сферах его интереса, относятся такие: «Первосортное мыло „Корона“ продается в здании нашей типографии»; «Ламповая сажа прекрасного качества, изготовленная и выставленная на продажу в нашей типографии».

В 1732 г. он выпустил свой первый «Альманах», а потом каждый год появились примечания: «Альманах несчастного Ричарда, напечатанный и проданный Бенджамином Франклином»; «Кроеный прессованный картон и упаковочная бумага, проданная в нашей типографии»; «Прекрасный шоколад на продажу в нашей типографии». В октябре 1737 г. он разместил следующие объявления: «Крупноформатные Библии… словари… грамматика латинского языка… религиозное обхождение… весы, компасы, грифельные доски. прочие канцелярские товары – только что завезенные и предназначенные на продажу в нашей типографии». В том же году появились еще рекламы: «Только что издана книга „Врач для каждого человека, или Терапевт несчастного плантатора“, напечатанная и проданная в нашей типографии»; «Огромный выбор географических карт и оттисков от Б. Франклина»; «Переплетные работы в лучшем виде»; «Изготовленные и проданные Робертом Бартоном рядом с почтовым отделением в Филадельфии по самым разумным ценам. столы для игры в триктрак с фигурами, ящиками и игральными кубиками» и «Отборный пергамент на продажу в нашей типографии».

ДИСКИ, ВЫРЕЗАННЫЕ ИЗ ИГРАЛЬНЫХ КАРТ И ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ БЕНДЖАМИНОМ ФРАНКЛИНОМ ВО ВРЕМЯ ЭКСПЕРИМЕНТОВ НА ЕГО ЭЛЕКТРИЧЕСКОЙ МАШИНЕ В 1752 Г.

В 1745 г. он использовал нарезку из судовой рекламы «Развлекательных вояжей» на Барбадос, в Лондон и до Южной Каролины. К тому же сохранилась прокламация губернатора королевской колонии Эдуарда Трелони с обращением к добровольцам, готовым сразиться с врагами его величества, с этими «жестокими и коварными французами», а также индейцами. Ее украшает британский государственный герб. Тот же самый герб появляется на пиковых тузах всех английских карт выпуска того времени. В библиотеке Филадельфии, которую Б. Франклин основал в 1731 г., хранится его динамомашина, служившая ему во время проведения электротехнических экспериментов. Устроена она вполне незатейливо. Трение создавалось приводным ремнем между двумя колесами, над которыми висела шелковая занавеска. На вращающемся стержне сверху были закреплены восемь дисков, выкроенных из старых игральных карт. Какие-либо водяные знаки на этих картах рассмотреть не удается, отсутствуют и намеки на имя изготовителя. Но если этот прибор на самом деле принадлежал Б. Франклину, что представляется вполне вероятным, он мог бы использовать те же самые пластины не только для выполнения поручений короля, но и для своих собственных нужд, которые его очень забавляли.

На этот раз он сообщил о том, что «в нашей типографии продается весьма недурной сургуч» и оттиски карты Луисбурга с известиями о проходящей кампании. В сентябре того же года он опубликовал объявление о «только что ввезенных Гамильтоном Уоллесом с товарищами на судне „Агнесса и Бетти“ капитана Брейма, а также на судне „Меркурий“ капитана Гаргрейва из Лондона следующих товаров, которые намечается продать очень дешево за внесенные деньги или под шестимесячный кредит, то есть пуговицы, мохер, стеганые одеяла… игральные карты и прочее».

В это время Б. Франклин служил в Филадельфии почтмейстером. 23 февраля 1747 г. вся первая полоса его газеты отводилась лотерее, розыгрыш которой проводился в палате представителей легислатуры штата в присутствии членов городского магистрата. В Филадельфии с помощью лотерей привлекались деньги на общественные нужды, мощение улиц, строительство церквей и звонниц. Однако те же члены городского магистрата, руководившие в 1747 г. розыгрышем данной лотереи, два года спустя с помощью небольшой труппы актеров сорвали представление Шекспира. Популярным развлечением считались петушиные бои и травля привязанного быка собаками, а карточные игры, находившиеся под запретом в 1703 г., когда всех, кого ловили на игре в карты в публичном месте, привлекали к суду Большого жюри, теперь стали общим увлечением, каким они были в Англии. Общество в крупнейших американских городах отличалось чрезвычайной веселостью, и первую Филадельфийскую ассамблею собрали в 1748 г.

В это время Франклин рекламирует «всевозможные канцелярские товары, которые будут продаваться в почтовом отделении». «Канцелярские товары» считалось понятием растяжимым, которое часто включало Библии, книги, игральные карты и «всякую всячину, слишком банальную, чтобы ее упоминать особо». Такую фразу в конце рекламы любили давать продавцы заморских товаров, а также владельцы местных книжных магазинов.

В номере «Пенсильванской газеты» от 26 февраля 1750 г. находим такое объявление: «Только что прибыли из-за рубежа товары, которые намечает продать очень дешево за внесенные деньги Томас Уайт у него дома по адресу Базарная улица, находящегося практически напротив указателя „Конестогская повозка“. Нюхательный табак Бена Вестона, стеклянная посуда… игральные карты и т. п.».

В той же газете за 11 апреля 1751 г. читаем: «Вальтер Догерти в городе Честере округа Кент штата Мэриленд предлагает купить прекрасный и просторный кирпичный дом, полностью обставленный, в том числе с бильярдным залом. там стоит приличный бильярдный стол». В этом объявлении содержится напоминание о том, насколько дома и времяпрепровождение плантаторов в Виргинии и Мэриленде похожи на их жизнь в Англии.

В газете мистера Франклина за 23 мая 1751 г. находим объявление: «Только что прибыли и готовы к продаже оптом и в розницу Иосифом Редмондом в его магазине, расположенном в жилом доме мистера Питера Давида по Второй улице игрушки в широком ассортименте… карты для игры в магната и Андрея, а также проч.».

В том же году он помещает такие объявления: «Очки марки „Темпл“ высокого качества продаются в почтовом отделении. 10 шиллингов за пару» (6 июня); «Январский и февральский номера лондонского универсального иллюстрированного журнала для джентльменов будет продаваться в почтовом отделении. К тому же предлагается очень качественный кофе и тяжелая шелковая ткань типа Padua soy»; «Иосиф Холл продает лотерейные билеты города Трентона»; «Только что прибыли на борту судна „Пик-Бэй“ Вальтера Стерлинга из Лондона на продажу по низкой цене за предоплату или в счет короткого кредита Александром Гамильтоном в его магазине на Уотер-стрит одеяла, пледы. игральные карты и проч.» (31 октября).

В марте 1752 г. поступили уведомления о разнообразных мероприятиях в конторе нашего типографа: «Уильям Франклин располагает несколькими лотерейными билетами и готов их продать. К тому же в конторе типографии находятся недурные оттиски без рам на продажу»; «В конторе типографии продаются очень качественные чернила»; «Готовьте деньги за прекрасные птичьи перья, ждущие вас в конторе типографии»; «Продается почти даром бильярдный стол. Обращаться в новую контору типографии»; «Лотерейные билеты и „Звонница Филадельфии“ будет продавать Давид Холл в новой конторе типографии». Сохранилось к тому же объявление Иосифа Престона, занимавшегося ввозом игральных карт из-за рубежа на продажу и приглашавшего к себе «почти напротив Дома знакомства друзей».

4 марта 1753 г. «Давид Франк должен был продавать очень доступные. игральные карты и проч.». В данной рекламе не сказано, что предлагавшиеся товары ввезли из-за границы.

В феврале 1757 г. появилось такое вот объявление: «Способ и порядок изготовления поташа, не уступающего, если не превосходящего по качеству лучший зарубежный поташ, будет продаваться в конторе типографии». В это время объявления о дезертирстве солдат начинают вытеснять сообщения о беглых рабах, которые занимали значительное место в «Пенсильванской газете» с момента ее первого выхода. Подавляющее большинство из нас представляет Филадельфию XVIII в. как некую обитель американской свободы, сосредоточенной где-то в безупречной простоте Дворца независимости, а также закрепленной подписями американских деятелей под декларацией того, «что все мужчины созданы равными, они наделены своим Создателем определенными неотъемлемыми правами, среди которых числятся право на жизнь, свободу и стремление к счастью». Но все-таки самое большое число объявлений в этой газете Филадельфии касалось рабов, пытавшихся скрыться от своих хозяев. В тексте многих из них просматривается большой пафос. Например, «прекрасно сложенный парень» прихватил с собой «голландскую Библию и молитвенник». Такие противоречия XVIII в. часто представляются просто необъяснимыми.

