Глава XXI

Супруги Бормотовы встретили Голубева настороженно. Чтобы не напугать их еще больше, Слава не стал рассказывать об убийстве Красноперова. Представил дело так, будто приехал уточнить кое-какие подробности об Олеге Люлькине.

— Убийцу-то Олега разыскали? — спросил Николай.

— Голову нашли, но тело все еще ищем.

— Его тоже убили?

— И очень ловко где-то закопали.

— Кошмар, — тихо сказала Надежда.

Поговорив таким образом, Голубев поинтересовался, нет ли у Бормотовых видеомагнитофона? Когда Николай ответил, что видеоприставка к японскому «панасонику» есть, Слава показал кассету:

— Вот тут интересное кино снято о праздновании юбилея владелицы казино «Золотой петушок»…

— Где вы ее взяли?! — испуганно спросила Надежда.

— У задержанного уголовника, — слукавил Слава. — Посмотрели, но, кроме райцентровского виноторговца Красноперова, никого не узнали. Давайте посмотрим вместе. Может, вы кого-то из знакомых увидите.

— Да пошли они к черту!

— Надя, не горячись, — спокойно сказал жене Николай. — Надо поглядеть.

— Коля, я не хочу видеть их противные лица!

— Между прочим, в этой киношке есть разговорчик и о вас с Николаем, — подпустил интригу Голубев.

Надежда удивленно повернулась к нему:

— Какая-нибудь гадость?

— Не сказал бы, — тактично увильнул Слава.

— Кто с кем разговаривает?

— Какой-то молодой мужчина с Красноперовым.

— О чем?

— Давайте посмотрим…

В конце концов Надежду удалось уговорить. Когда Бормотов настроил видеотехнику, она села в кресло напротив телевизора, обхватила ладонями плотно сжатые колени и, подавшись вперед, уставилась напряженным взглядом в экран.

«Кино» началось с показа сравнительно небольшого уютного зала, где нарядныегости оживленно усаживались за столики с бутылками шампанского, фужерами и полными вазами фруктов. На чуть приподнятой эстрадной площадке оркестранты в белых рубашках при черных галстуках-бабочках готовили «к бою» музыкальные инструменты.

— Где это происходит? — спросил Голубев.

— В банкетном зале казино, — не отрывая взгляда от экрана, ответила Надежда.

На эстраду внезапно вышел полный элегантно одетый пожилой мужчина. Подняв руку, он дождался тишины и с театральным пафосом заговорил:

— Господа! Леди и джентльмены! Друзья мои… Совсем недавно, так сказать, энное количество лет назад, появилась в нашем городе голубоглазая девочка Аля. С годами она стала самой красивой и самой умной женщиной кузбасского региона. Зовут ее теперь Алевтиной Тарасовной…

— Что за спичрайтер? — опять спросил Слава.

— Давний друг виновницы торжества. Известный в Кузнецке «авторитет» по кличке Пузырь, — по-прежнему глядя в экран, проговорила Надежда.

Сказав еще несколько хвалебных слов в адрес юбилярши, мужчина закончил приветственную речь словами:

— По такому торжественному случаю велю всем налить шампанского и выпить за здоровье нашей дорогой именинницы…

Под бурные аплодисменты оркестр заиграл туш. Началась пальба взлетающими в потолок пробками. Две длинноногие девицы преподнесли обаятельно улыбающейся моложавой на вид Алевтине Тарасовне большую корзину алых роз. Веселье стремительно стало набирать обороты. За первым тостом последовали другие. Постепенно от общих пожеланий перешли к частным. Сидевший за одним столом с именинницей «спичрайтер» предложил юбилярше и лощеному лет сорока красавцу:

— Выпьем, друзья, за нас с вами и за хрен с ними! И за то, чтобы у нас все было и чтобы нам за это ничего не было!

Алевтина Тарасовна, рассмеявшись, подняла бокал:

— Аскольд, ты всегда говоришь умные вещи. Выпить за хороших людей не грешно. Нас так мало осталось!

