Глава третья
ЭЛЛА ЗЛАТОКРЫЛАЯ
Переходный мир — так называют наш мир в летописях.
Почему Переходный? Пожалуй, раньше здесь часто открывались порталы в другие миры.
В. Волверин. «Легенды Переходного мира»
Это утро по праву могло считаться поворотным в моей судьбе. По крайней мере, мне так казалось. Ибо событий, что оно принесло с собой, хватило бы на пару таких, как я. Но в кои-то веки судьба решила не разменивать крупную купюру и подарила мне поистине королевский подарок. Да и не только мне…
Зарядил дождь. И мое слабенькое заклинание щита не спасло, я промокла. Пришлось задержаться на крыльце после встречи с ребятами, чтобы отжать волосы и сбросить плащ. Не хотелось портить сияющие интерьеры «ДА» грязью и водой. Я тихо материлась под нос, расчесывая непослушные и вдобавок ко всему мокрые кудри, когда кто-то подошел сзади и весьма любезно поправил мне лямочку… хм… ну, весьма интимного предмета гардероба. Наверное, я была неправа, надев на практику топ и короткую юбку. Но ведь мне грозило свидание, что я могла надеть?
— Привет! — Зейн улыбался во весь рот.
И выглядел шикарно, словно и не лил стеной мерзкий холодный дождь.
— Привет. Дождь, — зачем-то сообщила я ему, неопределенно махнув куда-то вдаль.
— Ага. Вымокла? Высушить?
— Было бы неплохо.
Миг, легкое движение руки — и я сухая, а рыжая грива топорщится во все стороны. Зейн хмыкнул, как-то странно осмотрев меня.
— Пошли, уже скоро рабочий день начнется. — Он открыл передо мной дверь, пропуская внутрь.
— Ты помнишь, что у нас сегодня культурная программа? — спросил Погонщик.
— А полет из-за дождя не отменят?
— Шутишь? — Он рассмеялся. — Если бы из-за паршивого дождика отменяли полеты, компания бы не продержалась и пары дней. У нас же треть года — дожди. Треть — зима. Драконы не такие неженки, а пассажиры защищены кабиной. Тем более у меня полет тренировочный. Очень хорошо, пускай потренируется дракоша. Придешь? Я пропуск заказал.
— Конечно приду, — улыбнулась я.
— Столик я тоже заказал, — в ответ улыбнулся Зейн. — И надеюсь, что ты мне вечером составишь компанию.
Главное, чтоб не ночью. А так какая же девчонка откажется от свидания с таким парнем? Уж точно не я.
— Ну удачного дня. — Зейн свернул куда-то в сторону кабинета Строгого, оставив меня одну.
Несмотря на промозглую погоду и жуткий внешний вид, настроение мое поднялось достаточно, чтобы, войдя в кабинет Кайла, не предвкушать какой-нибудь очередной скандал. Как оказалось, у Погонщика были на меня свои планы.
Он уже был в кабинете, и я не стала заходить, а лишь поздоровалась из приемной. Хотелось чего-то горячего, но кофе в шкафу не было. Пришлось идти вниз и просить у вахтера немного чая. Горячая жидкость взбодрила и окончательно убедила, что этот день был куда лучше двух предыдущих. И даже Кайл не сможет испортить мне настроение. А если все же испортит, свидание с Зейном его безусловно исправит.
— Привет, — из кабинета выглянул Погонщик. — О, я тоже чая хочу. Принеси.
— Закончился, — флегматично ответила я.
— Значит, свой отдай. — Кайл отобрал у меня чашку и залпом выпил больше половины.
Я даже дара речи лишилась от такой наглости.
— Вот что, есть новое дело. Справишься — пятерку поставлю.
Я напряглась. Прошлый, хоть и небольшой, но болезненный опыт говорил, что сейчас Кайл попросит родить дракона, не меньше. За пятерку-то.
Но у Погонщика было много сюрпризов для глупенькой практикантки.
— Что ты знаешь о детях? — спросил он.
— О детях? — Я даже растерялась. — Ну… это такие маленькие. Плачут. Едят. Играют.
— Класс, — прервал меня Кайл. — Удивительные познания. Вот…
Он на пару секунд скрылся в кабинете, а потом вывел за руку маленькую темноволосую девочку лет четырех, с двумя очаровательными кривыми хвостиками на голове. Она корчила недовольные рожи и крепко сжимала в руках какую-то игрушку.
— Что это? — обалдела я.
— Это Элла. Посидишь с ней тихо до конца рабочего дня, получишь пятерку в табель, — заявил Кайл.
И, оставив девочку посреди приемной, с грохотом захлопнул дверь кабинета изнутри.
— Эй! Погодите! — Я решительно была не согласна со степенью информирования. — Кто это? Чья она? И что мне с ней делать?
Погонщик выглянул из кабинета и закатил глаза.