Тем временем Б. Франклин бесстрашно продолжал рекламу товаров, выставляемых на продажу в его почтовом отделении. Одно из них звучало так: «В почтовом отделении будет продаваться прекрасная обложечная бумага и многослойный картон для мастеров переплетного дела». Сохранилось также множество упоминаний «нашего жестокого и коварного врага в лице французов». К тому же сообщалось: «В почтовом отделении продается тонкая оберточная бумага самого высокого качества, и там же за деньги покупается чистая полотняная ветошь». Эта ветошь могла быть предназначена для солдат, а не бумажных комбинатов, так как несколько дней спустя вслед за прокламацией для рекрутов, подписанной лордом Джеффри Амхерстом, поступил призыв сдавать «изношенные простыни и чистую ветошь на бинты».

В почтовом отделении в наличии находились самые разнообразные товары: «Продаются крепкие носки, подходящие для солдат. Купить их можно в почтовом отделении»; «Высококачественный нюхательный табак от доктора Каудена будет продаваться представителем фирмы „Ботль“ в здании типографии»; «Бумажные обои, медные тарелки работы лучших мастеров, канцелярские принадлежности любого предназначения будут продаваться в почтовом отделении».

С того времени сохранились многочисленные уведомления о скачках в Филадельфии, а также сообщения о трех отдельных лотереях. А для полноты картины приведем такую рекламу: «Огромного живого льва можно посмотреть на улице Каштанов. Стоимость зрелища для мужчины составит 18 пенсов, женщины – 12 пенсов и ребенка – 6 пенсов». Таким образом, развлечений у американцев того времени хватало, и были они весьма разнообразными.

Выпуск «Пенсильванской газеты» с сообщением о принятии знаменитого Закона о гербовом сборе 1765 г. появился в черной траурной рамке. Таким способом, понятное дело, редактор в умеренной форме выразил свои огорчение и негодование, охватившие, правда, всех жителей колоний. В этом законе можно отыскать следующие параграфы:

«С каждой и на каждую колоду игральных карт и все кости, предназначенные на продажу или использование в пределах упомянутых колоний и плантаций, полагается несколько гербовых сборов.

С каждой колоды таких карт в сумме 1 шиллинга.

А с каждой пары таких игральных костей в сумме 10 шиллингов… Для большей надежности упомянутого сбора с игральных карт и костей дальше предполагается с первого дня ноября 1765 г. запрещать продавать игральные карты или кости, а также использовать их для игры в пределах названных колоний и плантаций без бумажной упаковки, перевязанной шпагатом, с печатью и штемпелем, как это предусматривается настоящим законом».

Товары, облагаемые налогом в соответствии с данным законом, принадлежали к категории предметов, обещавших существенный доход, так что игральные карты в то время изготавливались и использовались в значительных количествах.

ПРИГЛАСИТЕЛЬНЫЙ БИЛЕТ В ОДИН ИЗ КЛАССОВ КОЛЛЕДЖА ФИЛАДЕЛЬФИИ, 1770 Г.

На многих простых черно-белых листах тех карт, что дошли до нас из тех дней, находим письменные приглашения на чай, собрания и балы. Тогда существовала традиция использовать игральные карты в качестве пригласительных открыток, а часто еще и разрезать игральные карты на четыре части, чтобы вручать их вместо визитных карточек. Так всегда делали не только в Америке, но и во Франции. Первую из известных нам карточек в Америке отправили миссис Дже-килл, жившей в космополитичной Филадельфии, в 1749 г. Она приходится внучкой первому мэру данного города и женой сэру Иосифу Джекиллу, служившему секретарем при королеве Анне. На приглашении написано: «Армейские офицеры выражают свое почтение миссис Джекилл и просят ее согласия на то, чтобы составить нам компанию на балу, назначенном на следующий понедельник в палате представителей легислатуры штата».

ПРИГЛАШЕНИЕ В ГОСТИ НА РУБАШКЕ ИГРАЛЬНОЙ КАРТЫ, 1792 Г.

В 1765 г. игральные карты служили пригласительными билетами на занятия в Университете Пенсильвании.

Свое послание жене из Парижа от 14 сентября 1767 г. Б. Франклин заканчивает так: «Данное письмо встанет тебе в шиллинг, но тебе оно покажется ненакладным, если узнаешь, что мне стоило как минимум 50 гиней создание условий просто для его написания. К тому же останься я дома, то мог бы выиграть у тебя пару шиллингов в криббидж. Кстати, раз уж я упомянул карты, хочу тебя предупредить о том, что кадриль в Англии вышла из моды, зато осталась популярной в Париже и при дворе».

АМЕРИКАНСКИЕ ИГРАЛЬНЫЕ КАРТЫ, ВВЕЗЕННЫЕ ИЗ АНГЛИИ, 1765 Г.

Когда в 1800 г. Тенч Кокс опубликовал свою «Вашингтониану», то в предисловии он написал: «Все свершенное или написанное Вашингтоном достойно уважения и увековечения». В нижеприведенных обращениях, сообщениях и письмах данное утверждение в полной мере повторилось. Оно обращает на себя внимание снова в «Дневниках Джорджа Вашингтона». На картине, предложенной в книге, изображен наш великий выходец из Виргинии, который сказал: «Сельское хозяйство представляется самым здоровым, самым полезным и самым благородным для мужчины занятием». И здесь изображены леса, поля и реки, которые он так любил.

АМЕРИКАНСКИЕ ИГРАЛЬНЫЕ КАРТЫ, ВВЕЗЕННЫЕ ИЗ АНГЛИИ, 1765 Г.

Непреднамеренные ссылки на игральные карты встречаются у него в великом множестве:

«16 января 1768 г. Весь день просидел дома за картами – идет снег»; в подстрочной ссылке мистера Фицпатрика читаем:

«Сведения о выигрыше или проигрыше в карты и прочие азартные игры тщательно заносятся в бухгалтерию Вашингтона вместе со всеми остальными сведениями о доходах и расходах» («Январь 1765 г. Наличными не принимать во внимание карточные деньги в размере 5 фунтов стерлингов»). В соответствии со сгруппированными по годам с 1772 по 1 января 1775 г. выигранными и потерянными деньгами дома, во Фредериксбурге, Уильямсбурге, Аннаполисе и остальных местах показан суммарный убыток в размере 78 фунтов стерлингов 5 шиллингов 9 пенсов и соответственный доход на 72 фунта стерлингов 2 шиллинга 6 пенсов; проигрыш за четыре года оценивается в 6 фунтов стерлингов 3 шиллинга 3 пенса. И далее:

«11 октября 1768 г. Зашел в русло и поднялся в бухту после Синих Крыльев» (часть ночи провел за игрой в карты, причем потерял 19 шиллингов);

«5 сентября 1770 г. Весь день провел дома за игрой в карты»;

«16 марта 1770 г. Пошел на собачьи бега и прихватил с собой гончих собак. С помощью вдовы Ашфорд поднял лисицу, но в скором времени ее упустил. По возвращении домой обнаружил там полковника Льюиса, брата Чо и мистера Брука. Вечером подошли мистер Джон Уэст и мистер Стедлар, а за ними еще и мистер Уайтинг» (за карточной игрой в тот вечер мистер Вашингтон облегчил свой кошелек на 6 шиллингов 3 пенса);

«31 декабря 1771 г. Отправился в Александрию по приглашению миссис Монтгомери, Вильсона и Стюарта, чтобы договориться с ними, а также с мистером Джоном (Семплем) (как советовал полковник Томас Колвилль) об участке земли в Мэриленде, который они купили у мистера Семпля. Остался на ночь» (той ночью Вашингтон играл в карты и проиграл 21 фунт стерлингов и 11 шиллингов, а во время посещения Александрии он за 2 шиллинга купил две колоды игральных карт).