— А тот, кто сегодня пьет не с нами, тот сам дурак, — подлаживаясь под компанию, ни к селу ни к городу брякнул красавец.

Заметив, что Надежда брезгливо усмехнулась, Голубев тотчас спросил:

— Кто это?

— Любовник Тарасовны. На двадцать лет моложе старухи. Всегда невпопад глупости ляпает.

— Откуда такой «умник» взялся?

— То ли из милиции, то ли из налоговой полиции. Точно не знаю.

От стола юбилярши объектив видеокамеры приблизился к заигравшему оркестру. У микрофона появилась «Блондинка с роскошным бюстом». По просьбе именинницы она довольно артистично исполнила романс «Белой акации гроздья душистые». Сорвав шквал аплодисментов, улыбнулась и задорным голосом запела песенку, в которой под грациозное притопывание туфельками повторялся припев:

А я любила, а я мечтала,

Что выйду замуж за генерала.

И я бы вышла за генерала.

Да генералов на свете мало…

— Коль, это же Верочка Портнягина! — вдруг воскликнула Надежда.

— Конечно, она, — сказал Николай. — Только груди у нее почему-то сильно распухли.

— Наверно, силиконом накачала, — будто ничего не ведая, сказал Слава.

— Ох, дуреха, — осуждающе вздохнула Надежда. — Любовница младшего сына именинницы. На загляденье обаятельная девочка была. Теперь испортила всю фигуру.

— Зато под вкус Вадима подстроилась, — усмехнулся Бормотов.

— За Вадимовым вкусом Вере не угнаться. У него семь пятниц на неделе.

— Не наезжай зря на мужика. Вадим — не Джон, любовниц не меняет.

— Нашел с кем сравнивать. Негр вообще сексуальный маньяк.

За Портнягиной к микрофону потянулись другие девицы. Все они откровенно подражали примелькавшимся на телеэкранах эстрадным дивам, да и между собой различались, пожалуй, лишь нарядами. Портнягина, как приметил Слава, заметно выделялась среди них не столько внешними данными, сколько естественной манерой поведения и явно дарованной от природы своеобразной грациозностью.

После эстрадных выступлений началась танцевальная тусовка. Увидев среди беснующейся толпы впавших в плясовой раж Красноперова с Портнягиной, Надежда спросила:

— Коль, кажется, это твой знакомый биатлонист чудачит?

— Ну, — ответил Бормотов.

— Не поздоровится чудаку, если и дальше будет так откровенно соблазнять Верочку.

— Не делай ты из Вадима монстра.

— А вот попомни мои слова…

Голубев только было хотел вклиниться в заинтересовавший его разговор, но на экране внезапно появился голубоглазый негр и, белозубо улыбаясь, объявил о начале конкурса «Мисс Груди».

— Фестивальный Джо без эротики обойтись не может, — брезгливо сказала Надежда.

— Это старший сын хозяйки казино? — спросил Слава.

— Он самый, гениальный шулер Джон Корягин.

Следом за негром спортивного вида молодой мужчина в белоснежном, словно с иголочки костюме пригласил к установленному на эстраде столику членов жюри. Надежда усмехнулась:

— Вот и младшенький, Вадик Морев, нарисовался.

— Видный парень, — отметил Голубев.

— Ага, очаровательный злодей…

Все участницы конкурса игриво выходили на эстраду и без смущения в открытую демонстрировали свои достоинства. Параметры форм конкурсанток оценивались жюри под мозельское вино «Молоко любимой женщины», этикетку которого видеокамера показала крупным планом. После ошеломляющей демонстрации обнаженных тел и недолгого обсуждения первое место с вручением розовой атласнойленты с золотистой надписью «Мисс Груди» члены жюри единогласно присудили Вере Портнягиной. На втором месте оказалась ярко накрашенная брюнетка с бюстом более внушительного размера, но менее выраженной формы. Такое решение гости встретили радостными аплодисментами. Только любовник Алевтины Тарасовны остался недоволен. Придвинувшись к аплодирующему «авторитету» Пузырю, он громко сказал:

— Аскольд, а я поменял бы местами победительниц.