— Это моя дочь, Элла. Тебе просто надо посидеть с ней тихо до шести часов. Все. Ничего сложного, даже такая тупая девочка, как ты, способна справиться.
Я пропустила мимо ушей прилагательное, коим наградил меня Погонщик, и все-таки решилась задать пару насущных вопросов:
— А если она захочет есть? Играть? Гулять? Спать, в конце концов?
— Не грузи меня своими проблемами, — поморщился Кайл. — Если захочет есть, зайдешь, возьмешь деньги и сводишь ее в таверну. Спать уложишь на диване в приемной. Игрушка у нее есть.
— Одна игрушка?
Я имела слабые представления о детях, но мне все же казалось, что они привыкли играть большим количеством предметов.
— А сколько ей игрушек надо? — озадаченно уставился на меня Погонщик. — Эта вполне ничего.
— И как давно вы ее купили?
— Не помню. — Он пожал плечами. — Может, год назад, может, раньше.
— А! — догадалась я. — Она живет не с вами, а с матерью.
— Ее мать сбежала три года назад. Чего ты ко мне привязалась? Есть задание — вперед. Не хочешь делать — выметайся.
— А ничего, что воспитание ваших детей не входит в мою практику?
— Мне есть до этого дело? — Кайл поднял брови.
Я едва не застонала. Бедный ребенок, неужели она с ним живет?
— Почему вы не наймете няню? — спросила я. — Она же с вами до совершеннолетия не доживет.
— У нее есть няня, — с видимым раздражением отозвался Кайл. — Но она заболела. Довольна? Мне тебе документы на выбытие подписать?
— Можно мы хотя бы в парк сходим, если дождь закончится? — пробурчала я.
— Сделайте одолжение. Вот. — Кайл бросил на стол монету. — Купите что-нибудь. Игрушку или что там ей надо.
— О Рейбэк, — вздохнула я, возведя глаза к небу.
Девочка была хорошей. Очень спокойной и веселой. Она внимательно смотрела, как я завариваю для нее чай и разворачиваю конфету. Вахтер Талер, увидев такую прелесть, как Элла, разрешил нам посидеть с ним и попить чаю.
Девочка, не отрываясь ни на секунду, наблюдала за мной. И даже когда Талер поставил перед ней тарелку с очищенными апельсиновыми дольками, взяла одну только после разрешения. Я даже удивилась, а потом, вспомнив характер Кайла, решила, что это закономерно. Ребенок, поди, в его присутствии даже дышать боится, не то что безобразничать.
— Тебе сколько лет? — спросила я.
— Четыре, — звонкий голосок Эллы звучал весело. — А тебе?
— Мне девятнадцать.
Девочка недоуменно посмотрела на ладошки, пытаясь сообразить, сколько это.
— Раз — две ладошки. И еще раз, но без одного пальчика.
Элла радостно захихикала.
— Съешь конфету. — Думается, от одного кусочка шоколадки с ней ничего не будет.
Талер задумчиво поглядывал то на меня, то на девочку, впрочем, ничего не говоря. Каждый, кто проходил мимо, удивленно таращился на яркую Эллу, а та стойко сносила все взгляды, любопытно таращась в ответ.
— Кто ж тебя заплел-то так? — ужаснулась я.
На голове ребенка творилось что-то невообразимое.
— Папа! — радостно изрекло дите.
— Жуть какая! — Я фыркнула, представив эту картину. — Иди сюда, я тебе нормальные хвосты сделаю. Талер, ты знал, что у Кайла есть дочь? Я думала, если у него и есть дети, то они выросли. На вид ему… ну, за тридцать?
— Около того, — кивнул вахтер. — Знал, конечно. Об этой истории все в «ДА» судачили. Кайл, как всегда, какую-то девицу нашел. Не из наших точно, вроде как даже не из Лесного. По обмену приехала. Ну и увлекся на пару недель. А она забеременела. Сейчас уж никто не скажет — специально женить хотела или случайно получилось. Кайл, естественно, послал ее с такими новостями в свойственной ему манере. Девица родила и ему подарочек подбросила. Если б не отец Кайла, тот бы девочку в приют сдал. А так уговорил, няню нанял и велел, чтобы с отцом жила. Хороший был мужик.
— Умер?
— Ага. Два года назад. Ну теперь уж точно Кайл Эльку не сдаст никуда. Но, конечно, не повезло девчонке. Кроме няни никого не видит, уже ее мамой называет, наверное. Кайл несколько раз приводил ее на работу; представляешь, оставил в приемной, секретарша возилась. А она пару месяцев назад уволилась, так он ребенка одного в приемной оставил. Положил ей еды в тарелку, игрушку какую-то и ушел. Потом — на тренировочный. А чтобы не сбежала, запер. Ребенок разревелся, напугался. Скандал был жуткий. Строгий сказал, что если еще раз здесь Эллу увидит, Кайл вылетит, даже несмотря на заслуги.
— Кошмар. — Я рассеянно погладила бедного ребенка по голове. — Как она выжила-то с ним?