Вероятнее всего, эти карты были английскими, похожими на те, что обнаружили давным-давно в забытом углу старого магазина в Балтиморе. Их изготовил приблизительно в 1765 г. Генри Харт из Лондона, причем на пиковом тузе и упаковке стоит пометка «Exportation» («На экспорт»).

ФИГУРНЫЕ КАРТЫ РАБОТЫ МАСТЕРА ЖАЗАНИИ ФОРДА ИЗ МИЛТОНА В ШТАТЕ МАССАЧУСЕТС, ОКОЛО 1800 Г.

Для украшения трефового туза мистер Форд использует первую букву своей фамилии F. Первые карты Самуэля Харта из Филадельфии, как видно, оттиснули с тех же старых клише

Несколько лет спустя в Морристауне вышел следующий приказ Вашингтона по строевой части: «…командующий в самой категорической форме запрещает ВСЕМ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ офицерам и солдатам играть в карты, кости и любые прочие игры кроме тех, что служат для развлечения; представляется невозможным в случае введения такого порядка хотя бы как-то провести различие между безобидной игрой ради развлечения и преступным занятием ради меркантильных и отвратительных целей». (Штаб, Морристаун. 8 мая 1777 г.)

До революции в стране насчитывалось сорок печатных машин. Кроме типографии Уильяма Кэкстона они стояли у торговцев канцелярскими товарами, переплетчиков и продавцов книг. Весьма возможно, что на многих из них печатали игральные карты. В Нью-Йорке известным печатником считался Хью Гайн, издававший альманахи, а на территории Нью-Джерси в городе Вудбридже печатным прессом владел Джеймс Паркер. В 1732 г. Ричард Фрай занимался в Бостоне продажей канцелярских товаров, книг, изготовлением бумаги и сбытом лоскутов. К тому же он первым в своей стране занялся изготовлением бухгалтерских книг. А Даниэль Хенчман из Милтона считался в Америке самым предприимчивым продавцом книг и типографом. Один из первых целлюлозно-бумажных комбинатов построили тоже в Милтоне.

В том же Милтоне в 1757 г. родился Жазания Форд, и судьба распорядилась так, что он теперь числится первым владельцем американского предприятия по изготовлению игральных карт. Больше полувека карточная мануфактура Форда процветала в Милтоне и считалась одним из важных предприятий Массачусетса. Томас Форд, приходящийся братом Жазании Форду, владел в Бостоне «бумажно-красильной мануфактурой». Сохранилось множество его объявлений. В «Колумбийском страже» за 30 декабря 1807 г. находим такое вот уведомление:

«Вниманию владельцев бумажных фабрик.

Продаем партию белых лоскутов. Спрашивайте Томаса Форда в конторе его бумажно-красильной мануфактуры, находящейся на Рыбной улице в доме № 2, где продаются в ассортименте бумажные обои и бордюры, оптом и в розницу».

В «Колумбийском страже» от 11 декабря 1811 г. – следующая реклама:

«Бумажные обои от производителя.

Томас Форд со всем своим уважением сообщает своим друзьям и почтенной публике о том, что они могут приобрести разнообразные товары по низкой и свободной цене, если зайдут на его фабрику, располагающуюся на Рыбной улице в доме № 2. Там оптом и в розницу продаются обои с разнообразными модными рисунками по цене от 25 центов до 4 долларов за рулон. Я сам съездил в Англию, посетил несколько британских фабрик и там выбрал самые изящные образцы. Дается гарантия того, что краски выбраны самые лучшие и стойкие, их выбирал я сам непосредственно на производственном предприятии. Учтены все предпочтения, и уделено самое пристальное внимание запросам каждого клиента».

ДЕКЕЙТЕРСКИЕ КАРТЫ РАБОТЫ ЖАЗАНИИ ФОРДА ИЗ МИЛТОНА ШТАТА МАССАЧУСЕТС, ИЗГОТОВЛЕННЫЕ В 1815 Г.

Он явно использовал те же фигурные карты для своих игральных карт «Лафайет» 1824 г., когда на пиковом тузе появился портрет этого великого француза

В номере «Колумбийского стража» от 12 декабря 1811 г. можно прочесть: «Форд с товарищами. Превосходные игральные карты Форда и его товарищей». А вот еще одно объявление: «Елисей Пенниман (числящийся пайщиком концерна мануфактур игральных карт в Милтоне, созданного мистером Фордом) располагает игральными картами и собирается предложить их через свой магазин, расположенный в доме 22 по улице Мальборо в городе Бостоне. Регулярные поставки карточных колод для разнообразных игр, изготовленных на их фабрике, предлагаются только оптовым покупателям и по отпускной цене. Всегда в наличии колоды карт самого высокого качества для „Орлов“, „Генриха УШ“, „Игл Ду-Ду“, „Весельчака Эндрю“ – „Игл Весельчака Эндрю“, „Горца“ и „Отказа“».

ПИКОВЫЙ ТУЗ ИЗ КОЛОДЫ КАРТ РАБОТЫ ЖАЗАНИИ ФОРДА ИЗ МИЛТОНА, ИЗГОТОВЛЕННЫХ ПО СЛУЧАЮ ПРИБЫТИЯ В АМЕРИКУ ГЕНЕРАЛА ЛАФАЙЕТА В 1824 Г.

Считается, что клише к ним изготовил Абель Бовин

Жазания Форд к тому же подготовил выпуски карт, один из них в 1814 г. после победы Стивена Декейтера, когда фигурные карты появились в алжирских костюмах, а пиковый туз в дополнение к стандартному орлу и имени изготовителя получил рисунок великой морской битвы. Второй выпуск спустя 10 лет посвятили визиту Лафайета в Америку. На пиковом тузе прекрасной гравировки появился медальонный портрет генерала Лафайета с произведения художника Томаса Салли. Сверху нарисованы орел, лавровая и дубовая ветви, флаг, пушка, а внизу стоит имя изготовителя.

После кончины в 1832 г. Жазании Форда делами его фабрики занялся его племянник Иосиф Форд, приходящийся сыном Натану и Уэйтстил Форд, родившийся в 1799 г. Оформление пикового туза работы Иосифа Форда напоминает оформление, изготовленное английскими мастерами, только его орел украшен ореолом славы. Сын первого американского карточного мастера Жазании Форда Сет, родившийся в том же, 1799 г., так же, как говорят, интересовался делами карточной фабрики своего отца.

ИГРАЛЬНЫЕ КАРТЫ РАБОТЫ МАСТЕРА ИОСИФА ФОРДА ИЗ МИЛТОНА, ОКОЛО 1835 Г.

Подлинники находятся в коллекции Общества по сохранению памятников старины Новой Англии в Бостоне

И Эймос Уитни, родившийся в 1766 г., занимался изготовлением игральных карт. Его реклама в номере «Колумбийского стража» от 30 октября 1799 г. выглядит так: «Игральные карты на продажу при мануфактуре Эймоса Уитни с товарищами в доме № 123 по Оранжевой улице и в книжном магазине Уильяма Пелхема в доме № 59 на Корнхилл. Самого высокого качества карточные колоды для „Колумбийской“, „Генриха VIII“ и „Весельчака Эндрю“ оптом, дюжинами и отдельными упаковками».

ПИКОВЫЙ ТУЗ РАБОТЫ ЭЙМОСА УИТНИ ИЗ БОСТОНА, 1799 Г.

АМЕРИКАНСКИЙ ОРЕЛ, ВЫГРАВИРОВАННЫЙ САМЮЭЛЕМ ХИЛЛОМ ИЗ БОСТОНА

Наибольший интерес из всего известного нам представляет пиковый туз работы Э. Уитни. На нем в овальном медальоне изображен самый первый официальный орел Поля Ревира и Самюэля Хилла с оливковой ветвью в одной лапе и стрелами – в другой. Сверху кучкой нарисовано 13 звезд. По верхнему краю напечатана главная заповедь жителей Новой Англии: «Пользуйся моей добротой, но не становись мне обузой» («Use but Don’t Abuse Me»), а ниже читаем лозунг с герба Старой Англии: «Горе тому, кто замыслил зло» («Evil be to Him that Evil Thinks»). Имя Эймоса Уитни появляется в переписи 1790 г., но совершенно определенно он занимался изготовлением игральных карт задолго до этой даты. Судя по его родословной, он умер в 1804 г., и в бостонских справочниках его имя среди производителей игральных карт больше не появляется. В 1811 г. в «Колумбийском страже» напечатано предложение о продаже имущества фабрики, которая явно принадлежала ему.