— Друг мой, от перемены мест слагаемых по совокупности статей уголовного кодекса сумма отсидки не меняется, — весело ответил ему Пузырь.

Вскоре на телеэкране появились разговаривающие Вадим Морев и Всеволод Красноперов. Напряженно выслушав их короткий диалог, Надежда, как заметил Голубев, испуганно обратилась к мужу:

— Коля, это ужасно… Ты что-нибудь понял?

— Чего тут не понять, — усмехнулся Николай. — Обычный кобелиный треп о бабах. Без скрытого смысла. Тебя Вадим не унизил, наоборот, даже похвалил.

— Причем здесь «похвалил»! Он же нас с тобой ищет, а это не к добру.

— Опять ты за свое. Не идиот же Морев, чтобы всю жизнь носить камень за пазухой.

— Да он того и гляди ударит!..

Оставшуюся часть видеозаписи Бормотовы досмотрели молча. Собственно, больше и смотреть-то было почти нечего. Праздничный загул пошел, как говорится, во всю ивановскую. Снимавший юбилейное веселье оператор, видимо, тоже подналег на шампанское так усердно, что съемочная камера в его руках стала метаться из стороны в сторону, словно маленький кораблик в штормовом океане.

После «киносеанса» Голубев решил поговорить с Бормотовыми откровенно и спросил:

— У вас, чувствую, какая-то напряженка в отношениях с Вадимом Моревым?

— Обидел Вадим… — начал было Николай, однако Надежда сразу перебила его:

— Дело совсем не в обиде. Я терпеть не могу сексуально озабоченную семейку Алевтины Тарасовны. У них без тени смущения ведутся разговоры об интимных делах, будто это касается, скажем, вопросов искусства или заурядного явления жизни. Джон откровенно делится своими любовными похождениями с матерью, а молодящаяся мама рассказывает сыночку, как забавляют ее молодые любовники.

— Вадим, по-моему, не такой.

— Конечно, он на сексуальные темы не треплется, но добровольно женщин от себя не отпускает. Мне, например, прямо заявил: «Долго с Николаем не проживешь».

— Это Вадим на пушку тебя брал, а ты в панику ударилась.

— Коля, ты не видел Вадима, когда он теряет над собой контроль и превращается в зверя.

— Откуда вы знаете эту семью? — вставил вопрос Слава.

Надежда опустила глаза:

— Имела несчастье около года прожить с Вадимом, пока Николай не вырвал меня из мерзкого омута. Оттого теперь и пугаюсь мести. Морев вовсе не ради трепа завел обо мне разговор с Красноперовым. Если Красноперов рассказал ему, что мы с Николаем живем в Таежном, нам не миновать беды.

— Ну, это еще посмотрим, кто кого, — с улыбкой сказал Бормотов.

— Не гордись, Коленька. Я неслучайно откровенничаю с сотрудником милиции. Если, не дай бог, с нами случится беда, пусть знают, где узелок завязался.

— Вот правильно! — поддержал Надежду Голубев и тут же спросил: — Когда, по-вашему, снято кино, которое мы только что смотрели?

— День рождения у Алевтины Тарасовны где-то во второй половине июля. Хотя она и выглядит молодо, но нынче ей исполнилось шестьдесят.

— Неужели в столь зрелом возрасте можно увлекаться любовниками?

— Тарасовна, по-моему, даже в гробу будет строить глазки мужикам. Она, если не обаянием, то деньгами заманивает к себе в постель. Видели, какой балдежный тупарь возле нее прикормился?

— То ли милицейский, то ли полицейский?

— Да. Прекрасно ведь мужик знает, что Тарасовна помимо него грешит направо и налево, но делает вид, словно ни о чем недогадывается.

Голубев, как будто считая деньги, быстро пошевелил пальцами:

— Ради этого?

— Конечно. Он со дня основания казино в закромах Тарасовны пасется.

— Вероятно, здесь пахнет не только секс-услугами?