— Не знаю. Действительно не повезло девочке. Но я не удивлен, что Кайл ее снова привел. Ему всегда было начхать на запреты Строгого. И что ты будешь делать?
— Не знаю.
Я чувствовала, что у меня начинает болеть голова. Девчонка была тихая, но проблемы, которые ее окружали, мимо меня пройти не могли.
— Советую тебе, едва прояснится — дожди летом недолгие, — своди погулять. Время быстрее пролетит. Сомневаюсь, что ребенок много гуляет, с таким-то папашей. И к шести вернетесь. Кайл, надеюсь, на обед денег дал?
— Дал. Элла, хочешь гулять? — спросила я девочку.
— Да! — с готовностью отозвалась та.
Высший, и что же мне делать с маленьким ребенком весь день? Я думала, что сойду с ума.
Мне всегда казалось, что такие родители, как Кайл, получают хороших детей незаслуженно. Или как моя мать, например. Я ведь, в сущности, ребенком была неплохим. Шумным немного, но достаточно послушным и здоровым. Во всяком случае, проблем со мной в приюте почти не было. И я без ложной скромности считала, что у такой матери мог бы быть более капризный ребенок.
Так и с Эллой. Девочка являла собой образец ребенка, о котором мечтают все родители в мире. Она радовалась каждой мелочи: собакам, бродячим кошкам, пролетавшим где-то высоко, в облаках, драконам, людям, лебедям в парке, каплям дождя на листьях. С готовностью принимала все игры, что я предлагала, и особенно радостно смеялась после покупки куклы.
Эту куклу мы увидели, гуляя по парку. Продавщица в смешной шляпе торговала с лотка небольшими куклами в старинных платьях. Такие уже и не носили, но маленькие куколки с длинными волосами, в шляпках и с зонтиками выглядели действительно шикарно. Элла не сказала, что хочет куклу, но я поняла это по восхищенному взгляду девочки. Что ж, деньги были — на обед Эллы ушел всего один серебряный.
— Сколько кукла стоит? — спросила я у торговки.
— Один золотой, красавица. Хорошие куколки, красивые.
— Красивые, — согласилась я. — Элла, выбирай.
Девочка тут же потянулась к одной кукле с темными волосами отливающими вишней, На ней было простое, но красивое шелковое платье, аккуратная шляпка и сумочка в руках.
Я достала деньги и, добавив один серебряный из собственных, расплатилась.
— Играйте на здоровье, — улыбнулась женщина.
— Спасибо.
Кукла была абсолютно безопасной; приютских детей учили проверять вещи на заклятия, заговоры и порчи. Более того, на шее куколки был выцарапан оберегающий знак Лесного. Конечно, в такие вещи я не верила, но чем демоны не шутят, может, Высший и обратит внимание на маленькую девочку.
Она что-то лепетала, играя с куклой, а я сидела на лавочке и смотрела на огромные часы, которые медленно отсчитывали время до конца рабочего дня. Дальше нужно будет сходить в приют, поужинать и вернуться в «ДА», чтобы посмотреть на облачного дракона Зейна. А потом… Об этом я старалась не думать, чтобы не спугнуть удачу и приятное предвкушение первого свидания.
Я не сразу заметила тень, упавшую на Эллу. А когда заметила, подскочила и встала между каким-то мужчиной и девочкой.
— Простите? — удивился он.
— Чего надо?
— Я за девочкой.
— А вы, вообще-то, кто? — У меня даже челюсть отвисла от такой наглости.
Я слышала о похищениях детей. Но чтобы так, при свете дня, к ребенку, играющему рядом с девушкой, которая за ним наблюдает… На что этот урод надеялся? Что я не смогу ему засветить? Так это зря, приютские и нахамить и засветить могут.
— Я, вообще-то, ее отец, — язвительно отозвался мужик. — А вот кто ты такая, дрянь малолетняя, я еще выясню!
— Что?!
Я среагировала моментально; мужик отлетел, совершенно не ожидая удара. Первым моим порывом было подхватить Эллу и сбежать, но потом я заметила женщину, бегущую к нам и что-то кричащую. На руках у нее была маленькая девочка с темными кудрявыми волосами.
— Идиот! — кричала женщина. — Скотина! Пьяница!
Это она явно не ко мне обращалась.
— Вы простите. — Она, задыхаясь, остановилась. — Это муж мой.
И, обращаясь ко все еще лежащему на земле мужику, она проорала:
— Совсем спился уже! Это не твой ребенок, идиот! Я же сказала: в красном платье! Высший, ну вот за что мне мужик такой достался? Ох, девушка, правильно вы ему врезали. Надо было еще ногой добить. Он не псих, вы не думайте. Простону, просто мужик мне непутевый достался. Он вам ничего не сказал?
— Да нет, — отозвалась я. И нервно хихикнула. — Вы б ему хоть портрет давали. А то ребенка перепугал почем зря.