АМЕРИКАНСКИЙ ОРЕЛ, ВЫГРАВИРОВАННЫЙ ПОЛЕМ РЕВИРОМ НА ЕГО ВИЗИТНОЙ КАРТОЧКЕ

«Вниманию производителей игральных карт.

Сегодня, 18 сентября, в доме № 124 по Оранжевой улице.

В целях закрытия концерна намечается продать с аукциона самому щедрому претенденту полный ассортимент инвентаря для изготовления игральных карт в промышленном масштабе. При этом предлагаются следующие товары: два комплекта новых фигурных клише и восемь частично изношенных для изготовления английских и американских игральных карт;

один комплект для изготовления испанских игральных карт; один комплект для изготовления французских игральных карт;

одно пробное карточное клише; два комплекта образцов для изготовления типографским способом рубашек французских или испанских игральных карт;

комплект медных клише английских фигурных карт; одно клише и две офортные медные доски для оттиска тузов;

10 клише для нанесения всевозможных надписей в металле;

два клише бланков счета;

15 комплектов новых трафаретов для фигурных карт, восемь из которых с новых клише;

числовые комплекты в удовлетворительном состоянии; один комплект для изготовления пробных оттисков карт; восемь комплектов для изготовления фишек по подсчету очков или десяток, все новые;

шесть комплектов для изготовления испанских игральных карт;

два комплекта для изготовления французских игральных карт;

семь кистей для клейстера;

около четырех дюжин рисунков, часть из них новая;

11 лотков;

четыре полировочных станка и для покраски под мрамор;

около четырех дюжин кремней для полировки, в основном они новые;

один печатный пресс;

один механический рычаг для наворачивания упаковок;

восемь резаков больших и маленьких размеров;

около 1200 шестов для подвешивания бумаги;

около 1500 крюков;

около 4700 оттиснутых чехлов или упаковок для игральных карт различного назначения и 10 дюжин листов аппретированного картона под клен и сосну.

Копировальный пресс новой конструкции для тиснения почтовых открыток, бумаги, с которого за час делалось 900 оттисков.

Вышеперечисленные товары стоимостью 1600 долларов намечается продать одним лотом точно в полдень, а покупателю должны предоставить кредит на год с передачей данной ноты за подписью добропорядочного индоссанта.

Кроме перечисленного выше предлагается целых ряд других товаров, которые предполагается продать за наличные деньги или, если сумма превышает 100 долларов, в рассрочку на два месяца. Среди них: медный котел емкостью 55 галлонов в идеальном состоянии; три больших винтовых пресса в железном бандаже; четыре печи с трубами; один большой безмен и два маленьких, весы и гири; партия киновари; свинцовый сурик; французские ягоды; ламповая сажа и великое множество прочих предметов. Распродажа начнется в 10 часов утра».

Исходя из такой инвентарной описи, не составит труда восстановить вид той первой фабрики, а также проследить технологический процесс изготовления игральных карт в то время.

В журнале «Американская механика» (музей, регистр, журнал и газета) от 17 сентября 1825 г. появилось следующее описание порядка изготовления обычных французских игральных карт:

«Сам принцип производства данных ходовых товаров заключает несколько занимательных обстоятельств, причем процесс в целом распадается на пять основных составляющих:

1. Бумага, на которой изготавливаются игральные карты.

2. Способ оформления самих игральных карт.

3. Изготовление печатных оттисков и раскрашивание фигур.

4. Порядок полировки игральных карт.

5. Способ их разрезания.

Бумагу можно разделить на три сорта: фоновая бумага для оформления середины игральной карты. Это тонкая бумага, обычно склеивают два листа такой бумаги, служащей основой игральной карты. Она обеспечивает светонепроницаемость, и ее используют в качестве основы для клея; при этом с одной стороны ее покрывают бумагой карточного мастера, а с другой – писчей бумагой.

Для бумаги карточного мастера, служащей в качестве рубашки, подбирают очень белую бумагу, ведь со стороны рубашки все игральные карты должны выглядеть совершенно одинаковыми; по этой же самой причине на нее не наносят рамочную метку или имени изготовителя.

Писчая бумага используется для нанесения оттиска лица игральной карты; ее отличает предельная белизна, и ее слегка приклеивают к брюшной бумаге, как она называется. Такую бумагу поставляет Государственный совет; длина листов составляет 14 дюймов, ширина – 11½, и обычно на одном листе помещаются оттиски 20 игральных карт стандартного размера. Рамочная метка представляет собой 20 цветков ириса, и они расположены таким образом, что после нарезки карт один цветок оказывается посередине листа каждой игральной карты.

Бумагу складывать нельзя, так как в таком случае след от перегиба листа убрать не удается никаким способом.

Склеивание бумаги для получения игральной карты требует определенных навыков. Сначала карточный мастер складывает листы разной бумаги в три отдельные стопки; и после того как положат первый белый лист, на него из каждой стопки поочередно кладут листы из стопки по левую руку, эта стопка заканчивается одним листом того же качества, что лежащий в основе стопки; таким манером складывается стопка бумаги, в которой все нужные для склеивания карты листы находятся на своем месте, но при этом все карты лежат лицом к своей рубашке. Затем начинается склеивание, и карточному мастеру с первого взгляда ясно, что на белую бумагу не следует наносить клей, если за ней не следует лист фоновой бумаги.

После завершения процесса нанесения клея полученную стопку накрывают листом бумаги и помещают под пресс, который сначала затягивают винтом совсем несильно; но давление наращивают каждые четверть часа до тех пор, когда винт затянут полностью и дальше не идет. Через какое-то время стопку склеенной бумаги извлекают из-под пресса, края смывают очень мягкой кистью, смоченной водой, чтобы растворить клей, выступивший под действием пресса. После этого карты склеивают парами по краям, повернув друг к другу рубашками, чтобы не нанести на них метки во время печати или раскрашивания».

«Французские игральные карты обычно печатают с деревянных клише; эти клише, понятное дело, принадлежат карточным мастерам, однако их сдают в Государственный департамент, и печатание осуществляется в государственной типографии и на государственной писчей бумаге. Фигурные карты всегда печатают с двух клише; на одном изображены два комплекта из четырех королей и четырех дам, а также двух трефовых валетов и такого же количества пиковых. Со второго клише оттискивают десять червонных валетов и столько же бубновых. Такой порядок возник в силу того обстоятельства, что фигуры на первом клише раскашивают в пять цветов: красный, желтый, синий, серый и черный; а фигуры на втором клише черной краской не покрывают. По причине такого отличия печатник может перепутать краски, если будет другое расположение фигур. Получается так, что на пять оттисков изображения с клише королей приходится один оттиск – с клише валетов. Поэтому фигурные карты пакуются по десять колод. Для нефигурных карт существуют клише на каждую масть, и на каждом изображены карты на две колоды.

ИЗГОТОВЛЕНИЕ ИГРАЛЬНЫХ КАРТ, 1760 Г.

Из работы Дюамеля дю Монсо Encyclopidie des Arts el Metiers

Желтая краска для игральных карт изготавливается из турецких ягод с добавлением квасцов в пропорции один к восьми. Красная краска получается методом разбавления киновари водным раствором аравийской камеди. Черная краска добывается из ламповой сажи, перемешанной с клеем и отстоявшейся на протяжении пяти или шести месяцев перед применением с частым помешиванием. Синяя краска из индиго смешивается в нужном количестве. Серая краска получается простым разбавлением синей краски.