— Естественно. Хитрая пройдоха денегнаветер не бросает. У Алевтины Тарасовны, по ее словам, три тактики в экономической борьбе: наступательная, оборонительная и подкупательная.

— Сыновья тех же принципов придерживаются?

— Ни Джон, ни Вадим в экономику казино носа не суют.

— Вера Портнягина давно стала любовницей Вадима?

— Около двух лет. Сразу после того, как у меня с ним произошел разрыв.

— Где он ее отыскал?

— Верочка — младшая сестра моей школьной подруги. С Ниной Портнягиной мы в одном классе учились. Теперь она на фамилии мужа Ильи Большанина. По моей протекции Нина устроилась в казино. Сестрица стала часто приходить к ней на работу, и Вадим увлекся восемнадцатилетней девочкой. У него идиотская страсть к праву первой ночи… — Надежда вроде бы с огорчением вздохнула. — Откровенно говоря, это увлечение Вадима помогло мне сравнительно мирно уйти от него.

— А вот, если бы Вера увлеклась, допустим, Красноперовым, как Вадим отреагировал бы на это? — осторожно закинул удочку Голубев.

— Убил бы обоих.

— Надя, не преувеличивай, — сказал Бормотов.

— Коля, я знаю, что говорю. Разумеется, сам Вадим ни Верочку, ни ее нового любовника пальцем бы не тронул, а киллера нанял бы без проблем.

— Не горячись. Вадим, понятно, не ангел. Есть у него гонористые замашки, но не до такой степени, чтобы пойти на заказное убийство. Это же палка о двух концах.

— Такие, извини, «гонористы», как Морев, хватаясь за палку, не думают о том, что второй конец по ним ударит. В порыве ненависти для них главное — стукнуть посильнее обидчика, а от удара ответного можно не только уклониться, но и откупиться.

— Вы, Надя, кажется, правы… — Сказал Голубев. — Вероятно, по такой логике и расплатился за обиду Вадим Морев с Верой и Красноперовым…

— Расплатился?.. — будто ослышавшись, спросила Надежда. — Как расплатился?

— Очень жестоко. Вчера средь бела дня их расстреляли в упор из автомата при въезде в райцентр.

— Не может быть…

— Отчего же? Вы ведь только что утверждали обратное.

— Неужели Верочку застрелили?

— Что застрелили, это факт очевидный. Вопросзаключается в том, кто это сделал?

— Ой, не знаю!

— А как же насчет Вадима Морева?..

— Трудно сказать… — Надежда растерянно посмотрела на мужа. — Ты слышишь, Коль?

Бормотов усмехнулся:

— Слышу, но не верю своим ушам.

— Верьте мне, люди, — со вздохом сказал Слава. — Из-за такого прискорбного факта я и приехал к вам смотреть юбилейное кино. Откровенно говоря, кассета с этим фильмом лежала в сумочке Веры.

Надежда побледнела:

— Значит, и нас с Николаем ждет беда.

— Насчет беды не спешите. Давайте вместе подумаем: кого Вадим мог нанять в киллеры?

— Над этим сколько ни думай, ничего не придумаешь.

— В его окружении есть «крутыебратки»?

— Раньше не было. Да и своим ужасную месть Вадим ни за что не поручит. Если он действительно оборзел, то мог нанять «вальщика» со стороны. О таких «заказах» слышала от девчат в казино.

— Значит, нечто подобное там уже было?

— Ой, в Кузнецке чего только не было!

Голубев задумался:

— А вот, скажем, уголовный «авторитет» Пузырь не мог оказать услугу в найме киллера?

— Не знаю, — тоже задумавшись, ответила Надежда. — На первых порах пузыревская группировка обеспечивала «Золотому петушку», как они говорят, «крышу». Потом Вадим организовал собственнуюoxрану.

— Это без конфликта произошло?

— Никаких разборок не было. У Алевтины Тарасовны с Пузырем давняя дружба.

Голубев посмотрел на Бормотова:

— А у Всеволода Красноперова какие были отношения с Вадимом Моревым?