Элла, правда, не выглядела напуганной. Она с присущим ей любопытством все вокруг рассматривала и прижимала к себе любимую теперь куклу.
Женщина еще раз рассыпалась в извинениях, а я побрела в «ДА». Время подходило к шести, ноги мои ныли от постоянной ходьбы, да и Элла заскучала. Пора было возвращаться к папочке.
— Какого черта?! — рявкнул Кайл, едва я вошла.
И Элла — Элла, которая за весь день ни разу не нахмурилась — разревелась у меня на руках.
— Да не орите вы так. — Я, кажется, начала привыкать к нему. — Дочку перепугали. Что я опять натворила?
— Устроила драку прямо перед моими окнами!
— Вообще-то вашу дочь хотел увести посторонний мужчина. А я ее защищала. Но если вам так хочется — вот. — Я пересадила Эллу к нему на руки. — Условие я выполнила, мы играли, гуляли. Я ее покормила и купила ей куклу. Кстати, хоть иногда делайте ей подарки, ребенок совершенно забитый.
— Она у меня живет. Хватит с нее, — отрезал Кайл.
— Ну… ну ты и скотина.
— Повежливей, девочка, а не то вылетишь с практики. Все, свободна.
— Еще не свободна.
Мне отчаянно хотелось сделать гадость. Какую, я и сама не знала.
— На вот, возьми! — Я достала из кошелька золотой. — А то непомерные траты на дочь, боюсь, не потянешь.
Монета закатилась под стол. Ошалевший Кайл, наверное, долго смотрел мне вслед. Испортил-таки настроение.
На закате дня я уже была в «ДА», на трибунах, ожидая появления Зейна и Лена Замирающего — его практиканта. Лен был лучшим на потоке, потому его первого и забрал Зейн. У этого парня, говорят, был талант Погонщика, но вот целеустремленности попасть на желаемый факультет не хватило. Впрочем, он и не расстраивался. Ему учеба давалась легко, даже без особых усилий.
Облачный дракон был действительно красивым и величественным. Но так же, как я не понравилась Берр, дракон не понравился мне. От него за версту веяло высокомерием. И каким-то пренебрежением ко всему, что нас окружало.
Зейн не стал нас знакомить, и этот незначительный эпизод неприятно царапнул. Хотя, быть может, я просто находилась на взводе после скандала с Кайлом и не совсем адекватно оценивала ситуацию. По крайней мере, Зейн, прежде чем создать защитный купол, радостно мне помахал. Лен загрузился в кабину Зрячего.
Дракон взмыл в небо, но меня это событие мало тронуло. Я постоянно прокручивала в голове прошедший день и не могла перестать думать об Элле. Как она живет с таким отцом? С виду — здоровая симпатичная девчушка, нормально развитая. Говорит, бегает, играет, что-то там лопочет себе под нос. Тихая, спокойная, ничего не просит и не балуется. Да любые родители мечтают о таком ребенке! И досталась же Кайлу такая дочка. Уж не в него пошла, это точно. И ведь одета чистенько, и подстрижена симпатично: прямые густые волосы, челка, синие глазки. На Кайла даже и не похожа. Но красоткой будет. И если сохранит характер, цены ей не будет. Только как с таким отцом характер-то сохранить?
Мне казалось, что Элле приходится куда тяжелее, чем приютским. Ее-то отец рядом, в одном доме живет с ней. А у приютских родители — наставницы. Девочка явно что-то понимает, не зря разревелась, только когда Кайл начал кричать. Часто ли он кричит на нее дома?
С этим нужно было что-то делать. Но что именно, понять я не могла, не хватало опыта и знаний. Однако смутная мысль брезжила.
За раздумьями я не заметила, как Зейн закончил полет, который в общей сложности длился всего минут двадцать. Наверное, он поднимал дракона на высоту Верхнего, большего от них и не требовалось, расстояние не такое уж и большое. Основная проблема путешествий в Верхний — высота, и нормально выдерживали ее только облачные драконы.
Зейн стянул очки и подбежал ко мне, довольный до жути.
— Ну как? — Погонщик требовал комплиментов.
Я натянуто улыбнулась. Не виноват же он в том, что Кайл испортил мне весь день. Да еще и пятерку, поди, не поставил. Зараза самодовольная.
— Здорово.
— Сейчас оставлю Лену указания, переоденусь — и пойдем ужинать. — В нем кипела энергия. — Все в порядке?
Я кивнула, хотя мелькнула шальная мысль отменить свидание. Но потом я вспомнила, как его ждала, и промолчала. Позволить Кайлу испортить мое первое свидание? Да никогда!
Что говорить, идти рядом с Зейном было очень приятно. И дело даже не в том, что он был Погонщиком (а встречаться с Погонщиком мечтает каждая девушка в Академии), а в том, что с ним было очень спокойно. И достаточно весело. Он знал, казалось, тысячу разных баек из жизни «ДА», Погонщиков, драконов. Веселых, грустных, красивых. И по дороге к ресторану успел рассказать их массу. Меня это очень устраивало; о себе, да и вообще ни о чем говорить не хотелось.