Все необходимые краски наносятся с помощью трафаретов, изготовленных из бумаги и прокрашенных с обеих сторон в несколько слоев масляным пигментом. Для клише короля требуется пять трафаретов по числу его цветов; клише красного валета требует четыре трафарета по той же причине. Для клише нефигурных карт, так как каждая масть печатается отдельно, нужно, разумеется, по одному трафарету.

Трафареты для фигурных игральных карт готовятся путем вырезания остро заточенным ножом пространства, в которое должна попасть каждая краска по отдельности; а трафареты для нефигурных карт изготавливаются методом пробивки.

Трафарет для нанесения определенной краски накладывается на карточные листы так, чтобы его отверстия совпали с отпечатком. При этом краска по клише наносится мягкой кистью тонким слоем. Еще одной кистью с короткими и жесткими щетинками сначала проводят по заново раскрашенному клише, а потом по трафарету. С помощью такой кисти краска проталкивается в отверстия, и таким манером происходит раскрашивание карты. Трафарет снимают с листа с оттисками карт и кладут в стопку в сторону от художника, занимающегося раскраской карт; а когда завершается раскраска всей стопки с лица одной краской, на карты наносится следующая краска таким образом, чтобы лист, окрашенный первым с одной стороны, оказался последним, раскрашенным другой краской. Остальные краски наносятся на карту с помощью соответствующих трафаретов.

Когда завершается раскраска (или отделка, как этот процесс называется на профессиональном языке) всех листов с оттисками игральных карт, их отделяют друг от друга, и каждый лист подвергается нагреву на квадратной печи с плоским верхом. Каждый лист прогревается с обеих сторон и кладется наверх; они прогреваются очень быстро и переворачиваются, причем рубашку карты прогревают сильнее всего.

После полной просушки красок и достаточного прогрева листа с оттисками карт их намыливают с помощью терки, сшитой из нескольких старых шляп. Эту терку делают несколько дюймов толщиной и того же размера, что и лист с оттисками игральных карт. Терку пропускают через брусок стирального порошка, а потом ею проводят по теплому листу сначала по раскрашенной стороне, а потом по рубашке.

Затем листы с оттисками игральных карт в горячем виде шлифуют камнем. При этом рубашку шлифуют с большим усилием и более выгнутым камнем, чем раскрашенную сторону. После этого листы с оттисками игральных карт снова на некоторое время помещают под пресс, чтобы придать им абсолютную плоскость.

После такой доводки листов остается только их разрезать на отдельные игральные карты. Данная операция проводится на плоском мощном брусе, поставленном перпендикулярно на одной своей стороне и снабженном приподнятыми бортами на двух концах. Параллельно одной из сторон бруса на точном расстоянии длины одной карты крепится лезвие резака; а с помощью винта крепится еще одно опускающееся вдоль первого лезвие резака. На другом конце стола размещается точно такой же резак параллельно поднятому краю и на точном расстоянии ширины игральной карты.

Работник, берущий лист с оттисками игральных карт, в первую очередь при помощи резака убирает неровный край по линии границы оттиска. Затем он толкает лист на место к приподнятой кромке и режет снова. Таким способом лист разрезают на четыре полосы, каждую из которых потом режут на пять равных частей или на отдельные игральные карты.

В конечном счете разрезанные карты сортируют и проводят их внешний осмотр. Испятнанные карты складывают отдельно для продажи на фунты веса, а безупречные карты раскладывают по колодам.

Такой способ изготовления и раскрашивания обычных карт можно использовать для производства дешевых цветных карт, применяемых в определенных отраслях обучения.

Письма в редакцию журнала „Американская механика“.

Почтовое отправление оплачено и доставлено

ДЖЕЙМСУ В. СИМАНУ,

Бродвей, Нью-Йорк, для

топографа Уильяма Ван Нордена».

Третьим карточным мастером в Америке числится Томас Креор из Дорчестера. Он родился в 1769 г. и изготавливал свои игральные карты на фабрике за собственным домом на Речной улице. В своей общине он занимал заметное место, считался одним из руководителей деятелей, не согласных с доктором Кодманом, и одним из основателей третьего религиозного общества в Дорчестере. В его родословной упоминается рукопись, находившаяся в распоряжении внучки мисс Эдит Креор, со словами: «Фабрика по производству игральных карт построена в 1806 г., сушильное отделение построено в 1821 г., пристройка к типографскому цеху построена в 1826 г., фабрика сгорела в 1848 г.». Его тем не менее можно на самом деле назвать «карточным мастером» 1801 г., а последняя реклама из бостонского справочника 1820 г. звучала так: «Лучшие и пользующиеся спросом игральные карты Креора». Его карты продавались «управляющим поместьем Эдуарда Коттона в доме № 47 по улице Мальборо на углу улицы Франклина».

Имя Томаса Креора упоминают в письме нью-йоркского карточного мастера Коэна относительно подходов к делу, получивших широкое распространение среди американских изготовителей игральных карт в 1820—1830-х гг. потому, что предпочтение населения отдавалось английским товарам. Американские карточные мастера на пиковом тузе ставили надпись «Лондон» или имя английского производителя. На картах, упомянутых в письме Коэна, стоит имя изготовителя «Reynolds & Sons», и автор утверждает, что их мог изготовить Томас Креор.

ПИКОВЫЙ ВАЛЕТ, ИЗГОТОВЛЕННЫЙ В АМЕРИКЕ В 1800 Г., И ТРИ КАРТЫ ИЗ ПЕРЕВОДНОЙ СЕРИИ, НАПЕЧАТАННОЙ В ТИФФАНИ, В 1879 Г.

Еще одной колодой под маркой Jones & Co. London, как говорят, пользовалась Долли Мэдисон в Белом доме. Эти карты совершенно определенно относятся именно к тому времени, однако пиковый туз совершенно не похож на английского гербового туза, имевшего тогда хождение.

ВАЛЕТ ПИК ИЛИ МЕЧЕЙ, ТУЗ ДЕНАРИЕВ, ДВОЙКА ЖЕЗЛОВ И СОТА КУБКОВ ИЗ ВЫПУСКА ИСПАНСКИХ ИГРАЛЬНЫХ КАРТ, ИЗГОТОВЛЕННЫХ В НЬЮ-ЙОРКЕ В 1849 Г. ДЛЯ СБЫТА В МЕКСИКЕ

ИГРАЛЬНЫЕ КАРТЫ МАСТЕРА ТОМАСА КРЕОРА ИЗ ГОРОДА ДОРЧЕСТЕРА ШТАТА МАССАЧУСЕТС, 1801–1846 ГГ.

Ни в одном уголке Америки того давнего времени не существовало изготовления игральных карт как самостоятельного занятия, и только в Массачусетсе их производство достигло весьма значительного масштаба и коммерческого веса.

Как и в Филадельфии, сохранились только те старинные карты, что использовались вместо последних. Кроме пригласительных билетов в нашем распоряжении находятся серии, на каждой из которых написаны инструкции по различным фигурам кадрили с самыми занятными названиями: «Военный сбор», «Успех военной кампании», «Разгром Бургойна», «Каприз госпожи Бакли» и «Отступление Клинтона».

КАРТЫ КУСТАРНОГО ИЗГОТОВЛЕНИЯ ИЗ НАНТУКЕТА ПОД ТОВАР МИСТЕРА КРЕОРА

Маркиз де Шастеллю так описал свой вечер, проведенный в Бостоне: «Впервые за все мое время пребывания в Америке они заставили меня сыграть в вист. Карты раздали английские, но, надо сказать, смотрелись они симпатичнее и дороже, чем наши, и мы ставили на кон луидоры или португальские песо. Когда партия была сыграна, проигрыш оказалось совсем несложно уладить, так как американцы строго придерживались правил, установленных в обществе с самого начала бед и запрета на игру на деньги до окончания войны. Однако данный закон в клубах, или когда мужчины играли друг с другом, выполнялся без особого рвения. Бостонцы увлекаются игрой по высоким ставкам, и можно предположить, что им очень повезло с наступлением войны как раз в это время, ведь она как-то уняла их страсть, так как ее последствия начали принимать опасный масштаб». Как раз перед первым возвращением Лафайета во Францию сама причина вооруженного противостояния колоний настолько повлияла на воображение народа с точки зрения роли французских придворных кругов (где всех американцев привыкли называть бостонцами), что люди отказались от виста и стали играть в бостон. В рассказе о дождливом дне в загородном доме генерала Нельсона он сообщает: «Напрасный труд говорить о том, что бывает в таких случаях, когда 15–20 человек, причем все они люди для семьи хозяина и самой страны посторонние, оказались в этой стране, и из-за отвратительной погоды им пришлось коротать время в доме, где совсем не возбранялось играть в карты. Сколько же партий мы сыграли между собой в триктрак, вист, лото из-за вынужденного безделья в этот проливной дождь!»