— Нормальные, — чуть подумав, сказал Николай. — Знакомство их тянется с той горы, когда оба занимались спортом. На винной торговле Всеволод здорово разбогател, а Вадим, как мне кажется, богатых уважает.

— Он и сам не бедный, — вставила Надежда.

— Но не богаче Всеволода.

— Если так, то Морев наверняка завидовал Красноперову, а в зависти Вадим теряет разум.

— Мне доводилось разговаривать с Красноперовым, — сказал Голубев. — И кажется, Всеволод относился к Мореву пренебрежительно.

Бормотов пожал плечами:

— Всеволода избаловала спортивная слава. Может быть, поэтому, а возможно, по характеру он возомнил себя выдающимся человеком и на других посматривал свысока да с усмешечкой. Однако перед Моревым не выщелкивался. Если заглазно что-то неуважительное о Вадиме плел, то за глаза, как говорится, и царя ругают.

— Давно с ним последний раз встречались?

— В тот раз, о котором Всеволод в разговоре с Вадимом упоминал. Я тогда действительно заходил к нему в магазин, и мы, наверное, часа полтора за бутылкой коньяка проговорили.

— О чем, если не секрет?

— Без всяких секретов болтали. Сначала Красноперов допытывался, каким способом я околдовал Надежду, что она бросила Вадима и отважилась уехать со мной из Кузнецка в глухомань. Я сказал, что мысНадей сошлись по любви, без всякого колдовства. Всеволод долго не мог в это поверить. Потом поинтересовался, как у нас сложилась супружеская жизнь. Естественно, я похвалился: живем, мол, душа в душу, без проблем. Тут он вроде бы заскучал. Дескать, тоже пора бы заводить семью, дастрашно совать голову в брачный хомут. Откровенно говоря, я советовать не люблю. А в тот раз, видимо, под коньячными градусами раздухарился и стал убеждать Всеволода в преимуществах семейной жизни. Он, как всегда, слушал с усмешкой. Мели, мол, Емеля, твоя неделя. И вдруг сказал: «Счастливый ты, Никола. Денег у тебя нет, а девку сумел найти по любви. За что тебя, нищего, Надюха полюбила?» Я засмеялся: «Разумеется, не за деньги, коли их у меня нет». Всеволод вздохнул: «Тебе в этом вопросе легче разобраться. Без вранья, от желающих замуж телок отбоя нет, но любят они только деньги». — «Не осуждай всех огульно. Насмотрелся в казино на продажных красавиц, будто на них свет клином сошелся. Есть же и другие места, где деньги не затмевают девичьи головы». — «Других мест, Никола, я не знаю»… Вот так или почти так вся наша застольная беседа с Красноперовым прошла.

— О Портнягиной Всеволод не упоминал? — спросил Слава.

— Мельком поинтересовался моим мнением о ней. Я ответил, что Вера была умной и обаятельной девушкой. Какой стала теперь и как выглядит, не представляю. Красноперов усмехнулся: «Внешне еще пуще расцвела. Немного пополнела, но это ей к лицу. А какие тайные мысли под белокурыми локонами прячутся, сам черт не угадает».

— В недавнем разговоре Красноперов то ли в шутку, то ли всерьез обещал пригласить меня на скорую свадьбу. Не Портнягина ли оказалась его избранницей?

— Кто знает… Мне о свадьбе Всеволод не заикался. Однако какие-то соображения на этот счет, по-моему, у него имелись. Раньше, бывало, если разговор заходил о женщинах, он заявлял, мол, это товар разового употребления. А тут что-то вокруг да около туманил. Вроде бы, как говорится, и хочется, и колется, и мама не велит.

— Надо было тебе конкретно спросить, ради чего он завел туманный разговор, — сказала Надежда.

Бормотов удивленно посмотрел на жену:

— Разве я думал, что так дело обернется?.. К тому же не люблю заглядывать в чужие души. Если человек хочет что-то сказать, он и без вопросов скажет. А разговоры, когда крутят да мутят, мне не интересны.

— Видимо, твой друг чего-то слишком круто закрутил да замутил.

— Куда уж круче…