Ресторан Зейн выбрал из категории тех, мимо каких мне и проходить не доводилось. Хорошо хоть особых требований к внешнему виду там не предъявлялось, а иначе я бы выглядела глупее не придумаешь.
— Какое вино ты любишь? — спросил Погонщик, когда нам принесли меню.
— Я не пью, спасибо.
Алкоголь действует на меня не очень положительно. Если с Андром я еще могу себе позволить расслабиться и нести чушь, то портить первое свидание не хотелось.
— Да брось, здесь хорошее вино, совсем не пьянеешь. Драконий рецепт, а?
— Нет. — Я попыталась улыбнуться. — Мне лучше не надо, я устала за день, а вино заставит меня уснуть.
Погонщик пожал плечами и уткнулся в меню. Кажется, с видимым неудовольствием. Да что со мной такое? Почему я все воспринимаю в таком негативном свете-то? Будь проклят Златокрылый, все так хорошо начиналось!
— Рекомендую свинину, — подал голос Зейн. — Очень хорошее блюдо, с помидорами и грибами.
И снова его голос звучал нормально: весело, спокойно, дружелюбно. А значит, мне пора было заканчивать дуться на весь мир и просто наслаждаться ситуацией. Ужинать после заката летом — занятие не из лучших. Конечно, активная молодежь гуляет всю ночь, и как раз в это время ей положено ужинать, но моему организму, привыкшему к регулярному двухразовому питанию, никакой свинины не хотелось.
— Знаешь, — сказала я, — мне, пожалуй, овощи какие-нибудь.
И в ответ на удивленный взгляд Зейна я пояснила:
— Я не привыкла ужинать в такое время. Лучше будет не рисковать здоровьем.
— Ты права, — согласился он. — А я вот частенько ем еще позже. Строгий дал мне в этом году полеты в Верхний. А облачные драконы предпочитают летать на закате. Вот весь график и полетел к черту. У нас все лучшее достается Кайлу.
— Я заметила. — Не хотелось говорить о нем, но раз уж Зейн упомянул, я решилась задать один насущный вопрос: — Зейн, почему Кайлу так много сходит с рук? Он, конечно, гений и герой, я наслышана, но все-таки такое поведение… Ведь если его уволить, он не сможет летать?
— А его нельзя уволить, — хмыкнул Зейн. — Вернее, Строгий, конечно, может это сделать. Но тогда и он лишится своего места, а ему оно надо? Такая зарплата, такие привилегии.
— Почему его нельзя уволить? — не поняла я.
— Кайл — совладелец «ДА». Лет пять назад у компании были проблемы, Кайл выкупил часть. Не самую большую, всего треть, но… В общем, это дела управления и я в них не лезу. Факт есть факт: если Строгий уволит Кайла, кто-то уволит Строгого. Вот и терпит мужик этого козла. Единственная наша надежда, что Кайл или убьется благодаря своей самонадеянности, или угробит пассажиров. И тогда его не спасет, даже если он окажется Высшим.
Меня передернуло от небрежно брошенной фразы. Нет уж, такой судьбы Кайлу я не желала. И его пассажирам тоже. Пускай орет, хамит, но летает с благополучным исходом. Неприятно покоробило то, как сказал Зейн об этом. Возможно, он это не всерьез. Да что там возможно? Конечно, он это не всерьез. Но я принадлежу к той категории людей, которые очень осторожно относятся к любым произнесенным словам.
— Что насчет сырного салата? — Зейн вернулся к меню. — Твердый сыр, свежие овощи, бальзамический уксус. Вкусная штука.
— Да, пожалуйста. — Мне порядком надоело пялиться в меню, в то время как есть совершенно не хотелось.
Зейн подозвал официанта и сказал ему пару непонятных мне слов, очевидно, означавших названия блюд.
— Расскажи о себе. — Погонщик расслабленно откинулся на спинку кресла. — Почему ты поступила в Академию?
— Мне нравятся драконы, — пожала я плечами. — Я хотела быть Погонщицей, но мне сказали, что таланта нет. И в Зрячие определили. Чем-то я декану понравилась.
— Он прав. Для того чтобы быть Погонщиком, нужно обладать талантом. Власть над драконами — сила, дающаяся не каждому.
— Власть? — удивилась я. — Я думала, это сотрудничество.
— Возможно, но… Ты видишь в этом сотрудничество? Погонщик стоит на спине дракона, держит поводья, управляет и приказывает. Мне видится в этом власть, Блейк. Не все так просто.
Он подмигнул мне. Вечер протекал не совсем так, как хотелось. Точнее, совсем не так. Неуловимое ощущение приближающихся… э-э-э… неприятностей витало в воздухе. Прямо над моей головой.