В годы войны карты для Америки изготавливали в Нанте и поставляли их в сражающиеся колонии.

ПРИГЛАСИТЕЛЬНЫЙ БИЛЕТ ИЗ НОВОЙ АНГЛИИ, 1804 Г.

Сохранился выпуск Almanach des Jeux, опубликованный в Париже в 1784 г., на титульной странице которого можно прочесть фразу «Augmentee des Jeux du Maryland & du Wisk Bostonien». В правилах к игре в бостон, опубликованных в Лондоне в 1802 г., говорилось: «Игру в бостон изначально придумали для офицеров французской армии в Америке во время последней войны там, а привезли ее в нашу страну офицеры русских военных кораблей, совсем недавно посетившие Великобританию».

Красивое издание книги Hoyle’s Games («Игры Хойля»), выпущенное в Филадельфии в 1796 г. Дж. Райсом, который тоже занимался изготовлением игральных карт, как мы знаем из его объявлений, считается самой первой книгой, посвященной азартным играм и опубликованной в Америке. Следующее издание Hoyle’s Games вышло в Нью-Йорке в 1830 г. К тому же сохранилось издание Горация Смита «Праздники, игры и развлечения» (Festivals, Games and Amusements), вышедшее в Нью-Йорке в 1833-м. Этот труд служил приложением с описанием американских праздников, игр и развлечений, и составил его Самюэль Вудворт, но он не вошел в предыдущее лондонское издание. Данный труд представляет собой весьма интересную зарисовку. В описании Новой Англии он приводит закон прежней плимутской колонии, звучащий так: «Всем запрещается праздновать Рождество или день любого другого святого, читать книги общественного богослужения, печь сладкие пирожки с фруктовой начинкой, плясать, играть в карты, а также исполнять музыку на каких-либо инструментах, кроме барабана, трубы и варгана».

УПАКОВКА ДЛЯ ИГРАЛЬНЫХ КАРТ, ИЗГОТОВЛЕННЫХ В НАНТЕ ВО ВРЕМЯ АМЕРИКАНСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

ОБЛОЖКА И ТИТУЛЬНЫЙ ЛИСТ ИЗДАНИЯ КНИГИ HOYLE’S GAMES, ОПУБЛИКОВАННОЙ В НЬЮ-ЙОРКЕ В 1830 Г.

В «Актах и законах штата Массачусетс», принятых его Законодательным собранием в 1785 г., появляется такая вот норма: «Акт… по поводу поощрения аграрного и промышленного производства, а также укрепления умеренности и бережливости. Теперь с первого дня следующего августа потребуется платить сверх уже установленного сбора следующие сборы на товары, перечисленные ниже по тексту, которые будут завозить на территорию нашего штата по суше или по воде, а именно… за каждую колоду игральных карт – по 2 шиллинга». Данный акт упоминается в «Профессиональной и промышленной истории округа Суффолк штата Массачусетс» с замечанием о том, что в перечне «дается точный список товаров, изготавливаемых в Бостоне в 1785 г.». Там же можно встретить подтверждение того, что игральных карт делали вполне достаточно для удовлетворения самого активного спроса.

В своем первом отчете министр финансов в Вашингтоне в 1789 г. упоминает о мощных предприятиях по производству обоев в Бостоне, Нью-Джерси и Филадельфии. В отчете за 1810 г. Альберт Галлатин отмечает: «Следующие отрасли можно назвать прекрасно организованными, поставщиками нескольких инстанций и всех заметных сфер потребления в Соединенных Штатах: железо и производители железа, производители хлопка, шерсти, льна, шляп, бумаги, типографских шрифтов, печатных книг и игральных карт… Изготовление бумажных обоев и игральных карт организовано очень толково». В подтверждение своего заявления он приводит статистику, собранную Тенчем Коксом:

В 1812 г. эта статистика несколько изменилась, и данная таблица стала выглядеть так:

После войны возникла острая нехватка сырья для целлюлозно-бумажных комбинатов. В бостонских газетах постоянно повторялось объявление следующего содержания: «Старьевщик со своей телегой и звонком пройдет через Бостон ближе к концу следующего месяца, чтобы собрать тряпье для бумажных комбинатов в Милтоне, и тогда весь народ может избавиться от него в пользу производителей бумаги».

Реклама игральных карт обнаруживается в бостонских газетах за 1785 г., а в последующие годы она встречается все чаще и чаще. При более пристальном изучении этих газет к тому же открывается чудесный факт того, что наиболее пространные и самые частые объявления относятся к многочисленным лотереям, организаторы которых процветали в Массачусетсе, – Гарвардского колледжа, Биддефордская Амоскигского канала, и это только некоторые из многих примеров. Лотерейные билеты можно было приобрести практически во всех магазинах, владельцы которых рекламировали свои товары в соответствии с известным параграфом, применяемым практически ко всем предпринимателям. Ниже приводится соответствующий пример:

«Игральные карты.

Исключительно прекрасные колумбийские и обычные игральные карты оптом, дюжинами или в розницу колодами. Продаются на фирме „Тайер и Фербер“ в доме № 30 по Союзной улице.

Билеты и доли в четвертом классе лотереи Амоскигского канала, розыгрыш которых начинается через три дня, можно приобрести сверх предложения, когда начнется их погашение по требованию.

Приходите в любое время без перерыва до восьми часов вечера».

(Номер «Колумбийского стража» от 29 октября 1800 г.)

Американские карточные мастера рекламировали «Колумбийские карты» и «Орлы», а также упорно приглашали потенциальных покупателей сравнить их с «Моголами», «Весельчаками Эндрю» и «Генрихами VIII» своих английских коллег. Стандартное объявление выглядело так:

«Зимнее вечернее развлечение.

Стоимость игральных карт от нового и более совершенного производителя, только что полученных У. Благровом, в доме № 61 на Корнхилл.

Покупателей карт просят провести их испытание, особенно „Орлов“, и, если обнаружат изъян у любой из карт, находящихся в употреблении, они могут прийти к нам снова и получить деньги обратно.

У. Б. к тому же получил свежую партию нюхательного табака фирмы „Маккоби“ мистера Лорилларда».

(Номер «Колумбийского стража» от 31 января 1810 г.)

Не вызывает ни малейшего сомнения то, что число звезд на пиковом тузе означает количество штатов в составе союза соответствующего времени, и это число может служить указанием на время изготовления данной колоды игральных карт. Но такой вывод не всегда представляется верным. Коэн, изготовивший свои первые игральные карты в 1832 г., постоянно рисует 13 звезд. А вот Самюэль Харт почему-то рисовал на тузе 15 звезд, хотя тогда в союз входило в два раза больше штатов.

В нашей коллекции хранится две колоды игральных карт Креора: одна с его именем и вторая – без него. При этом на тузах обеих колод над орлом изображено 16 звезд, а точно на таком же тузе с орлом из колоды Нью-Йоркской карточной мануфактуры можно насчитать 17 звезд.

В бостонской газете 1800 г. Эбенизер Клаф рекламирует свою «фабрику цветной бумаги». В верхней части небольшой гравюры показан его рабочий кабинет, осененный орлом с распростертыми крыльями и лентой в клюве наподобие тех, что можно увидеть на пиковых тузах первых американских карт. На кончину Дж. Вашингтона Клаф изготовил обои в память об этом великом для американцев президенте, и на них появляется тот же самый орел и символы, сходные с теми, что нарисованы на первых пиковых тузах. Самюэль Хилл, рекламировавшийся в «Колумбийском страже» 1789 г. в качестве «гравера, резчика печатей и печатника с медных клише», придумал заголовок для объявления мистера Клафа и вполне мог заниматься оформлением тех обоев. Возникает вопрос: а не мог бы он делать то же и для тогдашних карточных мастеров? Или кое-какие оформления можно приписать в качестве труда Поля Ревира? Ведь он же нарисовал множество орлов и для «Провинциальных денег» и для «Континентального конгресса», а также нарисовал того же самого американского орла с 13 звездами на своей визитной карточке.