И неприятности себя ждать не заставили.
Официант принес бутылку вина. И два бокала, один из которых поставил передо мной. И темно-красная, неприятно — для меня, во всяком случае — пахнущая жидкость наполнила его едва ли не до краев. Зейн взирал на это с поистине драконовым спокойствием.
— Зейн, я не пью вино. — Я постаралась сказать это максимально спокойно.
Почему простая оплошность так вывела меня из себя?
Зейн удивленно наклонился ко мне. И взял за руку.
— Прости, Блейк, я забыл. Просто сегодня нелегкий день, я совершенно не соображаю ничего. Мне кажется, ничего страшного в бокале вина нет. К тому же я обязательно тебя провожу. И не пить же мне теперь всю бутылку одному? Это глупо. Вино хорошее. Ты больше любишь сладкое или сухое?
— Сладкое, — отозвалась я, совершенно запутавшись.
Его рука, поглаживающая внутреннюю сторону моей ладони, совершенно дезориентировала. И лишала каких-то там мыслей. Вообще всех, и плохих, и хороших.
— За знакомство? — Зейн поднял бокал.
— За знакомство, — сдалась я.
Вино действительно было очень вкусным, с легкими нотками чего-то пряного, но чего именно, я определить в силу скудного опыта не могла.
— Жаль, что ты попала к Кайлу, — произнес Зейн. — Знай я о том, какая ты, забрал бы себе.
— Несмотря на то, что Лен лучший? — спросила я.
— Лен не лучший, — усмехнулся Зейн и отпустил мою руку, чтобы позволить официанту поставить на стол тарелки.
Мне принесли салат, а Зейну — какое-то мясо с картофельными дольками. Аппетитно выглядело, стоит заметить.
— А это что? — Я рассматривала небольшие белые кусочки на листьях салата.
— Козий сыр. Очень вкусный и полезный.
Он попробовал картофель и удовлетворенно кивнул.
— Хочешь? — В синих глазах сверкали веселые искры.
Мне понравился заказ Зейна. И понравилось делиться едой. В этом совсем не было надменности или самодовольства, а было нечто такое, чего я и ждала от свидания. Тепло и весело. Возможно, виной тому было вино, но после того, как мы расправились с едой и стали ждать десерт, мне стало намного легче. И неприятности будто отступили на второй план, оставив на первом Зейна. Зейна, который был намного лучше Кайла.
Звякнул колокольчик, сообщая о посетителе, и управляющая в темно-красном платье бросилась навстречу гостю. Я не стала оборачиваться, а вот Зейн как-то странно изменился в лице.
— Зейн! — прямо над моей головой раздался мелодичный женский голос. — Привет, не знала, что ты здесь.
— Привет. — Зейн откашлялся. — У тебя же сегодня вечеринка, разве нет? Я думал, ты на работе.
— Вырвалась поужинать. Ты же знаешь, я совершенно не переношу острое. А вечеринка в стиле Подземного. Ну и, соответственно, всякие колбаски, ребрышки с острыми специями. Кошмар, словом, сплошной. Меня Эззи подменяет. А это кто?
Меж тем я рассматривала женщину. Ей было лет тридцать. Стройная, даже худая, с полными губами и большими серыми глазами. Одета была в простой свитер и зауженные брюки, а волосы собрала в высокий хвост. Но смотрела и держалась королевой. Знакомая Зейна? Я даже укол ревности почувствовала. С такой красоткой мне не тягаться при всем желании.
— Это Блейк Сияющая. — Зейн как-то странно себя вел.
Избегал встречаться со мной взглядом, напряженно всматривался в лицо незнакомки, и вообще будто бы вдруг заволновался. Появилось четкое ощущение, что я чего-то не знаю.
— И кто такая Блейк Сияющая? — мне почудилось раздражение в голосе женщины.
— Практикантка Кайла, — наконец выдал Зейн.
— И почему ты ужинаешь с практиканткой Кайла? — взвилась женщина.
— Потому что Кайл слишком много пашет, — раздался все оттуда же, из-за моей спины, голос ненавистного Погонщика. — Спасибо, Зейн, что развлек студенчество. Тарла, дорогая, привет. Как поживаешь?
— Хорошо, Кайл. — Женщина обняла Погонщика. — Сам-то как?
— Да живем потихоньку, куда денемся. Знаешь ведь, Строгий спуску никому не дает.
Он хмыкнул. Тарла сдержанно улыбнулась.
— Ну нам пора, — сказал Кайл. — Пока, Зейн. Не проспи работу.
Он подмигнул Зейну, который ни слова не произнес, и буквально силой вытащил меня из-за столика. Я не успела даже запротестовать. Силы в Златокрылом было немерено. Я не успела и моргнуть, как оказалась на улице, ежась от прохладного ночного воздуха.
— Что это было?
Кайл невозмутимо тащил меня куда-то в глубь квартала, кажется, не желая отвечать на какие бы то ни было вопросы.
— Господин Златокрылый!
— Последний раз я тебя вытаскиваю, Сияющая, — наконец произнес он и выпустил мой локоть.
Я потерла место, на котором еще краснели следы пальцев Погонщика.
— Откуда вытаскиваете? Из приятного места с вкусной едой? От хорошего парня?
Кайл рассмеялся. С чувством так, на всю улицу. С ближайшего балкона донеслась отборная ругань, мы разбудили какого-то любителя свежего воздуха, спавшего в гамаке на балконе.
— Ладно, кто такая Тарла? — Назад пути все равно не было, свидание безнадежно испорчено.
— Жена его, — ответил Кайл, продолжая движение.
— Жена?!
Я чувствовала, что меня обманули. И, умело расставив ловушки, пытались затащить в известное место, то бишь койку Зейна. Интересно, сколько таких студенток там уже побывало?
— Жена, — подтвердил Погонщик. — Зейн женат давно и успешно. Лет десять точно, если мне память не изменяет. И столько же гуляет. Хотя вру — гуляет лет с пятнадцати. Тарла не дура, но с поличным поймать засранца не может. Тебе повезло, что я зашел поужинать.
Действительно, выходит, повезло. Мог ведь не вытаскивать, а наблюдать за разыгравшимся спектаклем. Не сомневаюсь, это доставило бы Кайлу некое удовольствие.
— Ты идиотка. — Он снова рассмеялся. — Неужели ты думала, что понравилась Зейну? Да ему ничего, кроме своего отражения в зеркале, не нравится. Не приди я, он бы посмеялся над тобой и сочинил что-то вроде «дорогая, я не мог ей отказать, она прилипчивая, как репей».
Я промолчала, желая, чтобы он испарился и перестал надо мной издеваться. Но Златокрылый был лишен как способности изменять агрегатное состояние, так и чувства такта.
— Да уж, повеселила знатно. Я все думал, чего это Зейн взялся тебе помогать? А все гораздо проще оказалось. Странный он, вот что в тебе особенного? Тощая девка, рыжая еще, глупая. Ну, может, ноги ничего так…
Он охнул, потому что этой самой «ничего так» ногой получил по коленке. Достал. Если я попала в нелепую ситуацию, это не значит, что надо мной можно смеяться. И откровенно издеваться над моей внешностью.
А куда мы, кстати, идем?
Как оказалось, к приюту.
— Откуда вы знаете, где я живу? — Душа требовала крови и объяснений.
— Детка, ты у меня учишься. Я все о тебе знаю. И то, что ты живешь в приюте. И то, что твоя мать шлюха. И то, что твой отец — ее клиент. И то, что тебя в приюте держат из жалости. В общем, все прелести твоей жизни. Кстати, вот, держи!
Он бросил мне монету, и я ее машинально поймала.
— Не думаю, что у тебя много денег, чтобы кидать их под мой диван. Гордость — это хорошо, но лучше, когда она не оставляет тебя без обеда.
— Знаете что? — взорвалась я.
Количество отвратительных происшествий за этот день достигло критической отметки.
— Что? — Кайл скорчил рожу, окончательно меня взбесив.
— Не трудитесь меня провожать! А то с вашей ценнейшей персоной еще что-то случится. Ну или об меня испачкаетесь ненароком. А я уж как-нибудь сама доберусь, чай, не впервой.
— Подрабатываешь ночами? — усмехнулся Погонщик.
И я едва сдержалась, чтобы не кинуться на него с кулаками.
— Нет уж, рыжая, я не хочу на своей совести иметь труп глупой девицы. Или твою потерянную невинность, если там есть что терять.
Честное слово, он схлопочет. Не посмотрю на разницу в возрасте, положении и силе. Вот только лишаться всего не очень-то хочется. А за драку с наставником по головке в Академии не погладят. Я столько претерпела, что от пяти минут оскорблений не умру. Тем более что, во-первых, сама виновата — не надо было уши развешивать и за Зейном таскаться, а во-вторых, ума у этого Кайла, как у козла. И есть у меня подозрение, что животное в игре на сообразительность уйдет вперед с большим отрывом.
— Вообще, Сияющая, к тебе есть одно дело, — сказал Кайл после пары минут молчания.
Я даже напряглась как-то. Не нравились мне его дела. И разговоры. И сам он мне не нравился.
— Пятерки я тебе ставить не могу, не за что. Выпускай потом в мир таких убийц с дипломом Зрячего. А с Эллой возиться надо. Раз уж ты нищая, может, я тебе платить буду? Дней за семь накопишь на ужин, а?