В «Колумбийском страже» можно найти следующие рекламные объявления:

«Игральные карты.

Оптом, дюжинами и отдельными колодами можно приобрести в доме № 50 по улице Корнхилл.

(1 октября 1791 г.)

Развлечения для зимних вечеров.

Игральные карты „Генрих УШ“ оптом или дюжинами продаются в доме № 64 по улице Лонг-Уорф. На разумных условиях за наличные деньги или по краткосрочному кредиту.

(29 ноября 1794 г.)

Игральные карты „Генрих VIII“ и „Горец“.

У.П. Блейк. Книжный магазин Бостона. Дом № 59 по улице Корнхилл.

(6 декабря 1794 г.)

Игральные карты. Высшего качества колумбийские карты, игральные карты „Генрих VIII“ и „Весельчак Эндрю“.

У.П. и Л. Блейк. Дом № 1 по улице Корнхилл.

(11 ноября 1797 г.)

Игральные карты „Генрих VIII“ и „Весельчак Эндрю“ на продажу.

Томас Чейз. Корт-стрит.

(1 марта 1797 г.)

Игральные карты. Всегда в продаже оптом и в розницу игральные карты „Генрих VIII“ и „Весельчак Эндрю“ у Томаса Чейза. Дом № 6 по улице Корнхилл.

(15 ноября 1797 г.)

Игральные карты.

Колумбийские, „Генрих VIII“ и „Весельчак Эндрю“. Игральные карты превосходного качества можно приобрести в книжном магазине Джона Уэста в доме № 75 по улице Корнхилл оптом, дюжиной или одной колодой дешево по цене с мануфактуры.

(2 декабря 1797 г.)

Распродажа писчей бумаги.

У У.П. и Л. Блейка.

В книжном магазине Бостона в доме № 1 по улице Корнхилл. В ассортименте лучшая английская почтовая бумага, игральные карты, доски для игры в триктрак и проч.

(30 января 1799 г.)

Игральные карты и доски для игры в триктрак. Высшего класса колумбийские и обычные игральные карты, лучшие английские карты для игры в „Генриха УШ“ и „Горца“, продаются оптом, дюжиной или одной колодой. К тому же выставляются на продажу лучшие доски для игры в триктрак разного размера. Обращайтесь к Томасу Ферберу, дом № 30 по Союзной улице.

(20 ноября 1799 г.)

Дом № 5 по Школьной улице – игральные карты оптом, дюжинами или отдельными колодами от разнообразных производителей нашего штата, имеются карты превосходного качества по цене от 2 до 4 долларов за дюжину и 25–38 центов за колоду.

(21 декабря 1805 г.)

Игральные карты высшего качества.

Прямо от производителя – и на продажу у А.Я. Аллена, дом № 66 по Стейт-стрит, партия игральных карт „игл“ высочайшего качества; „Генрих УШ“; „Весельчак Эндрю“; „Горец“; большие и малые форматы; тисненые визитные карточки первого сорта; к тому же богатый выбор канцелярских товаров, схемы и бланки таможенной службы. Личное посещение с восьми часов утра до десяти часов вечера. Предоставляются льготы.

(2 декабря 1805 г.)

Французские игральные карты.

У. Благроув как раз получил и предлагает купить партию французских игральных карт первого сорта оптом и в розницу.

(3 января 1810 г.)

Универсальный книжный магазин фирмы J.W. Burditt & Co.

Книги, канцелярские товары и проч.

Фирмой J.W. Burditt & Co продается под знаком „Хеда“ Франклина на Корт-стрит обширная коллекция книг на самые разные темы, перечисление которых встанет слишком накладно. Среди них стоит упомянуть следующие: „Божественное существо“, сборники, „Игра в волан“.

(7 февраля 1810 г.)

В конторе фирмы Whitwell & Bond на Келли-стрит. В следующую пятницу в 10 часов. Продажа с аукциона разнообразных штучных товаров, 20 колод игральных карт превосходного качества оптом.

(7 февраля 1810 г.)

Уборная стойка, игральные карты и проч.

Выставляются на продажу в доме № 3 по Школьной улице 50 комплектов уборных стоек, игральные карты первого сорта оптом, дюжиной или отдельной колодой, шахматные фигуры из слоновой кости и проч.

Примечание. Каждый предмет, перечисленный выше, будет продаваться по цене ниже текущей, чтобы потенциальному покупателю было выгодно сойти со своего пути на Школьную улицу и приобрести товар. Игральные карты и шахматные фигуры как раз подпадают под льготную продажу.

(7 февраля 1810 г.)

Американские игральные карты.

Как раз поступила от производителя свежая партия игральных карт, будет продаваться оптом, дюжиной или отдельной колодой в магазине канцелярских принадлежностей А.Д. Аллена в доме № 66 по Стейт-стрит, где посредники, специализирующиеся на игральных картах, и представители государственных учреждений могут воспользоваться сезонными скидками.

(28 сентября 1811 г.)

Игральные карты.

Выставляются на продажу абонентами в их магазине в доме № 37 по улице Индии. Карты на выбор, в том числе монгольские, колумбийские, „Генрих УШ“, „Весельчак Эндрю“, „Горцы“ и испанские. К тому же предлагается партия почтовых открыток всевозможных размеров и несколько дюжин игральных карт по географии; все из одной партии. А в целях закрытия концерна будут распродаваться за наличные деньги и в кредит со скидкой к сложившимся ценам.

(11 декабря 1811 г.)

Аукционная продажа.

В следующую субботу в_часов.

В доме № 71 по Стейт-стрит – по свободному кредиту.

Несколько коробок игральных карт, почтовых открыток и игральных карт по геометрии, заслуживающих внимание посредников, занимающихся соответствующими товарами.

Аукционист К. Хейворд.

(21 декабря 1811 г.)

Книги и канцелярские принадлежности.

В книжном магазине Томаса Уэлла в доме № 3 по улице Ганновера предполагается продажа неплохого ассортимента семейных и школьных Библий, американский и британский чернильный порошок, а также игральные карты и проч. Требуется толковый подмастерье на предприятие по изготовлению книжных переплетов.

(21 декабря 1811 г.)

Джейн Солтер.

Дом № 14 по улице Ганновера. Предлагает купить несколько голландских карманных зеркал, игры по географии Боуэла стран Европы с Тотумом и счетами, несколько изумительных игр; разрезанные географические карты и картины, библиотеки, игральные карты с алфавитом, по географии и грамматике с прелестными разнообразными игрушками.

(25 декабря 1811 г.)

Анна Аллен.

выставляет на продажу в своем универсальном магазине в доме № 82 по Корт-стрит игральные и жанровые карты.

(28 декабря 1811 г.)».

Игральные географические карты, упомянутые в настоящем бостонском объявлении, могла описать миссис Ван Ренсселира в своем труде, посвященном истории игральных карт. В соответствующем разделе она пишет: «Данная колода принадлежала доктору Ричарду Дерби, приходящемуся потомком Ллойду, которому перешло поместье Ллойда „Нек“, числившееся одним из изначальных подарков, находящихся в распоряжении англичан в колонии Нью-Йорка». На рубашке бубнового валета можно разобрать стершуюся чернильную надпись:

«Ангелине Ллойд от нежно любящего ее дяди Генри Ллойда.

13 февраля 1795 г.».