Все. Это, наверное, было последней каплей. Кайл удивительно умело выбирал, куда бить. И несколько раз попал в самое больное место, вызвав тем самым волну ярости, смешанную с обидой и стыдом. Да, я бедная. Да, моя мать — женщина легкого поведения, которая родила ребенка от клиента и сдала его в приют, едва перестали платить пособие. Мне нечего было надеть, нечего есть и негде жить. Я всю жизнь борюсь с теми, кто считает, что мое место в борделе, рядом с матерью. И всю жизнь борюсь с теми, кто считает, что я — совершенная идиотка, не способная связать двух слов. И этот Погонщик, собравший воедино за какие-то пять минут все оскорбления, что я слышала за свою жизнь, сделал то, чего не удавалось до сих пор никому.
Заставил меня прилюдно, позорно разреветься.
Справиться с истерикой было тяжело. Наверное, многим известно чувство, когда плачешь и плачешь и не можешь остановиться, хотя и безумно этого хочешь. Но слезы текут сами собой и дыхание сбивается. Начинаются бесконечные всхлипы. Я застонала от собственного бессилия, от того, что не могу прекратить реветь, от того, что Кайл оказался почти во всем прав. И от всего, что произошло за последние годы.
— Все? Счастливы? — пробурчала я, когда более-менее перестала всхлипывать.
Кайл все это время терпеливо ждал.
— Вполне. Истеричка, — буркнул он. — Так что? Ты принимаешь предложение? Золотой в день за то, чтобы это маленькое существо меня не доставало?
— Или выметаться с практики?
— Разумеется.
— Вы — скотина, садист и отвратительный отец. — У меня в запасе еще пара слов была, покрепче, но я решила их приберечь.
— Мне плевать, что ты думаешь. Завтра как обычно.
Впереди показались обшарпанные стены приюта. Странно, все-таки я была готова на все, чтобы Зейн не увидел место, где я живу, а вот то, что будет думать обо мне Кайл, не особенно и волновало. После всего сказанного…
За ворота его не пустили, и я облегченно вздохнула. С Златокрылого станется пообщаться с наставницей и что-нибудь обо мне ляпнуть, да так, что и из приюта выгонят. Я несколько раз обернулась, идя к дверям, и видела, что Погонщик не уходит, а пристально смотрит мне вслед. И этот взгляд вызывал нереальную злость, из-за которой хотелось орать.
— Блейк! — зашипела дежурная, вскакивая со своего места. — Где ты была, девочка?
— Смотрела на полеты облачного дракона, — устало отозвалась я.
Миловидная круглолицая наставница Жанна успокоилась и села на стул.
— Это у вас практика такая? — спросила она.
— Ага. Облачные драконы любят летать на закате, ничего не поделаешь. — Я пожала плечами. — Жанна, где наставница? Я хочу с ней поговорить.
— У себя, еще работает. Отчеты же сдавать. Но, Блейк, уже так поздно, лучше завтра.
— Нет, сегодня. — Я должна была это сделать, пока вся решимость не угасла.
— Ладно, — Жанна пожала плечами. — Иди, я тебя потом впущу.
Наставнице было за пятьдесят точно, но сколько именно, никто не знал. На моей памяти она всегда была такой, а в приюте я жила с восьми лет. Даже имя ее я могла вспомнить с трудом, так привыкла называть ее наставницей.
Она стала во главе приюта тогда, когда произошло разделение. Лесной — небольшой город по сравнению с остальными, и приют для детей у нас был всего один. Однако лет десять назад его разделили, один для младших, второй для старших. Не уживались почему-то между собой совсем маленькие и взрослые. Первые постоянно мешали школьникам криками, играми и капризами, а вторые категорически не хотели следить за младшими и многократно усложняли задачу воспитателям. Вот нас и разделили. Малышей оставили в хорошем, но небольшом здании в западном районе, а нас переселили в бывший монастырь. И наставница, которая была одним из инициаторов разделения (а фактически — расширения) стала его главой.
Она была хорошей женщиной. Строгой, но справедливой. Уже одно то обстоятельство, что мне разрешили остаться до окончания учебы, говорило о многом.
— Блейк? — Наставница удивленно на меня посмотрела, оторвавшись от кипы документов. — Почему ты не спишь? Что-то случилось?
— Ага, — я тяжело вздохнула, — мне нужен ваш совет. Очень нужен.
— Хорошо, садись. Молока налить?
— Нет. — Я даже поморщилась при мысли о теплом молоке. С пенкой!..
— Говори, — кивнула наставница.
— Понимаете, я знаю одну девочку. Она совсем маленькая, года четыре. И с ней жестоко обращается отец.
Постепенно я рассказала всю историю Эллы, кажется, ничего не приукрасив. Наставница была неглупой и примерно представила себе жизнь дочери Златокрылого дома. Когда я закончила, женщина медленно произнесла:
— Здесь есть только один выход, Блейк. Но весь вопрос в том, хочешь ли ты в это дело влезть. Это не твоя забота и не твоя семья.
— Хочу, — твердо произнесла я.
Мне казалось предательством оставлять Эллу без помощи.
— Ну тогда у тебя только один путь, моя дорогая.
Наставница тяжело вздохнула. Мне почему-то показалось, что она говорит далеко не все.