Они совершенно не отличаются по внешнему виду от английских игральных карт предыдущего века, однако вместо пренебрежительного описания на них Америки и ее жителей, как это делалось на настоящих английских картах, на этих американских листах даются весьма восторженные отзывы о местностях, прекрасно знакомых автору. В надписи на бубновом валете он сообщает, что «Лонг-Айленд простирается на 140 миль в длину и 10 в ширину. Почва середины острова – песчаная. Местечко под названием перешеек Ллойда с точки зрения его положения и плодородия почвы можно вполне превратить в рай на Земле». Крупнейшие города Америки с их населением приведены в следующем порядке: Мехико – 150 тысяч человек; Лима – 60 тысяч; Куско – 42 тысячи; Панама и Филадельфия – по 42 тысячи; Нью-Йорк – 23 тысячи; Бостон – 19 тысяч и Ньюпорт – 6 тысяч человек.

Сам собой напрашивается вопрос, а не располагал ли Томас Флит в 1719 г. в своей типографии на улочке Паддинг-Лейн колодами небольших американских карт для игры в «Басни Эзопа», по географии или с алфавитом, а также в «Матушку Гусыню», выпущенных для маленьких детей Бостона?

Дни морских путешествий в Новой Англии вспоминаются при взгляде на лакированные шкатулки для хранения поддонов и касс для игры в «Папу Иоанна», которые изредка обнаруживаются вместе со старинным фарфором с синим узором в китайском стиле, сандаловым деревом и слоновой костью, совершивших продолжительное путешествие до мыса Горн. «Папа Иоанн» считался популярной карточной игрой в XVIII–XIX вв. В соответствии с правилами, установленными в книге Хойля, с игрока причитались одна фишка на валета, две – на даму, три – на короля, четыре – на туза и пять – на «Папу Иоанна», считавшегося бубновой девяткой. Отсюда возникла потребность в небольших поддонах. Кассы, которые изготавливались из перламутра или слоновой кости в круглой или овальной форме, а иногда – продолговатыми длинными и узкими, практически «рыбки», названия которым присваивали сами игроки.

В данном случае дело касается несомненного искажения французского слова, обозначающего кассу, – fiche. Это слово, однако, созвучно английскому слову fish, которым называли, в том числе, посуду, в которую игроки складывали фишки при игре в «Кадриль». Французы никогда не делали свои кассы в форме рыбки, как это было принято у англичан. Их кассы всегда были круглыми или овальными, и хранили их в изящных раскрашенных шкатулках из слоновой кости.

В 1796 г., согласно официальным данным, импортная пошлина на игральные карты составляла 25 центов с колоды, а превышение импорта над экспортом (для 12 штатов) оценивалось в 1552 колоды. На предприятиях Массачусетса тем не менее выпускали игральных карт сверх выделенной им квоты, а Тенч Кокс сообщает, что за 1792 г. из этого штата вывезли на продажу тысячу колод.

В архивах за 1804 г. обнаруживаем сообщение о том, что купец из Бостона Джон Дорр внес импортную пошлину в размере 936 долларов США за голландские игральные карты, приобретенные на судне, пришедшем из Антверпена.

В связи с игральными картами из зарубежных стран гораздо более интересная картина складывалась в Канаде.

В 1685 г. дворянин Жак де Мель, владевший поместьем Ла-Сурс, служивший членом совета короля и числившийся главным судебным приставом, интендантом юстиции, полиции и финансов Канады и на северных территориях Франции, оказался в весьма затруднительном положении, когда ему пришлось обеспечивать снабжение войск всем необходимым. Простейший выход напрашивался в принудительной эмиссии бумажных денег. Из-за отсутствия подходящей бумаги и полиграфических материалов ему пришлось обратиться к единственному доступному заменителю денег – в виде колод игральных карт, ввезенных купцами ради удовлетворения спроса на них со стороны населения. Он объясняет свое решение в следующем письме:

Милорд!

В этом году у меня возникли огромные затруднения с точки зрения содержания наших солдат. Милорд, вплоть до прошлого января Вы не позаботились о выделении нам средств. Тем не менее мне удалось снабжать войска провиантом до самого сентября, то есть на протяжении восьми месяцев день в день. Я потратил свои собственные средства и занял деньги у своих друзей. И это все, что я смог взять на стороне. Но в конечном счете финансирование солдат без надежды на оказание мне вашей помощи, не зная, кто из святых откликнется на мои мольбы, становится невозможным, должен признаться, что денег взять практически негде. По этой причине мне пришлось выпустить вместо денег долговые обязательства на игральных картах, листы которых я распорядился разрезать на четыре части. Я отослал Вам, милорд, три образца таких обязательств: одно на 4 франка, другое – на 40 солей и третье – на 15 солей. С помощью этих образцов мне удалось заплатить солдатам денежное содержание за один месяц. Я выпустил декрет, которым обязал всех жителей принимать такие эрзац-деньги в качестве платежного средства, и ввел их в обращение. Одновременно от своего имени я пообещал погасить такие долговые обязательства. Никто не осмелился отказаться от них, и поэтому с их помощью наши подразделения просуществовали как обычно. Нашлось несколько купцов, в частном порядке предложивших мне деньги по местному курсу на том условии, что должен буду выплатить им деньги по ставке, принятой во Франции. Согласиться на такое предложение я не мог, так как наш король потерял бы треть суммы. При таком раскладе за 10 тысяч экю ему пришлось бы отдать 40 тысяч ливров. Таким образом, своим кредитом и сноровкой в управлении хозяйством я сэкономил Его Величеству 13 тысяч ливров.

(Подпись) de Meulle (де Мель)».

«КАРТОЧНЫЕ ДЕНЬГИ», ИСПОЛЬЗОВАВШИЕСЯ В КАНАДСКИХ ПРОВИНЦИЯХ ПРИ ФРАНЦУЗСКОМ ПРАВЛЕНИИ

Такие «карточные деньги» выпускались снова в 1686, 1690 и 1691 гг. при Бошаре-Шампини, который сменил де Меля, а к 1708-му после эмиссии мелких карт их использовали даже вместо медных монет. Только в 1719 г., спустя 30 с лишним лет, эрзац-деньги изъяли из обращения, и на территории французских колоний возобновили хождение настоящих денег Франции.

2 марта 1729 г. по причине нехватки настоящих денег снова пришлось прибегнуть к «карточным деньгам», но на этот раз эмиссию на 400 тысяч ливров санкционировало французское правительство. В приведенном ниже письме сказано о том, что игральные карты, предназначавшиеся для замены настоящих денег, купили у мастеров карточного дела Франции. Однако по трагической случайности эти специально заказанные «пустыми с обеих сторон» листы пропали, поэтому и на этот раз во время эмиссии использовали стандартные игральные карты:

Милорд!

М. Хоккарт пользуется честью сообщить вам в Париже о том, что он совершил покупку около двух тысяч комплектов игральных карт, пустых с обеих сторон, предназначенных для изготовления „карточных денег“, заказанных Его Величеством. Две трети из них промокли и полностью пропали из-за крушения королевского корабля. Для изготовления части заказанных денег нам придется использовать стандартные карты.

Просим Вас, милорд, прислать в будущем году корабль с двумя тысячами колод игральных карт по 52 листа, чтобы мы могли изготовить новые эрзац-деньги в том случае, если первую эмиссию кто-нибудь подделает. Это на тот случай, милорд, если Вы не предпочтете распорядиться в Париже подготовить настоящие деньги с учетом предупреждения, содержащегося в меморандуме настоящего письма. Имеется в виду то, что можно избежать больших трудозатрат со стороны ревизора военноморских сил, которому было бы сподручнее работать над финансовыми проблемами, или в освобождении М. Хоккарта для этой сферы его службы, для которой он в высшей степени подходит.

(Подпись) Боарнуа, Хоккарт».

«Пусть изготовят в количестве 174 334 игральных карт по представленным здесь образцам, на которые надо нанести имя ревизора, год, номинал, а также имена господ Боарнуа и Хоккарта. Все это написано на предлагаемых образцах.

Посылаем три новых штампа: один с гербом Его Величества (его будем ставить в самом верху), и еще два – один с гербом М. де Боарнуа и второй с гербом сэра Хоккарта, чтобы использовать их для штемпелевания упомянутых денег в Квебеке.

Эти штампы резчикам надо изготовить очень тщательно, чтобы их было трудно подделать.

На рубашки каждой из упомянутых карт можно добавить виньетку.

[Без подписи.]